Пока горит свеча...

Достигнув предела небес наслаждения Максвелл покинул тело Серас, обессилено упав на постель рядом с дракулиной и уронив голову на ее плечо. Пряди белых волос молодого мужчины выбились из тугого хвоста и приятно щекотали кожу. Энрико хотелось лежать так если не вечность, то хотя бы до утра, чувствуя рядом с собой близость любимой женщины... которая ему была небезразличена. Но искариотовец понимал, что все требования договора уже соблюдены, и не мог заставлять Викторию терпеть его дольше. Не хотелось мозолить дракулине глаза лишний раз, ведь для нее важны лишь люди из "Хеллсинга", а так же жителей Лондона, которых глава "Искариота" поклялся не трогать. Сам он был ей противен, Энрико был в этом уверен. От одной мысли об этом ему становилось больно и одиноко, как в день когда родители отправили его в приют, поэтому Максвелл решил немедля уйти. - Т… Ты что делаешь? – пораженно воскликнул итальянец, увидев, как девушка натягивает на него одеяло. Она взглянула на искариотовца как на полоумного и, чуть засмеявшись, ответила: - Укрываю тебя, что же еще? Чтобы ты не замерз ночью. - Я уже собирался уходить, - скрывая удивление, проворчал альбинос, стараясь казаться безразличным. - Но я ведь тебя не гоню. Энрико сел в постели и испытующе посмотрел на Викторию. - Если это из жалости ко мне, то я лучше пойду. Уголки губ красавицы обиженно поползли вниз, выдавая оскорбленность дракулины: - Это потому, что ты придурок! Серас отвернулась от мужчины и демонстративно рухнула на подушки, лежащие в изголовье кровати, укрывшись одеялом почти с головой. Максвелл же тихонько свесил ноги с постели, намереваясь подняться с кровати, но он был немедленно возвращен обратно, поваленный на кровать и вновь укрытый пуховым одеялом. - Веди себя тихо, - предупредила его Вики, чуть оскалив клыки. – Я хочу выспаться сегодня. И Виктория привлекла к себе растерянного человека, плотно прижавшись к нему, соприкасаясь нагими телами. Энрико никогда не было так спокойно и хорошо. Никогда он не ощущал себя таким нужным. Просто – нужным. Просто так. Безо всякой причины. - «Теплота человеческих чувств, оказывается… так приятна», - подумал Рик, прислушиваясь к ровному дыханию приникшей к нему девушки, изредка всхлипывающей во сне, как младенец, нуждающийся в защите. - «Жизнь человека скоротечна, как таяние свечи», - пронеслась в сознани Максвелла мысль, и ему отчего-то сделалось грустно. Взгляд его упал на стол, где единственная свеча освещала таинственным светом небольшую гостиничную комнату. Она почти догорела…