Преступник

       Глеба всегда тянуло к тьме.        Все говорили, шептались, думали.        Надеялись.        Что Глеб такой только из-за дара.        Только из-за воспитания.        Он такой потому что…        Им всем очень хотелось в это верить.        Но нет.        Глеба всегда тянуло к тьме.        К трупам, земле и смерти.        Он никогда не был сильным, но всегда хотел быть.        — Не выгораживай его, Гроттер! Он — преступник!        Таня лишь досадливо поджимает губы.        И молчит.        Он преступник.        Ей на это плевать.        — Посмотри, что он сделал!        Она смотрит, не брезгуя.        И молчит.        Заполучив могущество он исчез. Затерялся в бесконечно огромном мире.        Таня иногда слышит его тихий смех за своей спиной, но увидеть ей не под силу.        Она часто вспоминала историю с Колодцем Посейдона. Весь тот год. И радовалась, что Чёрные Шторы больше не смогут подсмотреть её сны. Она надеялась, что это не сможет сделать и некромаг. Старательно экранировалась каждый вечер и спала всегда очень беспокойно, словно кто-то беспрестанно на неё смотрел.        Она с лёгкостью поступила в магспирантуру. В какой-то момент решила, что останется преподавать в Тибидохсе и, может быть, продолжит дело своего отца. Если мозгов хватит, как смеясь замечала сама ведьма.        Мозгов ей хватило.        Перстень порой забывшись хвалил внучку: «Истинная дочь Гроттеров. Даже не стыдно за тебя».        Она всё ещё слышала его смех. А Магщество всё ещё записывало каждый шаг, хотя прошло уже сколько? Семь? Да, почти семь лет.        Без трёх дней.        Она рассталась с Ванькой, как-то тихо и слишком просто.        Письма постепенно стали всё реже и короче.        Визиты были быстротечны, часто заканчивались надуманным предлогом для побега, иначе и не скажешь.        Нельзя сказать, что Таня перестала любить.        Нет.        Просто не сошлись взглядами на жизнь.        Ванька был готов идти по пляжу и собирать выброшенные на берег морские звёзды, чтобы вернуть их в океан.        Таня же скорее придумала бы систему заградительных баррикад и волнорезов, чтобы уменьшить силу волн.        Она обвиняла его в неумении мыслить глобально, а он, в свою очередь, обвинял её в чёрствости.        Теперь она надеялась, что некромаг подсмотрит её сны. Хотя давно уже не чувствовала чей-то взгляд.        Правда надеялась, что всего лишь привыкла к нему.        Таня вообще мастерски умеет врать.        Себе.        Она точно знала — если позвать, то Глеб обязательно придёт. Достаточно лишь имени, которое унесёт ветер, он — самый лучший почтовик. Никогда не путает адресатов.        Только она никак не решится это сделать.        Магщество ступало за ведьмой след в след.        Выжидало, как зверь в засаде.        Некромаг их сильно разозлил.        Преступник!        Давно в магическом мире не было такого ажиотажа и преступлений таких никто давно не совершал.        — Мы знаем, ты можешь его найти.        Таня только морщится.        Она тоже много чего знает.        Например то, что никогда его не выдаст.        Никогда.        — Интересно, наступит тот счастливый день, когда им наконец надоест меня выслеживать?        Таня от неожиданности подпрыгивает на месте, роняя стопку книг и блокнотов.        Некромаг сидит на подоконнике, свесив одну ногу за окно, а другую, согнутую в колене, упёр пальцами в деревянную раму.        — Где ты обувь потерял? — от неожиданности Гроттер задаёт один из самых «умных» вопросов из всего огромного списка, накопившегося за эти годы.        — В океане, — буднично отозвался Глеб, спрыгивая на пол и последовательно поднимая книги, снова собрал их в аккуратную, вполне транспортабельную стопку.        С ним нет трости, но ощущение сверхсилы, мощи никуда не делось.        — Зачем ты пришёл?        — Мне надоело ждать, пока ты позовёшь.        Книги взлетели и зависли в полуметре над полом. Глеб взял верхний блокнот и открыл его.        Гроттер не препятствовала.        Пусть утоляет своё неудержимое любопытство. К тому же это всего лишь рабочий блокнот с черновиками формул. Было бы за что бороться.        Глеб весело усмехнулся.        Таня принялась судорожно вспоминать что ещё она могла там написать.        Вспомнила.        «Сегодня он опять мне приснился».        — Такое чувство, что ты об этом не знал, — попыталась защититься ведьма.        — Знал. Я там был.        Вот теперь Тане стало по-настоящему не по себе. Она не решилась уточнить в каком виде некромаг присутствовал в её сне. В роли стороннего наблюдателя или…        Или.        — Тебя могут поймать.        — Академик знает, что я здесь.        — Я не… — начала было Гроттер, но, наткнувшись на весело-презрительный взгляд Бейбарсова — замолчала.        И действительно. Что они могут сделать? Схватить? А кто потом спасёт их самих?        — Всё равно это безрассудно.        — Как и всё, что я делаю. Можно было уже привыкнуть.        — Тебя слишком долго не было, не к чему было привыкать, — в её голосе невольно звучит упрёк.        — Пойдём со мной.        — Нет, у меня много дел.        — Я же не забираю тебя навсегда. Просто небольшая прогулка перед сном.        Таня колеблется.        — Что на этот раз тебя сдерживает? — Глебу действительно интересно.        — Я плохо тебя знаю. Как выяснилось — очень плохо. Никогда не думала, что ты способен на… такое. — Перед её внутренним взором то, что показали ей служащие Магщества. Результат работы беглого некромага.        — Они сами виноваты. Не стоило мне мешать. Я, в конце концов, предупредил их и попросил отойти в сторону.        — Хорошо, идём. За контрабасом нужно подниматься?        — Н-нет, — Глеб даже запнулся. Кто мог подумать, что Гроттер согласится? — Кто-то научился удивлять?        — Ты ответил на мой вопрос, а раз сдерживало меня только здравое опасение, — как-то не очень приятно гулять с маньяком-убийцей, — то вопрос решён. Книги оставь тут, потом заберу.        Она почти без страха шагнула вперёд и крепко взяла некромага за руку.        И будь что будет.