Я тебя никому не отдам.

не бечено...       Гарри сидел на крыльце дома, смотря вдаль на бушующее море и невероятно красивое небо, усыпанное звездами. Все еще его голова прокручивала, как ужастик, моменты произошедшие на днях, а ночью просто невыносимо. Сны… Ужасающие, наводящие страх и панику. Он не мог от них избавиться, как бы ни старался.       Ни одна клетка его тела не шелохнулась при звуке раздавшемся сзади: кто-то близко подошел к нему. Но ему было все равно, все его инстинкты, выработанные за время проведенные в лесу, в миг испарились. Гарри повернул голову только тогда, когда кто-то присел рядом. — Где Гермиона? — спросил темноволосый парень, бросая мимолетный взгляд на собеседника. — Я увел ее наверх, она не может уснуть, — ответил Рон. — Я подумал, вдруг ты сможешь… — Смогу что? — перебивая друга, поинтересовался Гарри. — Поговорить с ней, как-то успокоить, — прошептал он, с явным сожалением в голосе. — Как ни хотелось бы признавать, но это вроде как твоя обязанность. — Серьезно? — усмехнулся парень. — Ну да, ты же как бы ее парень, — процедил Рон, у Гарри от его слов, как-то поневоле появилась улыбка на лице. — Надеюсь на это, — отозвался Гарри, он встал положил руку на плечо друга, не сильно задумываясь об этом жесте.       Поднимаясь наверх, Гарри думал о Добби, он каждый раз прокручивал ту сцену, возможно можно было спасти друга, если бы они не медлили, то все бы получилось. Он даже злился на окружающих, что не помогли ему спасти его, даже на нее.       Подойдя к двери, он глубоко вздохнул и постучал, не дождавшись ответа, Гарри приоткрыл дверь и увидел, как его девушка лежала на кровати, обнимая подушку и плача в нее. Услышав, что кто-то входит в комнату, она резко приподнялась и посмотрела на проем.       Гарри не мог оторвать глаз, она была настолько невинной в этот момент, что он понял, что девушка не заслуживает ничего из того, что пережила, ни дольку того горя, что выпало ей на судьбу.       Гарри улыбнулся ей и хотел подойти ближе, но вдруг она сильнее заплакала, и он не знал, что делать. — Прости меня, — прошептала она. Гарри не понял ее слова, он все-таки подошел к ней и притянул к себе, крепко обнимая. — Прости… — Тшш, — успокаивал он ее, гладя по голове. — За что ты извиняешься? — Я слабая, я такая слабая, — она прижималась к нему сильнее, устраиваясь поудобнее на его груди. — Ты самый сильный человек, которого я знаю, — шепчет он. — Никто не мог выдержать пыток этой психопатки, но ты смогла, ты выжила, ты со мной.       От этих слов, Гермиона немного успокоилась, она подняла голову и посмотрела на парня, он ей улыбнулся, но получилось не очень, улыбка была вымученная, даже не к месту. Она знала, что ему сейчас тяжело, так он еще и ее успокаивает. — Мне жаль Добби, — произнесла она и прикоснулась ладонью его щеки. Гарри кивнул и опустил взгляд: — Он не смог сдержать обещание, — покачал он головой. — Еще на втором курсе, я просил его, чтобы он не спасал меня. — Он не мог по-другому, я тоже спасла бы тебя, даже не задумываясь, — проговорила она и прижалась снова к его груди, обхватив руками талию парня. — Я слышал, что ты сказала Беллатрисе, — вспомнил он один из не лучших моментов в жизни. — Что умрешь за меня. Почему? — Будто ты не знаешь, — грустно отозвалась она. — Ты единственная надежда на победу, без тебя, мы не справимся.       Гарри вспыхнул от ее последних слов, ему это мягко сказать не понравилось. Даже она видит в нем просто средство победы, он отстранил девушку от себя и резко встал. Гарри взял палочку с тумбы и заглушил комнату. — Ты действительно думаешь, что этот ответ мне понравится?! — возмутился он. Гермиона прикусила губу, явно понимая, что сказала и как это обидело его, девушке моментально стало стыдно. — Я не просил этого! Я хотел жить нормальной жизнью. С семьей, друзьями. Я хотел быть волшебником, но обычным! — Гарри, — она приподнялась на коленки. — Я понимаю тебя, но сейчас ты никуда от этого не денешься. Мы сможем победить, я уверена в тебе. В нас. И тогда у тебя будет и семья, и друзья. — А ты? — уже спокойно спросил он. Гарри было важно знать, что человек, который ему действительно важен, дорог, не оставит его, что ему есть ради чего, ради кого бороться. — Если ты захочешь, — ответила она через несколько секунд. — Хочу, я хочу, чтобы ты не просто была рядом, — прошептал он, подходя ближе к ней. Он обхватил ее лицо руками и приблизился так, как только мог. — Я хочу, чтобы ты была моей семьей. Гермиона задохнулась, то ли от его слов, то ли от его дыхания, которое опаляло ее губы. — Гарри, — тихо проговорила она, ее руки сами поднялись вверх, она погладила его руки, которые до сих пор лежали на ее лице, перешла на шею и не могла понять, чем заслужила это. — Ты даже не представляешь, какой ты делаешь меня счастливой и одновременно слабой. — Поверь, я знаю, — улыбнулся он. — Ты проделываешь тоже самое со мной.       Она усмехнулась и притянула его за шиворот к себе, впиваясь поцелуем. Гарри ждал этого, поэтому отвечал со всей отдачей. Их языки встретились и боролись за первое место. Гермиона невольно застонала, когда Гарри стал покрывать ее шею поцелуями. — Пообещай, что ты не пожалеешь, — возбужденным голос спросил Гарри. Гермиона взглянула в его глаза и увидела в них неудержанную страсть. Я так же выгляжу? Если да, то это просто восхитительно — А ты пообещай, что не бросишь меня. — Обещаю. — Обещаю, — прошептала она и снова поцеловала его со всей нежностью на которую способна.       Они делали все медленно, будто впервые раз, возможно для них это и было по-настоящему впервые. Гарри гладил каждый миллиметр ее кожи, отмечая про себя, что, несмотря на плохие условия жизни, ее кожа была бархатистой и такой гладкой, он невольно взял ее руку в ладонь и прикоснулся к своей щеке, проверяя не ошибся ли.  — Гермиона ты моя. Только моя, — вдруг проговорил он и начал покрывать ее руку поцелуями. — Никому не отдам. — А я никуда и не уйду, — смеялась она от щекотки, которые он вызывал своими губами. — Ты от меня не отделаешься, Гарри Джеймс Поттер!       Он поднял на неё голову и наградил ее самой искренней и широкой улыбкой, на которую способен был дать. Они посмотрели друг на друга несколько секунд и снова стали покрывать друг друга поцелуями, не понимая, что происходит с ними, где они вообще находятся.       Гермиона опрокинула его на кровать и села сверху, провела руками по торсу и медленно начала расстегивать каждую пуговицу нарочно или нет, задевая его кожу своими пальцами, от чего он вспыхивал снова, молясь чтобы это продолжилось как можно меньше, и они приступили к самому интересному. Гарри наблюдал за ней, как она рассматривала каждый сантиметр его тела, будто заворожённая. Что ее так привлекло, он конечно, не понимал.       Гриффиндорка расправилась с рубашкой и кинула ее на пол, сейчас процессом руководила она и Гарри явно был не против.       Гермиона прикоснулась своей ладонью к груди парня и начала вырисовывать ноготками узоры, отчего он выгибался к ней. — Перестань так делать, — произнес он, гуляя руками по телу девушки. Гермиона подняла на него взгляд и хищно усмехнулась, никогда прежде Гарри не видел такого выражения на ее лице. — А то, что? — спросила она и провела пальцем от груди до живота. — Накажу, — серьезным тоном ответил он. — Тогда, я точно продолжу, — Гермиона наклонилась к парню и грубо поцеловала его в губы, явно не ожидая такого от себя. Гарри целовал ее нежно, пытаясь немного остудить, но у него ничего не получалось. Параллельно он начал расстегивать ее рубашку, но терпения не хватило, и он просто потянул ее в разные стороны, так что она разорвалась, а пуговицы упали на живот Избранного. — Эта была одной из любимых, — прошептала Гермиона на ухо и прикусила мочку. — Без нее тебе явно лучше, — с выдохом произнес парень. Гермиона улыбнулась и снова прикоснулась к его губам, она опустила руки ниже, нащупав молнию на штанах, она резко потянула ее вниз. Гарри помог снять с себя штаны и перевернул девушку на спину, теперь была его очередь быть главным.       Его губы блуждали по всему телу Гермионы, и она выгнулась на встречу им, будто неведомая сила возвышала ее грудь к небу и этой силой определенно был Гарри.       Он также медленно снимал оставшиеся не ней вещи, как она освобождала его от рубашки. — Ты восхитительна, — прошептал он, оглядывая ее с ног до головы. Гермиона покраснела и притянула его за голову к себе. Поцелуй был таким мучительно сладким, нежным, что Гермиона невольно простонала в губы Гарри.       Ее руки блуждали по спине парня, в свою очередь он гладил ее ноги, поднимаясь все выше. И ему хотелось все больше и больше.       Она сама того не ведая, приподнялась и завела руки за спину и с легкостью расстегнула застежку лифчика, обнажив упругие груди, с вздымающимися кверху сосками, Гарри от вида сразу стало жарко, парень провел рукой по правой груди, намеренно задевая сосок, обводя ореол.       Гермионе от этих ласк будто перекрыли воздух, она глубоко вздохнула и повернулась голову на бок, прикрывая покрасневшие от неловкости щеки. Все-таки это было приятно, но ей было немного стыдно от этого.       Гарри проигнорировал ее смущения, не прекращая начатого, неторопливо ласкал ее молодую грудь. Не услышав никаких слов протеста, он опустил голову и продолжал свои ласки языком, втягивая ее бусинку в рот. — Гарри, — услышал он ее тихий голос, будто боялась, что их могут услышать, ведь этот шепот принадлежит только ему.       Она подняла руки к его лицу и потянула вверх к своему, их губы оказались в миллиметре друг от друга и она резко поцеловала его. Гарри опустил руки ниже и снял с себя и с нее последние такие ненужные вещи. Гермиона расставила ноги, чтобы Гарри устроился как можно ближе к ней. Она чувствовала, как что-то упирается ее во внутреннее бедро и, от догадки, что это, девушка залилась краской. — Я говорил тебе это в первый раз, скажу и сейчас, — проговорил парень и снова поцеловал ее сначала в шею, потом в губы. — Не стесняйся. Все что имею я — твое. Даже я, теперь я твой, без всяких сомнений, вопросов.       После этих слов, он медленно вошел в девушку, срывая с ее губ всхлип. Гарри остановился, чтобы дать ей привыкнуть к себе. Долго ждать ему не пришлось, Гермиона сама повела бедрами, приглашая его. Гарри опёрся на локти и стал двигаться в ней, медленно, нежно. Парень прикоснулся носом к ямочке между ключицами и начал вдыхать запах девушки, а она в свою очередь гладила его по волосам и выгибалась все больше и больше.       Гарри удивлялся себе, как он мог заполучить такую, как она. Сейчас, она тихо постанывала и двигалась с ним в такт, будто они слаженная машина, механизм, который настроили, так как нужно. Парень посмотрел на девушку и начал двигаться все быстрее, чувствуя, как тепло расходится по всему телу, ища свободного местечка в теле. — Перевернись, — прошептала она возбужденным голосом. Он, нисколько не возражая, опрокинулся на спину, увлекая ее за собой, тем самым посадил на себя. — Вот так лучше.       Она откинулась и отставила руки назад, опираясь об его ноги. Гарри не мог насмотреться на этот вид, такой он ее еще не видел. Открытой для него, полностью его. Гермиона начала размеренно двигаться в разные стороны. Парень двигался в унисон с ней, радуясь, что они быстро подстроились друг под друга.       Парень запрокинул голову и закрыл глаза, если он еще будет на это смотреть, точно не выдержит и закончится все не так, как им обоим хотелось.       Нарастающее чувство разливалось по всему телу и Гарри непроизвольно поднес пальцы к ее чувствительному месту и начал водить круговыми движение вокруг "горошины" нервов. Гермиона резко втянула воздух и дернулась, Гарри понравился эффект от его действия, и он повторял его, увеличивая темп. Девушка тихо проговаривала имя парня и двигалась в такт с его руками, доставляя и ему удовольствие, и себе.       Гарри почувствовал, что Гермиона задвигалась сильнее и как ее мышцы сжимаются вокруг его члена. Он начал быстрее двигаться, уже убрав руки от нее. Они кончили в одно время, так громко, что засомневались, справятся ли заглушающие чары с их стонами и криками.       Гриффиндорка опустила голову на грудь парня, затем медленно сползла и легла рядом. Они лежали без лишних слов, все было сказано несколько минутами ранее. — Так спокойно, — произнес парень, подминая девушку под себя, будто она его мягкая игрушка. — С тобой так спокойно. Они закрыли глаза и не заметили, как задремали.

***

      Гермиона уставилась в потолок, сон все не приходил к ней, девушка повернула голову и увидела чёрную макушку Гарри, который в отличие от нее смог уснуть, она улыбнулась, вспоминая их ночь. И, конечно последняя фраза, которую он произнес, засыпая: «С тобой так спокойно». Это лучшее что он мог сказать в это время.       Почему? Да потому что, она сама так думала. Только единожды она ощущала такое спокойствие и счастье, с родителями. Гермиона зажмурилась, отгоняя слезы, воспоминая о них отдавалась ей тяжёлой болью в груди. Всегда ли так спокойно в любимых руках?       Любимых? Ее бросило в холод, а потом резко в жар, от того, как без запинки и каких-либо сомнений она подумала об этом. Гермиона встала с кровати, взяв первую попавшуюся вещь, одев ее, она почувствовала, что она большая ей и лучше разглядев ее, поняла, что это рубашка Гарри. Этот факт никак ее не расстроил и не напугал. Никто меня не увидит, все спят. Поразмыслив, она шагнула за дверь, не оглядываясь.       Спустившись вниз, она осмотрела дом, потертые стены, на них весят фотографии всей семьи Уизли, она подошла поближе и начала разглядывать их. Насмотревшись на счастливые лица, Гермиона отошла и решила выйти на крыльцо, как только ее нога переступила порог, ветер ударил в лицо, но Гриффиндорка даже не поежилась.       Она простояла на крыльце больше тридцати минут, наблюдая, как бушует море, какая тишина на территории и спокойствие, Гермиона собиралась уже разворачиваться, как услышала чьи-то шаги, она резко развернулась и увидела рыжеволосого парня, старшего брата своего друга. — Ты что-то рано, — заметил Билл, подходя ближе к девушке. — Скорее поздно, — усмехнулась она. — А ты? — Тоже, — коротко ответил Билл и встал рядом с ней, облокачиваясь на перила, его взгляд скользил по девушке и конечно от его вида не ускользнуло то, что она стоит в одной рубашке, явно не принадлежащей ей и он видел ее сегодня на одном из ее друзей. Она заметила, что что-то грызет Билла, но спрашивать, почему-то она не решалась. — Что происходит, Гермиона? — спросил он. — Между вами троими? Гермиона усмехнулась и повернулась спиной к бушующей воде. — Не подумай, я спрашиваю не из-за простого любопытства. Все-таки в водовороте ваших отношений замешаны мой брат и сестра. Гермиона кивнула и опустила голову, размышляя, поведать ему все или вообще ничего.       Билл ожидал, что девушка, хоть немного прояснит, что произошло между друзьями. После того, как Рон внезапно очутился в их с Флер гостиной, они не расспрашивали его ни о чем, понимая, что прошло что-то не так и брат сам расскажет, когда посчитает нужным. Спустя несколько дней, Рон неожиданно ушел, оставив записку, в которой говорилось, что парень нашел способ все исправить. Что исправить и как, он не сказал. Билл очень переживал за него, слушал радио, молясь не услышать его имя в списке смертных или без вести пропавших.       И когда наконец снова увидел брата, момент был не самый счастливый и вообще могут ли быть счастливые моменты в войне, кроме победы, и то она приносит много горечи, осознавая, сколько они потеряли.       Добби умер, а Гарри, Рон и Гермиона вообще никак не контактируют, как же ему не хотелось, чтобы в этой войне потерялись ценности, такие как дружба, любовь. А Билл знал, что его брат испытывает к своей подруге. И поэтому он был в большом замешательстве и хорошо бы быстрее все прояснить, чтобы, хоть в чем-то быть уверенным. — Гермиона, объясни, что вообще происходит, — прошептал Билл. — Я не хочу гадать или выпытывать, но я просто устал от всего этого. Война изматывает и наблюдать, как вы рушите вашу дружбу, я хотел бы в последнюю очередь. — Ох, Билл, наша дружба уже разрушена, — сказала она, дрожащим от слез голосом. — И я в этом виновата. — Гермиона, о чем ты? — он повернулся к ней лицом и внимательно смотрел, изучая ее. — Нельзя дружить, если двое парней влюблены в одну девушку, — проговорила она и явно пожалела о своих словах. Билл тяжело вздохнул и понял в чем дело. Конечно, его не очень удивило, то что она сказала. Про Рона все ясно, а вот Гарри…       Джордж рассказал Биллу, как видел, что Гарри и Джинни целовались на их кухне и видел, как Гарри смотрел на их сестру. И сейчас оказывается, что Гарри влюблен в Гермиону? Да что вообще происходит с ними?! Билла охватила какая-то жгучая злость, которая неясно из чего взялась. То ли от того, что Гарри оказался таким придурком, то ли от того, что он предал его сестру, а может от того, что сейчас вообще не до их сердечных дел. Он все обдумывал, что сказать Гермионе, но не успел, она заговорила сама: — Я не знаю, что делать Билл. В данным момент нужно думать о войне, о том, как победить, а у меня мысли возвращаются все время к Рону, к Гарри… От того, как прозвучало имя Избранного из уст девушки, Билл немного поежился, в его голову закралась ужасная догадка. — Ваша дружба разрушилась не из-за того, что двое влюблены в тебя, а из-за того, что ты ответила одному из них, так ведь? — задал он риторический вопрос, она ниже опустила голову, будто пряча ее. — И это не мой брат.       Закончив, Билл понял, что был на сто процентов прав. И не знал, как реагировать на это озарение. Гермиона приблизилась к парню и коснулась его локтя, будто приглашая развернуться к ней. — Билл, прошу, — умоляющим тоном обратилась она к нему. — Прошу, не осуждай. Я сама не знаю, что произошло и как это произошло. Я просто… Рон ушел от нас, перед этим наговорив ужасных вещей, он будто бросил меня, я была раздавлена и Гарри единственный, кто был рядом. Он успокаивал, поддерживал, знаешь он чуть не умер в Годриковой Впадине, я думала с ума сойду. Я в те дни забыла обо всем, о войне, о Роне, просто была с ним. Мы с Гарри долго находились в неопределенности по отношению к друг другу. Кто мы друг для друга? Я понимала, что никогда не смогу назвать его другом, но и любимым еще не могу. Потом пришел Рон и вот не поверишь, на долю секунды мне показалось, что сожалею, я сожалела о том, что он вернулся. Я была счастлива увидеть его живым, но потом я поняла, что все это иллюзия, скрывающаяся за правдой. Тогда я осознала, кто для меня Гарри. Рон узнал обо всем, да и не сильно мы скрывались с Гарри. Он так был зол, знаешь? Он опять наговорил много чего, но винить его в этом я уже не могла. И вот после всего этого, получилось то, что ты сейчас видишь.       Билл почти не моргал, когда слушал ее рассказ, все казалось, где-то далеко, будто происходит не с его семьей, что казалось ему отличным фильмом или не реальной книгой. Он наблюдал за девушкой и видел, как все это терзало ее, как она переживала. Парень подошел и крепко обнял ее, Гермиона прижалась к нему и тихо заплакала. Девушка до последнего не понимала, почему все рассказала брату Рона и удивлялась его реакции, он не стал высказывать все, что думал, что она поступила неправильно с его сестрой и братом, а просто выслушал. — Я люблю Рона, но… — выговорила она, не зная, как продолжить, как донести все до него. — Но не так, как Гарри, — продолжил Билл, Гермиона долго не отвечала, а просто обдумывала, так ли это. Да, конечно это так. Только ей не хотелось это признавать, она откровенно боялась. — Да, — проговорила она и отошла от Билла. — Прости меня.       С этими словами она ушла, оставив его одного со своими мыслями, стыдясь даже посмотреть на него. Шатенка боялась увидеть осуждение, злость в его глазах. Гермиона поднялась наверх и увидела, как Гарри развалился на всю кровать, не оставляя ей никакого шанса лечь рядом. Она улыбнулась и тихо подошла, к кровати и присела на краешек. — Все в порядке? — услышала она сзади и немного вздрогнула, она совсем забыла, что у Гарри чуткий сон. Она взглянула на парня через плечо и неуверенно пожала плечами. Ничего не отвечая, она легла на тёплые простыни, согретые теплом Гарри, и прижалась к парню, он без всяких вопросов обнял ее, пытаясь уснуть. Завтра будет тяжелый день, ему нужно еще поговорить с Крюкохватом, да и вообще пора закачивать эту войну. Ему хотелось жить в спокойном мире, где будут его друзья и главное в будущем будет она.