"Прости, любимая, так получилось..."

      — Ой, ты еще здесь? — воскликнула Полли, обнаружив насмерть перепуганную подружку.       — Ради Бога, тише, — умоляюще прошептала Лия. — Он тут.       — Кто? У тебя такой вид, будто это, по меньшей мере, сам дьявол, — Полина, сделав страшное лицо, подсветила его снизу фонариком и тихонько завыла: — Я явился, чтобы забрать твою душу-у-у.       — Да ну тебя. Хотя ты почти права. Господин Ривенхарт. Он в мастерской, ужасно злой. Сгинуть мне приказал.       — А ты почему ослушалась повелителя тьмы и не сгинула? — хихикнула Полли.       — Испугалась. Он как рявкнет, у меня коробка из рук выпала, и зефирки раскатились.       — Все? — расстроенно ахнула любительница любовных романов. — Они же теперь лохматые. Тут Котька постоянно болтается — хозяина караулит.       — Нет, не все. Только несколько штук вывалилось, а я их собрать не могу, потому что темно. Еще не хватало, чтобы он, — Лия кивнула на плотно закрытую дверь мастерской, — наступил на лохматый зефир. Представляю, какой поднимется скандал.       Она примерно догадывалась, что ей выскажет работодатель: «Черт побери! Я дождусь, наконец, того момента, когда вы перестанете бесцельно болтаться по дому и займётесь своими прямыми обязанностями? Мне следовало давным-давно вас уволить. Убирайтесь вон!» — зазвучал у неё в голове его недовольный голос.       Лия вдруг поняла, что художник сказал в бутике чистую правду. Театральная постановка подошла к концу, и реквизит ему больше был не нужен. Он добросовестно отыграл свою роль, о чём просил его Макс, и вновь превратился в нелюдимого раздражительного актёра, которого тяготит чрезмерное внимание поклонников. И ведь как убедительно отыграл. Девушка задумчиво притронулась кончиками пальцев к губам и невольно покраснела, вспоминая его поцелуй.       «Тоже мне, Золушка наоборот. Часы пробили двенадцать, и принц превратился в тыкву. Всё! Больше не желаю о нём думать», — внезапно разозлилась она и решительно заявила:       — Полли, посвети, пожалуйста, я зефирки соберу.       Наклонившись за сладким круглым «снежком», Лия заметила, что на полу, из-за ножки столика, выглядывает белый уголок. Загадочный предмет оказался перевёрнутой фотографией. Девушка подняла её и, не глядя, сунула в необъятный карман своей мультяшной пижамы, с намерением как следует рассмотреть находку при свете.       — Постой тут, — деловито распорядилась Полина, глядя на то, как Лия старается уместить в прижатой к груди руке собранный зефир. — Я сейчас пакет принесу, — она убежала вперед по коридору, подсвечивая себе дорогу фонариком, и быстро вернулась с прозрачной упаковкой от пижамы. — Давай сюда собирать. Не класть же их лохматые обратно в коробку. Патрика удар хватит, если он хоть один волосок обнаружит.       Подружки шустро сложили раскатившиеся по полу зефирки в пакет, еще раз посветили вокруг фонариком, проверяя, не осталось ли еще улик, и, прихватив пластиковый контейтер, сбежали с места преступления.       Сгорающая от любопытства «белочка» первым делом выудила из кармана найденное фото и обомлела. С фотографии на неё смотрела та же самая очаровательная кареглазая девушка, что была изображена на портрете в мастерской. Судя по всему, фотограф неожиданно окликнул её, а она, развернувшись вполоборота и весело улыбаясь, грозила ему пальцем. Лия сразу узнала на снимке знакомый пейзаж: цветущий палисадник и чудесный опрятный домик с дверным молоточком в виде лошадиной головы.       Полли заглянула подружке через плечо, щекоча ей щеку своими кудряшками.       — Ой, кто это? — воскликнула она, и тут же ахнула, прикрыв рот ладошкой и широко распахнув глаза. — Не сойти мне с этого места, если это не та загадочная Кора.       Лия рассеянно кивнула. Она отлично помнила, как за одно только упоминание о картине с домом художник её чуть не убил. По всему выходило, что он хотел вычеркнуть из памяти и этот дом, и красавицу Кору? Почему? На обороте фото обнаружилась слегка выцветшая от времени надпись, явно сделанная каким-то фломастером с плоским кончиком. Выведенные на одном дыхании, одним невесомым стремительным росчерком изящные буквы складывались в лаконичное признание: «Я тебя люблю».       — Всё ясно! — внезапно выпалила девушка. — Она его бросила! И правильно сделала. Кому понравится жить на вулкане? Гении, конечно, имеют право на тараканов в голове, но у него их чересчур много.       — Думаешь? — с сомнениями качнула головой Полина. — Нет, подружка. Боюсь, что тут всё не так просто. Мне кажется, что эта Кора умерла. Я слышала, как хозяин кричал, что не позволит оскорбить её память.       — Значит, он её довёл, — в сердцах заявила Лия, — ему это — раз плюнуть. А может, даже сам убил и в палисаднике закопал.       — Ну, ты скажешь тоже, — фыркнула Полли.       — А что? Ты бы видела какие у него были безумные глаза, когда он в меня банкой с кистями запустил. Если бы вместо неё что потяжелее попалось, мы бы с тобой уже тут не разговаривали.       — Ты еще скажи, что те серьги он с её трупа снял, — хихикнула Полина, но, увидев, как внезапно побледнела подружка, поняла, что шутка не удалась. — Глупости. Господин Ривенхарт не способен и муху обидеть.       — Муху, может быть, и нет, — согласилась Лия. — А вот насчет остальных у меня большие сомнения. Во всяком случае, когда он на меня смотрит, мне хочется стукнуть его по голове лопатой и убежать.       — И кто после этого маньяк? — удивленно изогнула бровь Полли. — Бедный господин Ривенхарт… Так, ладно. Ну его, этого маньяка! Ещё из-за гениев-женоненавистников лохматых расстраиваться. И их покойных подружек.       — Да-а, а вдруг это он её заморил? И я теперь следующая на очереди? — тревожно раздалось из-под снова сползшего на глаза бурундучьего капюшона.       — Тем более — это надо заесть, чтобы силы были. Просто так мы ему не сдадимся! — Полли воинственно взмахнула надкусанной зефиркой.       В то, что их хозяин — маньяк и убийца, она не верила ни секунды, но расстроенную подружку надо было непременно поддержать и развеселить.