Спаси меня

      Одинокий луч бледного солнца проник в щель комнаты. Не смотря на то, что сейчас лето, утро выдалось весьма пасмурным, видимо, что-то произошло. Действительно что-то страшное или печальное.       Этот луч слегка обрадовал девочку, что лежала на своей каменной скамейке. С самого раннего утра она ждала отца. В последнее время он был совсем плох. Похоже, какая-то болезнь сломила его, но он ничего об этом не говорил, лишь улыбался ей и успокаивал, что скоро всё пройдёт.       Перед тем, как отец придёт, ей нужно размяться. Перед тренировкой, которую каждый день он проводил для неё. Но когда ему становилось плохо, его заменял Кабуто. От Кабуто нельзя было ждать поблажек, он не прощал девочке природную слабость. Она была хрупкой, но в то же время очень целеустремлённой. Она не могла разочаровать отца и поэтому прикладывала максимум своих усилий.       Сегодняшнее утро с самого начала пошло не так. Кабуто слишком рано принёс ей завтрак, а отец всё не приходил к ней. Из-за его отсутствия девочке подумалось, что отцу стало совсем плохо, что он решил отменить тренировки.       В ожидании хоть каких-нибудь новостей девочка провела целый день на своей скамейке, играя с этим одиноким лучиком солнца, что посмел пройти в щель её угрюмой комнаты. И так она забавлялась до самых сумерек, пока в коридоре не послышался какой-то странный шум.       Это очень насторожило девочку, ведь обычно часть лабиринта, в котором она живёт, никто больше не обитает, ещё никому, кроме отца и Кабуто, не удавалось добраться до её комнаты. Но не смотря на это, отец всё равно не позволял выходить девочке за пределы её комнаты, если это не тренировка.       Шум не унимался, послышались шаги, но никто так и не зашёл в её комнату. Это показалось более странным, поэтому девочка рискнула подойти к самой двери и приложить к ней ухо. Шаги были всё чётче и чётче, кто-то явно приближался сюда. Но на шаги отца или Кабуто они не были похожи. Кто бы это мог быть, враг?       Шаги исчезли, и девочке стало интересно, кто бы это мог быть, возможно, она успеет разглядеть спину этого незнакомца. Вдохнув побольше воздуха, девочка открыла крошечную щёлочку дверью и подсмотрела в неё, но никого не увидела. Настроившись хоть кого-нибудь увидеть, она распахнула беззвучно дверь и уже высунула свою голову за пределы своей комнаты, как незаметно и резко появился её отец. - Сколько раз я говорил тебе не выходить из своей комнаты? – грозным голосом сказал он ей. Его лицо было злым, но выглядел он вполне здоровым. Нет, он выглядел так, словно ещё вчера совсем не болел и не истекал кровью изо рта при каждом кашле. - Так это был ты, папа? – улыбнулась девочка, но тут же нырнула обратно к себе в комнату, чувствуя себя виноватой. – Я думала, там кто-то другой пришёл. - И что бы ты сделала, если бы это действительно был кто-то другой? – Орочимару стал ещё грознее. - Не знаю, для начала мне бы хотелось увидеть его, - тихо ответила девочка. Видеть новых людей для неё было очень интересно, но такой радостью её не баловали. - Другой человек мог тебя убить! Ты это понимаешь? - Зачем кому-то убивать меня? – удивилась девушка, её отец постоянно твердит, что вне её комнаты она будет в опасности, и в любой момент её могут убить. – Разве я сделала что-то плохое?       Девочка стояла и смотрела на отца невинными глазами, закусывая, как и её мать, нижнюю губу. Её личико было бледным, как и у её отца, волосы тоже унаследовали отцовский чёрный оттенок, вот только среди копны чёрных как смоль волос красовался локон пшеничного цвета, напоминавший о том, что она и мамина дочь. Её глаза больше были не змеиными, а наивными, как у маленького несмышленого зверька, не видавшим ещё ужасной реальности. Она выглядела хрупкой и худой, но ежедневными тренировками Орочимару пытался укрепить здоровье и тело дочери.       Посмотрев на это создание и осмыслив её слова, он смягчился. Действительно, эта кроха ещё не успела ничего натворить, а она уже подвергается опасностям в этой бесконечной войне шиноби. - Конечно, нет, моя Аико, - он убрал со своего лица грозную гримасу. – Людям не обязательно творить что-то плохое, чтобы их потом хотели убить. Порой, людей убивают без причины. - Это не правильно, - выдохнула девочка. – И ужасно. - Да, ещё как ужасно, - Орочимару погладил свою дочь по голове. – Больше не нарушай запрет. - Не буду, - улыбнулась девочка, за спиной скрестив два пальчика. – Как твоё здоровье? Ты поправился? - Да. Вот видишь, я же говорил, что поправлюсь, - улыбнулся мужчина. – У меня словно новое тело. - Новое? – удивилась девочка. – Какое странное сравнение. Но я рада, что ты выздоровел.       Орочимару покинул дочь, пообещав, что завтра утром он обязательно проведёт тренировку лично. Кабуто занёс девочке ужин, он был весь потрёпанным и уставшим. Но на вопросы девочки, что случилось, и что он целый день делал, отказывался отвечать.       Аико заснула, но среди ночи ей что-то помешало, и она проснулась. За стенкой кто-то сильно кричал. Испугавшись, девочка подумала, что кто-то кого-то убивает. Она села на корточки, обхватив свои ноги, в ожидании, что хоть кто-нибудь придёт на помощь к этому несчастному человеку. Но даже через полчаса никто не пришёл.       Вспомнив свои тренировки, девочка отважилась пойти на помощь к кричащему человеку, крики которого периодично прекращались, но потом снова начинались.       Открыв дверь, она босыми ногами ступила на территорию коридора. Вдохнув полную грудь воздуха, она полностью покинула пределы своей комнаты. Она на цыпочках пробежала до следующей двери, но, открыв её, никого не обнаружила. Поэтому она решила пройти к следующей.       За этой дверью очень чётко слышались крики и стоны, поэтому вся смелость Аико куда-то подевалась. За свои одиннадцать лет ей ещё никогда не приходилось сталкиваться с такой ужасной ситуацией, но сейчас ей нужно было спасти человека, ведь его кто-то обижал. Поэтому она слегка раскрыла дверь, но не увидела кровь и злодея. На скамейке лежал мальчик и мучился во сне.       От такой неожиданности Аико резко спряталась за дверью, но поняв, что опасности от него ждать не нужно, снова вышла и подошла к мальчику.       У него были чёрные волосы, даже в этой темноте это было чётко видно, и светлая кожа. Его лицо кривилось от какой-то внутренней боли, и дышал он прерывисто и рвано.       Девочка никогда ещё не сталкивалась с кошмарами во сне, поэтому подумала, что ему больно где-то внутри. Эту рану не видно, но она есть. Из всех техник, позволяющих вылечить рану, Аико знала всего лишь одну, которой обучил её отец. И была она от ушибов, царапин и ссадин. «У него, наверное, внутренняя ссадина, её не видно, но я смогу вылечить!» - подумала девочка и, напрягшись, начала накладывать печати. Эта техника светила сине-зелёным свечением и очень нравилась девочке, ведь эффект был от неё очень сильным. А помимо заживления, эта техника отдавала каким-то теплом.       Возможно, это самое тепло что-то сделало с этим мальчиком, раз его лицо успокоилось, и он перестал громко кричать. - Спи спокойно, мальчик, - улыбнувшись, прошептала Аико. Она погладила его своей ладошкой по его плечу. Он был одет во что-то синее, кофта или накидка, а низ его представлял собой шорты какого-то светлого цвета. Мальчик выглядел старше самой Аико, но она этого не заметила.       Она зажгла в его комнате маленькую свечку и поставила её в дальнем от него углу, чтобы свет не мешал ему спать, но и не оставлял его в темноте. Она аккуратно закрыла дверь, и поспешила в свою комнату. Теперь она могла спокойно заснуть.       Со следующего утра вся жизнь девочки пошла обычно, как и до этого. С утра тренировки, вечером – комната. Единственная радость – какой-то мальчик живёт совсем рядом с ней, но она никогда не встречала его днём. И вряд ли он знает, что она здесь, совсем рядом, охраняет его сон.       Рисковать и спрашивать отца об этом странном мальчике Аико не решалась. К тому же он бы и не ответил, зато лишний раз отругал бы за то, что снова нарушила его запрет.       Ей лишь пару раз удавалось увидеть этого мальчика в действии, когда отец давал ей небольшой перерыв и оставлял её одну. Она бежала на другую сторону тренировочного поля и видела, как это незнакомый мальчик пытался повторить техники её отца. Полюбовавшись на него пять минут, она тут же возвращалась обратно, чтобы отец не заметил её отсутствие.       Так проходили месяц за месяцем, и теперь мальчик очень редко кричал во сне, а его навыки в бою улучшались. Его рост всё увеличивался и увеличивался, поэтому это пришлось заметить и Аико, что мальчик старше неё и вряд ли боится темноты, поэтому она больше не зажигала свечку в углу его комнаты. Поводов заходить в его комнату становилось всё меньше и меньше, мучился во сне он очень редко, пока не настало то время, когда он прекратил кричать. Он просто напросто перестал мучиться во сне. Аико сделала вывод, что рана всё-таки затянулась, и мальчик выздоровел. С самой их первой встречи прошло уже два года, и вот сегодня ночью он не кричал, как и не кричал весь месяц. Значит, её помощь ему больше не нужна.       От этой мысли девочка обрадовалась, но тут же расстроилась, ведь ей больше не придётся присматривать за ним и приходить в его комнату.