Вмешательство извне

Глава 17. Вопреки всему.

      «На свете есть две могущественные силы: сабля и дух. В конечном счете, дух побеждает саблю».       Наполеон Бонапарт, император Франции.       Белый сверкающий вихрь света. Яростный и могучий, как сама вселенная. Всё смешалось в нём, все краски, всё обратилось в белый свет. Всё, кроме восьми тёмных фигур, несущихся в этом белом потоке. Восемь путников, страстно жаждущих достичь цели...       Вихрь медленно утихал, распадался, стены воронки тускнели, становились всё бледнее, а фигуры, подхваченные ею и держащиеся за руки, замедляли свой полёт. И вот вихрь коснулся твёрдой поверхности, бережно опустив на неё свою ношу. И мгновенно исчез, втянувшись куда-то вверх. И всё затихло...       Первым очнулся Седрик. Все они оказались на платформе, уходящей вперёд и назад необозримо далеко, в каком-то помещении. Невероятно огромном. Пол зелёного цвета со странными узорами, в которых Васильев и другие земляне, пришедшие в себя, с удивлением узнали подобие микросхемы. Высоченные колонны в несколько обхватов стояли по обеим сторонам безконечной платформы через равные расстояния. Молочно-белые, уносящиеся ввысь и теряющиеся в белом кисейном облаке, заменяющем здесь потолок. Облако испускало мягкий ровный свет, и здесь было светло как ясным погожим днём. А по обе стороны платформы – тьма, вызывающая ощущение безконечности. Вообще это место было чем-то похоже на железнодорожную платформу, перрон у вокзала, о чём высказался Румянцев. Однако, его никто не слушал – взоры вех членов группы были обращены вперёд. Впереди было то, ради чего все они отважились на этот рискованный шаг, на эту экспедицию. По крайней мере, ничего иного, видя это, на ум не приходило.       Врата.       Гигантские. Выполненные из чёрного камня, с нанесёнными на них узорами, которые можно было различить даже с такого большого расстояния – ведь до них было не меньше пары километров! Основной сюжет барельефа хоть и смутно, но угадывался – Мировое Древо, Иггдрасиль. И само это место словно бы сходилось у врат, влекло к ним, будто они были центром всего.       - Это... оно? – недоумённо глядя вперёд и щурясь, выговорил Румянцев.       «Если мы всё сделали правильно – то да. Эти врата – наша цель», - проскрипел к голове ментальный голос Шро’така.       - Скорее уж то, что скрывается за ними, - хмуро поправил его Седрик. Внешне по нему не было заметно, однако гибель Фроста, а тем более такая – безсмысленная, вне боя – сильно опечалила лорда. Хотя ловец был для Седрика всего лишь вассалом, но ценным и верным. А это уже само по себе было немало. Но статус и змеиная натура не позволяли лорду хоть как-то проявить своё отношение к произошедшему.       - Что ты чувствуешь? – тем временем спросил у ящера Васильев, который не поддался желанию разглядывать врата во всех подробностях. – Есть тут ловушки или ещё какие-нибудь сюрпризы?       Шро’так замер, прислушался к ощущениям. Мгновение спустя ответил: «Нет».       - Нет ловушек? – уточнила Нерисса. Это странное место продолжало пугать её. И теперь она нашла силы признаться в этом самой себе. Пожалуй, сейчас впервые за очень долгое время она призналась себе в том, что у неё есть какая-то слабость. Раньше она считала, что это недопустимо – быть слабой. Считала, что должна быть сильнее всех, что такова сама её судьба... Но как бы странно это ни звучало, последние события, а в особенности этот странный мир внутри Меридиана заставили колдунью о многом задуматься и взглянуть на привычные вещи под иным углом. Даже на саму себя. И сделать выводы, которые не всегда были приятны.       «Да», - пришла в ответ мысль командующего. «По крайней мере, здесь нет таких ловушек, которые я мог бы почувствовать», - то ли пошутил, то ли всерьёз сказал он.       - Отлично! Мне сразу полегчало! – голос Холецкого играл злым сарказмом. Безусловно, он оценил инопланетный юмор. Особенно учитывая то, что смотрел боец на всё, окружавшее его здесь, с ненавистью – это проклятое место убило стольких его товарищей! Но даже после этого он сохранял ясность ума.       «Однако я чувствую... что-то», - вдруг продолжил Шро’так. «Нечто совершенно невероятное! Как будто там, впереди за вратами спит целая вселенная, готовая проснуться... Чувствую эту безграничную бурлящую мощь... Не могу описать это адекватно, но уверен – именно сокрытое за вратами ищут те, кто привели сюда мой народ. Именно там и наша цель, чем бы она не являлась», - произнёс он в голове каждого, указав на врата вдали.       - Ладно, - кивнул Васильев. – Если всё и вправду так, то очень скоро мы узнаем, стоило ли оно всех этих смертей, - сказал он, двинувшись вперёд. Сердце его было полно горькой печали о тех, кто не дошёл сюда. Вина тяжким грузом давила на Петра Алексеевича, ведь это он был главой экспедиции, а значит, нёс ответственность за жизни людей, отправившихся с ним в это опасное путешествие. Но вместе с тем в нём теплилась и надежда, с каждой минутой разгоравшаяся всё сильнее – ведь очень скоро всё может быть окончено. Причём это будет хороший конец... Но врождённый скепсис не давал учёному всецело отдаться во власть этой надежды. «Надежда – первый шаг на пути к разочарованию», - вспомнилась услышанная когда-то при давно позабытых обстоятельствах фраза. Васильев невольно усмехнулся, оценив, насколько удачно выбран момент для такого воспоминания.       Группа продвигалась вперёд. Позади было уже почти полпути до гигантских врат, нависавших нерушимой монолитной громадой, внушающей уважение одним своим видом. Гулкое эхо шагов уносилось вдаль. В этот кульминационный миг каждый был погружён в свои мысли...       Врата, обрамлённые тьмой слева и справа, а сверху, подобно атлантам, подпиравшие облака, становились всё больше. Теперь уже можно было отчётливо разглядеть не только общий смысл узоров на них, но и надписи на неизвестных, очень древних языках... На одно слово, оттиснутое в полукилометровой громадине врат, Васильев почему-то обратил особо пристальное внимание: «Adonai».       «Хм... Это слово... означает «Бог»», - думал учёный. «Почему здесь есть слова древних земных языков?»       Тем временем по мере приближения становилось понятно, что исполинские врата были сделаны из разновидности материала, употреблённого зодчими для создания пола – в них тоже при желании можно было рассмотреть эти золотистые, геометрически правильные прожилки – проводящие пути, характерные для микросхем...       И вот, наконец, группа вышла на обширную площадь перед Вратами. Размерами своими она, окаймлённая по периметру особенно вычурными колоннами, ничуть не уступала Красной площади в Москве.       - Всё-таки, для кого же сделана эта дверь? Что за создание могло ею пользоваться? - вымолвила Нерисса.       - Меня больше интересует, как их открыть, - полный учёного азарта, проходя дальше, бросил Румянцев. Внутришлемный дисплей его научного скафандра выводил молодому человеку информацию о вратах и пространстве вокруг них. Судя по всему, то, что сейчас видел учёный, делало его едва ли не самым счастливым человеком.       - Логичное замечание, - согласился Васильев. – Думаю, стоит осмотреться. Возможно, мы найдём что-то, что подскажет, как это сделать.       - Единственное, что здесь есть – это колонны и сами врата, - в свойственной себе холодной саркастической манере заметил Седрик.       - Чувствую нити паутины... Незримые и незнакомые, - прошептала вдруг Миранда, о существовании которой все уже почти забыли, поскольку она всегда молчала. – Они... совсем другие. Чужие... Но все ведут сюда, - указала она на Врата, которые, казалось, источали слабый, едва различимый белый туман. – Это центр паутины...       - Значит, подсказка на них? – посмотрел на девочку Васильев. – Тогда придётся потрудиться. – Большая часть того, что там написано, мне не знакома, а оставшуюся часть я узнаю с большим трудом.       «Внимание!» - вдруг настороженно проскрипел в головах людей голос Шро’така. «Я кого-то чувствую... мы не одни!» И едва только он послал эту мысль, как отовсюду – из-за каждой колонны, что были вокруг площади, на отряд посыпались искрящиеся сгустки энергии, вынуждая застигнутых врасплох людей мигом прижаться к земле, спрятаться и принять бой в невыгодных условиях. Люди огрызнулись разрушительными залпами атомных излучателей, взрывы от выстрелов которых оглушили всех и распылили несколько колонн, а Нерисса поддержала магией, метая молнии по направлениям, с которых вёлся особенно интенсивный обстрел. Однако попавшие в засаду люди, да к тому же принявшие бой на открытой местности, где укрытий не было и в помине, были слишком лёгкой мишенью...       Холецкий, мгновенно оценив ситуацию, понял, что если немедленно ничего не предпринять, то группа будет уничтожена в полном составе за пару минут, бросил дымовую шашку, и исчез! Миг спустя то же самое сделали двое оставшихся в живых бойцов «Особого отдела», и тотчас группу, прижатую огнём к земле, окутали клубы густого белого дыма, в считанные мгновения занявшего чуть ли не половину площади.       Огонь из-за колонн прекратился – похоже, противник не желал стрелять наугад.       - Что за чёрт! – шёпотом, откашливаясь и пробираясь к колоннам, простонал Румянцев, получивший ранение в плечо – если бы не бронекостюм, сгусток энергии прожёг его насквозь, а так учёный отделался сильным ожогом.       «Это засада!» - проскрипело в голове запоздалое предупреждение Шро’така.       - И её устроили ваши соотечественники, командующий, - сказал Васильев. – Я везде узнаю выстрелы вашего ручного оружия...       «Знаю... Если останемся здесь, нас убьют. Все к колоннам, пока они не включили инфра-визоры!» - и ящер тенью метнулся назад сквозь дым. Остальные побежали следом, но им вдогонку уже неслась свежая порция искрящихся сгустков – ящеры, засевшие за колоннами с противоположной стороны площади, включили инфра-визоры, и теперь видели тепловые силуэты людей сквозь туман и дым. Кто-то вскрикнул, кто-то упал... Шипящие сгустки пронеслись мимо, осыпая всё вокруг искрами... И тут вдруг раздались три взрыва! Так могло грохотать только после применения атомного излучателя!       Васильев поднялся, держась за живот. Дым потихоньку рассеивался, и учёный увидел, что вокруг него, потрескивая разрядами, висит защитный купол. Нерисса стояла рядом. Остальные, похоже, успели укрыться за колоннами.       - Спасибо, - с трудом выдавил из себя мужчина, скривившись от пронзившей его боли. Отнял руку от живота – перчатка скафандра была в крови, а броня на животе оказалась проплавлена.       - На том свете сочтёмся, землянин, - прошептала ведьма, всё ещё держа барьер, на который продолжали сыпаться энергетические сгустки. Ящеры уже не прятались за колоннами. Часть из них вела бой поодаль – это Холецкий со своими бойцами заставил их отвлечься, дав группе шанс добраться до укрытий. – А теперь и я кое-что сделаю! – зло прошипела Нерисса. – Спасибо вам, дураки, что вышли из-за колонн! Квинтэссенция! – воскликнула ведьма, и шквал огня внезапно прекратился. Васильев даже сначала не понял, в чём дело, а когда понял, то не поверил своим глазам – ящеры изо всех сил пытались удержать в руках своё оружие – похожие на крокодильи пасти ружья как будто ожили и вырывались, извиваясь и изворачиваясь, норовя взять на «мушку» своих же собственных хозяев! Некотором пришельцам не удавалось удержать свои «пушки», и последние тотчас взвиваясь в воздух, нашпиговывали неудачливых владельцев искрящимися сгустками...       - Ч... что происходит? – удивлённо глядя на всё это спросил Васильев. Нерисса ему не ответила. Тем временем бой Холецкого и его парней с другой группой ящеров был завершён. Они разбили противника, но один из бойцов получил серьёзное ранение в ногу, и другой его поддерживал. Оба шли за Холецким к своим, косо поглядывая на ящеров, борющихся с собственным оружием.       - Жуть! – ёмко выдохнул Румянцев, высунувшись из-за своей колонны. – Хорошо, что эта ведьма на нашей стороне...       - Полнос-с-с-стью с-соглас-сен, человек, - прошипел Седрик. Похоже, он был готов в любой момент преобразиться, но сдерживал себя, понимая, что чем больше он будет, тем легче ящеры смогут в него попасть.       А ящеров, между тем, оставалось уже меньше половины, как вдруг ожившее и летающее по воздуху оружие, расстреливавшее Шао’ссоров, в один миг рухнуло на землю! В тот же миг исчез и барьер, который поддерживала Нерисса.       - Что за чёрт? – удивилась колдунья, совершая пассы руками в попытке восстановить исчезнувшее защитное поле. Безуспешно. – Магия... она...       «Не действует!» - вдруг пророкотал в головах у всех шипяще-щёлкающий скрипучий голос. Но это был не Шро’так!       «Ревнитель Хо’раас!» - воскликнул командующий, выходя из-за колонны. «Так это ты».       «Верно», - пришло в ответ, и в противоположном конце площади из-за колонны вышел ещё один ящер. Его боевой скафандр отличался от брони остальных воинов, спешно подбиравших оружие и нацеливавших его на людей, красными вставками на плечах и груди. Люди тоже держали ящеров на прицеле, и теперь у последних не было численного и тактического перевеса. «Я искал тебя, командующий Шро’так, предатель Народа, Веры и Великого. Сам Император дал мне шанс искупить мои ошибки...», - продолжая идти вперёд и не обращая никакого внимания на людей, говорил Ревнитель.       «Как ты нашёл это место? Как оказался здесь раньше нас?» - пошёл ему навстречу командующий. Никто из людей не стал его останавливать, интуитивно понимая, что это может обернуться чем-то очень неприятным для них всех. Они лишь переглядывались, но ничего не предпринимали. Ящеры же стояли спокойно, как истуканы, но в их взглядах читались ненависть, презрение и суровая решимость.       «Император. Он говорил со мной» - с благоговейным трепетом ответил Хо’раасс. «Он дал мне знание и частицу своей божественной силы... И так я узнал, что нужно делать. Я знал, что ты придёшь сюда вместе с врагами, Шро’так. Теперь твоё предательство очевидно. А ведь я сомневался до самого последнего момента... Надеялся, что ошибаюсь в тебе. Но теперь для тебя нет прощения и искупления», - сказал Ревнитель, остановившись в самом центре площади.       «Если бы ты сомневался не только во мне, но и в другом – том, что действительно требует сомнения, а не принятия на веру, то, возможно, понял бы меня. Думаешь, я хотел предать? Думаешь, я предатель? А ведь даже сейчас я действую ради блага нашего народа! Истина, которая мне открылась, заставляет меня так поступать! Но ты... Ты всегда слепо следовал и верил тому, что говорили тебе другие. Но нас всех обманули!» - говорил командующий, подходя к Ревнителю, пока не поравнялся с ним.       «Твоим словам и знаниям нет веры, ибо всё это – ересь и ложь», - твёрдо и уверенно произнёс ментальный голос Хо’раасса. Было непонятно, почему они говорят именно телепатически. Возможно, Ревнитель хотел, чтобы этот разговор слышали и люди. «Ты теперь отрезан от сети как преступник, изгнан, чтобы никто не заразился твоими идеями... этой ересью».       «Посмотри, где ты сейчас находишься! Подумай, зачем нас привели к этой планете, которая вовсе и не планета! Или ты совсем ослеп от своего фанатизма?» - мысленно воскликнул Шро’так, и все ощутили его психическую мощь.       «О, я прекрасно знаю, что это за место. Искусственный мир, созданный Предтечами. Их секретное оружие, призванное уничтожить наш народ на тот случай, если их города-крепости не справятся с нами! К счастью, Император вовремя узнал об этой чудовищной машине и привёл нас сюда, чтобы использовать её в качестве заключительной точки Системы Изменения до того, как эта машина проснётся... Но ты и они...» - взгляд на людей, - «вы пришли, чтобы пробудить её и погубить наш народ!»       «Ты глупец, если поверил в это», - вздохнул командующий. Он уже понял, что надежда переубедить Ревнителя была тщетной. «Ты даже не пытался думать сам...»       «ЕРЕТИК!!!» - ментальный крик Хо’рааса хлестнул точно кнут. «Ты обвиняешь Императора во лжи? В таком случае, следуя протоколу Ордена, я выношу тебе и твоим спутникам смертный приговор с немедленным приведением его в исполнение!» - возвестил Ревнитель и, прежде, чем люди и Шро’так успели что-либо предпринять, они почувствовали, что не могут двигаться! Ощущение было таким, будто кто-то влез к тебе в голову, выкинул оттуда тебя самого на задворки сознания, и занял твоё место. Впрочем, так оно и было на самом деле – ментальный удар Ревнителя был настолько внезапен и мощен, что смог даже пробить барьеры нейрозащитников землян!       - Как представитель Ордена Ревнителей Веры только я имею право привести приговор в исполнение, - обернулся Хо’раасс к остальным ящерам. – Не вмешивайтесь.       Воины поклонились и опустили оружие. А Ревнитель сложил руки в странном жесте и, посмотрев на Шро’така, заговорил:       «Открытый разум подобен крепости, врата которой распахнуты, а стража погрязла в беспутстве. Корчась в муках сомнений, отошедший от света Веры Истинного Пути, он порождает ересь – страшнейшего врага, угрожающего самому существованию Народа. И затем ересь эта, что заразная болезнь, начинает расползаться всё дальше и всё глубже, и общество начинает гнить изнутри, отвергая вечные истины. И, в конце концов, общество погибает. Поэтому наша первейшая задача – первейшая задача Ордена – выявление и искоренение ереси в зародыше, ибо, чем раньше она будет уничтожена, равно как и источник, её породивший, тем в большей безопасности будет Народ. Мы – его щит. Мы – его меч. Мы – воины Веры, хранители её света и чистоты», - Ревнитель прервался, посмотрев сначала на обездвиженного командующего, а затем на людей, силившихся противостоять воле Хо’раасса, двинуться с места, навести на него оружие. «Так написано в Кодексе Ордена самим преподобным Т’шо’хтаром. И следуя воле и слову его, следуя воле Императора и воле нашего великого Бога, я исполняю смертный приговор», - он вынул оружие из наплечной кобуры – то самое крокодилообразное ружьё, направив его в грудь Шро’така.       «Тебе... не.. одолеть меня!» - вдруг взорвал ментальное поле крик командора, и тот неожиданно сорвался с места, атакуя Ревнителя серией смертельных ударов, ни один из которых, однако, не достиг цели – Ревнитель оказался на редкость проворным и опытным воином, и будто ждал, что всё так и будет! А в следующую секунду он контратаковал несколькими лёгкими выпадами в разных направлениях, заставив командующего защищаться и отступать. Шро’так знал – как только появится возможность, Хо’раасс использует оружие, поэтому старался выбить ружьё из рук противника, навязать ему ближний бой, где бы Ревнитель не мог пользоваться ружьём иначе как дубинкой. К тому же он постоянно атаковал врага в ментальном поле, рассеивая его внимание, отвлекая, пытаясь выиграть момент, чтобы одним ударом окончить этот смертельный бой...       Но Ревнитель был превосходным бойцом. Он уклонялся от выпадов командующего, постоянно стремясь разорвать дистанцию, а ментальные удары пропускал через себя так, словно был не живым существом, а призраком...       Парализованные люди наблюдали за боем, надеясь, что командующий одолеет врага. Потому, что иначе, скованные непреодолимой чужой волей, не способные двигаться и защитить себя, они будут обречены...       Холецкий злился. Он ненавидел это место, мир-ядро, унесшее жизни его товарищей. И ящеры... к ним он сейчас испытывал особую, кристально чистую ненависть. Тот праведный гнев, что горел в его душе с момента вторжения пришельцев на Меридиан, возгорался с новой силой, обратившись в яростное пламя, овладевшее человеком полностью. Единственное, чего он сейчас желал – вступить в бой с ящерами и уничтожить их...       «Анализ постороннего влияния завершён», - внезапно раздался шлемофоне Холецкого синтезированный электроникой мужской голос. «Произвожу перенастройку защитных систем... Адаптация завершена», - произнёс голос, и Холецкий вдруг с удивлением почувствовал, что он снова «в себе» и может двигаться!       Хо’раасс внезапно замер на ничтожное мгновение... И этого хватило, чтобы командующий нанёс ему сокрушительный удар в грудь! Ревнитель упал на спину! Ящер тотчас направили оружие на Шро’така и в ту же секунду мощный взрыв разметал их, покалечив или убив! Это был Холецкий – его атомный излучатель ещё не остыл после выстрела и из дула сочился лёгкий дымок. Люди почувствовали, что снова могут двигаться. Кто-то упал на колени от неожиданности. Миранда и Седрик преобразились.       - Спасибо Звягинцеву за мой костюмчик, - проговорил Холецкий, беря на прицел Ревнителя. – Он оказался с сюрпризом...       - Коля всегда был очень предусмотрителен, - согласился Васильев, приходя в себя.       Тем временем Шро’так подошёл к поверженному противнику, лежавшему недвижно, полускрытому туманом, стелившимся по земле. Глаза Хо’раасса были открыты!       «Ты не победил, командующий!» - его скрипучий ментальный голос раздался, казалось из воздуха. «Император со мной, и значит, я непобедим!» - произнёс Ревнитель и... растаял! Чтобы миг спустя оказаться за спиной Шро’така!       Никто не успел ничего понять...       Дуло «крокодиловой» пушки упёрлось в спину командующего...       И в воцарившейся полной тишине раздался выстрел! Сгусток энергии пробил командующего насквозь!       Шро’так не издал ни звука – лишь обернулся и посмотрел в глаза своему палачу. А в его собственных глазах застыли удивление и... укор. А затем ноги его подкосились, и он рухнул наземь!       «Приговор в отношении Шро’така из клана Х’асс, бывшего командующего Второй экспедиционной армады, приведён в исполнение», - посмотрев на людей, сухо констатировал Ревнитель. И тотчас ещё один мощный взрыв накрыл его – это вновь был Холецкий. Он первый понял, насколько серьёзную опасность представляет Хо’раасс, и не стал медлить. Рефлексы и чутьё командира были обострены до предела, и сейчас он чувствовал, как бы дико это ни звучало – одного выстрела из атомного излучателя будет не достаточно! Повинуясь интуиции, Холецкий резко развернулся, сразу нанося удар ногой... и попал! Материализовавшийся за его спиной Хо’раасс, не ожидая такого «привета», пропустил удар в грудь, и тотчас вновь исчез!       «Неплохо, человек. Учишься на чужих ошибках», - прозвучал у всех в головах голос ящера. «Сражайся за свою жизнь! Все вы – сражайтесь! Но я всё-равно приведу приговор в исполнение!»       И тут началось нечто невообразимое: появляясь на секунду то тут, то там, мгновенно растворяясь и перемещаясь, Ревнитель атаковал сразу всех членов экспедиции, а те даже не успевали ему отвечать! Миг. Удар. Исчезновение. Миг. Ещё удар. И он вновь исчезает! Казалось, Ревнитель мечется по площади со скоростью света и даже одновременно оказывается в нескольких местах сразу!       Вот он перед Васильевым. Хитрый удар с обманным движением – учёный упал. Выстрел – мимо – человек перекатился по земле. Исчезновение.       И вот он уже над Седриком – падает на змееподобного лорда с высоты, уворачивается от сокрушительного удара хвоста и стреляет, раня противника в плечо, хвост, руку. Лорд рычит от боли, успевает сбить Ревнителя хвостом – тот отлетает на десяток метров и исчезает ещё в полёте!       Кто-то пропускает удары, кто-то – нет, кто-то умудряется контратаковать, но ящер столь стремительно перемещается в пространстве, что кажется неуловимым безплотным духом, несущим смерть.       Мгновение. Даже меньше, чем мгновение – быстрее, чем успеваешь моргнуть! Вот он здесь, и вот его уже нет!       Каждый уже пропустил несколько серьёзных ударов. Румянцев ранен в ногу. Седрик истекает кровью. Нерисса с трудом стоит на ногах – она пропустила удар, сломавший ей ребро. Другим не лучше.       - Чёрт! Он так нас перебьёт! – крикнул Васильев, держась за живот – из раны, полученной в перестрелке, всё ещё сочилась кровь. А все удары ящера были нацелены именно туда...       - Чёрт! Вовка! – закричал боец Холецкого видя, как ревнитель, вдруг появившись перед его раненным товарищем, выстрелил! – Грёбаный урод! – крикнул солдат и ринулся к другу, бросая что-то в воздух!       Ослепительная вспышка резанула по глазам. Оглушительный взрыв дезориентировал, ошеломил!       Всего несколько мгновений!       Но этого хватило! Хо’раасс, не ожидавший такого поворота, прижал руку к глазам, замешкался, и боец со всего маху налетел на ящера, сбив с ног, и повалил. В его руке блеснула сталь ножа!       Удар!       Звон разбивающегося на мелкие осколки металла! Броня пришельца была слишком крепка!       Выстрел!       Сгусток белого пламени вырвался из спины человека... И прежде, чем бездыханный солдат рухнул на землю, ящер вновь растворился!       - Не уйдёшь! – зло прорычала Нерисса, и вокруг неё злобно заплясали молнии – магия вновь действовала. Или Нерисса была настолько зла, что сумела воспротивиться воле Ревнителя и преодолеть ментальный блок на использование магии. – Получай! – крикнула ведьма, и молнии прянули от неё во все стороны. Их становилось всё больше и больше – миг спустя эта яростная волна охватила уже всю площадь, огибая людей!       И у Нериссы получилось!       Ревнитель, обвитый пронзающими его молниями, вдруг появился, падая с высоты! Он рухнул на землю с глухим ударом, ненадолго разогнав стелющийся по «полу» туман, всё ещё корчась в приступах дикой боли... И вот уже все молнии, что бесновались на площади, устремились к нему...       Всего миг до победы...       Но Хо’раасс вдруг встал, пронзаемый молниями, каждая из которых легко могла испепелить тяжёлый танк. Казалось, что теперь он их вовсе не замечал! Более того – он словно поглощал их, впитывая бронёй эту бушующую энергию!       - Что же ты за тварь такая? – ошеломлённо вымолвила Нерисса, поняв, что оказалась безсильна – все молнии, что она выпустила, обвиваясь вокруг Ревнителя точно живые змеи, моментально исчезали!       Холецкий выстрелил! Огромный зелёный шар энергии метнулся к врагу!       Взрыв!       Но сквозь мгновенно рассеявшиеся пыль и дым проступил силуэт Ревнителя, сокрытый сияющим защитным полем!       «Ты уже должен был понять, что со мной это не сработает, человек!» - проскрипел у всех в головах голос Хо’раасса. «А теперь игры кончились!» - сказал он, и люди вдруг почувствовали, как непреодолимая воля ящера вновь обрушилась на них, выключая сознание!       Было похоже, что на них упало небо! В глазах потемнело, дыхание сбилось, сердца давали сбои... И люди вновь оказались «выброшены» из самих себя, застыли, словно выключенные роботы! Все, кроме Холецкого. Он тотчас выстрелил снова, метнувшись в сторону и надеясь отвлечь ящера... но его мгновенно настигла молния! Пронзила насквозь, выводя из строя скафандр, вызвав чудовищную боль и отбросив на несколько метров!       Холецкий упал. Замер. Но пока ещё был жив.       «Вы храбро сражались», - обратился к застывшим, полностью подвластным его воле, людям, Ревнитель. «Умрите с честью... Ты», - он пристально посмотрел на Нериссу. «Я возвращаю тебе то, что ты дала мне», - прозвучало в голове у колдуньи, и последнее, что она увидела – как из тела Хо’рааса, будто он взорвался изнутри, во все стороны выбросились сотни извивающихся молний, делая Ревнителя похожим на чудовищного сверхъестественного паука! Молнии потянулись к ней и остальным членам группы... Всё как будто замедлилось – колдунья отрешённо наблюдала за тем, как энергия пронзает Миранду, Седрика, людей, как они корчатся, терзаемые молниями... как несколько десятков разрядов стремятся к ней самой...       «Неужели это конец?» - подумала женщина, и неистовая боль пронзила её...       То там, то здесь ежесекундно вспыхивали взрывы, унося с собой тысячи жизней, единственными памятниками которых становились обломки разодранных в клочья звёздных кораблей. Лучи, энергосгустки, плазменные шары, разряды пронзали пространство с немыслимыми скоростями во всех направлениях, вгрызаясь в борта боевых кораблей, отскакивая от щитов, пробивая их, разрушая грозные космические дредноуты...       Флоты вели ожесточённый бой. Армада Шао’ссоров сумела соединиться с флотом сопровождения Левиафана прежде, чем союзники под командованием Третьего успели перерезать им путь. И теперь флот, пришедший на подмогу Предтечам и русским, прорывался к врагу, неся огромные потери... Корабли взрывались, раскалывались на части, орошая космос мириадами обломков и каплями раскалённого металла... Но флот упорно шёл вперёд, ведомый своим флагманом – звёздным разрушителем класса «Затмение», каждый выстрел главного калибра которого создавал серьёзную брешь во вражеских построениях, снося за раз десятки кораблей ящеров, моментально тонувших в фонтанах неистового пламени...       Но у Шао’ссоров был свой чудовищный козырь. Левиафан. Его атаки, взрезавшие ткань пространства, проделывали настоящие просеки во вражеском флоте, заставляя корабли распадаться на мельчайшие частицы...       Вот циклопическая молния, сорвавшись с шипа гигантской станции, полоснула по левому флангу – и сотни кораблей в мгновение ока покрывшись цепочками взрывов рассыпались в пыль, а сама пыль исчезла!       Союзный флот потерял уже почти половину кораблей, когда, наконец, первые ряды достигли Армады, смешиваясь с вражеским флотом и ведя бой уже практически борт к борту. В ход вновь пошли истребители и бомбардировщики, торпеды и ракеты... Интенсивность взрывов резко возросла...       Имперские звёздные разрушители схлестнулись с диплодокообразными машинами ящеров, плюющимися синими энергетическими «каплями», буквально проедавшими корабли насквозь. Разрушители отвечали ураганным огнём из турболазеров, импульсы которых, врезаясь во вражеские корабли, покрывали их взрывами, выгрызая из корпуса целые куски...       «Кактусы» союзников обменивались выпадами с лёгкими крейсерами ящеров, походившими на крокодилов. Некоторые подбитые корабли с обеих сторон шли на таран, унося с собой и тех, кто их одолел...       Битва кипела.       - Наконец-то! – наблюдая за происходящим побоищем по тактической голограмме, выдохнул Третий. На мостике «Затмения» царила напряжённая, сосредоточенная, рабочая тишина, прерываемая лишь рапортами о ходе сражения, отчётами о потерях, повреждениях корабля и тому подобными сообщениями.       - Флоту смешаться с противником! – повторил свой приказ Третий. – Ведите корабль в гущу боя.       - Анализ показывает, что наши шансы на победу менее тридцати процентов, - монотонно пробубнил дроид-стратег, безстрастно взирая своим металлическим лицом на голограмму сражения.       - Это и так понятно, - обернулся Третий. Несмотря на крайне невыгодную ситуацию, которая со временем лишь ухудшалась, он сохранял хладнокровие. – Наша главная цель – вражеская боевая станция. Её уничтожение не только нарушит планы противника, но и сильно подорвёт его боевой дух. Необходимо сконцентрировать всю нашу мощь на ней.       - Эта громадина даже больше второй Звезды смерти! Как с ней сражаться, не зная уязвимых мест? – высказался один из навигаторов.       - Прощупаем шкуру Левиафана нашим главным калибром для начала, а там видно будет, - сказал Третий. - Подготовить головное орудие к залпу! – скомандовал он...       Тем временем Левиафан, окружённый сворой кораблей, точно улей – разъярёнными пчёлами, тяжеловесно двигался вперёд. Ничто не могло остановить или хотя бы замедлить его. Гигантская космическая станция уже миновала орбиту пятой планеты системы, оставив газовый гигант позади, своей гравитацией изменив его скорость вращения вокруг собственной оси, и приближалась к четвёртой планете – средних размеров серому безжизненному шару, усеянному оспинами кратеров. Уже на таком расстоянии планета ощущала присутствие Левиафана – её корёжили землетрясения, а орбита плавно менялась! Остальные планеты системы также не оставили без внимания вторжение гигантской космической станции, нарушившей гравитационное равновесие – они так же начали менять орбиты в соответствии с новыми условиями...       «Затмение» неуклонно продвигался вперёд, проходя сквозь вражеские порядки как ледокол сквозь льды – он крушил ящеров бортовыми залпами, принимая на свои щиты десятки тысяч ответных залпов каждую секунду – сонмища сияющих искрящихся сгустков летели к звёздному разрушителю со всех сторон, но не были способны остановить его, увязая в мощных щитах. Бомбардировщики-птеранодоны, словно пираньи, хищными стаями набрасывались на огромный корабль, но лишь затем, чтобы стать жертвами зенитных батарей, обращавших в космическую пыль все мелкие корабли врага, имевшие наглость или неосторожность оказаться в радиусе обстрела.       И вот он момент! Впереди по курсу вплоть до усеянной шипами силовых эффекторов громады Левиафана не было кораблей!       - Огонь! – командует Третий.       Главный калибр – пушка протяжённостью чуть ли не с сам корабль – тотчас извергает мощнейший зелёный луч, способный уничтожить планету! Он, мгновенно преодолев огромное расстояние, вонзился в тело чудовищной машины ящеров!       Вспышка сильнейшего взрыва на миг прерывает сражение двух армад!       Когда же сенсоры кораблей восстанавливают функциональность, а глаза членов экипажей – способность видеть, то они видят, как медленно и величественно в затухающем свете проступает силуэт Левиафана!       Там, где его коснулся луч, зияет гигантская оплавленная пробоина, но титаническая станция всё ещё движется!       - Переходим к плану «Б», - задумчиво проговорил Третий, узрев результат атаки...       Русские корабли, сверкая серебристыми боками, постоянно маневрировали, выписывая лихие пируэты и ведя ожесточённое сражение в самой гуще армады ящеров. Щиты кораблей были безнадёжно выведены из строя и теперь чудо-машины стали уязвимы. Единственное, что сейчас их спасало – неимоверные скорость и манёвренность, позволявшие ускользать от вражеского огня буквально в последние мгновения. Постоянно извергая смертоносные потоки энергий, уничтожая десятки вражеских звездолётов, русские машины прорывались к Левиафану, чтобы поразить его своим самым мощным оружием, которое нельзя было использовать в гуще боя смешавшихся флотов из-за стопроцентного риска уничтожить и чужих, и своих...       - Похоже, план этого двойника, всё-таки сработал. Левиафан уже не рискует стрелять, чтобы не задеть своих, - пробормотал Крутов, следя за постоянно изменяющейся боевой обстановкой – вся информация о передвижениях, действиях, положении кораблей, векторах их атаки поступала ему прямо в мозг и на сетчатку глаза, создавая в поле зрения нечто вроде тактического экрана. Крутов постоянно вносил коррективы, отдавал приказы, просчитывал варианты действий... Даже несмотря на то, что львиную долю данных принимал и обрабатывал Кондрат, искусственный интеллект корабля, так же ведавший его движением и координацией действий с другими кораблями группы, Сергей Иванович выглядел очень уставшим и истощённым. Впрочем, так оно и было. Однако, укутанный лепестками кокон-кресла, он был скрыт от глаз членов экипажа. О состоянии главы ФСБ знала лишь автоматика кресла и сам Кондрат, который уже принял меры – встроенная в кресло Крутова медицинская станция автоматически время от времени вводила ему препараты, восстанавливающие и поддерживающие функции организма.       - Звягинцев, как у тебя? – спросил Сергей Иванович, и его голос тотчас прозвучал в машинном отделении по громкой связи.       - Струнник готов, - отозвался учёный. – Как только выйдем на позицию – можем стрелять.       - Сергей Иванович, - раздался мягкий голос Кондрата. – На связи флагман союзников. Соединяю, - Крутов кивнул, и перед его глазами появилась картинка – словно он сам сейчас там был – мостика звёздного разрушителя «Затмение».       - Орудия нашего корабля оказались не способны нанести серьёзный ущерб Левиафану, - сказал Третий.       - Знаю. Вы хотите, чтобы мы попробовали? – уточнил глава ФСБ.       - Да.       - Именно это мы и собираемся сделать. Но ящеры наседают со всех сторон. После вашей атаки они делают всё, чтобы не пустить нас к своей станции. А учитывая, что Левиафан набирает скорость, мы можем не успеть добраться до него вовремя. Нам бы кто дорожку расчистил...       - Используйте своё оружие сейчас.       - Погибнет слишком много наших кораблей, и нет гарантии, что струнники справятся, - качнул головой Крутов.       - Хорошо, я попробую помочь, - сказал Третий и тут вдруг в эфире раздался ещё один голос:       - Мы расчистим вам дорогу, люди. Не сбрасывайте нас со счетов! – это был Дарак, предводитель Предтеч! Уцелевшие города-крепости чётким строем ворвались в гущу боя, осыпая всё вокруг мириадами жёлтых огоньков! Сотни вражеских кораблей, вспыхнув, тотчас взорвались, и Предтечи устремились в образовавшуюся пустоту, продолжая буквально «буравить» флот Шао’ссоров, расчищая – и очень успешно – путь для русских кораблей!       - Кондрат, за ними! – скомандовал Крутов, видя, как девять городов, сея вокруг себя смерть и разрушение, быстро углубляются в строй противника, сопровождаемые цепью взрывов, протянувшейся уже на несколько сотен километров во все стороны!       - Есть! – ответил искусственный интеллект, и все четыре серебряных корабля мигом устремились вслед за древними, быстро нагоняя их.       Но ящеры уже поняли всю опасность этого манёвра и открыли ураганный огонь по Предтечам, вынуждая их маневрировать и сильно распылять рои снарядов, что сразу снизило скорость их передвижения. Кроме того огонь был настолько плотный, что как бы древние ни маневрировали, полностью избежать его они не могли – два города уже были подбиты, но всё ещё держались в строю... Но вскоре ящеры поплатились за это – союзный флот в данном секторе, состоявший в основном из странных полуторакилометровых летающих «коряг», «кактусов» и звёздных разрушителей, почувствовав ослабление вражеского огня, воспользовался этим, усилив натиск на ящеров...       Тяжеловесная громада Левиафана медленно плыла в безмолвной пустоте, окружённая огромным роем мелкой мошкары – кораблей, сражавшихся не на жизнь, а насмерть. Титан, безразличный ко всему, продолжал своё неумолимое движение к центру системы Меридиана. Он уже миновал орбиту третьей – метановой – планеты системы, пролетев слишком близко к небесному телу и сорвав с него атмосферу, газовый шлейф которой тянулся за Левиафаном уже несколько миллионов километров... Скоро звёздный исполин должен был подойти к орбите самого Меридиана, находившегося сейчас немного левее траектории космической станции...       Ярчайшая вспышка вдруг разорвала тьму космоса!       Это взорвался один из городов-Предтеч. Перед гибелью он специально как можно дальше проник вглубь вражеских позиций и, взорвавшись, забрал с собой несколько сотен кораблей ящеров, освободив своим собратьям и русским путь до самого Левиафана!       - Наконец-то! – воскликнул Крутов, понимая, что момент настал. – Внимание всем кораблям! Огонь по Левиафану! – скомандовал он, весь в напряжении от ожидания того, что случится теперь.       И четыре серебряных корабля, резко увеличив скорость и обойдя древних, выстрелили!       В первые мгновения показалось, что никакого выстрела не было – лишь внезапно исчезнувшие, либо до неузнаваемости изменившие свою форму, а затем взорвавшиеся корабли ящеров, оказавшиеся на пути атаки, говорили об обратном.       Всего несколько мгновений...       И титаническая сила обрушилась на Левиафан!       Взрыв был столь чудовищен, что флоты, сражавшиеся на его орбите, разметало в стороны, рассеяло или уничтожило! Вспыхнуло настоящее второе солнце, в тысячу крат более яркое, чем первое, вокруг которого вращались все планеты системы! Тысячи кораблей, вспыхнув, в одночасье погибли!       Русские звёздные машины, укрывшиеся полями фазированного вакуума, успели защитить и несколько сотен ближайших союзных кораблей, включая Предтеч и «Затмение», но все остальные, что были вблизи Левиафана, обратились в пар, пожранные безудержной энергией!       - Что за чёрт? – скрежетал зубами Крутов. – Такого не должно было быть!       - Сергей Иванович, что-то здесь определённо не так, - донёсся до слуха голос Звягинцева...       На мостике «Затмения» было тихо. Гробовое молчание. Хрупкая надежда на победу и шок от увиденного. Все эти люди в серых мундирах офицеров имперского флота ждали...       Третий, до боли сжав кулаки, смотрел на беснующиеся вихри энергии в эпицентре адского взрыва, в одночасье унёсшего жизни миллионов живых существ – как врагов, так и друзей. Унёсшего жизни Четвёртого и Пятого, чьи смерти Третий почувствовал столь же остро, как чувствовал бы свою собственную. Скупая мужская слеза скатилась по его щеке...       И лишь надежда теплилась в сердцах выживших в этой вакханалии хаоса и смерти. Надежда на то, что это хоть и пиррова, но всё-таки победа!       Надежда, которой не суждено было сбыться, ибо чудовищная энергия, вихри которой корчили, разрывали и перестраивали саму структуру мироздания не только в эпицентре взрыва, но и вокруг, начала вдруг втягиваться в одну точку, накапливаться, формируя... Левиафан!!!       А позади гигантской станции, напитанной энергией взрыва, зиял провал в пространстве, сочащийся сизыми клубами «дыма», который мог быть чем угодно, но только не дымом. Провал, словно саму ткань реальности полоснули волшебным ножом, взрезав её настолько, что взору открылось Неизведанное...       - Немыслимо, - по слогам прошептал Третий, взирая на неколебимого звёздного титана.       - Не могу в это поверить! Струнники... они... Что же это за чёртова машина?! – воскликнул Звягинцев. – Как ты можешь быть цела? Как можешь так спокойно нарушать законы физики?       Нервный смех Крутова раздался в эфире, отрезвив всех:       - Похоже, нам нужен новый план, - произнёс глава ФСБ, видя, как Левиафан грузно вывалился из «провала». Чудовищная рана, нанесённая станции «Затмением», медленно затягивалась сама по себе!       - Если мы не можем разрушить его снаружи, значит надо уничтожить его изнутри, - прозвучал голос Дарака. - Но это сможете сделать только вы, люди.       - А как же ваши снаряды? – спросил Третий. – Просто направьте их в пробоину, и дело сделано...       - Снаряды на исходе, - последовал короткий ответ.       - Выходит, вы предлагаете взять нам это чудовище на абордаж, - констатировал капитан «Затмения».       - Да.       - А я бы предложил тебе использовать твою силу, - сказал Крутов Третьему. – ТЫ ведь так же силён, как Странник, разве нет?       - Я уже пытался! Но эта штука... Её хорошо защитили от таких, как я. Второй постарался на славу.       - Тогда и впрямь не остаётся ничего дру..., - Крутов не договорил – с гигантского шипа на теле Левиафана вдруг сорвалась молния, в мгновение ока вонзившись в одну из чёрных сфер «абсолютного зеркала», под которой скрывался «Муромец»! Сфера тотчас лопнула, взорвалась, схлопнувшись в самой себе и обдав окружающий космос обжигающей вспышкой и мириадами ярко-алых «хлопьев», выбросившихся во все стороны!       - Что за...! – ошалело изрёк Звягинцев.       - Уходим! – выкрикнул приказ Третий.       – У нас теперь только один путь – вперёд! – сказал Сергей Иванович. – Снять защиту! Маневрируем! – и едва он отдал приказ, как три оставшиеся чёрные сферы, на фоне приближавшейся громады Левиафана казавшиеся горошинами, исчезли, и корабли, прятавшиеся внутри, тотчас бросились врассыпную!       Бой между армадой ящеров и флотом союзников разгорелся с новой силой. С обеих сторон в строю оставалось более половины кораблей. И этот копошащийся рой машин вновь двинулся к Левиафану, попутно раздирая друг друга на куски.       - Внимание! – разнёсся в эфире голос Крутова. – Теперь наш единственный шанс на победу – абордаж Левиафана! Мы должны прорваться к нему, пока не заросла пробоина в его корпусе! Все, кто хочет помочь – за нами! – и три серебряных «веретена», совершив невероятный манёвр и уходя с линии атаки как минимум двадцати вражеских кораблей, рванули к космической станции, медленно и неуклонно двигавшейся к своей цели. За русскими потянулись и другие корабли – фрегаты, истребители и бомбардировщики, лёгкие и средние крейсеры самых разных конструкций, сформировали колонну, и тогда эскортный флот Левиафана, до этого не вступавший в битву, нанёс удар! Залпы орудий этих кораблей оказались убийственно точны и разрушительны – как бы союзники ни пытались уклоняться и маневрировать, проявляя чудеса высшего пилотажа, но они не могли уйти от вражеского огня. Казалось, что ящеры предвидят каждый ход, каждое движение, и всегда стреляют туда, где их враг будет в следующую секунду. И союзные корабли взрывались, лопаясь фонтанами обломков, дыма и искр. Абордажная группа быстро редела, но продолжала упорно двигаться вперёд...       Левиафан уже близко. Уже ясно, что хоть и не все, но достигнут цели...       Но вдруг пространство вздрогнуло, передёрнутое судорогой искажения. Марево прянуло от гигантской туши Левиафана во все стороны, мгновенно накрыв всю область, где шло сражение, и корабли союзного флота – все разом – замерли! Русские машины, лишённые защиты, тоже внезапно отказались лететь вперёд из-за многочисленных сбоев и мелких повреждений, количество и серьёзность которых с каждым мгновением возрастали.       Поле изменённых законов было включено!       Более полумиллиона грозных боевых машин союзного флота в один миг из мощной силы превратились в безпомощные мишени, повреждённые воздействием чужеродных законов. Обшивка кораблей разлагалась, таяла, отсеки корчились и оплывали, все системы давали сбои и отказывались работать, а экипажи кораблей – будь то люди или же другие разумные, даже отдалённо не напоминающие человека, корчились в агонии от чудовищной, разъедающей их изнутри и снаружи боли прямо там, где их застал удар коварного оружия ящеров – на полу крейсерского мостика, в кабине истребителя, быстро рассыпающегося в пыль, в ложементе непонятной подрагивающей конструкции посреди зала, своим убранством напоминающего желудок изнутри, если дело касалось негуманоидных кораблей... даже в туалете...       Многие не выдержали и первых секунд, рассыпавшись в мгновенно исчезнувшую пыль, расплавившись или претерпев чудовищные физические метаморфозы. Многие ещё держались – исключительно на силе воли, потому как нутром чуяли, что именно благодаря силе воли они ещё живы. Некоторые даже умудрялись отдавать приказы... Но в этом не было смысла, ибо сейчас почти не было тех, кто был способен их исполнять...       А ящеры же словно оказались в родной стихии. Впрочем, так оно и было. Они воспользовались внезапной безпомощностью противника и принялись уничтожать дрейфующие по инерции или захваченные гравитационным полем Левиафана корабли союзников. Хладнокровно. Методично. Не щадя никого. Смертоносные энергии изрыгались орудиями динозавроподобных кораблей, разрывая в клочья вражеские звездолёты и насыщая космос обломками и вспышками взрывов. В родном для Шао’ссоров поле физических и иных законов оружие их кораблей обрело свою истинную мощь, без труда преодолевая любые щиты там, где они ещё оставались, пробивая броню и отправляя к праотцам с одного выстрела даже такие суровые машины, как звёздные разрушители...       Абордажная колонна тоже дрейфовала, остановившись всего в каких-то двух сотнях километров от цели. Левиафан уверенно плыл прочь, увлекая за собой часть кораблей, которые вскоре неминуемо упадут на него и разобьются. Чудовищная пробоина в корпусе звёздного титана уже почти затянулась – в неё теперь с трудом мог протиснуться средних размеров корабль, а эскортный флот деловито расстреливал наглецов, вознамерившихся взять их подзащитного на абордаж.       Крутова корчила ужасная боль. Из носа и глаз текла кровь. Лепестки кокон-кресла судорожно дёргались, мерцая огнями тревожной индикации, говорившей о множестве неисправностей.       - Вни...м...м...мание-е-е...! Неи...звес...т...ное...из...л..л..у...чение, - сбиваясь, точно заезженная пластинка, повторял Кондрат, уже потерявший добрую половину своих файлов и физических носителей.       «Как? Как мы могли этого не предусмотреть?» - пульсировала болью в агонизирующем мозгу Сергея Ивановича лишь одна эта мысль. «Как мы могли так просчитаться?»       А корабль тем временем распадался на части, плавился. Кое-где обшивка обращалась в пыль, атомную взвесь, тотчас уносившуюся куда-то космическими течениями. Корабли абордажной группы истаивали, взрывались всё чаще, орошая космос мириадами обломков...       Третий держался из последних сил. Его волевые и энергетические ресурсы были на пределе, ведь он, используя всю свою мощь, пытался поддерживать вокруг «Затмения» барьер, защиту, что ограждала корабль и его экипаж от поля чужеродных законов. Но это было так трудно... Почти невозможно. Третий, расставив руки в стороны, уже стоял на коленях посреди мостика, с глазами, полными безнадёжной тьмы, в которых сейчас можно было увидеть саму вселенную.       - Анализ показывает вероятность нашего поражения при данных условиях – девяносто девять процентов, - безстрастно сообщил дроид-тактик. – Неизвестное поле искажает законы физики в локальном объёме пространства вокруг Левиафана. Корабли нашего флота не приспособлены для ведения боя в таких условиях, проявляющих себя как агрессивная среда.       - Адмирал! Адмирал?! – несколько человек одновременно пытались докричаться до Третьего, но тот ни на что не реагировал.       - Согласно протоколу имперского флота беру командование на себя! – объявил мужчина лет сорока в серой форме офицера. Первый помощник. – Готовьте главное орудие к выстрелу! – скомандовал он. – Цельтесь в пробоину, которую мы пробили в Левиафане прошлой атакой!       - Вероятность успеха атаки – пятнадцать процентов, - тотчас сообщил дроид. Он будто нарочно старался понизить боевой дух команды, хотя просто выполнял свою работу. – Луч главного калибра будет рассеян в течение тысячи наносекунд после выхода во враждебную среду. Предполагаемые повреждения противника – минимальны....       - Выключите кто-нибудь этого дроида! – сказал первый помощник, которому ужу надоело слушать сухие отчёты машины, не имеющей понятия о том, что главное на войне – это не столько техническое, стратегическое или численное превосходство, но удача. И сейчас вся надежда была на неё...       «Затмение» занял позицию для нанесения удара. Барьер, который всё ещё держал Третий, защищал корабль не только от поля изменённых законов – он сдерживал сотни тысяч энергоразрядов в секунду, которыми разрушитель осыпали все окружающие корабли ящеров. Силы Третьего могли иссякнуть в любой момент...       И в этот миг «Затмение» выстрелил!       Мощнейший зелёный луч протянулся к чудовищной космической станции Шао’ссоров, распылив по пути несколько десятков вражеских кораблей... но вместо того, чтобы вонзится в ещё зиявшую в боку Левиафана дыру и разворотить его внутренности, луч вдруг начал быстро затухать и исчез меньше, чем через мгновение!       - Проклятая железяка была права! – с досадой и ненавистью посмотрел на отключённого дроида-тактика первый помощник. Вздохнул, осмотрев зал и всех, кто здесь был. Задержал взгляд на лице каждого. Посмотрел на гранд-адмирала, который, казалось, уже не воспринимал ничего из окружающего мира, сосредоточенный лишь на том, чтобы продержать щит ещё хоть чуточку дольше. И скомандовал:       - Внимание! Кораблю – полный вперёд! Курс – пробоина в корпусе Левиафана. Мы идём на таран!       И никто не возразил ему.       И все принялись за работу.       Двигатели «Затмения» заработали, и корабль тяжеловесно тронулся с места, набирая ход под всё усиливающимся огнём врага...       А пёстрая громада Меридиана была уже совсем близко – планету можно было легко рассмотреть во всех подробностях невооружённым глазом. Казавшаяся изумрудной жемчужиной, она безмятежно плыла в космосе, и ничто не напоминало о том, что совсем недавно произошло с этим многострадальным миром...       Левиафан, этот гигантский колючий шар, замедлял ход. Цель его была уже рядом. Маленькая изумрудная планета, с которой всё началось. Там же всё и закончится. И ничто уже не сможет этому помешать.       Безкрайнее зелёное «море» раскинулось от горизонта до горизонта. Волнующееся на ветру под лучами заходящего солнца, оно казалось и вправду самым настоящим океаном, хоть на самом деле и не было им. Безкрайние луга, поросшие сочной травой и красивыми цветами. Приятные запахи, навевающие воспоминания о загородной спокойной жизни вдали от суеты. Зелёные холмы казались спинами всплывших на поверхность китов, чтобы вдохнуть воздуха.       Идиллия. Безмятежность. Единственное, что её нарушало – странные образования, похожие на коконы, выраставшие из земли то тут, то там. Если не искать специально их трудно было заметить, но именно они олицетворяли собой финальную стадию терраформации Меридиана – возрождение фауны, что была уничтожена бомбардировкой. Внутри каждого кокона быстро зрел и рос эмбрион живого существа – каждого из множества уничтоженных видов. Вскоре они все созреют и «родятся», тогда цикл воспроизводства запуститься вновь. А пока же коконы, получая нужные вещества через свои корни из самой земли, питают их...       Стражницы завороженно взирали на зелёные луга Долины Хугонгов. Они не могли поверить собственным глазам, ибо точно знали, что ящеры превратили Меридиан в безжизненную выжженную пустыню. И зная это, увидеть здесь такое... Это и вправду дух захватывало.       Регенты и Джайна тоже стояли молча, словно не решаясь нарушить хрупкую магию момента...       Вдруг неподалёку разверзлись несколько порталов, и на холм ступили Фобос с сестрой, Магнус, Аноар и Фрейнар. А мгновение спустя к ним присоединились и остальные члены Гильдии. Все, кроме Любы, Тибора и Галенор. Джайна подбежала к Элеоноре – женщины обнялись, перекинувшись парой слов.       - Никогда бы не подумал, что буду рад увидеть этот мир снова, - сказал Фобос, глядя вслед закату.       - Что же за чудо здесь произошло? – спросила Элеонора, посмотрев на стражниц, будто им был известен ответ. Вилл только пожала плечами.       Все в Гильдии уже знали о трагедии, постигшей девочек, об их утрате и горе. Но сейчас, чтобы не напоминать об этом лишний раз, члены Гильдии воздерживались от выражения соболезнований.       - Итак, похоже, мы наконец-то можем дать решающее сражение врагу, - разминая кулаки, сказал Доран. Одет он был в лёгкие доспехи, а на его поясе были закреплены ножны, в коих покоился меч.       - Сражение уже идёт, юноша, - поправил алхимика Наполеон. – И довольно давно, кстати.       - То есть...       - То есть от твоего меча не будет никакого толку, - снисходительно похлопал парня по плечу Фрейнар. Его энергетические сферы как всегда выписывали круги подле хозяина. – Но думаю, что всё может измениться...       - Морион, что ты можешь сказать? Ты видишь, что происходит там? – Магнус указал на небо. Провидец, укутанный в походный плащ, помедлил, прежде чем снять повязку с глаз – он прекрасно помнил, насколько силён был враг. Но, всё же, снял её. Глаза мужчины ярко засияли всего на мгновение – и он вновь скрыл их под повязкой.       - В бездонной пустоте, нам не доступной, идёт величайшая битва добра со злом... Мир скоро узрит Истину... Но всё решиться не наверху, - глухим голосом произнёс провидец, заставив всех задуматься.       - Странно, - пожал плечами Фрейнар.       - Провидцы любят говорить загадками и напускать туману, - пожал плечами Фобос.       - Ладно, может мы уже приступим? – не выдержав хождения вокруг да около, спросила Ирма, глянув на Мэтта.       - Я готов, - пожал тот плечами.       - Так в чём заключается ваш план? – спросила Элеонора у Вилл. – Магнус не успел рассказать всё...       - Мы разоблачим советника ящеров, - коротко ответила девушка. – Возможно замешательство, которое возникнет рядах противника после этого, позволит нашим друзьям одержать победу в космическом сражении.       - То есть вы не уверены? – сощурилась женщина.       - Ничего иного мы сделать всё-равно не сможем, - пожала плечами Тарани.       - Возможно, всё это даст нам гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, - произнёс Морион, кутаясь в плащ от холодного ветра.       - Давайте начнём, - мягкий голос Аноара, владыки стихий, заставил всех вздрогнуть. – Мы ждали слишком долго, а время работает против нас.       - Да, хорошо, согласен, - послышалось с разных сторон.       - Т’хасс, - Вилл посмотрела в глаза Мэтту. Но сейчас это были уже не его глаза. Чужие. И незнакомый холодный взгляд, от которого каждый раз мурашки пробегали по спине. – Дело за тобой.       - Хорошо, - кивнул юноша, закрыв глаза. Все замерли. И в воцарившейся тишине стали слышны звуки первозданной не тронутой природы. Шелест травы, шум ветра, скрип деревьев...       Но вдруг эту тишину нарушил голос.       - Подождите. Ещё рано, - голос, которого никто из присутствовавших уже не рассчитывал услышать никогда!       Ибо это говорил Странник!       Под удивлённые возгласы он медленно поднимался по склону холма, объятый сиянием. Казалось, что его одежда состоит из чистой энергии, лучившейся мягким приятным светом.       - Игорь! – не помня себя от внезапно нахлынувшего счастья, Джайна бросилась к Страннику и заключила его в объятия! Вся горечь и тьма, все сомнения и боль, терзавшие её душу, вдруг отступили, освободив место в её сердце свету, теплоте и неизъяснимой радости. Она плакала, прижавшись щекой к его щеке. Слёзы катились из её глаз, но это были слёзы счастья.       - Я так... так... рада, - выдохнула Джайна.       - Я тоже, - шепнул ей на ухо Игорь, мягко улыбнувшись, и тоже обнял её. – Прости за то, что заставил тебя пережить всё это...       - Это в прошлом, - плача и светясь от счастья, ответила волшебница.       - Да-а-а-а, - протянул Фобос, нарушив торжественность момента. – Я много странного повидал, но воскрешение...       - Впервые? – спросил у него Странник, отстраняясь от Джайны, но держа её за руку.       - Не льстите себе – вы всего-лишь второй, - наметил фирменную улыбку князь.       - Как? Как это вообще возможно, Странник? Какого же чёрта ты... – потрясённо спросила Ирма.       - Да, друг мой. Хоть я и рад твоему возвращению, но собственными глазами видел твой труп, - кивнул Магнус, от волнения теребя бороду, точно старик Хоттабыч. – Многие видели.       - Я бы с радостью раскрыл секреты воскрешения, но давайте отложим это на потом, - отозвался Игорь. – Времени у нас мало, - он указал на звёздное небо – там, в иссиня-чёрной, посеребрённой блёстками далёких светил выси, вместо одной сияли две луны! И одна из них – та, что была ярче, быстро росла, окружённая непрекращающимися вспышками и росчерками света.       - Откуда у Меридиана вторая луна? – удивилась Элеонора.       - Так, стоп! – воскликнула Ирма. – Ты не ответил на мой вопрос! – она вперила взгляд в Игоря. Будь она огненной чародейкой – наверняка прожгла бы в нём дырку.       - Ты ведь на самом деле хочешь знать, почему я спровоцировал атаку на Землю? – кивнул он, тяжело вздохнув. – Это не объяснить в двух словах.       - А ты попробуй, - с нажимом сказала чародейка, и в тот же миг хлынул дождь. – Попробуй объяснить, чем провинились миллионы людей, которых убили ящеры! Чем провинились дети, женщины, старики? И в чем, наконец, вина наших родных и близких, погибших из-за тебя?!?! – крикнула она.       - Ирма, постой, это..., - но Вилл не успела сказать что хотела.       - Я знаю, - спокойно ответил Странник. – Знаю, что ты чувствуешь, что чувствуют остальные. Я чувствовал то же самое, когда... когда Ольга…, - на миг, вспомнив Ольгу, он запнулся – чувство вины вновь кольнуло сердце. – Я ненавидел себя за это... Если тебе станет от этого легче, Ирма, можешь ненавидеть меня. Но я скажу так – если бы я знал иной способ добиться цели и устранить коррумпированную систему «Теневого правительства», спасти Землю от рабства и геноцида, которые оно ему готовило, я бы использовал его...       - Не говори мне, что ничего нельзя было сделать иначе, чтобы твой план сработал! Не говори!!!       - Я и не говорю. Я говорю – если б знал. А это значит, что я был недостаточно мудр и умён, чтобы увидеть иной путь. Был дураком и из-за этого погибло столько людей... Да и сейчас я дурак.       - Ты... ты чудовище! – крикнула Ирма. Но не заплакала, несмотря на жгучую боль утраты, разбередившую кровоточащие душевные раны, едва только она увидела Странника. – Они все мертвы, а ты, виновный в их гибели, жив... Не справедливо, - и она отвернулась. С презрением.       - Знаю, - кивнул Странник. Он уже смирился с тем, что чувство вины стало его вечным спутником, знаменующим его ошибки и не позволяющим забыть о них. А ошибок он наделал немало.       - А я рада, что ты, всё-таки, жив, - тихо сказала Хай Лин, посмотрев Игорю в глаза. Ответом ей было короткое «спасибо».       - Так что там по поводу второй луны? – нетерпеливо ткнул себе за спину пальцем Доран. – Я в жизни такого не видел и даже не читал о таком, чтобы вдруг появлялась вторая луна.       - Это как-то связано с битвой на небесах, - сказал Фрейнар.       - Напрямую, - кивнул Странник. – На самом деле это не луна, а рукотворный механизм, созданный чтобы уничтожить существующий порядок вещей.       - Рукотворный? – удивилась Элеонора. – Разве такое возможно?       - Возможно, - тихо произнёс молчавший до этого Мэтт. – То, что вы видите в небе, зовётся Левиафаном. По крайней мере, это слово вашего языка наиболее близко к истинному названию, которое наш народ дал этому... механизму. Это огромная боевая машина размером с небольшую планету, способная противостоять даже самым могучим силам и несущая на борту самый мощный генератор Изменения законов. Это великое оружие воплотило в себе всю мощь нашей науки и знаний.       - Странник, если ты знал это, то почему прервал нас? – спросил Аноар. – Почему не дал сознанию пришельца раскрыть правду о Советнике сородичам?       - Потому, что дело не в Советнике, - ответил Игорь. – Он лишь выполняет чёрную работу. Если мы хотим одержать победу, то должны метить в того, кто всем руководит.       - Что? Он действует не один? – удивлённо переспросила Тарани.       - Иначе всё было бы слишком просто, - пожал тот плечами.       - Кажется, я знаю, кто это, - молвила Джайна. – То существо, что вырвалось из Бездны за Вратами Истины...       - Белый хмырь? – округлила глаза Ирма.       - Нет, - качнул головой Игорь. – Нечто иное. Воплощение самого зла.       - Я помню, - кивнула Вилл. – Джайна рассказала. Это демон.       - Да. У этой твари множество имён и лиц. Она необычайно хитра, коварна и осторожна, - продолжил Странник. И взгляд его в этот миг пылал лютой ненавистью к тому, о ком он говорил. – Он всегда опережал нас на шаг, оставляя после себя опустошённые, мёртвые миры... Но сейчас как никогда прежде он близок к цели и уверен в том, что я мёртв...       - Значит, я был прав, - сказал Фобос. – Ваша смерть не была случайной. На самом деле она – часть плана. Заставить врага поверить в победу, чтобы он утратил бдительность, расслабился, позволил себе неосторожный шаг.       - Именно так, князь, - подтвердил Игорь. – Хотя сказать по правде – вернуться было не так уж и просто...       - А вы странный человек, - оскалился в улыбке Наполеон. – Уж на что у меня девять жизней, но даже я ими так не разбрасываюсь.       - Ладно. И как же нам достать этого... демона? – впервые вступила в разговор Элион. И это был уже не голос неуверенной в себе девочки, пытающейся доказать свою полезность. Это был голос уверенной в своих силах королевы, готовой ради своего народа противостоять любому врагу. Элион, похоже, и сама не заметила, как с ней случилась эта перемена, но изменения в интонациях её речи не укрылись от Фобоса. Впрочем, князь ничего не сказал, лишь кивнул сестре в знак поддержки.       - Сложно, но можно, - ответил Странник. А затем обратился к сознанию пришельца:       - Скажи, правда ли что только сам император имеет высочайшее право повелевать Левиафаном?       - Это так, - кивнул Мэтт-Т’хасс.       - Это значит, что ваш император сейчас здесь, в системе Меридиана? – уточнила Тарани.       - Да.       - Выходит, если уничтожить Левиафан, то..., - прошептала Вилл.       - Его не уничтожить, - качнул головой Игорь.       - То есть? – посмотрела на него хранительница.       - Нет ничего, что нельзя было бы уничтожить, - сощурился Фрейнар.       - Я прямо сейчас вижу это сражение, - устремив свой взор в небо на вторую луну, у которой уже были прекрасно видны шипы, сказал Игорь. – Русские корабли, Предтечи и тот флот, что я просил направить сюда троих своих двойников, не смогли нанести Левиафану серьёзного урона и сейчас сами находятся в огромной опасности...       - Но как же тогда..., - Элеонора не договорила.       - Абордаж, - сказал Странник. – Во время сражения эта космическая крепость всё же получила пробоину. Это наш единственный шанс добраться до настоящего врага... Пока он ещё не почувствовал меня.       - Хотите убить Императора? – холодно спросил Т’хасс. Глаза его полыхнули злобой.       - Не хочу тебя расстраивать раньше времени, но, скорее всего, Император уже давно мёртв, - сказал Странник. – И враг, о котором я говорил – самозванец – занял его место.       - Это невозможно! Император непобедим! – вскричал Т’хасс, но тотчас схватился за голову – Мэтт Олсен пытался его успокоить.       - Если всё обстоит так как ты говоришь, то становится понятно, почему твоего двойника не разоблачили до сих пор сами ящеры, - заключил Магнус.       - Т’хасс, мои слова в данный момент - лишь предположение, - продолжил Игорь. – Но правду ты узнаешь, только если отправишься с нами на Левиафан.       - Но что если ты... прав? – посмотрел на Странника Т’хасс взглядом полным сомнения. – Что если Император мёртв? Кто тогда будет вести наш народ?       - Не знаю, - пожал плечами Игорь. – Но знаю что если я прав, и, получив подтверждение, ты выйдешь в ментальную сеть, это разрушит план врага. И твои братья по оружию, твой народ не погибнут. Ни один народ больше не погибнет.       По лицу Мэтта-Т’хасса бегали тени. Было ясно, что он сейчас борется с самим собой, с чувствами. Но, в конечном итоге, то ли благодаря силе воли, либо из-за помощи Олсена, он, успокоившись, сказал:       - Хорошо, вечный путешественник. Я пойду за тобой, чтобы узнать всю правду.       - А что насчёт остальных? – оглядел магов Странник. – Вы все наверняка хорошо представляете себе всю опасность этой операции, - он внимательно всматривался в лица волшебников и стражниц. Суровое и морщинистое лицо Магнуса. Аноар, похожий на Магнуса, точно они были родными братьями. Фрейнар, в глазах которого сверкал огонь предвкушаемой битвы. Доран, чьё мягкое лицо вовсе не походило на лицо воина. Но взгляд его серых глаз был холоден и полон решимости...       - Я не могу отсиживаться, когда главная битва эпохи проходит мимо меня, - усмехнулся Фрейнар, пожав плечами.       - А я бы предпочёл отсидеться, но без меня шансов у вас будет куда меньше, - меланхолично изрёк Фобос, чем вызвал искреннюю улыбку у сестры – девушка определённо была рада тем переменам, которые произошли с князем.       - Никто из нас не откажется от этого вызова, Странник, - подвела итог Элеонора. – Гильдии магов пора оправдать своё существование, перестать прятаться и вступить в бой.       - Учительница..., - удивлённо прошептала Джайна. Она знала Элеонору всю свою жизнь. Знала её как человека миролюбивого, чуждающегося насилия. И вот теперь женщина, заменившая девушке мать, открылась с новой стороны.       - Истинно так, - кивнул Магнус. – Это вызов, который мы должны принять. Потому что кроме нас – не кому.       - Вот и славно, что всё так решилось, - зевнул Наполеон. – Я уж заждался.       - Ладно, хорошо. Но как мы попадём туда? – Вилл ткнула пальцем в небо, где «вторая луна» уже была видна во всех подробностях и на её поверхности даже можно было рассмотреть технологические каналы, какие-то коммуникации и силовые линии, стыки бронеплит и надстройки. – Я не могу отправиться туда, где ещё не была.       - Засада! – выдохнула Ирма. – И корабля у нас нет.       - Корабль не нужен, - улыбнулся Странник. – Мы полетим туда, - и прежде, чем кто-либо успел что-то сказать или понять, он взмахнул рукой – в то же мгновение бело-золотистое сияние окутало всех, кто стоял на вершине холма!       - Эй!... Что это? – удивлённо рассматривая свои сияющие руки спросила Хай Лин.       - Хе-гей! – зависнув в воздухе, и светясь ярче остальных, радостно воскликнул Наполеон. – Всегда хотел поступить в лётную школу!       - Это сияние – особое силовое поле, - пояснил Странник. – Оно позволит нам летать, находиться в космосе, ну и от всего прочего защитит. Правда, всего минут на пятнадцать.       - Ну и чего же мы тогда ждём? – воинственный тон сейчас шёл Фрейнару как никогда. – Поехали! – и он тотчас оторвался от земли, воссияв подобно звезде, быстро устремляясь ввысь и оставляя позади светящийся «кометный хвост». В следующее мгновение ещё полтора десятка «звёзд», вспыхнув, стремительно понеслись вверх, оставляя Меридиан дожидаться того часа, когда судьба планеты и всей реальности будет определена...       Это было уничтожение. Союзный флот, оказавшийся в поле законов родной реальности Шао’ссоров, был безпомощен – системы кораблей, да и сами материалы, и которых они сделаны, не были рассчитаны на столь радикальную смену условий работы и сбоили, отказываясь функционировать. Корабли флота, в одночасье превратившиеся в безполезные куски железа, дрейфующие вслед за Левиафаном лишь благодаря его гравитации, не могли оказать сопротивления ящерами, и те пользовались моментом, методично расстреливая вражеский флот...       Адская боль терзала Крутова, запертого в ложементе капитанского кокон-кресла. Боль, которую нельзя было сравнить ни с чем. Она разъедала изнутри, возникая в костях, в каждой клетке тела... Краем сознания он улавливал крики, доносившиеся откуда-то снаружи. Это кричали члены экипажа. Сейчас они чувствовали то же, что и он. Но он ничем не мог им помочь. Воля была собрана в кулак, ибо она одна могла хотя бы отсрочить жуткий конец. И единственное, о чём сейчас мог думать глава ФСБ, стиснув зубы, наблюдая по забитому помехами и искажениями нейро-каналу системы визуализации за происходящим в космосе: «Лишь бы этот чёртов имперский крейсер успел! Пусть он успеет вспороть брюхо Левиафану прежде, чем будет слишком поздно...»       Один из русских кораблей взорвался, разбрызгивая ало-голубые искры и сотни обломков во все стороны – они врезались в другие корабли, повреждая их или взрываясь. Само поле боя уже давно превратилось в кладбище кораблей всех форм и размеров, в огромную туманность, состоявшую из миллионов обломков погибших звёздных машин...       Навигация стала опасной и корабли ящеров стремились выйти из этого импровизированного «пояса астероидов», чтобы расстреливать противника издали. Лишь Левиафан спокойно продвигался вперёд, не обращая внимания ни на что.       «Затмение», стремившийся к убийце миров навстречу, накрытый защитным полем, подвластным воле Третьего, под шквальным огнём противника быстро нёсся вперёд, взрезая поле обломков с лёгкостью ледокола, проламывающего тонкий лёд. Осыпаемый сотнями тысяч энергоразрядов и лучей, разрушитель казался ёлочной игрушкой, бенгальским огнём, который зажгли расшалившиеся дети.       Но вот щит, всё-таки не выдержав колоссальной нагрузки, дрогнул, покрылся сетью видимых светящихся трещин, точно хрустальный шар, подсвеченный изнутри, а затем лопнул! И тотчас яростный шквал смертоносной энергии накрыл устремившийся на максимальной скорости к Левиафану исполинский корабль, покрывая его оспинами взрывов от носа до кормы...       И в этот самый миг, когда казалось, что поражение уже неизбежно, восемнадцать ярчайших звёзд вдруг вырвались из атмосферы Меридиана, оставляя за собой светящиеся хвосты, и на невероятной скорости устремились в самую гущу вражеских построений!       Миг! И флотилия ящеров по всей своей протяжённости вспыхнула цепочками мощных взрывов по траектории движения «звёзд», которые, игнорируя защитные поля и броню, буквально прошивали корабли ящеров насквозь один за другим, точно пули!       Ничто не могло остановить их продвижение. Вот на пути гигантский крейсер... миг – и сквозь него на невероятной скорости, пробивая корпус, вырывается одна из «звёзд», уносясь дальше. А корабль содрогается от серии мощных внутренних взрывов, выплёвывая через пробоины в корпусе языки пламени, моментально гаснущие в вакууме, и искры с мелкими обломками. Ещё миг! Вспышка! Мощнейший взрыв вспучивает корпус звёздного динозавра изнутри, разрывая корабль на части!       Ни юркие истребители, ни ураганный огонь, открытый Шао’ссорами, осознавшими опасность, которую представляли «звёзды», не могли остановить эти восемнадцать убийственных сгустков света, рвавшихся навстречу Левиафану, прокладывая путь сквозь вражеские боевые порядки, не обращая на них никакого внимания...       Корабль трясло и швыряло из стороны в сторону. Скрежет металла и глухие взрывы. Но это не имело значения. «Затмение» шёл вперёд.       - Адмирал, вы это видите? – спросил Третьего старший помощник, указывая на восемнадцать точек, отобразившихся на тактической голограмме.       - Да, - тяжело дыша и переводя дух, ответил тот. Он был бледен и, казалось, немного усох. Поддержание защитного поля под натиском противника не прошло безследно. Но, по крайней мере, ему ещё удавалось удерживать законы физики внутри корабля от изменения в пользу ящеров. А это было, пожалуй, даже сложнее. Сейчас Третий держался лишь на силе воли.       - Что это?       - Не знаю, - качнул головой капитан, поморщившись – сердце кольнуло болью. – Но догадываюсь. Они тоже летят к Левиафану. Поможем им, - сказал он. – Зарядить главное орудие.       Сотрясаемый мощными взрывами, повреждённый более чем на две трети, звёздный разрушитель на полном ходу нёсся к Левиафану. Он уже был почти на месте, когда новый сокрушительный залп обрушился на него, выгрызая из корпуса куски – заработали орудия группы сопровождения Левиафана, сам же звёздный титан пока не стрелял из-за того, что ящеры не хотели подставлять под удар и свои корабли.       Вспышка! Мощный взрыв сотряс звёздный разрушитель! Один из главных двигателей только что взорвался и скорость корабля начала падать!       Медлить было нельзя.       Зелёный луч тотчас хлестнул космос, протянувшись от носа «Затмения» к Левиафану и сжигая всё на своём пути, образовав настоящую просеку в рядах врага! Миг – и он вонзился в брюхо космической станции ящеров – в ещё не затянувшуюся пробоину, из которой яростно полыхнуло пламя! А ещё миг спустя он пробил Левиафан насквозь, выйдя с другой его стороны!       И звёздный титан содрогнулся! С его шипа сорвалась ветвистая молния и ударила в самый центр «Затмения», буквально разорвав корабль пополам! Повсюду разлетелись раскалённые, дымящиеся и оплавленные обломки... Но носовая часть разрушителя, по инерции проскочив сквозь «просеку» в группе охранения, вонзилась-таки носом прямо в пробоину в корпусе Левиафана! И гигантский рукотворный мир содрогнулся вновь! Марево, что он распространял вокруг себя – поле изменённых законов, что едва не погубило флот союзников – вдруг исчезло!       Но и это было ещё не всё – мгновение спустя восемнадцать ярких точек буквально ввинтились в расширенную «Затмением» пробоину!..       Боль вдруг исчезла. Совершенно неожиданно. Вернее сказать – она вдруг перестала усиливаться, разрывая тело и разум на мельчайшие кусочки, и стала медленно утихать. Очень медленно.       Крутов знал, почему. Он видел героическую гибель «Затмения».       На сетчатку глаза выводились данные о повреждениях корабля. Всё было плохо. Сергей Иванович закашлялся – в горле сильно саднило, будто там долго работали наждачной бумагой.       - Кондрат, - позвал он хриплым шёпотом, делая лёгкие неглубокие вдохи – оказалось, что дышать было больно. Послышался электронный шум из смеси каких-то звуков, обрывков слов и фраз. Наконец раздался сухой металлический – явно искусственного происхождения – голос:       - Работа основных систем восстановлена.       - Что с экипажем? – спросил Крутов.       - Потери личного состава мёртвыми – двадцать пять процентов. В тяжёлом состоянии – пятьдесят. Начинаю оказание необходимой медицинской помощи, - Крутов вдруг почувствовал, что ему стало легче. Похоже, идея Звягинцева интегрировать наноплащ Странника в медицинскую и ремонтную системы корабля оправдывала себя. – На связи инженерное отделение, - пробасил ИИ, и тотчас зазвучал голос Звягинцева:       - Сергей? Сергей? – взволнованно звал учёный.       - Здесь я, - отозвался глава ФСБ. Он был очень рад, что Николай пережил этот ад.       - Ты не представляешь, как я рад тебя слышать! – обрадовался Звягинцев. – Я уж думал, что и ты...       - Живой я, живой, - поморщившись, ответил Крутов, раскрывая своё кокон-кресло. Механизм натужно заурчал, будто в нём что-то заело, дёрнулся, но, всё же, раскрыл лепестки. Взору Сергея Ивановича предстала печальная картина – весь зал мостика был оплавлен, будто подвергся действию чудовищных температур. Стены в потёках металла и дырах. А кое-где материал стен, пола и потолка вообще превратился в нечто пористо-бахромчатое и довольно неприятное на вид. Но Крутова огорчило другое – два из семи занятых кокон-кресел были закрыты и абсолютно черны, будто гранитные надгробные плиты. Люди, занимавшие их, умерли...       Остальные кресла раскрывались. Сидевшие в них люди выглядели измученными и уставшими. Впрочем, так оно и было.       - Никогда не думал, что всё будет... так, - произнёс молодой парень.       - Сергей, - вновь заговорил Звягинцев. – Ты знаешь, Вано...       - Неужели и он? – вырвалось у Крутова. Горькая боль пронзила его сердце, ведь Вано хотя и не был его близким другом, но уж точно не был и чужим человеком. Он знал, что Вано – умный и преданный своему делу человек, отличный специалист. Да к тому же шутник. И вот его нет. Как и многих других. Крутов тяжело вздохнул. – Что с кораблём? Мы ещё можем двигаться?       - Реактор выдаёт только половину мощности, - ответил Звягинцев. – Но побороться мы ещё сможем.       - Хм, - горькая усмешка скользнула по лицу Сергея Ивановича. – Превозмогая все преграды... Кондрат, как обстановка снаружи?       - Союзный флот возобновил бой с армадой ящеров, - ответил искусственный интеллект уже своим собственным – человеческим - голосом. – Вероятность одержать победу в нынешних условиях – один к ста тысячам, - извиняющимся тоном произнёс он. – И я должен сообщить... Мы одни уцелели, - было странно, однако голос Кондрата выражал сейчас его искреннюю скорбь. А ведь говорили, что машины не чувствуют.       - «Муромец», «Жуков», «Ушаков», «Витязь»..., - прошептал Сергей Иванович, качая головой. – Простите, друзья.       - Что нам делать? – спросил тот самый парень в кокон-кресле.       Крутов посмотрел на него.       - То, ради чего мы сюда и пришли – побеждать, - сказал он. – Коля, делай что хочешь, но выжми из реактора всё до капли! Кондрат, живо за работу! Полный вперёд! Подготовить орудия! Этот бой ещё не окончен!       Маленький серебристый корабль, медленно падавший на Левиафан, шевельнулся. Похоже, группа охранения забыла о нём, посчитав уничтоженным или думая, что экипаж не выдержал удара изменённых законов. Как бы то ни было, грозные машины ящеров, ведя ураганный огонь по противнику, не заметили, как ожил русский звездолёт. И поплатились за свою безпечность – «Невский» выстрелил из главного калибра, и в ту же секунду более половины элитного эскорта смело, будто корова языком слизала! Большая часть кораблей мгновенно исчезла, от других остались лишь части – и порой довольно большие – которые тотчас стали взрываться! И тогда ящеры обратили внимание на «Невского», но было уже поздно – маневрируя на полном ходу, он под шквальным огнём, буквально вонзился в многокилометровую пробоину в корпусе Левиафана, из которой торчала носовая часть «Затмения», погружённая внутрь станции более чем наполовину…       Здесь всё было изломано, исковеркано, искорёжено. Рваные дыры в полу, стенах, потолке – сверхпрочный металл ничего не значил для сокрушительной силы, причинившей эти повреждения.       Огонь. Он был повсюду, и его не спешили тушить. Пахло гарью, жжёным пластиком, раскалённым железом и ещё чем-то незнакомым. Едкий чёрный дым медленно заполнял помещение.       Это был ангар. Большой. Один из множества на корабле. Знаменитые TIE-истребители лежали грудами искорёженных обломков на полу. Кое-где искрили. Тела членов экипажа – техников, инженеров, пилотов тоже лежали на полу по всему ангару. Разгерметизация была мгновенной.       Странник оглянулся по сторонам, вздохнув.       - Это..., - прошептала Хай Лин. – Это...       - Всё верно, - кивнула Ирма. – «Звёздные войны» шлют нам привет, - посмотрела на Странника. – Зная тебя, я этому нисколько не удивляюсь.       - О чём вы? – спросил Фрейнар.       - Дамы и господа! Поздравляю вас! Вы находитесь на борту звёздного разрушителя класса «Затмение», способного одним выстрелом уничтожить целую планету! – торжественно возвестил Странник. – А таких кораблей было построено всего два.       - Что? – в этот раз дали волю удивлению Доран, Элеонора... и Фрейнар.       - Теперь вы понимаете истинные масштабы, верно? – сощурившись, посмотрел на них Игорь.       - Этому кораблю удалось то, что раньше не удавалось ни одному другому, - тихо произнёс Т’хасс-Мэтт. – Он сумел повредить Левиафан.       - Воля к победе, желание выжить, самопожертвование... Именно из-за этого и случается то, чего раньше никто и никогда не мог сделать, - сказал Фобос. – Раз это корабль наших союзников, думаю, разумно будет часть пути проделать по нему. Безопаснее.       - Вполне, - согласился Магнус.       - Таков был план, - пожал плечами Странник. Но больше никто ничего не успел сказать – на группу сразу с трёх сторон обрушился ураганный бластерный огонь, а поскольку действие защитного поля уже кончилось, все бросились врассыпную, прячась кто за чем! Красные импульсы высекали искры, прожигали металл, оставляя рваные оплавленные дыры со светящимися краями...       - Сейчас я их..., - высунулся было Фрейнар из-за груды лома, в которую превратился один из TIE-истребителей, держа в руке одну из своих энергетических сфер, но тотчас нырнул обратно – лучи полоснули по краю его укрытия.       - Спокойно! У меня есть план! – крикнул Странник, но в чём этот план состоит сказать не успел – кто-то из нападавших швырнул термодетонатор! Но тот вдруг вместо того, чтобы полететь прямо, как полагается, и упасть в укрытие из лома, где прятались стражницы, вдруг пулей метнулся вправо, вылетая через дыру в стене из развороченного ангара, и взорвался уже во внутренних отсеках Левиафана! Казалось, будто детонатор кто-то с силой пнул в самый последний момент, и только это спасло стражниц от неминуемой гибели в пламени миниатюрного ядерного взрыва!       Огонь нападавших ослаб примерно через пять секунд, а затем и вовсе прекратился. И только тогда стражницы и остальные маги заметили – Странника не было в укрытии! Он, облачённый в неизменный чёрный плащ – часть нанитов сохранилась в его крови и воссоздала это чудо техники – стоял посреди ангара в пафосной стойке с зажатыми в руках световыми мечами!       Теперь показались и нападавшие – это были люди в серой имперской военной форме, на некоторых даже красовались белые элементы брони штурмовиков – нагрудники, шлемы. Люди выходили из коридоров, некоторые вылезали из дыр в стенах, что вели в другие отсеки. И все до единого с удивлением взирали на Странника. Наконец, они обступили его и магов, и один – с большим числом знаков различия на кителе – вышел вперёд и что-то спросил на незнакомом языке, глядя на Игоря. Тот отключил мечи и махнул рукой своим спутникам – уже можно было не опасаться быть поджаренным выстрелом из бластера.       Хай Лин первой оказалась рядом со странником и с интересом принялась разглядывать имперского офицера, словно тот был диковинной зверушкой. Хотя на самом деле это был всего-лишь мужчина средних лет.       - Адмирал, неужели это и вправду вы? – вдруг спросил этот офицер на совершенно понятном, идеальном английском! – Мы думали, что вы были на мостике и погибли...       - Так и есть, - кивнул Странник.       - Но... тогда я не понимаю..., - стушевался офицер.       - Ваш адмирал был моим братом, - ответил Игорь. В какой-то степени сказанное им действительно было правдой.       - Вы... соболезную, - сказал мужчина. Остальные члены экипажа «Затмения» - почти тридцать человек – молчали. Маги и стражницы – тоже. Все они ждали, чем закончится этот разговор.       - Третий, и остальные, - прошептал Игорь, покачав головой. Его никто не расслышал. – Жаль, что всё так получилось. Простите, - а потом посмотрел на офицера. – Идёт война за выживание. И как бы мы ни старались, а потерь не избежать.       - Постой! – Ирма, наконец, не выдержала. – Как это так? Этот имперец только что на другом языке разговаривал? Я точно слышала! Так почему мы все теперь его понимаем?       Офицер посмотрел на юную волшебницу как на гандарка, сожравшего проводку системы жизнеобеспечения корабля. Ну, или по крайней мере – с недоумением.       - Ах, это, - усмехнулся Игорь. – Небольшой фокус с телепатией и трансляцией мыслей, - постучал он себя по лбу.       - При всём уважении – что это за люди, и как вы вообще оказались на корабле? – спросил офицер, буравя взглядом магов, стражниц, но особенно – Регентов, принявших свой боевой облик ещё на Меридиане.       - Мы – группа проникновения, - ответил Игорь. – Задача – проникнуть на вражескую космическую станцию, уничтожить верховного главнокомандующего противника – Императора - и попутно вывести из строя главный реактор станции.       - Может, хватит уже этих разговоров? – раздражённо бросил Фобос. – Странник, ты сам сказал, что у нас тут война идёт. Дорога каждая секунда.       - Верно, - кивнул тот. – Послушайте, офицер, я не могу вам приказывать, но я прошу – покиньте корабль. Возьмите спасательные капсулы, соберите выживших членов экипажа, и улетайте отсюда. Очень скоро от этой станции ничего не останется.       Офицер не ответил, но лицо его посуровело. Столь же выразительны были и лица остальных членов экипажа «Затмения», обступивших группу.       - Извините, но мы не можем этого сделать, - сказал он. – Ваш брат рассказал нам... всему флоту, почему мы здесь. Поэтому мы не можем просто так уйти. К тому же, - он скептически посмотрел на разношёрстную команду магов, - восемнадцать человек не смогут пробиться сквозь кишащую врагами станцию, тем более – к Императору. Мы уже имели дело с ящерами – они пару раз пытались с боем прорваться на борт… того, что осталось от корабля, но пока терпели неудачу. Однако всякий раз их потери были меньше наших. Вы не справитесь без помощи.       - Ненужный героизм, - фыркнул Фобос. – Хотя дело ваше. А если вам и правда удастся отвлечь на себя ящеров, то это уже хорошо.       - Тут я согласен с князем, - кивнул Фрейнар. – Такая обманная атака может дать нам шанс остаться незамеченными чуть дольше.       - Но они же погибнут! – возразила Джайна.       - Девушка, мы на войне, - сказал офицер, посмотрев в глаза волшебнице. – И мы готовы отдать жизни ради победы. Иначе нас бы не было здесь. Разве вы, идя практически в одиночку в самое логово врага не готовы к тому же? – Джайна не смогла найти ответа на этот вопрос.       - Эвона как, - сощурился Странник. – Хорошо. Действуйте на своё усмотрение. Соберите всех, кого сможете, используйте тяжёлую технику, боевых дроидов, если они у вас есть...       - Есть, - кивнул офицер.       - Хорошо. В общем, пошумите так, чтоб вас услышали все. А мы пройдём через ваш корабль и выйдем вглубь Левиафана.       И в эту самую секунду, когда, казалось бы, всё уже решилось, с диким рёвом и скрежетом, сопровождаемый взрывами, вспышками и сиянием смертоносных энергий, в нутро Левиафана через огромную пробоину, проделанную «Затмением», буквально ввинтился трёхсотметровый серебристый корабль-веретено, сотрясая всё вокруг!       Сквозь ворота ангара, накрытые ещё чудом работавшим силовым полем, всё это действо было прекрасно видно...       Немая сцена длилась, пока корабль, изрытый пробоинами и сочащийся дымом, наконец, не остановился, перед этим своими залпами превратив часть отсеков Левиафана в пустоту, обрамлённую раскалённым металлом!       - Это ещё что за дела? – удивлённо произнёс кто-то из членов экипажа «Затмения», во все глаза рассматривавших диковинную машину, столь дерзко вторгнувшуюся во вражескую крепость.       - А разве это не..., - начал другой, поднося к глазам бинокль.       - Так и есть – это один из тех союзных кораблей, - кивнул офицер, оборачиваясь. – Как же им удалось уцелеть в этом аду?       - Не знаю. Но, похоже, Крутов сотоварищи подоспели как раз к началу спектакля, - пожал плечами Странник.       - Крутов? – переспросил Магнус. – Но ведь он же оставался на Земле...       - Выходит, он, всё-таки, нашёл способ, - отозвался Фобос. – Этот человек всегда добивается своего. Ценное качество. Мне это нравится.       - Ладно. Нам пора, - махнул рукой Игорь. – Они позаботятся о себе сами, - сказал он, кивнув в сторону видневшегося через защитное поле русского корабля. – Может они даже помогут вам, офицер.       - Зная, на что способны их корабли, я думаю, что они вообще без нас могут обойтись, - усмехнулся тот.       - Хорошо, - кивнул Странник, вновь махнул рукой, призывая всех, прибывших с ним, идти следом, и зашагал прочь...       В голове гудело. Во рту чувствовался привкус крови. Тело болело так, будто по нему пару раз проехал грузовик...       Крутов открыл глаза, вспоминая кто он, и где он. Отчаянный рывок «Невского» не прошёл без последствий – в самый последний момент почему-то отказали поглотители инерции. Никто не успел ничего сделать. Тем, кто оказались в кокон-креслах, повезло – их не раздавило в лепёшку чудовищными перегрузками и не изломало о стены. Но что было с остальными?       - Кондрат, - охрипшим голосом, сквозь приступ кашля, простонал Сергей Иванович, с трудом выбравшись из кресла, и помогая сделать то же самое остальным членам экипажа, оказавшимся в рубке.       - Да, капитан, – тотчас раздался из динамиков вкрадчивый голос искусственного интеллекта. – Произошёл отказ инерционных демпферов. К счастью, я вовремя снизил скорость корабля, и перегрузка оказалась не так сильна, чтобы причинить серьёзный ущерб. Потерь среди экипажа нет. Пара сломанных конечностей, одно сотрясение мозга, сотни синяков... Но это поправимо. Большая часть экипажа пока без сознания.       - Ясно, - кивнул глава ФСБ. Он боялся услышать, что ещё кто-то из экипажа погиб. Каждое такое известие отдавалось болью в сердце, оставляя шрам в душе. И не важно, что Сергей Иванович в прошлом многое пережил, служа в спецподразделении. Несмотря ни на что он оставался человеком, самим собой. И сейчас он был рад, что всё обошлось. – Мы внутри станции? – спросил он.       - Да, - отозвался Кондрат. – Здесь же и носовая часть союзного флагмана – судя по показаниям датчиков жизненной активности там несколько десятков тысяч выживших.       - Возможно, они будут полезны, если сможем с ними связаться, - пробормотал Крутов.       - Николай Владимирович только что пришёл в себя, - сообщил ИИ. Остальные члены экипажа, присутствовавшие на мостике, молча слушали и терпеливо ждали, когда окончится беседа начальника с искусственным интеллектом корабля. Ждали единственно возможного в нынешней ситуации приказа. Каждый понимал, что этот приказ будет отдан. И каждый был готов его выполнить даже ценой своей жизни. За тех товарищей, которые не вернутся из боя. За тех, кто погиб на Земле. Но самое главное – за тех, кто ещё жив там, на далёкой Родине. За то, чтобы они жили и дальше.       - Соедини, - коротко сказал Сергей Иванович. Зашелестело в динамиках, а потом Крутов заговорил: - Коля, ты как? Живой?       - Как – как..., - хрипя помехами, тяжко простонал в динамиках голос Звягинцева. - Каком к верху, вот как!       - Живой, чертяка, - улыбнулся Крутов. – Да ещё и язвишь – хороший признак.       - Да ничего хорошего – реактор-то почти сдох, - уже спокойно сказал учёный. – Но мы ведь знали, что отправляясь сюда, берём билет в один конец.       - Всё так, - кивнул глава ФСБ, оглядев тех, кто сейчас был с ним на мостике. В глазах этих людей он увидел суровую решимость довести начатое дело до конца.       - Отвага обречённых, - горько усмехнулся Николай.       - Возможно она – единственное, что нам нужно, - пожал плечами Сергей Иванович.       Вот и настал этот момент. Ну, или очень близкий к нему. И Крутов сказал:       - Внимание экипажу! – а Кондрат тотчас транслировал его голос по всему кораблю. – Всем проследовать в ангар боевых капсул в течение десяти минут. Мы начинаем операцию.       - Вот теперь действительно всё серьёзно, - произнёс Звягинцев. – Я тоже пойду с вами...       - Куда б ты делся? – усмехнулся Крутов. – Что показало сканирование Левиафана?       - Мне не удалось составить точную и полную карту – многие секции и уровни этой станции хорошо экранированы, - извиняющимся тоном отозвался Кондрат. - Но сканирование показало наличие самого мощного источника энергии. Он находится здесь, в самом центре Левиафана, - тотчас в воздухе из световых паутинок соткалось изображение гигантской космической станции Шао’ссоров, усеянной шипами точно каштан. На схеме были отчётливо видны внешние отсеки, прилегавшие к обшивке, гигантский шрам в брюхе титана, где уже другим цветом обозначились «Невский» и обломок «Затмения». Однако большая часть голограммы была пустой, и лишь в самом её центре мерцая, точно сердце, сияла яркая звёздочка.       - Это главный реактор? – спросил Крутов.       - Я... я не знаю, - замешкался ИИ. – Этот объект имеет крайне необычную энергетическую сигнатуру. Сведений ни о чём подобном в моей базе данных нет.       - Ладно, разберёмся в процессе, - махнул рукой Крутов. – Всё-равно ничего другого уже не остаётся, - сказал он, покидая мостик...       Ангар боевых капсул корабля военного космического флота Российской Федерации «Александр Невский» являл собой довольно просторное помещение, стены которого от пола до потолка были усеяны сотнями ячеек, в которых закреплялись матово-белые, светящиеся внутренним светом, овалы тех самых боевых капсул. В народе их называли «големами», и это был тот редкий случай, когда официальное кодовое обозначение военной машины, что называется, прижилось. Сами же капсулы представляли собой трёхметровые овалы из сверхпрочного и невероятно секретного материала. К тому же материал этот был очень пластичен при определённых условиях, поэтому капсулы могли изменять свою форму в очень широком спектре в зависимости от ситуации.       Защита этих, неказистых на первый взгляд, аппаратов могла выдержать хоть атомный взрыв, хоть температуру от абсолютного нуля до нескольких сотен тысяч градусов. И, естественно, никто не отменял встроенное оружие, генератор защитного поля и антиграв с продвинутой системой нейрозащитника. Таким образом, боец, управляющий капсулой, превращался в практически несокрушимую боевую единицу, способную выполнить любую задачу.       Кстати, своё название капсулы получили в результате курьёзного случая, произошедшего ещё на стадии испытания прототипа. Два младших научных сотрудника поспорили с куратором проекта, что капсула может принимать совершенно любые формы, по сути, превращаться в любой объект, сопоставимый с ней по размерам, и будет неотличима от оригинала. Куратор был с этим мнением не согласен... Каково же было его удивление, когда на следующий день, придя на работу, в своём кабинете он встретил... самого себя, ведущего непринуждённую беседу со Звягинцевым, приехавшим инспектировать работу над проектом капсул! Остаётся только догадываться, какие выражения лиц были у всех фигурантов этой истории в тот момент... Когда же стали выяснять, что да как, оказалось, что те самые младшие научные сотрудники в качестве эксперимента придали капсуле-прототипу форму своего начальника, а чтобы довершить сходство договорились с лабораторным искусственным интеллектом, чтобы тот, управляя капсулой, имитировал поведение куратора. В итоге сходство оказалось столь полным, что никто ничего не заподозрил, даже сам Звягинцев! Собственно, он и нарёк эту капсулу «големом» после данного случая. Что же касается находчивых научных сотрудников, то куратор, который, надо признать, долго потом смеялся, когда всё выяснилось, порадовал обоих внеочередной денежной премией к зарплате. Можно сказать, что таким образом он признал своё поражение в споре. С тех пор этот случай превратился в своеобразную хохму, которую непременно рассказывают всем новым сотрудникам той лаборатории, обязательно преувеличивая и привирая...       Крутов вспоминал это, наблюдая за тем, как экипаж корабля «грузился» в капсулы. Выглядело это так: человек подходил к ячейке с капсулой, дотрагивался до неё, капсула «протаивала» внутрь, обнажая пилотский ложемент, человек входил в капсулу, она зарастала и, отделившись от стены, зависала над полом, пока происходила настройка на параметры пилота.       Некоторые уже вовсю экспериментировали с формой своих боевых машин, сменяя овал на куб, шар, миниатюрный истребитель. А трое шутников пошли ещё дальше, явив пред светлы очи начальства робота-трансформера, огромную гориллу и закованного в силовую броню космодесантника – одного из множества персонажей фантастической настольной игры «Warhammer 40000».       Крутову больше всего понравилась горилла, глядя на которую он усмехнулся. А потом сказал:       - Так, отставить метаморфозы! Форма капсул – бронекостюм со знаками различия российской армии!       Горилла и трансформер «потекли» вместе с остальными кубами, шарами и овалами, плавно приняв вид суровых, закованных в камуфляжного цвета кибернетическую броню, воинов, у каждого из которых на правом плече красовался российский флаг и звёздочки звания. Преобразились все. Кроме космодесантника, правый наплечник которого лишь окрасился в цвета государственного флага, а на левом проступили звёзды сержанта.       Раздался смешок - Крутов обернулся – это подошёл Звягинцев.       - Похоже, все в сборе, - сказал он.       - Да, - кивнул Сергей Иванович, косо поглядев на «космодесантника». – Раз уж и ты здесь, мы можем выступать, - на этот раз кивнул учёный. – Кондрат, приготовь пустые капсулы к бою. Будешь вести их.       - Слушаюсь, - ответил ИИ, и в тот же миг все капсулы, остававшиеся в ячейках, со щелчком, одновременно и до жути синхронно отделились от стен, зависнув в воздухе. Две услужливо подплыли к Крутову и Звягинцеву – те быстро забрались в «големов» и тоже превратились в суровых бойцов, закованных в футуристические бронескафандры.       - Итак, наша задача – пробиться сюда, - сказал Крутов, взмахнув рукой – в воздухе перед ним сразу возникла светящаяся схема Левиафана с обозначенной в его центре светящейся точкой, на которую и указывал глава ФСБ. – Предположительно именно там находится главный реактор этой посудины. Уничтожив, его мы сломаем хребет вторжению ящеров... Однако нам доподлинно не известно, что находится там, куда мы направляемся. Поэтому мы должны быть готовы ко всему. Вопросы есть?       Вопросов ни у кого не было.       - Тогда выдвигаемся, - махнул рукой Сергей Иванович, и довольно проворно для своих нынешних габаритов зашагал к воротам ангара, расползавшимся в стороны, открывая взгляду раскуроченные и расплавленные внутренности Левиафана, а так же огромную «занозу» «Затмения», вонзившуюся в тело этой гигантской станции. Вокруг союзного корабля мельтешили сотни биомехов самых разных форм и размеров, поливая его огнём из всех орудий, пробивая бреши в корпусе и без того истерзанного корабля. Некоторые уцелевшие турболазеры вели по ним огонь, но биомехи были слишком малы и быстры и импульсы ещё больше уродовали Левиафан изнутри...       Похожая ситуация была и с «Невским», но его система защиты пока справлялась, отгоняя и уничтожая назойливых «медуз», «кальмаров» и прочую живность огнём из скорострельных зенитных турелей.       - За мной, - скомандовал Крутов, осмотревшись, и сиганул в гигантскую пропасть между «Невским» и колоссальной тушей «Затмения», извергавшей искры и дым. Он не полетел вниз – антиграв сработал мгновенно и глава ФСБ, резко повернув вправо, устремился к конгломерату сплавившихся отсеков станции, разрушенных огнём русского корабля и столкновением с имперским крейсером. Всё русское «воинство» полетело следом, быстро набирая скорость, чтобы не быть замеченными роящимися повсюду и плюющимися смертоносными лучами биомехами. Но синтетические организмы, похоже, были слишком заняты битвой с защитными системами кораблей, взявших Левиафан на абордаж, чтобы обратить внимание на группу чуть более чем из полусотни целей, точно призраки растаявших в режиме маскировки...       Оракул смотрел в волшебное Око уже почти час, неотрывно наблюдая за происходящим в Меридиане, как Совет привык звать весь тот мир. И то, что маг видел, наполняло его сердце скорбью и печалью. Столько смертей! Столько жертв! Потрясение его было ни с чем несравнимо. Даже с тем удивлением, которое испытали Тибор, Люба, Галенор и Оракул Заветного города, когда Химмериш явился к ним – к каждому по очереди, ибо все они были в разных мирах. И всех он просил о помощи. И все они, несмотря на удивление, граничащее с неверием, и массу вопросов, что вертелись на языке, согласились. Не могли не согласиться, ведь теперь, когда оказалось, что Химмериш жив, у них возродилась надежда на лучшее. Но особенно была рада Галенор, духовные раны которой, вызванные гибелью Главы Совета Кандрокара, мучали её с тех самых пор.       Сейчас все они были в Предвечной цитадели, всё так же величественно парившей средь облаков в центре вечности, на перекрёстке миров. Или это была всего-лишь планета? Кто знает...       Маги сразу обратили внимание на то, как изменилась Цитадель – ранее казавшаяся вычурной и воздушной, она приобрела тяжеловесную монументальность и строгость. И хотя процесс восстановления ещё не был до конца завершён – кое-где башни, залы и стены оставались эфемерны и призрачны, но уже было ясно – новая крепость не будет похожа на прежнюю, сгоревшую в пламени ядерного взрыва, ни внешне, ни внутренне. Здесь теперь всё было иным. Более... суровым.       - Это ужасно, - прозвучал за спиной Оракула женский голос, заставив мага обернуться, оторвавшись от созерцания космической битвы – позади стояла Галенор. Она тоже смотрела в волшебное Око.       - Да, - тихо сказал маг, кивнув. – Никогда не думал, что на долю Совета и миров, что под нашей защитой, выпадут такие суровые испытания.       - Что вы видели там? – спросила женщина, указав на Око – огромную сферу со створками наподобие век и «зрачком» из чистой энергии времени – никто, кроме Оракула, не мог смотреть в Око дольше мгновения, не рискуя потерять рассудок.       - Битва за Меридиан среди звёзд всё ещё идёт. Но она проиграна – у противника осталось больше звёздных кораблей. Ящеры теснят наших союзников... А их чудовищный искусственный мир уже близок к Меридиану.       - Что будет, если..., - Галенор замолчала.       - Конец всему, - со вздохом ответил Химмериш.       - Вам это сказал Странник?       - Как и многое другое, - кивнул Оракул. – Впрочем, чтобы понять, какова может быть цена поражения для всех нас, достаточно лишь на миг взглянуть на то, что происходит.       - Я до сих пор не могу поверить, - вдруг сказала волшебница, обойдя небольшой фонтан в центре комнаты, похожей на цветущий среди мрамора сад, чьё журчание умиротворяло, навевая крайне приятное расположение духа. – Не могу поверить, что это... вы.       - Я и сам с трудом верю, - пожал плечами Оракул, посмотрев на своё отражение в колышущихся от волн водах фонтана. – Я не знаю, как вновь оказался среди живых. Ни как, ни – что самое важное – почему.       - Всё к лучшему, - сказала женщина.       - Кто знает...       - Кстати – вы ведь так и не сказали, в какой именно помощи нуждаетесь. А мы все были так поражены и взволнованы вашим внезапным... появлением, что ни о каких вопросах и речи быть не могло, - произнесла волшебница. – И всё же...       - Завеса, - коротко ответил Оракул, посмотрев в глаза собеседнице. От его мудрого взгляда не укрылось удивление, мелькнувшее в них.       - Значит, Тибор был прав, - кивнула своим мыслям Галенор. – Он с самого начала решил, что ты позвал нас именно за этим.       - Тибор всегда был проницателен, - улыбнулся маг.       - Вы и правда вновь хотите изолировать Меридиан? Но разве Завеса остановит катастрофу?       - У всего во всех мирах, как бы они ни были отличны друг от друга, есть свои причины. Так и у надвигающейся катастрофы есть причина...       - Ящеры, - с гневом выдохнула женщина. Но Оракул покачал головой. – Что вы имеете в виду? – сбитая с толку, спросила волшебница.       - Как я и сказал – Странник многое поведал мне. Возможно даже больше, чем хотел бы. А до чего-то я потом дошёл сам... Но без его помощи мне вряд ли удалось бы так быстро сложить все кусочки мозаики воедино. То, что погнало ящеров к Меридиану, та причина – она имеет свою чудовищную цель. А ещё у неё есть имя...       - Вы... Неужели вы хотите сказать, что ящеры – лишь инструмент, марионетки, исполняющие чью-то волю? – удивлённо воскликнула Галенор, не сдержавшись. К счастью, за пределами комнаты её, похоже, никто не услышал, хотя голоса магов, беседовавших в Зале Совета, к которому примыкала комната медитации Оракула, стали тише.       - Это так, - кивнул Химмериш. – И с нашей помощью Странник хочет, наконец, поймать этого врага.       - Вот что он просил вас сделать. Вновь создать завесу, верно? Это был он?       - Да. И у меня сложилось впечатление, что этот враг... Скажем – эта битва для Странника крайне важна, она для него сродни крестовому походу, выполнению данного самому себе обета.       - Или как искупление грехов, - качнула головой женщина, поправив волосы.       - И это тоже.       - Вы уверены, что его план сработает?       - Он в этом уверен, - пожал плечами Оракул. – А другого плана и сил для его осуществления у нас всё-равно нет.       - Ха, - усмехнулась бывшая стражница. – Вот уж и правда, ловлю себя на мысли, что старые добрые времена, когда главной опасностью казался Фобос, были куда лучше нынешних.       - Ностальгия свойственна всем, кто имеет богатый жизненный опыт, - улыбнулся в ответ маг.       - Намекаете на мой возраст? – хитро сощурилась волшебница.       - На вашу мудрость, - вновь улыбнулся Оракул. – Но, похоже, мы здесь засиделись. Пойдём, Галенор. Остальные ждут. К тому же мы должны всё подготовить, чтобы поднять Завесу тотчас, как получим сигнал Странника, - с этими словами Химмериш плавным шагом направился к выходу, а Галенор ещё какое-то время пребывала в задумчивости, слушая мерное и успокаивающее журчание фонтана...       Корабль был мёртв. Впрочем, это было ясно и раньше, но только теперь, оказавшись на борту некогда грозной боевой машины, можно было получить полное представление о масштабах разрушений... Носовая часть «Затмения», на которую пришлась вся сила удара при столкновении с Левиафаном, была сплюснута и разрушена. Большинство отсеков, находившихся здесь, превратились в конгломераты сплавившихся воедино сверхпрочных, но, всё же изувеченных ударом конструкций, пробиться свозь которые было просто невозможно. Конечно, все, кто были в этих отсеках во время удара, погибли мгновенно. К счастью, таких было немного, ведь экипаж был оповещён о столкновении заранее...       Линии энергообеспечения также были разрушены, и в этой части корабля властвовала холодная и неуютная тьма, лишь изредка освещаемая снопами искр, извергавшимися из какого-нибудь труднодоступного места. Впрочем, власть тьмы была абсолютной лишь до тех пор, пока Тарани не создала в руке огненный шар, свет которого озарил искажённые внутренности «Затмения», тени от которых тотчас прянули в разные стороны.       Шли молча, как-то умудряясь протискиваться в совсем узкие проходы или прокладывая себе путь с помощью магии, если оказывались в тупике. То там, то тут на глаза попадались торчащие из-под груд обломков странные механизмы, сломанные дроиды... Трупы членов экипажа. При виде всего этого ни у кого не возникало желания нарушить тягостное молчание и потревожить духов этой огромной братской могилы, в которую превратился космический корабль. Но ещё более угнетающее воздействие производило осознание того, что «Затмение» - это настоящий космический город с полумиллионным экипажем... Скольким из них удалось спастись?       Странник шёл впереди, хмурый и задумчивый. Его одежды, лучившиеся светом на Меридиане, вновь обратились в старый добрый чёрный плащ. Никто не знал, о чём думает этот вечный путешественник. Да и сам он тоже пребывал в состоянии, близком к забытью, трансу, где не было места мыслям. Впрочем, длилось это не долго – вскоре он уже с интересом глядел по сторонам, будто пытаясь запомнить дорогу, которой шла группа.       Маги из Гильдии были спокойны. Всем своим видом они являли пример невозмутимости. Однако, у каждого было о чём подумать в эти, возможно последние, спокойные минуты...       Стражницы и Джайна шли вместе. Они тоже молчали, но молчание это казалось ободряющим. По крайней мере, так казалось. Но вряд ли увиденное здесь на них никак не подействовало...       Отдельно от всех – даже от других Регентов, пристроившихся к стражницам, плёлся Мэтт-Шегон. Сознание Т’хасса отступило на второй план, став лишь наблюдателем в чужом теле, однако его присутствие юноша всё-равно ощущал. Это было похоже на то, как если бы кто-то, стоя у тебя за спиной, буравил твой затылок взглядом... Им обоим тоже было о чём поразмыслить...       Группа продвигалась медленно.       Вспышки света, яркие лучи, взрывы то и дело разрывали холодную тьму космоса – битва двух флотов уже шла на подступах к Меридиану, до которого оставалось менее полумиллиарда километров. Планета была уже хорошо видна и казалась прекрасной жемчужиной с зеленоватым оттенком, сияющей в лучах далёкого солнца...       Сражение становилось всё более ожесточённым – несмотря на серьёзные потери и гибель флагмана союзный флот вгрызался в армаду ящеров, нанося ей серьёзный урон и вынуждая её отступать к Левиафану, создавая для колоссальной станции некое подобие живого щита. Похоже, Шао’ссоры не ожидали, что противник, потеряв командующего флотом и свой самый мощный корабль, будет сражаться столь яростно и отважно. К тому же часть союзного флота начала охоту на РЭБ-корабли ящеров, из-за действий которых сбоили системы связи, наведения, двигатели... Многие союзные корабли были уничтожены после радио-электронных ударов ящеров. И если в начале битвы у союзников был свой РЭБ-флот, противостоявший вражескому, то теперь ситуация была иная... Корабли радио-электронной борьбы ящеров уничтожались нещадно – тем более, что их уже было почти некому прикрывать. Сотни взрывов расцветали то там, то здесь, знаменуя уничтожение ещё одной группы таких звездолётов.       А вот битва возле Левиафана, неумолимо приближавшегося к Меридиану, шла иначе – корабли ящеров, образовав вокруг станции защитное построение – сферу, поливали всё вокруг шквальным огнём. Миллионы слепящих сгустков летели во все стороны, мешая союзным кораблям приблизиться на эффективную дистанцию стрельбы и вынуждая их маневрировать. Сквозь такой плотный заградительный огонь могли прорваться либо очень защищённые, либо очень манёвренные корабли и истребители с бомбардировщиками. Но с каждой минутой их становилось всё меньше. Вот звено TIE-истребителей вступило в схватку с «птеродактилями» ящеров. Выписывая сложнейшие пируэты, машины принялись поливать друг друга огнём. Вот один имперский истребитель получил энергосгусток прямо в кабину, которая тотчас вспухла взрывом, разметав остатки машины в стороны. Но не успел ещё космический «динозавр» ящеров пафосно пролететь сквозь затухающий взрыв и клубы дыма, как был прошит очередью зелёных лучей от носа до хвоста и развалился на части...       Положение казалось настолько отчаянным, что союзный флот начал применять оружие массового поражения – тысячи ядерных ракет устремлялись к армаде ящеров, окружившей Левиафан, но большинство ещё на подлёте сбивались шквальным заградительным огнём. Те же, что всё-таки долетали, подрывали сразу несколько кораблей. Если везло. Но кардинально это не меняло ситуации. И тогда в дело вступили жуткие корабли-«кактусы». Плюясь ярко-синими сияющими «каплями», которые буквально выгрызали куски пространства вместе с тем, что там есть, и чудовищно взрывались, они наносили ощутимый урон противнику. Даже древние города не жалели снарядов, косивших противников точно жнецы – пшеницу.       Но и этого было не достаточно.       Ящеры отвечали ещё более ожесточённым огнём, да и Левиафан время от времени являл свою всесокрушающую мощь, одним выстрелом стирая в пыль более сотни кораблей!       Продвижение Шао’ссоров, казалось, не сможет остановить ничто. Но они вдруг замедлились! Сами! Гигантская космическая станция ящеров, казавшаяся неостановимой, замерла, заняв орбиту одного из спутников Меридиана! Левиафан достиг цели!