Милости просим

      Альберт Рокстон, отец Фредерика Рокстона, дедушка Уильяма и Джона Рокстонов, недавно отметил своё 95-летие. Похоже, сэр Альберт сам не ожидал, что его жизнь будет такой длинной, и, очевидно, из чувства долга время от времени начинал умирать, впрочем, ни разу не доведя дело до конца. Раз в три-четыре года лорд Рокстон отказывался покидать постель, хрипел и покашливал, излагал пожелания относительно завещания и просил прощения у тех родственников, с которыми ранее ссорился. Через неделю-другую это проходило, старик вставал на ноги, ел с прежним аппетитом и по новой ругался всё с теми же родственниками. Правда, чем старше становился лорд Рокстон, тем больше была вероятность, что очередной «приступ» впрямь окажется последним, этого нельзя отрицать. В прошлый раз все были уверены, что сэр Альберт не выкарабкается, в городской особняк даже начала потихоньку подтягиваться дальняя родня, коей набралось приличное количество. Фредерик Рокстон в порыве сыновнего отчаяния затеял ремонт. Но необходимость в ремонте и прочих приготовлениях отпала, о чём сэр Альберт самолично сообщил собравшимся, некоторые из коих уже нарядились в чёрное.       Об этом Джон рассказал Маргарит на их третьем свидании, и она тогда не видела причин сдерживать смех. Джон искренне любил деда, как и остальных членов семьи, но это не отменяло способности к иронии.       Знакомство брюнетки с младшим Рокстоном тоже вышло довольно забавным. Мужчина никогда не упивался знатностью своей семьи (о богатстве речь не шла – Рокстоны были хорошо обеспечены, но не более, всё-таки дворянский титул не гарантирует роскоши), начал жить самостоятельно, едва достигнув совершеннолетия, избрал карьеру полицейского. Капитан работал над банальным делом об уличном ограблении, там и расследовать ничего почти не пришлось: преступников вычислили за пару часов, а ещё через час привезли в участок на опознание. Всё бы прошло как обычно, если б один из двух начинающих уголовников, взбешённый и страдающий повышенным самомнением, не вздумал угрожать свидетельнице, мол, она не знает, с кем связалась, и скоро пожалеет, да он её закопает! Обвиняемые частенько сотрясают воздух, но на беззащитную женщину запугивания не могут не произвести должного впечатления. Хотя, причислить мисс Кру к разряду беззащитных было сложно, в этом капитан Рокстон убедился прежде, чем успел остановить обнаглевшего вора.       - Ты? – Маргарит, поднявшись из-за стола, презрительно фыркнула. – Закопаешь? Меня? – Она осклабилась, плавно подошла к парню. И через миг парень взвыл, согнувшись пополам. Рокстон мысленно присвистнул - вот это приёмчик. Маргарит схватила незадачливого грабителя за ворот футболки и, поближе притянув к себе бедолагу, у которого аж глаза слезились от полученного удара, выразительно отчеканила: - Это я таких как ты закопала не один десяток, понял? Да я сама два года в гробу спала! И меня будет пугать какой-то хлыщ?! – Для убедительности она отвесила грабителю оплеуху и чинно вернулась на своё место.       - Два года в гробу? – переспросил Рокстон, когда задержанных увели. Он знал, что она – директор похоронного бюро или чего-то в этом роде, и всё-таки звучало странновато.       Брюнетка продемонстрировала очаровательную улыбку.       - Я была очень молода, приехала в Лондон из маленького городка, с трудоустройством не ладилось, я уже готова была вернуться обратно, когда мне предложили работать на подхвате в ритуальной службе. Это не то, о чём мечтает каждая девушка, но нужно с чего-то начинать. – Начинание явно вышло удачным, раз Маргарит от работника на подхвате со временем доросла до директора, выкупив бизнес у предыдущего владельца. – Жильё обходилось ужасно дорого, и начальница позволила мне безвозмездно пожить, так сказать, на территории предприятия, беда в том, что свободно, и то не полностью, было одно подсобное помещение. Там стоял маленький диван, а остальное пространство занимала… продукция. Пару ночей я, скрючившись, спала на диване и нажила нестерпимую боль в спине, плечах и шее. Пришлось взять верхний гроб с одного из рядов, водрузить поверх дивана и спать так. Жутковато, но только поначалу.       - То есть фраза «Видел тебя в гробу» для Вас не угроза, а воспоминание коллег? – не удержался Рокстон.       Брюнетка прыснула.       - Если посмотреть на ситуацию беспристрастно, впрямь можно найти её курьёзной. Пускай со мной и не согласится та уборщица, которая в свой первый рабочий день пришла с утра пораньше.       - Она приняла Вас за покойницу?       - Вы догадливы.       - Несчастная женщина, должно быть, ужасно перепугалась.       - Да, но не сразу, а когда я причмокнула губами и перевернулась на бок.       Некоторым такой разговор показался бы ненормальным, но не этим двум людям, многое повидавшим, ко многому привыкшим и сделавшим чувство юмора своим вторым защитным инстинктом. Вскоре брюнетка ушла, оставив на столе симпатичного капитана свою визитную карточку.       - Маргарит Кру, - с ухмылкой прочитал Джон. – Директор похоронного бюро «Последняя радость».       Рокстон позвонил ей тем же вечером, пригласил в кино. Слово за слово, встреча за встречей, поцелуй за поцелуем. Спустя четверть года двое стали жить вместе, превратившись в счастливую парочку.       Настала пора познакомить Маргарит с семьёй, и пора эта совпала с очередным предсмертным состоянием Альберта. Хотя мисс Кру не беспокоилась из-за мнения сторонних людей, ей неудобно было называть свою «должность» в доме, над которым сгустились подобные тучи. И когда Энн Элинор, мать Джона, спросила о роде деятельности будущей невестки, Маргарит, чуть натянуто, вывела:       - Я директор. Руковожу предприятием. – Брюнетка на миг сжала губы, отведя взгляд. – По утилизации… органических объектов.       На счастье или на беду, родных Джона не слишком-то интересовала жизнь Маргарит, они дружно увидели в Кру аферистку, охотящуюся за состоянием Рокстонов. И ерунда, что состояние это отнюдь не огромное, а тот факт, что молодая женщина долгое время понятия не имела о высоком происхождении возлюбленного (да и Джона её финансы не занимали), во внимание не принимался.       Обычно Маргарит без труда огрызалась в ответ и лихо отвечала на шпильки ещё более ядовитыми уколами. Она и теперь так поступила, однако раздражал и притормаживал тот факт, что эти люди скоро станут её родственниками. Джон не давал невесту в обиду, да не мог находиться рядом каждую секунду. Вскоре Маргарит дошла до состояния тихого бешенства. Она припомнила жениху, как тот, уговаривая её поскорее приехать познакомиться с его близкими, в качестве главного аргумента приводил состояние дедушки. Со стороны пары было бы непорядочно взять и уехать настолько скоро.       - Так, ты обещал мне мёртвого старика к субботе! – прошипела Кру, когда она и Джон вышли в сад. – Иди и добей его!       Джон уже слишком хорошо знал Маргарит и привык к её стрессовому юмору, чтобы допустить возможность, будто невеста говорит всерьёз, хоть вид у брюнетки и был далеко не весёлый.       - Извини, - тут же пробормотала Кру, ущипнув себя за переносицу. – Я не имела в виду…       - Я понимаю. – Мужчина положила ладони на плечи Маргарит, ненавязчиво заставив её подступить на полшага ближе к нему. – Потерпи до завтра. Пробудем здесь одну ночь и утром же уедем, обещаю.       Маргарит кивнула, сделав глубокий вдох. «Только бы продержаться и не наговорить лишнего. Как бы сильно ни хотелось».       За ужином, к которому присоединился и сэр Альберт, разговор вновь зашёл о профессиях, Кру опять напряглась, но и на этот раз напрасно. Похоже, ею намеренно, демонстративно не интересовались. Задавали лишь те вопросы, которые теоретически могли уязвить. Например, как идут дела с клиентами, не повредил ли последний мировой кризис.       - Нисколько. Клиентов даже немного прибавилось.       - А качество услуг не пострадало? – скрывая разочарование, полюбопытствовала Энн Элинор. Она больше всех старалась задеть Кру, поскольку к фамильной гордости примешивалась материнская ревность. – Наверняка стало больше придирок, а то и официальных жалоб. – В голосе женщины практически угадывалась надежда.       - Нет, - изящно покачала головой брюнетка, беря бокал с белым вином. – Наши клиенты крайне редко жалуются.       Миссис Рокстон поджала губы, не обратив внимания на младшего сына, который слегка поперхнулся и постарался утаить выражение лица, для чего стал истово изучать содержимое своей тарелки.       - Вероятно, у вас впрямь хороший бизнес, - чопорно, как бы делая огромное одолжение, признал Фредерик Рокстон. – Возможно, когда-нибудь и мы прибегнем к вашим услугам. – Это, видимо, должно было считаться величайшей честью.       Джон поперхнулся во второй раз.       А Маргарит, бойко поведя подбородком, радушно вымолвила:       - Всегда рады, - и сделала глоток вина. – Милости просим.       «Почему, почему они выпытывают подробности, но не спрашивают самого главного? – недоумевала молодая женщина. – Нарочно показывают, что им не важно, кто я, а важно, успешна ли я? Нет, скорее, надеются, что я смущусь, промямлю что-нибудь невразумительное, а они потом скажут Джону: «Ей же нужны деньги, неужели не ясно? Милый, она в первую очередь хочет заполучить наше богатство, улучшить положение в обществе!» Вот уж не думала, что в наше время остались настолько спесивые аристократы, уверенные в собственном великолепии».       Грустно. Она хотела им понравиться - эти люди будут ей роднёй. Брюнетка пообещала Джону вести себя примерно и не реагировать на провокации, выбрала для визита свою лучшую одежду, в том числе вечернее платье специально для этого ужина. Получается, всё напрасно. Однако горечи Маргарит не ощущала. В конце концов, Джон предупреждал, что у него непростые отношения с семьёй. Не стоит видеть в Альберте, Фредерике, Энн Элинор и Уильяме величайших злодеев. Они люди со своими недостатками, и Маргарит ничуть не расстроится, если эти Рокстоны не захотят иметь дело с «бедной» невесткой. Гораздо хуже было бы терпеть таких людей через силу, притворятся, будто рада им. Что касается Джона, то отношения к нему Маргарит не изменила бы, даже окажись он родом из семейства Борджиа.       Бедный Джон, угораздило же его родиться в такой семье. И влюбиться в директора похоронного бюро. Саму Маргарит тоже угораздило влюбиться, крепко-накрепко, а ведь прежде она искренне считала, что подобное чувство не для неё. Кру не была мизантропом, она лишь осознавала, насколько глупо доверять кому-то своё сердце и душу. Ведь люди такие ненадёжные существа – меняются и изменяют, лгут, предают, притворяются, да ещё и мрут как мухи (уж ей ли не знать). Она попросту не верила, что мужчины, подобные Джону, существуют в реальности. Раньше не верила.       После ужина все расположились в гостиной, вяло обсуждая мировую экономику и политику. Джону позвонили на мобильный по поводу одного из текущих расследований (у полицейских рабочий график является нормированным исключительно формально), мужчине пришлось выйти.       Джона не было долго. Остальные Рокстоны сперва молчали, вероятно, надеясь вызвать ощущение неловкости у Маргарит, но поскольку брюнетка одинаково комфортно себя чувствовала и в тишине, и в шуме, разговор пришлось возобновить. Кру обмолвилась, что приехала в столицу из маленького городка в центре Шотландии. Услышав слово «Шотландия», лорд Рокстон, до того безмятежно сидевший в кресле-каталке, встрепенулся. Гордому северному краю мигом припомнили недавний референдум о независимости.       Сэр Альберт принялся симулировать не то сердечный приступ, не то нервный срыв на почве душевного потрясения. Уильям метнулся к графину за водой для дедушки.       «Сейчас скажут какую-нибудь гадость о шотландцах, чтобы меня поддеть», - подумала Маргарит. Как в воду глядела. Энн Элинор с притворной деликатностью заметила, что шотландцы в целом неплохие люди, но до сих пор не до конца избавились от дикарских замашек своих предков.       - Тогда почему вас так возмущает этот референдум? – Брюнетка, собиравшаяся налить воды и себе, приподняла брови, сложила руки. Она замерла между двух старинных стульев из красного дерева. – Если бы Шотландия отделилась, «в целом неплохие, но не до конца избавившиеся от дикарских замашек своих предков» люди оказались бы в другой стране. Разве вас это не устраивает?       - Что за нелепица, - отмахнулась миссис Рокстон. – Великобритания должна быть единой!       - …Просто некоторые народы надлежит относить ко второму сорту? – подхватила Маргарит. Она отлично сознавала, что в действительности у семьи нет претензий к шотландцам, а значит, критика строится на шатком, не продуманном фундаменте.       - Вы перевираете мои слова.       - Я делаю логичные выводы.       - Мисс Кру, не пытайтесь приписать моей жене высказывания, которых она не произносила.       - Тогда пусть она объяснит, что имела в виду и чем ей не угодила Шотландия.       - В моём доме сепаратистка, - трагически прохрипел сэр Альберт.       Маргарит глянула на него, не поворачивая туловища, и небрежно бросила:       - Дедуля, Вы тут вообще умирали, не отвлекайтесь.       После секундной паузы четыре негодующих голоса взвились, наперебой обвиняя Маргарит в бессердечии, желчности, отвратительном воспитании и отсутствии элементарной человеческой жалости. Для Кру это стало бы отменным развлечением, если б не мысли о Джоне.       «Терпение, Маргарит, терпение и спокойствие. Пусть дерут глотки в своё удовольствие. Не позволяй утягивать себя в склоку». Брюнетка вернулась в кресло, взяла со столика первую попавшуюся газету и принялась невозмутимо читать. В гостиной опять воцарилась тишина, продлившаяся, впрочем, не больше двух минут.       Первой не выдержала Энн Элинор.       - Мне отлично знакома Ваша порода, милочка! Вертихвостки, ищущие выгодную партию и пользующиеся порядочностью состоятельных мужчин!       - Вертихвостки обычно пользуются непорядочностью, - вежливо поправила Кру, не отрывая взора от статьи о новых технологиях в самолётостроении. – А насчёт денег можете успокоиться: я не претендую на ваше состояние, мне хватит моего.       Энн Элинор едва не расхохоталась.       - Состояние! Какое громкое слово!       Маргарит пожала плечом, перейдя к изучению прогноза погоды на следующую неделю.       - Что ж, если Вы готовы подсказать более подходящий термин для двух с половиной миллионов фунтов стерлингов, я внимательно слушаю.       Как бы ни хотелось сразу поднять глаза и увидеть реакцию присутствующих, Маргарит выждала почти минуту, прежде чем окинуть взором притихших, оцепеневших собеседников.       Похоронный бизнес, разумеется, дело не до такой степени прибыльное, но если, имея правильных знакомых, на фоне уже упомянутого мирового кризиса удачно вложить средства в определённые бумаги и товары, разбогатеть вполне возможно. Маргарит сама попросила Джона не рассказывать родным о её деньгах, намереваясь приберечь информацию в качестве крайнего средства. И настала пора это средство применить. Меньше всего Маргарит хотела рассорить Джона с родными; как говорится, плохой мир лучше хорошей войны.       Когда младший Рокстон вернулся в гостиную, там царил натянутый, но всё же мир. Кру увлечённо ознакомлялась с новостями культуры посредством всё той же газеты, дедушка Альберт притворно дремал, Уилл задумчиво разглядывал визитёршу, а двое супругов сидели на диване, держась за руки. Объяснений не потребовалось, капитан полиции сразу понял, что к чему. Он вздохнул.       Джон любил семью, всем сердцем. Они вовсе не были такими, какими казались поначалу. Со временем Маргарит это поймёт. И они поймут, что у неё есть масса достоинств. Главное - продержаться без скандалов первое время, потом будет проще.       - Всё хорошо? – спросил полицейский, усаживаясь на массивный подлокотник кресла, занятого Маргарит.       Брюнетка вскинула голову, лучезарно улыбнулась и кивнула.       - Конечно. Как же иначе?       Мужчина тоже улыбнулся, наклонился и коснулся своими губами губ невесты.

Конец (23-27 июля 2015 г.)