"Прости, любимая, так получилось..."

      За антиобщественное поведение Стас выписал обеим любительницам ночного пения по наряду вне очереди и сослал на исправительные работы на кухню. На робкие возражения Полли, что тут вообще-то не армия, Станислав так грозно зыркнул на неё, что девушка невольно вытянулась по струнке и строевым шагом направилась к месту отбывания наказания. Теперь она старательно драила полы в столовой, а Лие Патрик поручил вытащить всё из буфета и хорошенько помыть полки.       Когда в столовой появился Ривенхарт, Полли от неожиданности выронила швабру. Вид у того был весьма экзотичный. Хозяин особняка больше всего напоминал помесь панды и попугайчика. Тёмные набрякшие круги под глазами и пробившаяся на щеках и подбородке сизая щетина выгодно оттенялись перепачканным разноцветными масляными красками костюмом. Дэн потёр переносицу, поморщился и прикрыл глаза, красные от полопавшихся сосудов:       — Полина, не устраивай тут бомбардировку Нагасаки... Голова же болит — сил нет. Значит, эта рыжая плутовка спихнула на тебя свою работу, пока сама, как принцесса на горошине, — Дэн почесал синяк от запонки на заднице, — нежится в постели?       Из кухни раздалось шуршание и возня, которые для обострённого жестоким похмельем слуха звучали, как испытание килотонной атомной бомбы. Возмущенная таким несправедливым обвинением Лия начала натирать полку особенно яростно.       Девушка стояла на четвереньках и почти полностью скрылась в недрах большого антикварного буфета. Наружу весьма вызывающе торчала только аппетитная попка.       — Что, ещё и крыса завелась? Совсем Котька их душить перестал... Чтоб ты сдохла, тварь толстожопая!       Ривенхарт схватил швабру и ворвался на кухню, потрясая ею, как копьём, с намерением немедленно ликвидировать источник раздражающего звука.       - Оп-па, - потрясенно выдохнул художник, опуская орудие мести.       Лия, которой послышалось совсем другое, шустро вскочила на ноги и гордо выпрямилась.       — Да как вам не стыдно?! — возмутилась она и сорвала с рук резиновые перчатки. — Как можно опускаться до таких оскорблений?!       — Надеюсь вы не собираетесь вызвать меня на дуэль? — Ривенхарт с опаской покосился на перчатки.       — На дуэль вызывают мужчин! — выпалила она. — А вы… вы… надутый ощипанный павлин!       Дэн, которого адски мучила головная боль, тщетно силился понять, в чем, собственно, провинился, что эта рыжая фурия снова на него налетела.       — Как вы меня обозвали на этот раз? Толстожопой крысой? Да вы… сами вы… — губы девушки начали дрожать, и она досадливо и решительно сжала их в тонкую линию.       — Сумасшедшая истеричка! — рявкнул Ривенхарт и схватился за виски.       Полли затаила дыхание и почти забилась под стол, чтобы её не заметили и не выгнали, дав досмотреть представление до конца.       Внезапно художник ухватил Лию за руку и поволок в столовую, где висело огромное зеркало.       — Вот! Любуйтесь! — он крутанул её вокруг свой оси. — Как?! Как я мог назвать вас толстожопой крысой, если у вас жопы нет вовсе! Одни кости! Я не виноват, что вы решили себе польстить и приняли мою фразу на свой счёт.       Лия не могла выбрать, что звучит более обидно: то что у неё нет попки или то, что она — толстая. Ясно было одно — этот Ривенхарт просто трамвайный хам. Как он смеет говорить о ней такие гадости?! На себя бы посмотрел!       — Между прочим, вы вообще не имеете права как бы то ни было высказываться о моей внешности!       — Это еще почему? Еще как имею! Теперь я всё о ней знаю. Вы сами бесцеремонно лезли ко мне всю ночь! — художник довольно отчетливо вспомнил сеанс экзорцизма по изгнанию рыжей ведьмы из своей головы.       — Что? — глаза девушки мгновенно наполнились слезами. — Я? Лезла к вам?! Вы — гадкий лжец! — Лия яростно швырнула в обидчика перчатки, залилась слезами и попыталась выскочить вон.       Далеко ей убежать не удалось, потому что Дэн ухватил девушку за талию, развернул к себе и... устыдился. Опять переборщил! Зачем её обидел, когда сам во всём виноват? Какие крупные блестящие слезинки катятся у неё по щекам, почему так хочется осушить их губами…       — Немедленно отпустите меня! — жалобно всхлипывая, потребовала она, но мужчина почему-то прижал её крепче.       Сначала Лия отчаянно молотила кулачками по его груди, но когда почувствовала, что его ладонь нежно поглаживает её по спине, затихла и напряглась. Нет уж! Больше никаких вольностей! Хватит!       — Вы грязный и вонючий! — на этот раз девушка решила не миндальничать и высказать ему всё.       — Я знаю, — грустно признал Риверхарт. — А еще у меня нестерпимо болит голова. Спасите меня, Лия... пожалуйста. Простите, я совсем не хотел вас обидеть, это всё проклятое похмелье.       Глаза художника, даже с сеткой покрасневших сосудов, были всё такими же гипнотически-зелёными. Теперь в них было страдание и ещё что-то, что заставило Лию не обращать внимания на запах перегара и колючую щетину.       — Давайте, я принесу вам аспирин, — великодушно предложила она, невольно проникшись жалостью к страдальцу. — Он у меня наверху, в сумочке.       Ривенхарт поймал себя на мысли, что не хочет сейчас отпускать её от себя. И вряд ли это объяснялось обретением дополнительной точки опоры.       — Нет. У меня есть идея получше. Помогите мне ограбить Макса. Я точно знаю, что у него есть гораздо более действенные лекарства от моего недуга, чем аспирин. Но я ни разу не видел их в упаковке, поэтому понятия не имею, как они выглядят. Думаю, что расковыривать всё, чтобы опознать их в лицо — не слишком удачная идея, — Дэн криво усмехнулся.       — Я знаю, как называются таблетки от похмелья, — уверенно заявила девушка.       — Ничего себе, — Ривенхарт присвистнул и поморщился. — Боюсь спросить, откуда у вас такие глубокие познания?       — Это совершенно неважно, — отрезала Лия, оставляя художника крайне заинтригованным. — Так вам искать таблетку или нет?       — Учтите, мадемуазель, мне ужасно плохо и я вам полностью доверяю, а у вас сейчас такой вид, будто вы намерены отомстить, напоив меня слабительным.       — Отличная идея! Спасибо, — ехидно хмыкнула девушка и решительно высвободилась из его объятий.