Миша привык, что в офисе всегда чисто. Привык, что документы разложены по своим папкам и полкам, хотя он никогда не просит об этом Алису. Чёрт возьми, он даже привык, что его верный друг, велосипед, всегда валяется в общем коридоре. И выходя из лифта, в девять часов вечера, он всегда улыбается наивности своей помощницы, берёт ржавеющего соотечественника за руль и бережно закатывает в офис, под ноги мирно спящей девочки.
В этот раз все случилось не так. Велосипеда в коридоре нет, а из щелки в двери горит свет. Миша непонимающе глядит на часы: 00:40. Заинтересованно хмыкает и толкает незакрытую дверь.
-Час ночи. Дверь открыта. Конечно, заходи и бери все самое ценное.
Но Алиса не отвечает. Спинка мягкого стула повернута к столу, а девушка нешевелясь сидит, повернувшись корпусом и головой к окнам. Куликову на мгновение кажется, что она уснула. Парень проходит к дивану, убирает поролоновые подушки и уже готовится взять девушку на руки, чтобы переложить, но видит в отражение оконной рамы её пустой взгляд.
-Алиса, что-то случилось? — Девушка все так же не отвечает. Лишь диафрагма вздымается вверх и резко уходит под ребра. Куликов начинает нервничать и стремительно обходит стол, разворачивая стул с телом девушки на себя. Лицо бледное, взгляд на уровне плеч мужчины, а щёки, эти малозаметные впавшие щёки — горят ярко бордовым цветом, будто девушка намазалась гуашью.
Резко взгляд Загорской фокусируется и губы начинают шевелиться:
-Миша… — Куликов психует от напряжения и хватает ладонями лицо девушки, через секунду же отпуская.
-Ты горячая. У тебя ужасный жар.
-Миша, мне плохо.
-Потерпи, потерпи немного. — Мужчина аккуратно поднимает девушку и перекладывает на диван, попутно стягивая с неё жакет и лаковые туфли, которые, между прочим, стоили двести фунтов. — Сейчас разведу тебе жаропонижающее.
Чайник адски долго вскипает, а ярко-красный порошок отвратительно пахнет консервантом вишни. Из уборной комнаты раздаётся шум разбивающегося стекла и парень мчится в другой конец офиса, заставая Алису на коленях возле унитаза. Бедную девушку тошнит, а осколки разбившегося зеркала впиваются в такие же острые колени, от чего больная стонет ещё сильнее. Миша стоит ошеломленный и испуганный. Минута на осмысление, предотвращение паники и приведение собственных нервов в порядок, и парень подстаживается к девушке на корточки, придерживая сильной ладонью корпус. Её тошнит водой и молодой человек прикидывает, сколько она, примерно, по времени уже находится в таком состоянии и ела ли она что-нибудь. Даже сквозь дизайнерскую майку чувствуется, насколько её хрупкая плоть горит.
Градусник показывает 39'9, Алису не тошнит уже несколько часов, от чего Миша подумывает снова попытаться дать ей жаропонижающее. Мгновение, и он уже прикладывает край горячей кружки к холодным губам девушки и пытается влить в нее кислый чай с лимоном. Спустя пятнадцать минут, наручные часы предательски показывают четыре утра. От Загорской стойко пахнет водкой, последней, которая была у парня. Ему было неловко растирать её худое тело жгучей жидкостью, но лучше потом выслушивать недовольные крики здоровой Алисы, чем сидеть возле неё в палате больницы. Голова девушки мирно покоится на коленях Куликова. Он ласково гладит её по волосам, моля Бога, лишь бы она уснула.
-Что же ты, Лисёнок, так расхворалась в бусурманской стране. — Парень не видит её лица, но отчётливо чувствует, что она улыбается краешками губ. Это уже хорошо, но ослабленному организму нужен покой. Чтобы иммунитет начал вырабатывать антитела против инфекции — Алиса должна уснуть. Поэтому он решает спеть ей, воспоминания уроки вокала десятилетней давности.
Ангел, стань человеком,
Подними меня, ангел, с колен.
Тебе трепет сердечный неведом,
Поцелуй меня в губы скорей…
Алиса разворачивает голову и вдохновенно наблюдает за увлеченным Мишей, который поёт и боится опустить глаза на девушку. Он лишь мягко касается ладонью её щёки и она, словно живая лисичка, утыкается в нее лицом. Как бы всем жестом показывая покорность и полное доверие человеку, с соломенными волосами.
Твои девичьим векам
Я открою запретнейший свет,
Глупый ангел шестнадцатилетний,
Иностранка испуганных лет.
Нервное состояние Куликова постепенно приходит в норму, как и температура хрупкой девушки, которая прижалась к его груди на узком диване. Наконец-то Миша сумел вытянуть ватные ноги и как следует прижать к себе маленькую сказочную Алису с угольно-черными волосами, в которые он с такой охотой зарывается носом, все так же напевая песню, но уже девушке на ухо.
Я тебе расскажу О России,
Где злодействует соловей,
Сжатый страшной любовной силой,
Как серебряный силомер.
Образ матери чудотворной
От стены наклонился в пруд,
Белоснежные контрфорсы,
Словно лошади воду пьют.
Алиса представляет себе лошадей и сильно сжимает ладонью рубашку парня, делая пространство между ними минимальным. Ей вспоминается девятилетняя девочка, которая усердно чистит серую лошадь, доказывая, что она уже взрослая. Но отец только смеётся и увозит её в каменную тюрьму… Миша же все так же продолжает петь, чувствуя её горячее и постепенно успокаивающееся дыханье.
Ты узнаешь земные —
Божество, и тоску, и любовь,
Я тебе расскажу О России,
Я тебя посвящаю в любовь!
Дыхание девушки мирное, а на часах почти восемь утра. Миша сильнее прижимает к себе хрупкое тело, будто пугаясь во сне, что сейчас проснётся и окажется в стране чудес. Совершенно чужой стране чудес без своей Алисы. Дверь открывается бесшумно и в офис входит Степан. Такой неповоротливый и неуклюжий, замечая спящих в тесных объятиях молодых людей, он аккуратно, на носках проходит на кухню и оставляет там свежую газету с горячими пончиками. Все так, как любит Михаил. Улыбается, последний раз смотрит на диван и исчезает за железной дверью, погружаясь в сети Лондонской автотрассы.
