Позднее признание

Высокий, худощавый, в дорогом темном костюме и длинном сером пальто, 42-хлетний мужчина, в черных волосах которого уже светлели седые пряди, а в глазах чудесного оттенка зеленого бутылочного стекла сквозила затаенная грусть, вошел в известную лондонскую клинику, отметился на регистрации, получил талон посетителя и поднялся на второй этаж. Его взгляд привычно нашел заветную палату. Подойдя к ней, Главный аврор магической Британии, герой Второй магической и кавалер Ордена Мерлина 1 степени, отец троих детей, Гарри Джеймс Поттер мучительно замер, собираясь с силами. Ему тяжело было приходить сюда, но он не мог иначе. Это был его долг. Вдруг напряженную тишину нарушил проникающий в самое сердце тихий стон, и Поттер, будто очнувшись, шагнул вперед и толкнул дверь. 43-хлетняя Гермиона Джин Грейнджер-Уизли, в недавнем прошлом Заместитель главы Департамента Магического правопорядка, герой Второй магической и кавалер Ордена Мерлина 3 степени, лучшая выпускница Хогвартса и Академии Магии, мать двоих детей, лежала на кровати, неожиданно маленькая и хрупкая, почти белая той страшной белизной, которая отличает смертельно больных людей от здоровых. Руки, лежащие поверх одеяла, были почти прозрачными. Волосы, аккуратно расчесанные медсестрой, утратили свой былой насыщенный густой каштановый цвет, Живыми оставались только огромные карие глаза, в которых плескалась невысказанная боль вперемешку с надеждой. Увидев Гарри, она дернулась в его сторону, и в ее глазах вспыхнула чистая детская радость встречи. В эти минуты он остро чувствовал свое бессилие и вину. Гарри считал, что тоже виноват в том, что Гермиона заболела. Ведь он должен был оберегать ее, зная, что Рон не очень-то надежен в этом плане. Но, будучи увлеченным своей бурной жизнью, Поттер не обращал внимания на то, что она все реже приходила в гости, почти не брала отпусков и постоянно уверяла друзей, что у нее с Роном все хорошо. Маленькая Роуз как-то заметила, что родители спят раздельно, но Гарри пропустил это мимо ушей. А затем Джинни увидела на руке подруги синяки. Но и тогда Гарри не насторожился. Идиот. А затем грянул гром. Гермиона упала в глубокий обморок прямо на рабочем месте, и врачи в клинике Святого Мунго с недоумением развели руками: болезнь не магическая. Гарри заподозрил неладное и отвез Гермиону в Лондон. Там, в элитной клинике, ей поставили диагноз: рак в третьей стадии. Почти неизлечимый. Гермиона на удивление стойко приняла удар судьбы и послушно легла в клинику. Ее муж, Рональд Уизли, герой Второй магической и кавалер Ордена Мерлина 2 степени, партнер компании WWW (Ужастики Умников Уизли), узнав, что Гермиона смертельно больна раком, не выдержал испытания. Прожив полгода в полупустом доме, не умеющий ладить ни с бытом, ни с собственными детьми, он навестил жену всего один раз, а затем, закрутив роман со своей продавщицей, сбежал. Просто не пришел однажды вечером домой, и ночью голодные Роуз и Хью по Каминной Сети ввалились в дом Поттеров. Сердобольная Джинни тотчас же накормила племянников и уложила их спать, а Гарри, возмущенный безответственностью друга, нашел его в каком-то маггловском ночном баре и без слов избил. Но в этот раз Рон не вернулся. А Гарри продолжал навещать Гермиону, которая буквально таяла на глазах. — Г-гар-р-и-и!.. — непослушными губами произнесла она. — Гермиона! Т-ш-ш, тебе нельзя разговаривать, ты же знаешь, — с укором сказал Гарри, сев рядом с ней на кровать. Гермиона кивнула, но все равно продолжила: — Дети? — Хью и Роуз в порядке, очень хотят тебя видеть, — голос Гарри потеплел. — Правда, я им пока не разрешаю. В прошлый раз Роуз… сильно плакала. И Хью тоже. — Я ужасная мать, Гарри!.. — застонала Гермиона. — Дети из-за меня страдают. — Ты чудесная, Гермиона. Они очень любят тебя. — Передай им, что я их тоже очень-очень люблю. Скажи им… что они… мои золотые звездочки. Что я скучаю по ним, и… хочу к ним вернуться. — Обязательно, Гермиона, — заверил ее Гарри, сердце которого разрывалось от жалости. — Гарри… не смотри на меня так, — Гермиона нахмурилась и, закусив губу, отвернулась. — Прости, — он виновато улыбнулся и пожал плечами. Она даже сейчас не выносила жалости. — Ты знаешь, чтобы не сойти здесь с ума, я каждый день пишу, — призналась Гермиона и просияла, — Понемногу, правда, но пишу. — И что же ты пишешь? — все еще улыбаясь спросил Поттер. — Книгу, Гарри. — Гермиона!.. — недоверчиво выдохнул он. — Помнишь, я хотела написать книгу про нас? Только все времени не находила, и вот теперь нашла, — невесело усмехнулась она. Гарри решил разрядить обстановку юмором. — Как называется? Дай угадаю: «Наш ответ Рите Скитер»? — Гарри! — она слабо ударила его по плечу и тихо засмеялась. — Вот рукопись. Надеюсь, ты разберешь мои каракули, — она протянула ему пухлую тетрадку, — Я попыталась написать все, что смогла, — она будто снова стала самой собой - деятельной Гермионой Грейнджер. — И заметила странную вещь. Все это время… мы все делали неправильно. — Что? — удивился Гарри, который листал тетрадь, заполненную красивыми убористыми строчками. — Я не знаю, как тебе объяснить, — замялась она. — Я познакомилась с тобой миллион лет назад и сразу привязалась к тебе. Мы всегда понимали друг друга, правда? Но Рон… он вмешивался и все путал. Порой мне кажется, что кому-то неугодно было, чтобы Избранный дружил с магглорожденной. — Но я же… мы же все равно дружили!.. — воскликнул Поттер, не понимая, к чему она клонит. — Гарри, пойми, кто-то очень не хотел, чтобы ты выбрал в спутницы жизни меня, — просто сказала Гермиона и посмотрела ему в глаза. Гарри замер, не в силах осознать простую истину. — Гарри, ты наверно удивляешься, почему Рон выбрал твое купе в Хогвартс-экспрессе. Там было полно свободных купе, я проверяла. — Он хотел подружиться с Избранным, — мрачно кивнул Поттер и обхватил голову руками. Уизли. Уизли. Уизли. Они ведь и правда очень много выиграли от связи с ним. — А тут появляюсь я, — она снова попыталась улыбнуться. Но в глазах стояли слезы. — Гермиона, не вини себя, — попытался он успокоить ее. — Все хорошо, Гарри, — она быстро вытерла слезы, — Я… я просто поняла, что я бы не выжила, если бы не ты. От меня давно хотели избавиться, Гарри. Я мешала всем. И… ты знаешь, когда я вышла за Рона, то очутилась в страшном сне. Он… — ее голос дрогнул, — ... он избивал меня. Он говорил, что я глупая наивная грязнокровка, которая вообразила, что имеет какие-то права в его мире. Я держалась ради детей. Они же не виноваты, что их отец — деспот и тиран. А жаловаться тебе… я не хотела тебя беспокоить. Да и Джинни… она бы приняла сторону брата в любом случае. — Гермиона, что ты несешь?! Джинни считает, что Рон идиот и не ценит тебя! — Джинни — чистокровная, Гарри, — глаза Гермионы блеснули стальным блеском. — И этим все сказано. — Но… — Поттер попытался было возразить, но она перебила его: — Не знаю, сколько мне осталось, но я хочу сказать тебе это сейчас. Ведь лучше поздно, чем никогда. Гарри, я люблю тебя, — и она отчаянно прильнула к нему своими сухими губами. Их первый и последний поцелуй был мучительно-сладок, как горький мед. — Все, Гарри. Иди… — она оттолкнула его и, слабо улыбнувшись, бессильно откинулась на подушку. — Но… Гермиона… я… мы… — Гарри потерял дар речи, но Гермиона уже закрыла глаза и ровно задышала, будто заснув. Потрясенный Поттер тихо покинул палату. Спустя три дня. В этот день Гарри проснулся со странным чувством потери. Будто за ночь он лишился чего-то важного. Отменив все встречи на сегодня, он отправился в клинику. Медсестра за стойкой долго копалась в бумагах, а затем… — Мистер Поттер, миссис Грейнджер… скончалась вчера ночью во сне, — деликатная пауза. — Наши соболезнования, мистер Поттер. — Я хочу ее видеть! Где она?! — он не хотел верить своим ушам. — Ханна, проводите мистера Поттера в 106 палату. Она лежала на кровати, одетая в чистую одежду, ее руки были сложены на животе, а на лице застыла счастливая полуулыбка. Гарри на негнущихся ногах подошел к ней и рухнул на колени. — Гермиона! Гермиона… Миона… Я должен был сказать тебе это три дня назад. Даже не так! Вечность назад. Ты знаешь, я ведь тоже… люблю тебя. Но она молчала, и Гарри глухо зарыдал, оплакивая их неслучившееся счастье. А за окном тихо и радостно падал первый снег.