Больше не папочка

Хост клуб, впрочем, как и во все обычные дни, кого-то да косплеил. Сегодня, к примеру, тематикой одеяния являлся девятнадцатый век во Франции, так как всеми любимый милорд родом именно оттуда. Поэтому Харухи нисколько не удивилась одеянию друзей, зайдя в музыкальный класс. — Добро пожаловать! — одновременно проговорили парни, прикладывая правую руку к сердцу, а левую убирая за спину в поклоне. — Доброе утро, — произнесла Фудзиока, ставя школьную сумку на один из столиков в клубе. Тамаки сделал удивленное выражение лица, после чего выпрямился и, увидев свою любимую «дочурку», парень покрылся румянцем и радостно произнес: — Так это ты, Харухи? Ваха-а-а! — Суо выставил перед собой руки и стал, будто в замедленном действии, бежать к шатенке, с намерением как следует обнять, но не пойми откуда на пути блондина встает кожура от банана, которую он благополучно не заметил и, поскользнувшись, упал лицом на кафель. Тут же мимо прошли близнецы Хитачин, с прикрытыми глазами и высоко поднятым носом: — Вы в своем репертуаре, милорд, — произнес Каору. — Будьте внимательней, а то так и сломать себе что-нибудь можно, — «обеспокоенно» продолжил Хикару. Оба парня остановились перед Фудзиокой, которая смотрела на голубоглазого так, будто в жизни не происходит ничего нового. Братья встали по обе стороны от кареглазой с непринужденным видом. Но после того, как девушку стал интересовать тот факт, что близнецы собираются сделать, то глаза парней засветились, а губы расползлись в хитрой ухмылке. — Харухи, — начал Хикару, слегка наклонясь к шатенке. — Сегодня тема «девятнадцатый век во Франции», — девушка перевела взгляд на продолжившего Каору. — Тебе надо переодеться, — вновь произнес Хика. Только девушка хотела спросить о том, в чем она будет, как братья подхватили ее под обе руки и стали везти к гардеробу. Кея галантно поправил свои очки на переносице и хитро улыбнулся: — Милорд, я бы не стал доверять двум братьям-извращенцам, которые хотят переодеть вашу «дочурку», — Тамаки сразу поднялся с пола, удивленно посмотрев в сторону гардероба, после чего, разозлившись, со скоростью света побежал к Харухи и братьям Хитачин. — Не сме-е-е-е-еть! — героически кричал Суо, во время бега. Парень остановился перед дверьми гардероба, не давая пройти трио дальше. — В чем дело, милорд? — поинтересовался Као, с безразличным выражением лица. — Мы просто хотим, чтобы Харухи соответствовала тематике, — сказал Хикару. — Мы уже подобрали для нее подходящий наряд, — близнецы одновременно кивнули. — Я не хочу, чтобы вы переодевали Харухи, мелкие извращенцы! — Вот именно, — наконец, сказала Фудзиока вырываясь из цепких рук братьев. — Я и сама могу это сделать, — все трое парней выставили перед собой ладони, будто успокаивая и так спокойную шатенку. — Просто скажите, что именно я должна одеть? — Платье, конечно же, — ответили в один голос близнецы. — Оно висит на манекене, прямо посередине гардероба. Кареглазая кивнула и повернулась к дверям гардероба, где все еще жался в дверном проеме Тамаки. Девушка изогнула бровь: — Сенпай, все хорошо. Ты можешь уже идти, — голубоглазый жалобно смотрел на шатенку. Фудзиока обратилась к Кее. — Еще кто тут извращенец, — Отори лишь легко улыбнулся, прикрывая глаза. — Я не извращенец! Я хочу защитить честь и невинность моей дочурки! — сразу же вскипел блондин, а затем встал перед Харухи, заслоняя ее от взглядов Хитачин. — Ты не подумала, что они могут пробраться к тебе, пока ты переодеваешься? Зная этих негодников все средства хороши, как на войне! — хлопок двери и Суо в пролете. Парень подавленно сгорбился, облокотившись о стену, и сел на пол, обнимая одной рукой колени, а второй рисуя замысловатые узоры на кафеле. Сенпай в депрессии. Братья посмотрели друг на друга, пожали плечами и, заведя руки за спины, стали уходить от гардероба. Прошло примерно пять минут, и весь клуб уже был заполнен девушками — ученицами школы Оран, которые пришли провести свое, пока что свободное, время в компании самых милых и красивых парней академии. Многие девушки уже спрашивали где Тамаки, на что друзья парня постоянно с безразличием указывали в угол, в который забился Суо под гнетом депрессии. Вопросов больше не было и девушки выбирали других. «Харухи уже долго не выходит, — подумал блондин, медленно поворачивая голову в сторону дверей гардероба, — может она уже вышла? — продолжал сверлить двери взглядом парень. - Нет, я все время сидел здесь и ждал ее». Депрессия куда-то улетучилась и Тамаки встал с пола, подошел к гардеробу, деликатно постучал в дверь и спросил: — Харухи, все хорошо? Ты довольно долго переодеваешься, —, но ответом была тишина. — Харухи? — уже с ноткой беспокойства переспросил голубоглазый. «Она что, сознание потеряла?!» Парень резко дернул за ручку одну из дверей гардероба, заходя туда: — Харухи! — и застал шатенку за завязыванием шнуровки на спине. Точнее, пытающейся завязать шнуровку. Девушка удивленно посмотрела на парня: — О, Тамаки-сенпай, ты вовремя. Помоги мне, пожалуйста, — Суо слегка покрылся румянцем, осматривая кареглазую с головы до ног. Пышное платье в кофейных тонах с золотыми узорами, с рукавом в полчетверти, после чего шла длинная белая, почти прозрачная ткань. Так же эта ткань была поверх низа платья, обрамляя его со всех сторон, кроме переда. Края наряда тоже были обрамлены золотыми полосами. — Сенпай? — эти слова будто вывели парня из транса. Он коротко кивнул и, сглотнув, подошел к шатенке, после чего помог ей завязать шнуровку. Завершающим штрихом был парик с длинными волосами и большим белым бантом. Тамаки сделал два шага назад, вновь смотря на «дочурку», но уже полностью готовую. Послышались голоса братьев Хитачин и, по непонятным причинам, Суо быстро закрыл двери гардероба на замок изнутри, чем также удивил Фудзиоку: — А где мило-о-орд? — лениво протянул один из них. — Он уже вышел из депрессии… — Понятия не имею. А Харухи уже переоделась? — спросил второй, после чего ручка дернулась несколько раз. — Гардероб заперт, — подытожил первый. — Э? Ни милорда, ни Харухи? Чувствую, добром это не кончится. — Ага. Пойдем-ка прогуляемся, поищем их, — затем звук удаляющихся шагов. Парень с девушкой тяжело выдохнули. — И зачем ты это сделал, сенпай? — заинтересованно спросила Харухи. Голубоглазый начал светиться счастьем. Он сложил ладони вместе, подкладывая их к щеке: — Разве не очевидно? Я защитил свою дочурку от этих извращенцев, — Фудзиока только хотела что-то сказать, как Суо перебил ее. — Харухи, ты такая милая в этом платье! Твой папочка в восторге! Девушка усмехнулась: — Сенпай, у меня есть только один отец и, увы, но это не ты, — блондин удивленно посмотрел на кареглазую. — Как же так… ты не воспринимаешь меня, как своего второго отца? Неожиданно Харухи приблизилась к Тамаки, хватая его за край одеяния, и резко дернула на себя, соприкасаясь своими губами с его. Отстранившись от парня, шатенка произнесла: — Да, я не воспринимаю тебя, как своего отца, Тамаки-сенпай, — блондин стоял будто парализованный, с широко открытыми глазами и сильно покрасневшим лицом. Фудзиока, смотря на Суо, также смутилась, отводя взгляд, который вскоре упал на дверь, и она, отперев ее, резко выбежала из помещения. За ней сразу же увязался голубоглазый, который схватил кареглазую за запястье руки. Вышло так, что сенпай чуть не упал, поэтому девушка помогла ему, поддерживая второй свободной рукой. Казалось, что они танцевали и уже давно. В диапазоне вновь появились браться Хитачин: — И где же вы были? — прищурившись, спросил Каору. — Мы все время были тут, — улыбнувшись, ответила шатенка, переставая танцевать, но не отпуская руку Тамаки. — Вас тут не было. Ни мы, и никто другой вас здесь не видел. И на улице тоже никого не было, — также прищурившись, произнес Хикару. — Плохо смотрите, — ответил Суо. — А зачем вы нас искали? — Потому что ты находился в депрессии, милорд, а Харухи переодевалась. А Когда мы пришли последний раз, то вас обоих тут уже не было, и гардероб был запертым, — оба брата перевели взгляд на последнее описанное. Двери были во всю открыты. Брови удивленно взметнулись вверх. Оба парня перевели взгляд на красных, как вареные раки, друзей, которые держались за руки. — Что здесь… — О, Харухи, мне надоела эта скучная музыка. Пошли со мной к фортепиано, я сыграю что-нибудь не такое угнетающее, — произнес Суо, уводя за собой шатенку. Братья переглянулись между собой — они явно что-то пропустили.