Возвращение домой

Они бежали, как угорелые, под начавшимся дождем, перепрыгивая через наиболее глубокие лужи. Через самую непроходимую грязь Блад перетаскивал Марго на руках. Второпях она позабыла надеть теплый плащ, а шерстяная шаль, наброшенная на плечи, быстро намокла. Хотя Марго пыталась соорудить на голове подобие прически, ветер растрепал волосы, и теперь они упали на плечи густым покрывалом цвета опавшей осенней листвы. Наконец, совсем запыхавшиеся, они влетели в порт и с облегчением увидели, что шхуна всё еще стоит на якоре, покачиваясь на волнах разлившейся от дождей Луары. Когда Блад остановился возле трапа, поправляя тяжелый мешок с вещами, сверху которого болталась верная шпага, Марго, вконец обессилевшая, навалилась на него, хватая ртом воздух. Блада, в отличие от его спутницы, эта пробежка взбодрила. Он всё еще чувствовал сонное оцепенение и легкое головокружение — последствие употребления лауданума, — но голова постепенно прояснялась. Правда, избавление от сонливости имело еще один неприятный эффект: плечо снова горело огнем. Но он постарался не обращать на это внимания. — Ну… теперь мне действительно пора, — сказал Блад, тяжело дыша. И взял Марго за руки, отметив про себя, что они похожи на ледышки. — Пожелай мне удачи! Он склонился, поцеловав ее пальцы, согревая их своим дыханием. И постарался отогнать противное чувство, таившееся где-то в груди. Опять он наломал дров. И снова убегает, не набравшись храбрости повернуться к своим страхам лицом. Ох, если бы он знал, что Марго считает его мертвым, то не возвращался бы сюда. Так было бы спокойнее для них обоих. А теперь… он не знал, что делать и как себя вести… Блад посмотрел на Марго, на ее мокрое от дождя лицо. От дождя ли? Он вгляделся пристальнее. Она заметила его взгляд и моргнула, сморщив нос. — Но ты всё равно напиши письмо, слышишь, — сказала Марго, провожая его к трапу. — Я уж найду того, кто мне прочитает… — Конечно! — ответил Блад без колебаний, хотя они оба прекрасно знали, что никаких писем не будет. Зачем тревожить друг друга без смысла и цели? Краем глаза Блад заметил высокую фигуру шкипера, который стоял на шканцах, мрачно наблюдая за пассажиром. И попятился, отпустив ее руки. Подавил безумное желание снова схватить ее и потащить за собой. Ни к чему это. Ни ей, ни ему. Да и что он может ей предложить, черт побери? Да, он возвращается домой, хочет начать мирную жизнь… но на самом деле, Блад имел смутное представление о том, что ждет его по ту сторону Ла-Манша. Он привык к риску, но не имел никакого права втягивать в это Марго. Ей и так досталось немало. Здесь, по крайней мере, у нее был кров над головой… — Сэр, мы отплываем, — резкий голос, говоривший по-английски, прервал его размышления. Блад встрепенулся и ступил на трап. Марго стояла, дрожа от холода. Огненно-рыжие волосы повисли мокрыми прядями, поразительно яркие посреди этого серого унылого утра. Блад дернул шнурки своего плаща и накинул ей на плечи. Он был ей велик, причем сильно, поскольку роста она была небольшого. Полы касались грязной земли. — Возвращайся назад, не мерзни, — сказал он негромко. Но Марго упрямо мотнула головой и улыбнулась посиневшими губами. — Нет, я уж вас провожу, как положено, месье Блад. У меня даже платочек есть с собой. Она показала его, посмеиваясь. Но в глазах её не было веселья. — Ах, не глупи… — начал Блад, мотнув головой. Настроение стремительно портилось, по мере того как лауданум заканчивал свое действие. — Сэр! — снова оклик со шхуны. — Прощай! — отрывисто сказал Блад и взбежал по трапу, не оборачиваясь. Он оглянулся только тогда, когда были отданы швартовы, и стремительное течение отнесло корабль на несколько десятков футов от берега. Марго стояла на причале, держа платок над головой, как флаг. Ее фигурка с рыжим пятном волос постепенно уменьшалась, по мере того как «Рози-Энн» отдалялась от берега, и вскоре Блад едва мог разглядеть ее сквозь пелену дождя. А потом рыжий огонек погас — наверное, она набросила на голову капюшон…

***

Отлив уже начался, и Блад слышал рев воды, разбивающейся о борта шхуны. Шкипер и его помощник отдавали отрывистые команды матросам, которые сноровисто бегали по палубе и вантам, работая со шкотами и брасами. Блад наблюдал за ними некоторое время, осознав, что чертовски давно не был на кораблях и успел позабыть, что это такое: пение ветра в снастях и ощущение постоянно уходящей из-под ног палубы. Над рекой стоял туман, густой, как молоко, дождь не унимался, и из-за этого всё казалось немного призрачным, размытым. Голос шкипера, властный и четкий, и вторящий ему хрипловатый бас помощника звучали, как своеобразная литания. Блад осознал, что невольно присоединился к этому хору, мысленно повторяя команды, которые отдавались матросам. Господи, как ему, оказывается, не хватало всего этого! Хотя «Рози-Энн» была торговым судном, его приятно поразил царивший здесь порядок. Пятнадцать матросов работали слажено, как один, и все делалось быстро, без суеты. Не успел якорь занять свое место на кат-балке, как над головой уже хлопали паруса — поразительная четкость, которую даже на военных кораблях доводилось видеть нечасто. «Рози-Энн» пустилась вниз по реке, по направлению к устью. Блад оглянулся на шкипера, который стоял возле штурвала, что-то говоря рулевому. И решил спуститься вниз, чтобы не мешаться под ногами команды. Было немного странно ощущать себя пассажиром. Шкипер, видимо, читал его мысли, потому что возле Блада возник юнга, готовый проводить гостя на отведенное ему место.

***

Очутившись внизу, Блад, быстро оглядевшись, сделал неприятное открытие. Похоже, он на этом корабле единственный пассажир. Тогда как понимать то, что шкипер и его хитроглазый помощник говорили ему в портовой таверне? Он шел за юнгой, который указал ему на небольшой закуток в трюме, с перегородкой из парусины, размером едва превышающий собачью конуру. — Вот ваше место, сэр, — сказал паренек с сильнейшим сомерсетширским акцентом. Он поклонился и хотел уйти, но Блад остановил его вопросом: — Ваш шкипер так распорядился? Мне казалось, что раз я единственный пассажир на этом судне, он мог бы выделить мне более удобное помещение. Юнга посмотрел на него мрачно, не стараясь скрыть свою неприязнь. — Да, это приказ мистера Питта. И не в моем положении его обсуждать. Блад пожал плечами, решив, что сам поговорит со шкипером, как только представится возможность. В конце концов, учитывая сумму, которую он заплатил, он имеет право занять небольшую каюту. А пока что можно и потерпеть немного. Он скинул с онемевшего плеча тяжелый мешок, прислонил шпагу к переборке и уселся поудобнее, прислушиваясь к доносящимся сверху звукам. Корабль плавно покачивался, рангоут поскрипывал, лотовый мерно выкрикивал глубину… Плечо то и дело сжимала колющая мерзкая боль… и лауданум, воспользовавшись этим мгновением покоя, снова одолел Блада. Он не заметил, как прикорнул, опустив голову на грудь…