32 градуса по Фаренгейту

У неё не пальцы — проржавевшие бесполезные железяки, она хватается ими неловко, нецепко, они соскальзывают, и Эльза едва не срывается, чувствуя, как под ногами проваливается опора, а сердце забивается в самый острый угол треснувших рёбер. Она не зажмуривается, распахивает глаза шире, пусть слёзы от колкого ветра застилают мир вокруг, размазывая нежной акварелью деревья и дома, и даже звуки, ведь горло рвёт, и под рукой опасливо трещит, а впереди только стремительно и вниз. Случайный взгляд наверх, там неба нет — провалы тёмных глаз, погасших, припорошённых не снегом, пеплом, в двух тактах напряжённая ладонь — хватайся, вытянет, но Эльза ждёт. В ней плещет пустота. В нём — смерть. Та смерть, что слаще гордости и жизни, но веры в Найтуокер больше нет, рука не дрогнет и отринет тепло чужой ладони, под ногами лишь воздух, в лёгких — боль, в чужих глазах тоска. Секунды пульсом бьются в искорёженных сосудах, ветром срывает с губ проклятья, не мольбы — вдруг вздёрнет резко, в висок контрольным поцелуем с чужим дыханием слова — «Живи!» Ломает шею, каждый позвонок трещит, по швам растаскивает сердце, взглянуть наверх закономерно — там неба нет, лишь в тёмных, грозовых глазах один приказ — служить, припав к ногам, принять смиренно участь побеждённой. Она не вырвется, падёт, склонив послушные колени, не вздрогнет от ласки грубых пальцев, скомкает в груди и ярость, и обиду, заточит не сейчас, потом, с годами, оставленный в знак преданности меч. Да, Эльза сдастся, в плен жадных рук и губ, накроет память обрывками штандартов, на дне зрачков взрастит осколки, в сожжённом горле сохранит ответ — «Да, мой король!» Лишь хрустнет, словно бедренная кость, под каблуками россыпь звёзд, отступит натужно время, будто бы вперёд — но Эльза знает: миг придёт, тот сладкий час, когда она вернёт сполна и в спину нож, и смех в глаза, и сердце, истекающее тёплой кровью, недрогнувшей рукой вобьёт до самого нутра, и, проломив грудину, вырвет с корнем взращённую его руками грёбаную, зряшную любовь! Последний взгляд наверх, поспешный шаг назад — бесспорная капитуляция. Без сожалений, камнем, до самого дна, из вспоротых лёгких пустые мечты, из губ, расплавленных теплом чужого рта: «Уберегу вас…»

… от своей судьбы.