Вавыа

- Я чокнулся, - прошептал Иван. – Я чокнулся… - Видимо, это была не очень хорошая идея, - привести тебя сюда. Вот, так сразу. Наверное, надо было рассказать заранее, - с усмешкой заметила Рогозина. - Я всегда знал… но это… Галина Николаевна… Вы… - Ну, давай, скажи это! – подначила его она. – Скажи как есть! Наконец-то это прозвучит не только метафорой! Казалось, Рогозина наслаждалась произведённым впечатлением. Несмотря на всю её нелюбовь к показухе и пижонству, сейчас она явно забавлялась и получала искреннее удовольствие. Иван прежде не видел её такой: азарт во взгляде, настороженная, затаённая улыбка. Уверенность на грани вальяжности. - Ну! - Галина Николаевна, вы – ведьма… - Ведьма, - кивнула она с улыбкой, без тени иронии. – Ведьма. А ты теперь – мой ученик. - Чёрт возьми, прекратите! – взорвался Тихонов. – Куда вы меня притащили? Несёте какую-то чушь… Прекратите!!! - Иван, - полковник удивлённо подняла брови. – Я и не думала, что ты такой… - она замялась, подбирая слово, - такой зашоренный. Перестань истерить. Всё в порядке. - Галина Николаевна!.. - Перестань, я тебе велела! Исполняй приказ! Никто не отменял моего звания! - Звания, - скривившись, пробормотал он. – Ведьма ваше звание… ваше призвание!.. Стоило ему договорить, как маленький, твёрдый голубой комочек, возникнув из ниоткуда, резко и довольно ощутимо толкнул его в грудь. Покачнувшись, Иван судорожно замахал руками и стал хватать воздух. - Хамства я не терплю. Пора бы запомнить. - Хорошо. Хорошо… Что это… что это было?! - Сгусток энергии. Очень скромный. Могу сильнее. - Не сомневаюсь! - Хочешь проверить? – её бровь настолько привычно поползла вверх, что Иван усомнился в реальности происходящего. Очень привычная, совершенно обыкновенная, идеально- классическая Рогозина стояла перед ним, в своём привычном тёмном костюме, с привычной причёской, с привычным выражением лица. Но то, что она говорила… то, что она делала… - Ладно, - отдышавшись, выговорил он. – Ладно… пускай… пускай вы вправду ведьма… и умеете колдовать… и так было всегда… Ладно, пусть… Но зачем вам я? - Вот ты и начал задавать верные вопросы, - кивнула она. – Но впредь слушай внимательнее. Я уже ответила тебе. Я уже сказала: ты – мой ученик. - Пф! Слушайте, Галина Николаевна, не стоит так формализовать ваше отношение ко мне… ай! Ай! Ещё одна сфера, синей и крупнее, врезалась в живот. Тихонов шлёпнулся на пол и забарахтался, словно жучок. Рогозина подошла и села на корточки рядом. - Вань, ну зачем ты заставляешь меня так делать? Неужели ты мне не веришь?.. Перестань бояться уже… - Я не боюсь, - прохрипел Тихонов. – Я чокнулся… Полковник теряла терпение. - Иван, да прекрати ты! Ну, давай, смотри на меня! Прямо в глаза! Глядишь? А теперь слушай. Я не вру. Я – ведьма. Я умею колдовать. Да, так и есть, и ты не свихнулся, и я тоже не сошла с ума. Об этом не знает никто, кроме тебя теперь. Я привела тебя сюда и рассказала тебе об этом, потому что мне нужен ученик. Недавно я столкнулась с тем, что одной мне одолеть не по силам. К тому же… время пришло. Ванечка, пожалуйста, поверь мне. Будет куда лучше, если ты сейчас же придёшь в себя, и мы попробуем начать занятие. Уже поздно, завтра с утра в контору… Я привыкла, но ты, боюсь, с непривычки вымотаешься… Тихонов помотал головой, одновременно пытаясь не глядеть на обстановку. Проще было согласиться. Он уже не понимал, что с ним творится. - Ладно. Давайте. Рассказывайте мне всё. Я буду учиться. А завтра на работу. Но я всё-таки чокнулся, - последнюю фразу он произнёс шёпотом. - Так-то лучше, - хлопнула в ладоши Рогозина. – К делу! Вставай! Она протянула ему руку и вздёрнула на ноги. - Обуйся только. А то босой. - Угу… Иван надел кеды (он и не помнил, когда успел их сбросить), подтянул джинсы и поднял голову. Рогозина стояла поодаль от него, в центре каменного круга, по краю которого тонким розовым шнурком светилось пламя. Она стояла очень прямо, глядя точно на него – в него, если точнее, - сцепив пальцы на уровне груди. Свет словно стекал по её плечам и локтям, очерчивал профиль, слабо поблёскивал на веках и щеках. В её облике было что-то нереальное. Что-то пугающее. Прекрасное. Сглатывая, Иван приблизился к кругу. - Помни, - тихо и жёстко сказала она, - помни! У тебя уже нет дороги обратно. У тебя больше нет своей дороги вообще. Это – неизбежно. Будь достоин того пути, на который поставлен! - Я… да… Галина Николаевна… - Подойди. Что-то заставило его застегнуть на все пуговицы рубашку и одёрнуть манжеты, прежде чем войти в круг. Она дождалась, пока он подошёл почти вплотную, в самый центр, боязливо миновав розовое пламя, и заговорила ещё тише и отчётливей. Каждое слово падало, словно железная горошина. - Ты не будешь задавать вопросов. Ты не посмеешь делиться тайной с чужими. Ты беспрекословно подчинишься любому моему приказу в этих стенах. Ты не обнаружишь внутреннее волшебство во внешнем мире. Ты, Иван Тихонов, с этой секунды – мой ученик. Пламя вспыхнуло, опало, погасло. В наступивших сумерках Рогозина резко показалась Ивану опустошённой и уставшей.