"Олимпийские игры!

Дэймон с Алариком сидели на радуге и смотрели на то, как Танат внизу собирает армию. На радуге сидеть было неудобно, они соскальзывали на выгнутой поверхности, но спускаться на золоченную поверхность Олимпа, где кишмя кишело войско бога Смерти, не хотелось. - А вот не стыдно тебе перед Дженной? - спросил Дэймон. - Так я же в квесте, - хмыкнул Аларик. - Даже великие аскеты в квесте переставали есть кузнечиков и переходили на мясо, чтобы накопить силы. - Пока ты свои силы только растрачиваешь, - заметил вампир. - И все на какую-то мертвечину, - укорила Зольцмана сероокая и русоволосая женщина, почему-то одетая в мужские доспехи. Она внезапно материализовалась на радуге и села между ними, болтая ногами. - А Персефона тоже того? - огорчился Аларик. - Наполовину как минимум, - покивала дама. Она посмотрела на движуху внутри и хмыкнула. - Все эти твари ерунда на постном масле, - сказала она небрежно. - Здесь, на Олимпе, нужно бояться только одного. Знаете кого, мальчики? - Ээээ Зевса? - предположил Дэймон. Дама испуганно огляделась и вдруг размашисто поклонилась, чуть не шлепнувшись с радуги. - Зевс мудр и могуч. И никто не сравнится с ним по величию, - неожиданно громко крикнула она, мужчины вздрогнули от раската ее голоса. Откуда-то сверху покровительственно пророкотал гром. - Так вот, - продолжила Дама уже тише, - бояться надо лишь одного злокозненного и жестокого мальчишку, моего племянника. Он разит своими стрелами всех без разбора. Много бед натворил этот ребенок, много! - с ненавистью проговорила она, - из-за него я все еще невинная дева, вы представляете! - Пичаль, - кивнул Аларик, его глаза вдруг стали маслянистыми и азартными: - Так может мы прогуляемся вон до той оливковой рощицы? - Начинается война, - отмахнулась от него дама, - а значит, я должна быть при исполнении. - А вы кто? - рассеяно уточнил у нее Дэймон, внимательно глядя на приближающуюся к радуге яркую фигуру. Что-то в прыгающей походке было ему до боли знакомо. - Я? Несчастная женщина, - заявила дама, обернулась совой и улетела. - Рик, смотри, твоя поклонница прискакала, - мало обратил внимание на перевоплощение собеседницы вампир. Зольцман покосился на Коко, стоявшего внизу и поморщился. - Приветствую вас, о прекрасные мужи! - крикнул козел им снизу. - Ты тут что делаешь? - спросил его Дэймон. - Маркитантка я, - гордо заявил козел, - а заодно и агитатор. - На что агитируешь? - Новобранцев набираю Танату в войско, - Коко вдруг взмахнул широкими рукавами оранжевой рубашки, и напевно начал свою речь: - Вступайте, о великие, в армию зла! Команда очаровательного злодея ждет вас! - Не хочу в армию, - открестился Дэймон сразу. - Ты будешь не в трэнде. - обиделся козел, - другие вампиры станут показывать на тебя пальцем и говорить - «Глядите, он не в команде». - Вот как? - Сальваторе задумался. Он всегда был чувствителен к последним пискам моды. - А что надо для этого сделать? - Написать оду о великом Танате. Сейчас я дам вам шаблон. - Да кто же пишет оды по шаблонам? - возмутился Аларик. - А иначе кэры-штамповщицы не пропустят вас. Вступать нужно по установленным правилам, а за рамки — нини. Заклююют! И вступительного штампа не поставят, - Коко загрустил. - Танат вроде хороший мужик... - задумался Дэймон. Козел аж подпрыгнул: - Только этого не пишите! Танат жесток и яростен! А еще он душка! Мужчины переглянулись. Воевать на стороне Таната, даже дважды душки, не хотелось. А Елену выручать все равно придется. - Может ну ее? - озвучил свои мысли Аларик, - Намокнем ведь на дне океана. - Надо идти, - вздохнул Дэймон, - только оружия бы раздобыть. Коко постоял-постоял внизу, глядя на то, как двое мужчин увлеченно обсуждают свои планы, да и пошел прочь, позабытый всеми. Толерантность толерантностью, но грустно быть козлом отпущения во все времена.