Друг или...

Смерть близких всегда причиняла боль. Смерть врагов — радость и отвращение к ним. Смерть друзей — некую пустоту. Смерть не знает, что чувствовать к себе, убивая каждого. Она делает это не потому, что так где-то сказано и не потому, что кто-то ей приказал. Лена делает это по своей воле, никого не слушая и никому не отчитываясь. Просто делает что и когда хочет. Кто-нибудь задавался вопросом «Кто такая смерть?» или «Что чувствует смерть, выбирая свою жертву?». Все издавна изображали смерть как старуху в черном рваном балахоне и с косой в руках. Почему? Да потому, что Смерть сама не справляется и часто посылает своего подручного по имени Шут, дабы тот собирал души умерших. Черный у всех ассоциируется с печалью, скорбью, смертью. — Я всегда считала, что мой цвет — бледно-серый. Ведь люди, когда умерли, все неестественно бледные, а некоторые и вовсе фиолетовые. Ведь так? — спрашивает Смерть у меня. Я будто бы и слушаю, но отрешенно, все задавая себе вопросы людей о нас с Леной. Услышав, что она спросила, я медленно киваю и чуть разжимаю костлявую проникшую гнилью руку на косе. Седая косится на меня, будто глазами сверлит. — Я рада, что ты со мной, Шут. Я бы не справилась. Жаль, что ты разговаривать не умеешь… — печально вздыхает моя собеседница и переводит взгляд в тошнотворно-серый асфальт. Да, я не умею разговаривать. Зато я твой единственный немой друг, который никому не выдаст твои тайны. Даже, если ты этого захочешь. Я с глубочайшей радостью вспоминаю тот прекрасный день, когда ты взяла меня, молодого и неопытного, вечно спотыкающегося о свою мантию, на работу. Ты поверила в меня. А теперь я верю в тебя. Что бы ты не делала, я всегда поддержу и утешу. Я слеп и нем, но вижу всех насквозь. Грехи всех жителей вселенной я расскажу тебе в немом диалоге и, гордо кивнув, ты обнимешь меня. Давно я твой друг, а дольше еще я твой маленький Шут, преданно служащий и до сих пор падающий кубарем с лестницы. Завидев такую Смерть, люди умирали бы не от страха, а от смеха, но Лена всё равно взяла меня на работу. Из десяти кандидатов — меня. — Мы с братом поругались. Он и… — ты нервно выдыхаешь, пряча за улыбкой потоки слез, — Изменил мне. С Мирой… — кусаешь губу и утыкаешься мне в плечо. Бедная… бедная Лена. Если бы я мог тебя утешить, но я всего лишь немой раб. Я обнимаю тебя и медленно глажу по спине. Ты знаешь об этом и не хочешь отпускать. Ты знаешь о том, что я скоро умру. Да, я долгожитель, но не бессмертный. Мне этого проклятия не дано. Ты знаешь, что я хочу попросить тебя найти достойную замену мне и поэтому плачешь только сильнее, но тише. Ха! А у меня мантия соленая. Лен… ну хватит… прошу… Я тихо вздыхаю и глажу ее по волосам. — Шут, не уходи от меня! Хотя бы ты! Пожалуйста! — ты бьешь меня кулаками в истерике. — Прости, если когда-то делала тебе больно! Не уходи! Я отрицательно качаю головой, мол «Даже твои слова не уберегут меня от вечного покоя». Ты кричишь и бьешь сильнее, из-за чего приходится и прижимать тебя сильнее, чтобы не упала. — Сука! Ты — сука! Зачем так? — кричишь на всю улицу, но тебя всё равно никто не видит. И не слышит. — Предатель! Звучит так, будто ты меня обидеть этим хочешь. Ты всегда была наивной, Лен… счастья тебе в долгой жизни. С моих холодных, тонких потрескавшихся губ хрипением срывается: «Прости» и я таю в обедней тишине осени. Ты опускаешься на колени и бьешь мокрый асфальт кулаками, выкрикивая вслед мне всевозможные ругательства. *** Лена сидит у себя в кабинете, закинув ноги на стол. В стеклянной поверхности отражается рожа недовольного старика в темно-синем плаще. Нос его был с характерной горбинкой, над правой бровью большая противная бородавка, а на остром подбородке — гниль. Вдруг пришедший начал противно улыбаться, оголяя свои противные кривые зубы. Наверное, от запаха с его рта, можно было перебить всю Германию в 42-м — заранее извиняюсь за грубость и упоминание об этих прискорбных датах — точнее фашистов. Лена пытается выдавить улыбку, но вместо этого у нее получается лишь искривить губы в презирающей усмешке. Сняв ноги со стола, девушка выравнивается в кресле и немного ближе подъезжает к столу. Гость улыбается еще шире в надежде на то что его-то она примет. — Закрой рот! — резко скомандовала Смерть, откачиваясь к окну, - Так, Дедушка Яга, ищи работу поскромнее! Мне нужны молодые, — холодно бросает седоволосая и открывает окно. — Так что, уходя, оставь дверь открытой. Пусть твой смрад выветривается быстрее! Улыбка на лице незнакомца сменилась презрительным взглядом. Старик, опираясь о трость, пошел к выходу, бормоча проклятия. — И вам, дедушка, долгой и счастливой жизни! — фыркнула вслед Елена, потирая переносицу. *** Когда очередной претендент на место Шута вышел, Лена посмотрела список желающих. Оставалось не густо — человек с шесть. Смерть ударила себя по голове книгой. Как же надоело. Каждый день сидит и выбирает. Сколько можно?! Уже год со смерти Шута прошел, а ты все трешься и не можешь найти себе места. Даже с Сашкой помирилась уже, а подручный… — Здравствуйте! — поспешный вскрик слышится у порога и грохот. Звон стекла и грохот от чего-то тяжелого. Вошедший сцепил зубы, пряча таинственную обиду на кого-то из корридора и стал наощупь искать очки. Гость, нащупав нужное, поспешно их одел и принялся собирать папки и осколки от вазы, постоянно бормоча: «Извините, я все оплачу!». Закончив с «кладоисканием», паренек развязал спутанные между ботинками шнурки и, завязав их нормально, встал. Теперь Елена могла четко и с некой приятной усмешкой на лице разглядеть новенького. Это был паренек лет семнадцати-восемнадцати с фиолетовыми волосами. Щуплая фигура пыталась тщательно скрываться за теплым кардиганом и джинсами. На лице были веснушки, а на переносице сильные очки в грубой оправе. — Скажи, Сай, зачем ты сюда пришел? — немного даже с торжеством спросила Смерть, когда мальчонок сел в стал напротив. — Ну… я просто решил, что… я смогу удовлетвориться на этой работе. Мы будто будем друг друга дополнять! — пытался шутить паренек. — Ладно… испытательный срок — месяц, — коротко бросила Елена и усмехнулась, хоть и знала, что уже берет его. Без лишних разговоров. Смерть встает и направляется к выходу, махнув Саймону, чтобы тот шел за ней. Мальчишка, гордо задрав голову, поспешил следом. Лена лишь усмехнулась. В коридоре сидели еще пять человек, которые ошарашенно косились на парнишку рядом с Леной. Седовласая немного ухмыльнулась. Верно. Сай — тот кого она искала…