Брат мой

Синдик Митт'рас'сафис всегда беспокоился за своего брата. И с годами его беспокойство становилось всё больше и больше. Он с самого детства был другим, просчитывая ходы наперёд и откровенно скучая. Было бы намного проще, если бы Рау был таким как все, но тогда он не был бы собой. А будущий синдик уже успел привязаться к своему непутёвому братишке. Тот не желает понять, почему надо поступать только так, как велят их законы, пытаясь переиначить их под себя. И раньше Рау шёл к брату за помощью и разъяснениями, а теперь воспринимает всё с холодным лицом, оставаясь при своём мнении. Он предлагает брату выбрать карьеру воина, а не политика, надеясь, что тогда брат перебесится и станет больше похож на остальных чиссов. Но слышит лишь то, как уже Митт'рау'нуруодо всё чаще нарушает правила. Да, его действия приносят победу, но какой ценой? Когда появляются эти трое людей-контрабандистов, а за ними корабль людей, у Трасса возникает иррациональное желание перестрелять их всех. Ведь брат впервые находит собеседников, готовых принять иное мнение. Это неправильно. Они его погубят. «Убереги его Алое пламя», — думает идеальный сын семьи Митт, прикрывая глаза. *** Мэрис совершенно не понимает чиссов: в особенности брата Митт'рау'нуруодо. Синдик Трасс вечно подчёркнуто холодно общается со своим братом. А тот ведёт себя практически так же, как и старший. Она бы, как минимум, показала спине читающего ей нотации брата язык. А этот - военный! - соглашается, не слыша чужих слов, продолжая делать всё по-своему. Её чисс, как дразнят парни, выглядит совершенно невозмутимым, но ей-то видно. А потом случилось то, чего она не ожидала: Трауна ранят. Её пускают к нему не сразу, но пускают и только одну к раненому парню. Рядом с ним сидит старший брат, держа того за руку. А в глазах этого политика девушка впервые видит злость… и! страх. Трасс сидит сгорбившись, будто постарев на пару лет, продолжая держать брата за руку. А сама контрабандистка чувствует себя лишней. А Митт'рас'сафис, кажется, её и не замечал. И стоило так бороться, чтобы прорваться в палату? — Госпожа Фераси, — его голос глух и сух, а акцент слышится очень сильно. — Скажите, что привело моего брата к такой ситуации? Вы ведь так похожи. А кореллианка впервые не знает, что сказать. Хотя, нет, знает, но говорить этому чиссу откровенную правду... Но всё же решается. — Ему плохо здесь, синдик, он другой. Тот усмехается, и в этой усмешке есть что-то ей знакомое. Трауновское. — О, я знаю. Как никто знаю. И в этот момент Фераси становится жаль старшего брата. Только теперь до неё доходит, как много Митт'рас'сафис делает для брата, пытаясь хоть как-то повлиять на него, чтобы сгладить углы. Мэрис не может поднять голову, от того как ей стыдно за свои действия. А когда рука мужчины оказывается на плече девушки, щёки девушки горят румянцем. Она с трудом поднимает глаза. И в глазах этого холодного чисса читает беспокойство за брата. Но больше тот ничего не говорит, выйдя за дверь. — Рас, — шепчет Траун, не приходя в сознание, а по щекам девушки текут слёзы.