Часть 1
13 сентября 2015 г. в 22:40
- Он там? – спрашиваю я, снимая шапку с головы.
От снега волосы были мокрыми, а пальцы на руках практически не двигались.
Парень-блондин, видя меня, кивает в качестве приветствия.
Я понятия не имею как его зовут, но в последние месяцы он стал его другом, возможно, единственным.
Он достаёт зажигалку и сигарету из кармана:
- А где же еще он может быть? Уже пару месяцев оттуда не выходит. Его выселят, если он не оплатит аренду.
Парень закуривает сигарету и прячет зажигалку в карман.
- Я поговорю с ним, - произношу я хрипло.
От холода зуб на зуб не попадает.
- Будь добра, - произносит парень, выдыхая дым изо рта. - Здесь все ещё есть люди, которые о нем беспокоятся.
Киваю и пытаюсь улыбнуться, но вместо этого выходит какая-то болезненная гримаса.
Парень выходит за дверь и накидывает на голову капюшон, пытаясь укрыться от снегопада.
Я поднимаюсь по лестнице и оттряхиваю ботинки от остатков снега.
Третий этаж.
В коридоре холодно, и я надеюсь на то, что ему ещё не отключили отопление за неуплату.
Достаю ключ из кармана и открываю замок. Дверь со скрипом открывается и я, чтобы не пускать холод в квартиру, быстро захожу и закрываю её.
В квартире темно и я практически на ощупь снимаю обувь и иду вперед. Он запрещает мне включать свет.
Он сидит спиной ко мне на матраце, который уже давно служит ему кроватью.
Перед ним ноутбук, а рядом проектор, направленный на стену. На стене я вижу очертания каких-то сюрреалистичных фигур – его очередной проект, создатель которого вскоре пожелает остаться анонимом.
Смотрю на потрескавшуюся от старости краску на стене и понимаю, что больше не могу видеть, как он глупо тратит свой талант.
Кажется, он не слышит моих шагов.
Я сажусь сзади него на матрац и обнимаю со спины. Он заметно вздрагивает.
- Привет, - произношу я, прижимаясь щекой к его плечу.
- Я думал, ты сегодня не придешь, - отвечает он тихо. В проекции на стене картинка затухает и остаётся только белый квадрат.
- Почему? Я же обещала.
Он пожимает плечами. Каждый раз он думает о том, что в один из дней я его просто брошу. Перестану приходить и оставлю одного. Я понимаю его страх, но никогда так с ним не поступлю.
Он притрагивается к моим рукам. Его собственные едва дрожат - даже прикосновения в последнее время становятся для него сложной задачей. Но он пересиливает себя.
Я вдыхаю его запах, который стал для меня таким родным за столько лет. Я наслаждаюсь им, пока могу, потому что следующие слова он может принять не так, как мне хотелось бы:
- Слушай, Чонгук… тебе нужно выйти, - произношу я с запинкой и напряженно жду его ответа.
Проходит несколько секунд, он глубоко вздыхает, поглаживая мою руку.
- Я знаю.
- Тогда почему…
- Я не могу, - произносит он упрямо.
Я знаю, что не должна давить на него. Но у меня больше нет сил видеть его взаперти.
Весь мир Чонгука вот уже полгода ограничивается четырьмя стенами и наглухо зашторенными окнами. Он пытался выходить на улицу, но ничем хорошим это пока не закончилось. Фобия развилась только сильнее, и он отрезал себя от всего мира четырьмя стенами.
Мой мир ограничивается Чонгуком.
- Но ты должен. Ты не можешь просто сидеть здесь всю жизнь.
Чонгук слегка кивает. Он сам осознает, что эта болезнь съедает его.
«Агорафобия» - так болезнь называют врачи, но для него это стало приговором.
Я целую его в шею сзади и понятия не имею, что делать дальше.
- Знаешь, сегодня выпал первый снег, - произношу я с улыбкой и пытаюсь придать своему голосу воодушевление. - Ты же всегда любил снег.
Снова молчание. Он просто смотрит в стену, но когда всё-таки решает ответить, в его голосе я слышу боль:
- Прости, что я не могу выйти.
Я прислоняюсь щекой к его плечу и шепчу:
- Всё нормально.
***
Прошло два дня.
У меня в руках два гигантских пакета с продуктами. Сегодня у нас будет настоящий ужин, с включенным светом, возможно, я даже уговорю его убрать шторы с окон.
Он должен увидеть снег.
Я поднимаюсь по лестнице намного бодрее, чем ожидала. На самом деле, руки ноют от напряжения, и единственное, что я хочу, это наконец поставить пакеты на пол.
Прохожу по коридору и думаю о том, как лучше достать ключи.
Я резко останавливаюсь, когда понимаю, что что-то не так.
Все мое тело пронзает от шока, а от страха в животе образуется узел.
Дверь открыта настежь.
Пакеты падают из моих рук и приземляются на холодный пол.
- Чонгук, - шепчу я, делая шаг вперед.
В голове пролетает с десяток мыслей и предположений, что происходит, и единственное, на чём я останавливаюсь: где Чонгук? Пожалуйста, пусть он будет в порядке.
Меня начинает трясти, но я не могу заставить своё тело идти быстрее.
Я боюсь того, что могу увидеть.
Он болен. Не выходил на улицу уже несколько месяцев, кроме меня и соседа ему больше никто не помогает. Он же не мог…
- Чонгук, - я иду вперед и останавливаюсь прямо напротив двери. – Что ты…?
Я не могу продолжить вопрос.
Чонгук стоит в коридоре и испуганно смотрит вперед, прямо на меня. Он босиком, его одежда смята, а волосы в беспорядке, как будто он постоянно проводил по ним ладонью.
Я ничего не говорю, боясь спугнуть его.
Он делает медленный шаг вперед, и я вижу, каких усилий ему стоит сделать это.
Его трясет, но не от холода.
Я не знаю, что делать, поэтому просто протягиваю ему руку.
Чонгук напряженно смотрит мне в глаза, а потом медленно качает головой и шепчет что-то себе под нос.
Я вижу настоящий смертельный ужас в его глазах.
Пожалуйста, еще шаг.
Всё ещё молчу, ожидая его действий.
Он настороженно пятится назад, в темноту комнаты.
- Чонгук, – произношу я, не удержавшись, и упрямо тяну руку к нему. – Пожалуйста.
Несколько секунд проходят в полной тишине. Его взгляд бегает от моего лица к руке и обратно. В полутьме его виски поблескивают от проступившего пота, он едва держится, чтобы не запаниковать.
Несколько раз он тяжело вздыхает, а потом закрывает глаза.
- Пожалуйста, - повторяю я еле слышно.
Когда он открывает глаза, я вижу в нём решительность.
Он одними губами говорит «Ради тебя», и в груди бешено бьётся сердце.
Он сделает это. Но ради себя.
Чонгук расправляет плечи, хоть я и вижу, как трясутся его колени и руки.
Шаг, ещё один. Он стоит у самого порога.
Губы растягиваются в несмелой приободряющей улыбке, хотя со стороны наверное кажется, что я сейчас расплачусь. Я глубоко вдыхаю, увереннее протягивая руку к нему и глядя прямо в глаза.
Не отрывая взгляда от меня, он делает осторожный шаг за порог, и я чувствую его ладонь.
Еще шаг.
Он стоит напротив меня, голыми ступнями на грязном полу, а я хочу расплакаться, но не позволяю себе это сделать. Его горячая ладонь крепко сжимает мою, охладевшую от волнения и непогоды за окном.
- Я хочу увидеть снег, - хрипло говорит он, и я обещаю ему, что у него получится.
Мы справимся.