Мысли вслух

       Нельяфинвэ стоял поодаль и печально взирал на пламя, отражавшееся в его глазах и играющее бликами на медных волосах. Их войско устроило привал, Феанор не собирался ночевать сегодня. Кто-то стоял у воды, греясь, кто-то сидел на прибрежных камнях, думая то ли о войске Финголфина, то ли о предстоящем…        Нет, я не могу на это смотреть. Там остался мой лучший друг Финдекано, там осталось все мое прошлое, мое детство, мое счастье, моя жизнь… Небо озарилось красным заревом, пожар охватил побережье, белые корабли медленно превращались в черные угли. Они жгли творения наших братьев, что были Тэлэри дороже всего. Они даже слова против не сказали, не подумали о Втором доме. И отец за Финголфином не послал, хотя сам же созывал Нолдор в Исход… Неужели неприязнь к брату перепала и на его войско? Неужели она переросла в ненависть?        Через пару часов мы отправились в путь. Идти решили по берегу залива, который увидели, когда высадились. Не успели мы пройти и сотни футов, как над нами разнеслись отголоски эха в горах. Пугающие звуки, смешиваясь с нашими голосами, перерастали в вопль, единогласный и в то же время многоголосный, полный ужаса и отчаяния, далекий и близкий, тихий и оглушающий. Душа заметалась в безумной тревоге, среди Нолдор пронесся ропот. Феанор беспокойно оглянулся на горы, потом на эльфов.       — Не останавливаться! — крикнул он. Видимо, эхо стало еще одной причиной, по которой отец решил отправиться в поход этим же вечером. А может, он просто торопился…        Следующим вечером взору Нолдор открылась туманная долина, в центре которой лежало дивное длинное озеро. Дымка стелилась по поверхности воды, слегка тревожа ее, звездный свет скользил по водной глади, а в зеркале озера отражалось небо в бриллиантах. От всего этого вида создавалось ощущение прекрасной бесконечности, а по телу бежали мурашки. Местные эльфы называли это место Митрим. Здесь мы и решили разбить лагерь.        Но укрепить его мы не успели.        Войско орков нахлынуло на наше, как волна - на прибрежную скалу. Возможно, нас спасло лишь пламя в наших душах. Нолдор словно ждали этого удара - мгновенно построившись, мы отразили нападение, окончательно дополнив картину "прибоя". Битва у Митрима, названная позже Дагор-нуин-Гилиат, длилась недолго, но каждый миг казался часом, а каждый час - столетием. Феанарионы бились бок-о-бок с отцом, но вскоре нас от него отрезали, а Нолдор разделились на два войска. Точнее, на войско и отряд. Я потерял Феанора из виду, мы отчаянно сражались, пытаясь пробиться к нему, вспоминая навыки, полученные еще в Амане. Но здесь была настоящая битва - без правил, благородства и уступков, жестокая и беспощадная, поэтому вскоре я просто наносил удар за ударом, быстрые, короткие и сильные, не всегда соответствующие тактике. Орки были слабее, чем казались, у них отсутствовала тактика и организация боя, как таковая. Когда же с врагами было покончено, отец уже скрылся в горах, преследуя отступающих.       - Только не к Морготу, - побледнел Амрас.       - Не подумал, - процедил я сквозь зубы. - Нужно его остановить!       Мы помчались следом.       Но опоздали.       Моему взору открылась черная величественная крепость, окутанная туманным мраком, принадлежавшая, видимо, Морготу. Но долго рассматривать сие творение мне было некогда - тьма и огонь поглотили меня и остальных воинов, битва продолжалась уже здесь, у Ангамандо. Ужас предстал перед моим взором и охватил душу. Огромные пламенные демоны окружили Феанора и жалкие остатки тех, кто был с ним. Они отчаянно сражались, не сдаваясь и не отступая ни на шаг, сколь тяжелы ни были их ранения, а падали только уже мертвыми. Тело отца было сплошь покрыто глубокими ранами и залито кровью, а на лице сияли три красных полосы, из которых тоже сочилась темно-красная жидкость. Но все это лишь подчеркивало его ярость. Я видел, что силы покидали его, и движения становились медленнее. Мы вступили в бой, стали прорываться к отряду, которого уже почти не осталось... как вдруг один из балрогов ударил Феанаро со спины. Братья с криками и боевыми кличами ринулись вперед, убивая всех, кого встречали на своем пути. А я просто остановился в оцепенении, не в силах пошевелиться...       Враги отступили в Крепость, битва была окончена. Я велел Амбаруссар осмотреть всех лежащих и найти по возможности живых, а остальным эльфам, кроме братьев, сказал возвращаться в Митрим. На месте, где минуту назад кипел жуткий бой, теперь было тихо, а среди всех лежал без сознания Феанор. Темно-алая кровь ручейками струилась из-под его тела, прерывистое дыхание с хрипом вырывалось из груди.       - Atar, - сдавленно прошептал Куруфин опускаясь на колени рядом отцом. Я подошел сзади, пустым взором глядя на эту безумную картину.       - Майтимо! - Амрод подбежал ко мне. - Один живой!       - Веди, - оживился я и пошел за братом. В указанном месте сидел Амрас и обеспокоенно взирал на черноволосого эльфа с острыми чертами лица, который действительно еле заметно дышал. Тело его было покрыто немногочисленными ранами, но они были достаточно серьезными. Вспомнив некоторые уроки кузенов, я провел рукой над лицом эльфа и чарами привел его в чувства. "Не зря учился" - поддакнул внутренний голос. Выживший Нолдо сперва закашлялся, а потом открыл глаза, обратив взор на нас.       - Принц Маэдрос... - сказал он хрипло, но сразу изменил состояние голоса и заговорил увереннее. - Моё имя Эрелассе. Я один из командиров Вашего отца...       - И его друг, - вспомнил я.       - Да... Где он?..       - Феанаро на поле боя, он сильно ранен и пока что без сознания. Братья заботятся о нем, мы сделаем все, чтобы он выжил. Он должен выжить. Эрелассе неуверенно поднялся, Амрас поддержал его. Командир осторожно встал, немного пошатываясь, но очень быстро освоился и взглянул на нас твердым взглядом, говорящим, что с ним все в порядке.       - Идемте.       Состояние Феанора поразило эльфа, и он пошатнулся. Доспехи Нолдорана в каких-то местах были пробиты и помяты, отчетливо угадывались переломы ребер. Атаринкэ, до сих пор сидевший около отца, бережно подхватил его на руки.       - Нужно отнести его в Митрим, там должна быть помощь.       И мы несли его, молясь, чтобы он жил. Отец изредка открывал глаза, казалось, ничего не видя и не понимая происходящего. Но когда мы взошли на Эред-Ветрин, он остановил нас. Бережно опустив его на землю, мы принялись хлопотать рядом.       - Не нужно ничего... Феанарионы, - на лице Феанора появилась усмешка, но теперь уже не безумная. Даже на изуродованном страшными ранами лице можно было увидеть любовь и гордость. Гордость своими сыновьями. Я видел прежнего отца. Его серые глаза обратились к Тангородриму. - Да... Наш враг хитер и силен... Сильнее, чем мы, - с минуту он молчал, о чем-то размышляя, а после заговорил ровным голосом. - Мой дух покидает тело. Сегодня я умру, но помните: мы все дали Клятву. Так храните же ее... и отомстите за меня. И за первых погибших Нолдор. Будь он проклят, этот Враг, проклят, пусть узнает, на что способен наш народ, пусть пожалеет о содеянном в Амане! Будь проклят! - насколько хватило сил закричал Феанаро в немую пустоту, а из ран на лице вновь хлынула кровь. - Прощайте...       Я держал его за руку. И вдруг он вспыхнул подобно молнии... и пустота.       Только ветер уносил пепел с моих рук...