Корона Севера

Эрегион, 1502 год Второй эпохи Аннатар появился на третий день зимы, как и обещал. Статный сероглазый красавец с иссиня-черными волосами, очень похожий на эльдар, только необычно широкоплечий. Знающий и умеющий все и всегда готовый научить и помочь, подсказать и поддержать. Девы заглядывались на него, ребятишки ходили по пятам в ожидании необычных игрушек и забавных фокусов, взрослые мастера то и дело обращались за советом и считали за великую честь поработать вместе. Все как обычно. Коркион ждал. Разумеется, они с Аннатаром встречались и в мастерских, и на улицах города, но не перемолвились и словом, за исключением приветствий и пары ничего не значащих вежливых фраз. Коркион знал, что Аннатар наблюдает за Келебримбором, и ему нужно время. Главное, чтобы этого времени хватило. Странности Искусного стали замечать уже и другие эльдар. Кое-кто из мастеров даже приходил с вопросами к советнику. Коркион успокаивал сородичей: дескать, Келебримбор поглощен замыслом, ничего и никого не замечает вокруг, с кем из нас не бывает, не надо его отвлекать праздными разговорами, и вообще никакими, пускай трудится. «У водопада по дороге к Казад-Думу, — мысленная речь Саурона была как всегда короткой и деловитой. — В полдень». Дорога к Хадходронду, который майа назвал по-гномьи — Казад-Думом, была оживленной, но маленький грот за водопадом с нее не просматривался. Иногда в этом укромном месте встречались влюбленные, но чаще уединялись мастера, чтобы обсудить какую-нибудь идею или придумать сюрприз к празднику. Ненадолго сделать ведущую туда тропинку непроходимой для посторонних для Поющего было проще простого. — Так что вы натворили, волчонок? — поинтересовался Саурон, когда Коркион поднялся к гроту и уселся на плоский камень напротив майа. Взгляд Поющего был сейчас острым, речь властной — ничего общего с очаровательно мягким Аннатаром. — Ты ведь уже знаешь, — удивился Коркион. — Но хочу услышать подробности от тебя. Итак? — Кольца власти, — вздохнул эльда. — Только сейчас? — хмыкнул Саурон. — Я подсказал вам эту идею три дюжины лет назад. — Неправда! — не выдержал мастер. — Мы все сами придумали! Мы с Келебримбором. Ты говорил об одном кольце, но мы пошли дальше, мы создали целую систему… — И она так хорошо работает, что пришлось меня звать на помощь, –усмехнулся майа. Но тут же посерьезнел. — Так что там с Келебримбором? — Он сильно изменился, — сцепив на коленях руки, заговорил Коркион. — Стал раздражительным, резким… ну, это случается, если мастера отвлекают некстати или не ладится работа. Но Искусный всегда был очень приветливым, спокойным, его все любили. А в последнее время… пожалуй, с весны, нам порой начало казаться, что это совсем другой эльда. Мы с ним часто работаем вместе, и всегда понимали друг друга. Мы были друзьями, Саурон. Но теперь он ведет себя так, будто я его подручный или ученик… не понимаю. — И не только с тобой, с прочими эльдар так же, — заметил майа. — Я бы сказал, что ваш Искусный попросту возгордился. Такое бывает с мастерами, особенно нолдор: вы не умеете останавливаться, не чувствуете границ. Не все, но многие. Только ведь странность, о которой ты говоришь, не единственная? — Он стал часто смотреть в огонь, — неуверенно сказал Коркион. — Вроде бы, мелочь, но… Он закрывается от мысленной речи. В такие моменты кажется, будто у него осанвэ с пламенем. — С пламенем? — прищурился Саурон. — Или — с Пламенным? — Я долго сомневался, — советник поежился и плотнее запахнул плащ. — Но Келебримбор начал называть меня Мори. А он не мог знать об этом имени, он пришел в Ост-ин-Эдиль всего-то лет двести назад. — Кто-нибудь проговорился? Из тех, кто помнит. — Я подумал бы так, если бы не все остальное. Келебримбор всегда был одним из лучших мастеров, но сейчас его искусство возросло многократно. Причем не за годы, как это обычно бывает, а внезапно, стремительно. — Другой эльда, — задумчиво протянул Саурон. — И что за систему вы с ним создали, волчонок? — Кольца. По несколько для каждого из народов: для эльдар, для гномов, для людей… — И для орков? — приподнял бровь майа. — Нет, для них не делали. Эльдар же с ними враждуют. — С кем только они не враждуют, — проворчал себе под нос Поющий. — И что вы собирались выменивать на эти кольца? — Не выменивать. Хозяева колец должны были трудиться для общего блага, все вместе остановить течение времени… — Что?! — майа даже вскочил, и Коркион от неожиданности отшатнулся. — Эндорэ постепенно увядает, стареет, — объяснил эльда. — Когда-нибудь оно совсем разрушится. Мы любим его и хотим предотвратить это. — И решили затормозить развитие… мудрецы! — зло бросил Саурон. – Ну, с Келебримбора или прочих спрос невелик, но ты, волчонок! Мы же тебя учили, должен соображать! Ладно, если я правильно понимаю, у вашей системы есть какой-то центр? — Да, управляющее кольцо. — Оно у Келебримбора? — быстро спросил Поющий. — Или у тебя? — Вот это насторожило меня больше всего, — признался Коркион. — Искусный держал главное кольцо при себе, а потом ни с того, ни с сего передал мне. Сказал: на хранение. И тут началось… — Что началось? — Сны, — эльда потер виски. — Как будто зовет кто-то, приказывает, уговаривает: надень кольцо. А потом и днем, наяву… — И что ты сделал? — Тебя позвал, — Коркион тоже поднялся, твердо глядя в глаза майа. — Система еще не готова: мы успели раздать только часть колец. И знаешь, я не привык, чтобы мной пыталось командовать собственное творение. Да и чужое, если на то пошло. Так что я позвал тебя. — Правильно сделал, — одобрил Саурон. — Кольцо, полагаю, при тебе? Коркион молча вытащил из кармана сверток и протянул Поющему. — Не хотел касаться металла? — майа развернул тонкую ткань. — Но это все равно не защита… М-м-м, какая прелесть! Эльда поморщился: кольцо вызывало одновременно и отвращение, и почти нестерпимое желание выхватить его из рук Поющего и убежать. — Знаешь, что случится с тобой, если ты наденешь эту игрушку? — поинтересовался Саурон. — То же, что с Келебримбором. Не знаю уж, почему Феанор решил оставить в покое внука и попробовать подчинить тебя. Может, ваш Искусный слишком упорно сопротивлялся, а может, Пламенный запомнил тебя мальчишкой-слугой и считает, что ты таким и остался. — Что теперь делать? — напряженно спросил Коркион, сжав кулаки так, что побелели костяшки. — Тебе — идти в мастерскую. Постарайся отвлечься, займи себя работой, –посоветовал Саурон. — Вижу, как эта штука тебя притягивает. Скоро отпустит, не беспокойся. С Феанором я разберусь. По-своему. Больше он вам докучать не сможет. Коркион порывисто вздохнул и торопливо зашагал по тропинке, сцепив зубы: только бы не обернуться. — Пригляди за Искусным, волчонок, — велел ему вдогонку майа. — С тобой-то все будет в порядке, а вот за его жизнь и рассудок я не ручаюсь. Кольцо, созданное Келебримбором, точнее, руками Келебримбора, с виду напоминало золотое. Занятный сплав… впрочем, основной металл был хорошо знаком Саурону. Действительно стоило сделать из него что-то новое, а не очередной заклятый кинжал или наконечник для стрелы. Майа давно собирался поэкспериментировать, но Феанор успел первым. Успел — и нашел для своего металла очень удачную форму. Пусть кольцо и остается кольцом, причем управляющим. Самый удобный инструмент, чтобы обезвредить систему, а еще лучше — направить ее возможности в правильное русло. Поющий улыбнулся, предвкушая интереснейший опыт. Работать с таким материалом в обычной мастерской, конечно, не стоило и пытаться: Саурон не был склонен недооценивать нолдо Мелькора. А вот пламя Ородруина, пожалуй, горело достаточно жарко. Огромная летучая мышь с блестящим кольцом на когте взмыла в воздух, нимало не заботясь о том, заметит ли ее кто-нибудь. А исчезновение Аннатара Коркион уж как-нибудь объяснит своим. В конце концов, мастер может увлечься замыслом и забыть обо всех — такое ведь часто случается в Ост-ин-Эдиле, не правда ли? * * * — Чем ты тут занимаешься? — возмущенно осведомилась Таринвитис, влетев в мастерскую на Ородруине и торопливо приняв женский облик. — Весь Мордор трясется, земля кое-где трещинами пошла. Вулкан этот… Саурон, он же вот-вот взорвется! Самому не жалко? Майа бросил на нее предостерегающий взгляд, договаривая слова заклятия. Жидкое пламя в жерле Ородруина, вспучилось багровыми пузырями и плеснуло вверх, лишь немного не достав до ног стоящих на площадке майар. Властелин Мордора едва удержался в облике: сопротивление, которое он ощутил, оказалось намного сильнее, чем следовало ожидать от Воплощенного. Впрочем, Феанор, во что бы он ни превратился, Воплощенным давно уже не был. Майа сжал зубы, сминая чужую силу своей, ломая волю противника, заставляя того подчиниться, загоняя в границы, в материю… в кольцо. — «Чтобы всех отыскать и объединить?» — нараспев повторила Таринвитис слова заклятия, когда все закончилось. — По-моему, ты изрядно добавил себе забот. — Добавил, — согласился Властелин Мордора, переведя дух. — И не только себе. Но кому-то же надо держать этот мир в порядке. — И это непременно должен быть ты? — покачала головой Тарис. — Мы, — поправил ее Саурон. — Поющие Эндорэ. Вот, теперь и Феанор нам поможет. А что, есть другие варианты? — Нет, — вздохнула майэ. — Кроме нас, некому. И с чего начнем? Саурон оглядел полуразрушенную мастерскую и деловито надел на палец переделанное кольцо. — С Мордора.