Приступ

У Стива Роджерса была астма; неожиданные приступы и нехватка кислорода давно перестали быть сюрпризом. У Капитана Америка астмы нет. И в этом вроде бы есть свой плюс. Но он когда-то был Стивом Роджерсом, а от прошлого нельзя избавиться полностью. Бывают моменты, когда Капитану становится тяжело дышать и обычные чистые вдохи и выдохи превращаются в свист. Когда умерла Пегги, была весна. Солнце почему-то слишком ярко светило, будто не знало о той, кого так боялся потерять Роджерс. Очень тепло для промозглой весны, очень красиво для обычной слякотной погоды. Пегги была такой. Стив ведь знал, что рано или поздно это случится, он был к этому готов. Но когда ее гроб опускали в холодную землю, стало страшно. Пегги Маргарет Картер одна из тех, кто просто не заслужил смерти. Она сделала многое для этой страны, она сделала многое для Стива Роджерса… В воздухе витал запах спелых яблок. Пегги бы понравилось. Капитан стоял там и не мог сказать не слова, будто язык приклеился к небу. От Роджерса оторвали часть собственной жизни, и он совершенно не знал, что делать дальше. Казалось, будто кто-то с силой давит на грудь, перекрывая воздух. На похоронах он сказал речь, длинную, красивую, описывая Пегги лучшими словами которые вообще могут существовать. Стив хотел бы сказать это намного раньше, когда она стояла бы в белом платье, со слезами на глазах и самой счастливой улыбкой. А теперь поздно. Он просто смотрит на холодную мраморную плиту, прикоснувшись к фотографии Картер. На земле так много цветов, будто здесь разбили клумбу. Все как-то не по-настоящему… Он помнит ее улыбку, помнит смех, помнит завораживающий английский акцент, и сейчас он развернется, уйдет с этого ненастоящего кладбища, придет вовремя в кафе, и она научит его танцевать. Это настоящее. Родное и настоящее. Пегги Картер не могла оставить после себя лишь холодный камень. Капитану Америка впервые за долгое время становится трудно дышать. Закрывает глаза, прикладывает руку к груди и с непривычки пытается выровнять дыхание. Он дышит, но чувствует, с каким трудом, это дается его легким. Роджерс возвращается домой, потому что становится невыносимо. Он бьет кулаками о стену, оставляя на костяшках ссадины. Плевать. Эта боль ничто по сравнению с той, что он чувствует сейчас. Стив захлебывается слезами, делая себе только хуже. Она не могла умереть… не могла. Пегги Картер не заслуживает смерти. Он знает, что она была счастлива. У нее была семья, она прожила свою жизнь. Роджерс сожалеет, что его не было рядом. Он виноват, он бросил ее. Она ждала его, а он подвел. Ты же не умерла, Пегги… Почему сейчас? Дурацкий метаболизм. Роджерс хочет напиться. Он знает, что Пегги бы не одобрила его выбор, сказала бы, что это не его вина… но Картер сейчас нет рядом. И уже не будет. Стив открывает подаренную на день рождения Старком бутылку дорогого виски. — Ты же знаешь, что я не могу напиться. — Некоторые люди пьют не чтобы напиться, Роджерс. Сейчас он его понимает. Капитан просыпается, пытается перевести дыхание, но все к черту. Легкие упорно противятся поставлять воздух. Стив сжимает губы пытаясь дышать через нос. Он вспоминает, как в детстве такое могло случиться совершенно внезапно: на улице, в школе, в булочной через дорогу. Отвратительно ощущение беспомощности. И все что он может — это судорожно вдыхать и выдыхать под свист собственных легких. Он даже не сопротивляется. Капитан Америка не Стив Роджерс… пройдет. Два коротких. Один длинный. Стив шумно дышит, обхватив голову и прижав ее к коленям. Что-то неприятно сдавливает внутри при каждом вдохе и взамен отдает свистящий хрип. Пегги Картер не давала пустых обещаний, Капитан Америка пригласил на танцы и опоздал. Пегги Картер не сдавалась, Капитан Америка слишком слаб, чтобы справится с приступом. Пегги Картер была.