«У величайших ведь были выступления и получше! Свидетели возмущены: неужели Рихард Цвен Круспе не предусмотрел возможности провала? Хотя это вовсе не конец тому, что способно породить неистовый кошмар! Шокирующие вести следуют друг за другом, наподобие звеньям в цепи: Стефани Вольф-Газенклевер вернулась в музыкальную индустрию! Представ в обличии невзрачной немки, она привлекла Rammstein невесть чем! Поначалу все считали это обыкновенной уткой, слетевшей с просторов желтой прессы… Страхи подтвердились! P. S., все видели это?! Смелую сцену с поцелуем воплотили в реальность Линдеманн и восставшая из пепла Вольф; популярная джазовая и оперная певица, со скандалами покинувшая большую сцену Германии, стала идеальной наживой всемирным обсуждениям! Как и в былые времена — ух, эта разгульная девица с прописной буквы! Никому по-прежнему не верится в произошедшее: для чего была осуществлена тесная связь двух звезд? Дабы отвлечь внимание публики? Или инструментальные неполадки Круспе — подстроенный шаг? К сожалению, ничего практически не известно: музыканты отказались от интервью с корреспондентами и нашим главным кадром — Максимилианом Шульцем.»
Я озлобленно хлопнула крышкой ноутбука, нервозно стиснув пальцы. Вывод: любой нежданный поступок вечно порождал и продолжал порождать последствия, благодаря которым я перечеркнула собственную карьеру. Вранье… «Да с кем она только не крутила! Нет, вы видели ее? Видели, какая она? Проститутка продажная! Еще и знаменитостью себя мнит! Позор, Всевышний, позор!» — Та девка еще поплатится… — я вскочила с кровати, точно ошпаренная: гнев кипел в сдавленной им же грудной клетке. — Только попадись мне на глаза, Каролина… А рокеры, тем временем, сменив нестандартные образы на галантные смокинги, миролюбиво здоровались с каждым из встречавшихся по пути: в назначенный час они, эффектно ступив за порог роскошного зала, гордо подняли головы — бесподобнейшая ночь ждала их впереди! — Мы потрясны, — самовлюбленно оценил Оливер. Все подтверждающе хмыкнули, пока Флаке не решился нарушить величественную обстановку вопросом: — Где Рих? — озабоченно выдал он: Пауль, отметив, что Цвен так и не ответил на смс-сообщение, нешуточно затревожился. — Мне он не нравится в последние дни… — признался Ландерс, устремляя взор по направлению к Лину. Вокалист, кашлянув, пожал плечами. — Ох, как не нравится…***
До трапезной поры оставалось около десяти минут: я, торопливо махнув кисточкой, оставила на щеках нежную дорожку румян, за чем покружилась у зеркала. «Я… Я должна сделать это сегодня же! В полночь!» — решиться было необходимо: или да, или нет! Другим вариантам следовало дать отпор мгновенно — мямлить бессмысленно! Приблизившись к двери, я сжала металлическую позолоченную рукоять: каждое слово, каждый взгляд и нюанс — все играло определенную роль, то бишь… — Погнали! — настежь отворив створки дубовых дверей, я пулей ринулась по коридору, полная боевой готовности к атакам судьбы: и всего на мгновение отвлекшись, мне довелось врезалась в шедшего навстречу… — Блядь, — раздался разгневанный басистый хрип. — Кто ж так, сука, на обувь наступает… С сожалением охнув, я дрожащим голосом попросила прощения: мужчина, раздраженно фыркнул, после чего поднял взор и… — Стефани?… — он широко раскрыв очи от неожиданности, звучно хлопнул себя ладонью по лбу. — Господи… Я не хотел… То есть, я не разглядел тебя! Я взаимно обратила взор к говорившему: проблемное зрение, кое-как функционировавшее благодаря оптическим линзам, сфокусировалось на человеке в черном, солидном костюме — я икнула от внезапности. — Ри… Точь в точь ледяные глыбы, мы намертво замерли друг напротив друга: тиканье часов, в спешке звякавшее на запястье шатена, тонуло в шуме гостиницы — прогуливавшиеся туда-сюда посетители, с любопытством одаривали нас своим вниманием. Я сглотнула. — Газенклевер… — гитарист резко приблизился ко мне, распахнув руки и притянув к себе: я, не ожидав подобного, одеревенела. — Не сыскать идиота, который мог бы сравниться со мной… Газенклевер, я… Я хотел извиниться за тот случай… — прошептал он, уткнувшись носом мне в шею: разряды тока охватили меня, словно жгучее пламя, и я попыталась отстраниться от сего напористого поведения Цвена. — Правда… Я понятия не имею, что нашло на меня… — Все н-нормально, что ты! — заикаясь, заверила я. — Ситуация действительно навела многих на мысли о всякой небылице, впрочем… Не успев договорить, я крепко сомкнула губы; ладонь Круспе плавно скользнула по моей талии, чему я непременно запротестовала — руки крепче вжались в грудь музыканта, дабы оттолкнуть его. Холодное дыхание артиста, хлестнув мне в щеки, рассеялось в тот же миг, и прохладный кончик носа столкнулся с моим. — Чем же… Тилль лучше меня, Стефани?.. Просто скажи, чем?.. — отрывисто произносил мужчина. Я зажмурилась, принявшись беспрерывно просить Рихарда об остановке. Сердце провалилось куда-то в пятки — ощущение, будто мои двадцать шесть лет обернулись семнадцатью годами, полными юношеской дури и ошибок. Напрягшись, я совершила жалкую попытку извиться и высвободиться из хватки Круспе: он ловко ухватил меня за запястье, пока, точно гром средь ясного неба, не раздались грузные шаги и вопрошения. Я, в последний раз уловив на себя взор Цвена, обернулась: Боже мой… Бэк-солист моментально отпрянул, откашлявшись и по-актерски зачесав волосы набок — я поникла. Нет, абсолютно ничего не произошло, ничего… — Рихард? Стефи? — подозрительно скривив рот, голубоглазый Линдеманн скорым шагом направился к нам. — Все в порядке? Рих молчаливо кивнул, натягивая на себя болезненную улыбку: безмятежность, наигранно выстроенная им, сыграла значительную роль во время беседы с Лином. Зато стоило копнуть глубже — эта кирпичная стенка готова была разрушиться до основания. — Тебя заждались за столом, — оповестил вокалист, украдкой посматривая на меня: мне невольно пришлось согласиться. — Конечно, — обронили мои губы. — Мы просто заболтались, не так ли?.. «Верно… Заболтались…» — Рихард внезапно обомлел и, хладнокровно пройдя мимо Тилля, удалился прочь. Я заметила, как их плечи соприкоснулись в толчке, и оба, переглянувшись, недобро прыснули. — «Что со мной?.. Гх… Надо сыну позвонить. И спросить, как там она…»