* * *
Он напугал её. Кларисса запнулась на словах приветствия, и, что любопытно, в момент удивления инстинктивно потянулась к его имени, а не степени. — Обычно я не подхожу к незнакомым женщинам на парковках, но в вашем случае я не удержался и сделал исключение, — он улыбнулся, жестом указывая на её тележку, чтобы отвести подозрения очередного покупателя, подходящего к своей машине в соседнем ряду. — Могу я помочь с вашими покупками? Кларисса быстро взглянула по сторонам, она также заметила постороннего человека. — Спасибо, я буду очень признательна, — её голос отдался эхом. — Я перенесла операцию пару недель назад, и мой доктор не хочет, чтобы я перенапрягалась. — Нет, — согласился он тихо. — Уверен, он не хочет. Лектер поднял пакет из тележки и положил его в багажник. Она не отступила назад, и его пальто задело её руку. — Я подала в отставку, — её голос был мягким, но в нём слышалось скрытое возбуждение. — Семнадцатое декабря последний день. Он почувствовал ответный прилив радости, который безжалостно подавил. Кларисса хотела уйти на своих правах, и он не станет ставить под угрозу её выбор, устраивая сцену. Вместо этого Ганнибал вежливо улыбнулся — мужчина, мило беседующий с привлекательной незнакомкой, ничего больше — и тихо заговорил, медленно перекладывая пакеты. Кажется, она запланировала ужин. Салат. Какое-то блюдо с пастой. Хлеб из булочной. — А после, Кларисса? Возможно, вы захотите путешествовать? Снова отправиться в Париж? Она кивнула; в ответе послышалась застенчивая задумчивость. — Делия сказала, это идеальное место, чтобы встретить любовь своей жизни. Он ответил в таком же игривом тоне. — Мне следует беспокоиться, Кларисса? Возможно, вам стоит поехать куда-нибудь еще, иначе вы найдете эту загадочную любовь и бросите меня. Старлинг накрыла его руку своей, укрытой в тени багажника. — Вам не о чем беспокоиться. Раз она так сказала, то, должно быть, верила в это, и всё же… небольшой пакет креветок, от которого исходил аромат морепродуктов. Вполне хватит для нескольких человек, судя по весу. — Планируете ужин на двоих, Кларисса? Видимо, расширяете свой кулинарный репертуар. Паста, морепродукты, салат, хлеб… кто-то особенный уже ждет вас дома? Его тон оставался лёгким, поддразнивающим; он не думал, что у неё есть другой. Но мысль о том, что она готовила ужин, всё равно терзала его — занятие, к которому, как она призналась, почти не прибегала, занятие, которое было очень тесно связано с их отношениями — и ужин для кого-то, кроме него. Возможно, для соседки. — Только Арделия, — подтвердила она. Затем Старлинг оглянулась вокруг, хотя он мог в одно мгновение заверить её, что никого из посетителей магазина рядом не было, и подошла на шаг ближе. — Но я думала не о ней, когда решила приготовить ужин. Она замолчала, и небольшая складочка появилась между бровей, затем добавила: «Ti voluto sentire vicino a te. Mi manchi.» Я хочу быть рядом с тобой. Я скучаю. Такой выбор слов, ограниченный пониманием новичка и книгой, которую он дал Барни, чтобы поощрить её занятия, выражали скорее соседскую привязанность, чем то, что она на самом деле хотела выразить — в самом деле, её мысленный голос шептал о куда более интимной близости: «Volevo sentire piu intimo conte» — но все её чувства так болезненно отразились на её лице, что было невозможно не заключить её в объятия. — Tentatrice dolce mia, — прошептал он. Его очаровательная искусительница. — Вы занимались. — У меня было много свободного времени. Да и он не так отличается от испанского или французского. Хотя Ганнибал и хотел продолжить беседу, но сумки в тележке заканчивались, как и благовидный предлог для его нахождения рядом с ней. — Значит, нам будет, о чём поговорить, когда мы встретимся в Париже, Кларисса. — Точно. Осталось недолго, — Старлинг проследила взглядом за его рукой, когда он положил последний пакет. — Мне нужно будет забронировать билет на эти выходные — на воскресенье, чтобы успеть собрать вещи дома в субботу. — Мисс Мэпп пожелает проводить вас в аэропорт, полагаю? — Ага, она будет настаивать на этом. Я могла бы ей отказать, но… — Но это породит у неё подозрения. — Угу. — Не беспокойтесь, Кларисса. Я присоединюсь к вам уже там. Вылетайте в воскресенье, а там посмотрим, как пойдут дела, м-м-м? — Вы чересчур любезны для мужчины, который должен ждать не дождаться, чтобы оставить меня одну, — она легко толкнула его бедром, поддразнивая. — Я могу позволить себе быть благородным, Кларисса. Мисс Мэпп займёт ваше время и внимание на короткий промежуток времени. Я же собираюсь занять его на… — Вечность. — Простите? — Именно на столько вы будете притягивать моё внимание. — Вы можете посоревноваться со мной в претенциозности, Кларисса. — Хорошо. Это лишь значит, что мы на одной волне. — М-м-м. Я бы не оставил вас одну, моя дорогая. — Нет, не оставили бы, я знаю, — её тон стал серьёзным, с ноткой… угрызения совести, возможно. Она всё ещё чувствовала вину за то, что оставила его в июне? Словно ей нужно было что-то доказать ему? Однако сейчас было не то время, чтобы спрашивать её — Кларисса уже закрывала багажник. Одной левой рукой; для правой всё ещё приходилось выбирать аккуратно запланированные движения, если она не хотела перенапрячь заживающие ткани. — Спасибо за вашу помощь, я очень признательна, — теперь её голос прозвучал громче, и она отодвинулась от него. — Пустяки, — ответил он таким же нейтральным тоном. — Был рад помочь. — Мне следует… — она показала на машину. Ганнибал положил руку на продуктовую тележку. — Безусловно. Я верну её для вас. Она улыбнулась ему, несколько тоскливо. — Вы всегда знаете, что мне нужно, — прошептала Старлинг. — И мне определенно нужно увидеть вас. Он кивнул головой, соглашаясь, прежде чем уйти. Это желание взаимно, Кларисса. Но если бы я его признал, то, боюсь, не смог бы с вами попрощаться.* * *
— Старлинг, я хочу, чтобы ты знала, что ты можешь обращаться ко мне в любое время, что бы тебе ни понадобилось, — Джек Кроуфорд откинулся в своём кресле. Он излучал расслабленную приветливость, беззаботность, которая казалась несколько натянутой. — И если ты почувствуешь присутствие Ганнибала Лектера, то беги от него любыми способами и звони мне. Не пытайся выманить его самостоятельно. Кларисса сидела в кресле напротив стола Джека. Она не ожидала от него приглашения поговорить; Старлинг больше не была румяным стажёром, бегущим в его офис, чтобы получить уроки от великого мастера. Но, формально, она всё еще оставалась его протеже, и было бы странно, если бы она не поговорила с ним лично о своей отставке. И, возможно, она просто выдавала желаемое за действительное, надеясь, что беседа не примет такой оборот. Очевидно, что здесь всегда было что-то не так. Он пытался играть в игры с Ганнибалом; он, вероятно, думал, что наконец его победил, используя меня как приманку. «М-м-м. Признаюсь, я у вас на крючке, моя дорогая». Она спрятала улыбку в поджатых губах, изображая вдумчивое размышление. Не отвлекайся. — Думаете, он ещё придёт за мной? Уже прошло больше года, сэр. Или же, меньше 72 часов с того момента, как он складывал мои покупки в машину. Хотя, пожалуй, оставим это между нами. — Он терпеливый, изобретательный сукин сын, Старлинг. — Ну, с этими двумя определениями она не могла не согласиться. Хотя, при других обстоятельствах, она могла бы оскорбиться от лица его матери на третье. Вряд ли ей удалось бы ударить Джека Кроуфорда в лицо в его собственном офисе и заставить его взять свои слова обратно. — Я могу предложить тебе официальную защиту только при наличии конкретной угрозы, но решение остаётся за тобой. — Конечно, сэр. Но, думаю, я была всего лишь мимолетным увлечением для него — способ провести время и не потерять проницательность ума во время поисков другой возможности сбежать, — в каком-то смысле это даже было правдой, только не всей правдой. В лице Джека что-то изменилось, словно какая-то мысль неожиданно пришла к нему, пока она говорила. Мышцы его челюсти напряглись, и он отвернулся, прежде чем ответить. — Сомневаюсь, что ты можешь быть всего лишь мимолетным увлечением для мужчин, Кл… Старлинг, — он легко шлёпнул рукой по столу. — Ну что, как планируешь распорядиться своей новообретённой свободой? Времени обдумать его слова не было, поэтому она подавила потрясённое «о, мой бог» в своём сознании, и вместо этого ответила на вопрос: — Не знаю, сэр. Возможно, сначала отправлюсь куда-нибудь отдохнуть; понадобится время, чтобы вернуться к нормальной жизни. — Отдохнуть с Ганнибалом; она постаралась не выглядеть радостной. — Славно, Старлинг. Ты это заслужила, — он приподнялся, делая свою позу более открытой. — А после? Уверена, что не захочешь вернуться? Она покачала головой, натягивая маску печали и решительности. — Не могу, сэр. Я просто… не могу. Я думала, может быть… заняться преподаванием. Его глаза заблестели, и он поощряюще улыбнулся. Да, это льстит твоим патриархальным инстинктам, не так ли? Ганнибал был прав — ты бы никогда не принял меня. Ты бы нянчился со мной, держал, словно щенка без клыков, для своего развлечения. — Звучит как хорошая идея… Кларисса. Из тебя выйдет отличный учитель. Она кивнула, соглашаясь, словно его мнение всё ещё было важно для неё. Словно это нормально, что он назвал её по имени, очевидно, питая больше-чем-отцовские чувства. — И мне нужно будет поехать куда-нибудь, где я буду чувствовать себя в безопасности. — Ему это наверняка понравится. Она не сказала, что «куда-нибудь» — это в объятия Ганнибала Лектера. От одной мысли об этом у Дяди Джека случился бы сердечный приступ прямо здесь. Хотя, эта идея начинала ей нравиться. Может быть, однажды. — Мне жаль, что тебе надо уезжать отсюда, Кларисса, но, думаю, ты поступаешь правильно. — Спасибо, сэр, — она не могла полностью сдержать улыбку от такой иронии, но, при соответствующей подаче, она выглядела бы просто как вежливость. — Я тоже так думаю. Мне понадобилось много времени, чтобы понять это, но мне здесь не место. Я слишком часто сталкивалась со смертью на этой работе, чтобы у меня остались силы её продолжать. Уже нет. Теперь моё место рядом с Ганнибалом. У этого мужчины ангельское терпение.* * *
Чем меньше оставалось до дня, когда Кларисса, наконец, присоединится к нему, тем сложнее было Ганнибалу Лектеру контролировать себя. Она проверяла пределы его возможностей, испытывала его терпение так, как никто другой не мог и не станет. Наличие конкретной даты не погасило его желание; встреча с ней возле супермаркета не успокоила его мысли. Скорее, он чувствовал спокойствие в её присутствии. Но теперь, вдали от неё — две недели, не больше — ему снова приходится подавлять эту зависимость. Само её существование подрывало его. Если бы он не стал жертвой этой… любви… к ней, если бы её благополучие не стало столь важным для его собственного, он бы, скорее всего, пришёл к необходимости закончить её жизнь, чтобы суметь снова нормально функционировать. Чтобы снова обрести самообладание, контроль над мыслями, эмоционально нейтральный вид. Но он стал. И если её сердце остановится, то остановится и его, ибо они неразрывно связаны. Он мог выполнять необходимые дела; по крайней мере, хотя бы на это его самоконтроля хватало. Но во время отдыха его мысли всегда возвращались к ней. Стремились ли её мысли к нему в ответ? В этом, как он полагал, и заключалась проблема. Он не знал. Он полагал. Он надеялся. Но он не знал наверняка. Он не мог интерпретировать её эмоциональные состояния на расстоянии. Он не мог гарантировать её преданность ему. Он не мог быть уверен, что судьба не украдёт её у него, как она это сделала с Мишей. Но Миша не делала такого выбора. А Кларисса Старлинг может. И этот… страх… нависал тенью над его любовью к ней, который в силах развеять только её присутствие. Поэтому, когда Ганнибал бронировал себе полёт в Париж за день до её отбытия, его не покидали тревожные мысли, которые не удавалось подавить: что, если она вообще не приедет?