Красная фишка

Молчаливая поездка до отеля. Ни одного слова, только напряжение и озабоченность. Я понимаю, что Джаред хочет узнать для чего мне это нужно? И, наверное, я бы смог ответить ему на этот вопрос, если бы не одно – но. Я сам не знаю для чего мне это нужно. Возможно, что таким топорным и необдуманным способом хочется понять для себя что-то. Уйти от привычной жизни и отдать всего себя этому неизведанному риску. Да, это пугает. В голове тысяча, если не больше, сомнений. В один день ты просыпаешься и говоришь себе: «Дружище, зачем тебе это всё? Забей. Ты же на самом деле ничего не понимаешь в покере». А, на следующий день, тебя посещают совершенно противоположные мысли: «Давай! Попробуй! Сделай, то, чего никогда не делал, будь выше кого-то, сделай так, чтобы тебя боялись и уважали одновременно». В тот момент, когда ты едешь с братом в одной машине, все мысли уходят куда-то далеко. Такого напряжения не было уже очень давно. Слишком давно. Видно идиллия отношений постепенно доходит до какого-то конца. Приходит к логическому завершению. Хочется самостоятельности. Хочется, чтобы тебя не трогали, не приставали, не лезли не в свои дела. Получается, что даже с ним у меня нет личного пространства, нельзя держать его в неведении. Да, почему? Не всегда же нужно высказывать своё мнение, которое я не хочу слушать и слышать. Задолбало. Вот и сейчас, он приехал в Вегас не для того, чтобы как-то принять моё решение и сказать: «Давай, Шеннон! Сделай это и посмотри, как всё повернётся. Только я прошу тебя, будь аккуратнее». Этого было бы достаточно. Моё спасибо для него. За его такую простую, но в то же время дающую сил поддержку. Нет. В реальной жизни всё не так, как хотелось бы. Его приезд, скорее завязан на том, чтобы вернуть меня в Лос-Анджелес, для продолжения работы. Работы, работы и ещё раз работы. Я не говорю, что я устал от той самой работы. Нет. Дело скорее в том, что пристальное внимание и повышенный интерес к моей персоне, к персоне брата - сковывает. Захватывает в свои сети, путает, пугает. Спокойно и свободно, ты можешь почувствовать себя только тогда, когда перешагиваешь порог своего дома с улицы. Закрываешь массивную дверь за собой. Бросаешь здоровую дорожную сумку подальше от себя, прижимаешься лопатками к двери. Прокручиваешь в голове всё то, что происходило за последнюю неделю. Думаешь. Думаешь, анализируешь. Шлешь всё к чёрту и уходишь в свою комнату. Таким способом мы отдыхаем друг от друга. Когда находимся в одном доме, но в разных комнатах. Это считалось нормальным явлением. Нормальным для него, но не для меня. Рутина одних и тех же действий порядком задолбала. Болела голова, состояние сходило к внутричерепному давлению. От того, что мы постоянно рядом. Но, как я мог его бросить? Да, и сейчас я тоже не могу его бросить. Это не значит, что я не хочу, чтобы он уехал. Наоборот, хочу. Без него намного спокойнее. Я вернусь. Я знаю, что в скором времени вернусь, но не сейчас. Сейчас у меня другие планы, которые я хочу воплотить в жизнь и попробовать для себя, что-то новое и неизведанное. Пустая территория, которую нужно застроить и вдохнуть в неё жизнь. Только тогда, когда я пойму, что моя история здесь закончилась, тогда я вернусь. Всё начнётся заново. Только вот я. Не стану прежним. Джаред останавливает машину прямо перед входом гостиницы-казино «Bellagio», где я поселился на долгое время. Еще немного сидим и молчим. Он не убирает руки с руля, несильно сжимая. Взгляд устремлен на бортовую панель. Я умоляю тебя, не время строить из себя великомученика. Выхожу из машины, даже не жду его. Потому что не хочу. Как бы быстрее добраться до своего номера, принять душ и лечь спать. Завтра, Лоис предоставит свой договор и игра начнётся. Понимаю, что она соображает во всём этом деле, рассчитываю, что она может повернуть ситуацию в случае выигрыша в свою сторону. Это будет интересно, если она именно так и поступит. Примерно знаю, какие требования она будет выставлять. Одни из самых основных, что касается её полной неприкасаемости. Те же самые правила указаны в моём договоре. Как никто другой, я предлагаю слишком выгодные и слишком мягкие условия для сотрудничества. У меня такой же страх и он полностью обоснован. Перед тем, как начнётся что-то более серьёзное. Учитывая, что она первый раз будет выходить в свет в роли игрока, значит, мы находимся на одном и том же эмоциональном фоне в плане предстоящей сделки. До последнего оттягиваем момент подписи обоих сторон, боясь натворить ошибок. Опять же, она знает каждое казино и требования казино, которые они предоставляют нам. С её головой и хитростью можно повернуть сделку в свою сторону. Это обман? Ты что в натуре собираешься обмануть казино, со своим скудным умственным запасом системы игры и правил? Мда-а, тебе только обманывать вышестоящее заведение. Улыбаюсь своим мыслям, что непременно отображается на моём лице. Это замечает Джаред. Всего лишь кинув один презрительный взгляд, когда заходил следом за мной в лифт. Железные двери бесшумно закрываются, оставляя громкий шум зала, где-то вдалеке от этой железной коробки. Прислоняюсь плечом к холодному металлу, опустив голову вниз. Снова в своих мыслях. Одна мысль греет душу, настолько сильно, что хочется ликовать. Завтра вечером. Он улетает завтра вечером, меня не будет никто пасти. Как гора с плеч, даже дышать легче стало. Лифт приезжает на нужный этаж, тихий длинный коридор встречает своим одиночеством. Быстрее выхожу, направляясь в свой номер, ну теперь уже наш номер. Правда, ненадолго. Белые двери, мимо которых мы проходим, сливаются в одно целое, получается, что-то вроде стены. Такой незамысловатой туповатой стены. Долбаная психоделика. Думаем, обо всём чем угодно, только не о важности всех предстоящий дел. Электронным ключом провожу по замку. Красная лампочка меняется свой цвет на зелёный, щелчок и дверь открывается, пуская в своё вечернее пространство. Один из люксов отеля, который я выбрал для долгого проживания в Неваде. Ничего особенного: две спальни, две ванные-комнаты, просторный зал, своя кухня, огромный гардероб. Да, номер большой, но слишком одинокий для меня. Поэтому я стараюсь меньше времени проводить здесь. В одиночестве начинают посещать уже не такие светлые и яркие мысли, как сейчас. Я люблю побыть в одиночестве, привести все мысли в порядок и расставить всё по своим местам. Когда я зашёл в этот номер, первое, что мне бросилось в глаза, это огромная панорама окна от потолка до пола. Я даже свет не включал потому, что без него на ночной Лас-Вегас было смотреть куда интереснее. Это завораживало. В центре просторного зала стоит диван. Как раз повёрнутый своим основанием лицом к панораме, единственное, что мешало всему этому виду, огромная плазма напротив. Скидываю тяжёлую сумку с плеча. Грохот с которым валится сумка отдаётся по всей пустоте номера. Плевать. Подхожу к низкой столешнице чтобы подвинуть с мёртвого места, не хочу портить прекрасный вид долбоящиком. С усилием двигаю почти не подвижный столик, на котором стоит плазма и всё к чему подключена стереосистема. Отодвигаю и останавливаюсь прямо возле окна. Рука ложится на прохладный стеклопакет. Огни города, рядом стоящие казино переливаются с не меньшей силой, играющие фонтаны с разноцветной подсветкой. А главное небо, украшенное россыпью звёзд. Полная тишина пространства, глухая тишина. Первая ночь прошла с бутылкой виски, и бездумного взгляда в звёздное небо. Только наедине с самим собой, в полной гармонии с бутылкой. Да, было замечательно! Намного лучше. В этот момент я почувствовал себя самым свободным человеком, свободным от всего, что находится там в Лос-Анджелесе. Меньше всего хочется думать о грешном городе ангелов, когда находишься в самом грешном городе развлечений на любой вкус. - Спокойной ночи, Джаред, - Должен же был кто-то нарушить это непривычное молчание. Пусть это буду - я. Не бросив даже взгляда, кинуть через себя прощание. Надеюсь, что до твоего отлёта мы не встретимся и не пересечёмся. - Ты уверен в том, что ты делаешь? – Ну, зачем ты начинаешь этот разговор? Для чего тебе это нужно? Лишний раз выводишь меня и себя, делаешь всегда хуже. Останавливаюсь, только потому, что он хочет этого. А иначе, уходить от разговора это как минимум не уважительно. Всё равно, он подчиняет меня своими такими проникающими прямо в душу словами. Режет без ножа, заставляет ненавидеть себя. Заставляет делать только то, что он хочет. - Я уверен в том, что я делаю, - Разворачиваюсь в его сторону, он стоит неподвижно, прислонившись спиной к двери, неизменные эмоции на лице. – Более того, я держу всё под контролем. - Я заметил, как ты держишь всё под контролем. Бьёшь женщину, чтобы уже наверняка держать всё под сто процентным контролем, - Саркастично напоминает мне ту ситуацию, которая произошла в кафе. Не замечаю, как сильно смыкаю зубы, от того момента, когда она позволяет себе дерзить и противостоять. «Сука». - Это была вынужденная мера. Она перегибает палку и лезет не в своё дело, - Конечно, больше ничего умнее придумать не смог. Скорее это – ты, лезешь не в свои дела и даже не признаешь этого. - Окей, Шеннон. Я больше не буду лезть в твои дела, - Отстраняется от двери, приближаясь на несколько шагов в мою сторону. Тусклый свет ночных ламп в комнате освещает половину его лица. Замечаю испарину на лбу, блестящий блик. Отвожу взгляд, встречаясь с его отрешенным прямым взглядом. – Более того, если ты всё-таки окажешься в полном дерьме, я даже не буду подрываться к тебе на помощь. Легкая дрожь проходится по всему его телу, старается скрыть этот момент. Руки прячет в карманах, сжимая кулаки, через плотную ткань треников видно отчётливо выпирающие костяшки. - Что происходит, Джаред? – Думает, говорить или нет. Возможно, не считая нужным говорить мне о своих проблемах. Внутри появляется беспокойство, затрагивая все рецепторы, заставляя напрячься. Я же вижу, что, что-то не так в его поведении. В его движениях. - Всё. Нормально, - Сквозь плотно стиснутые зубы. Быстрое дыхание, сменяющееся непонятными движениями руки, от лба и обратно в карман. Прислоняется плечом к стене, выпрямляя одну ногу, а вторую сгибает, перекидывая вес тела. - Ты принимал лекарство? – Кажется, до меня доходит, в чём кроется проблема. - Отвали, Шеннон. Это моё дело, - Моими словами, прямо в лицо. Злость и раздражение, в последнее время настолько частое и уже привычное явление. – Заботься лучше о себе, ты же этого хотел, - Нервная, дрожащая улыбка, оголяет ряд белых зубов. Это не улыбка, это - прямой оскал. Ему становится больно. Подхожу к нему, чтобы помочь лечь. Ему нужно принять лекарство, иначе всё будет очень плохо. Уже становится плохо. Делает шаг назад выставляя руку вперёд, через адскую боль опирается на ногу, короткий стон срывается из самой глотки, тут же заменяя привычным отборным матом. - Хватит Джей, не время показывать свой характер. Просто пошли, я помогу тебе. - Я. Сказал. Отвали! – Срывается на крик. Дрожащая нога, даже не замечает, что с самого низа его уже пробирает конвульсия. Пот на лице проявляется обильно, стекая по виску небольшой каплей, оставляя влажную дорожку. Плотно-сомкнутая челюсть. Внутриглазное давление, отчётливым красным переплетением на внешней оболочке глаз, от сжимающей боли. Наклоняет корпус тела вперёд, опираясь ладонями на колени. Рваные выдохи. «Началось». Падает на пол, неестественно выпрямляя тело, вытягивается, будто его что-то сжирает внутри. Открытый рот, в ужасном крике скалит зубы. Подрываюсь к нему, рука ложится под голову, чтобы в конвульсиях он не разбил темечко об пол. - Джаред… слышишь меня… я с тобой. Держись дружище, - В такие моменты появляется так называемое действие на автомате. Быстро снимаю с себя куртку, складываю таким образом, что бы ему было мягче. Сейчас он ничего не слышит, кроме разрушающего ультразвука в ушах, шума сравнимого с психической пыткой. Трясущиеся руки выбивают ужасный ритм о паркетный пол. Ноги, как струны натянуты, напряжены. Такое чувство, что он порвет сейчас все мышцы и все сухожилия. Стопы, как у балерины в неимоверном натяжении натянуты вперёд. Первая волна пошла. Сильно трясущееся тело, которое нужно держать. Обхватываю его руки, наваливаюсь своим корпусом на него, оставляя при этом свободные ноги. На глаза попадается слишком далеко валяющийся карандаш, а тело начинает встряхивать сильнее. - Давай, Джаред. Борись с этим, - На свой страх, отпускаю его, чтобы схватить карандаш, не отпуская при этом руки, ноги бьются об пол. Пот с его лица скатывается градом, момент, когда он издаёт самый болезненный, как лезвием по лицу, стон. Проходит волной боли и огненного жжения. Карандаш ложится горизонтально, в полости его рта, зажимает зубами, от чего на деревянном основании проступают следы от прикуса его зубов. Снова наваливаюсь, прижав его тело в пол. Слёзы из его глаз, скатываются, много, больно. Смотрит на меня. Я знаю, что ты видишь меня. Безжизненные глаза, только в этот момент. Адская боль, схватившая в свой капкан. Тысяча раскаленных острых ножей прямо в ногу, прямо в душу. - Я с тобой. Борись Джей, давай… – Пытаюсь помочь, скорее успокаиваю себя, но не получается. Первая волна проходит, он успокаивается. Бессознательное состояние, при этом тонус мышц не расслабляется, делая его тело каменным. Несколько секунд до второй волны. Несколько секунд чтобы найти лекарство и постараться всеми силами запихнуть в него чертову таблетку, пока не началось всё сначала, ещё более болезненно. Отпускаю его. Отстраняюсь. Бросаю его лежать в коридоре. Поджимающее время, чтобы найти лекарство. Его вещи, один чемодан и дорожная сумка. В небольшом чемодане он не будет хранить лекарство это и придурку понятно будет. Дорожная сумка, возле кровати. Сердце стучит, как заведенное, почему именно сейчас кажется, что все мои движения слишком медленные. Резкий шум язычка молнии, перебираю руками вещи, достигаю дна, мелкие вещи, много всяких мелких вещей. - Блять! – Вываливаю из сумки всё содержимое, ворошу каждую кофту и рубашку в надежде, что нужная упаковка лекарства затерялась в одной из тряпок. Ноутбук, расчески, носки одеколон, ключи, всякой херни хренова тьма. Из того, что валяется на кровати нет того, что так необходимо. Жизненно необходимо. Снова беру сумку, открываю каждый мелкий кармашек снаружи. Ничего нет. Точные удары локтем о паркет, слышно. Слишком отчётливо слышно. - Потрепи, Джей. Сейчас… - Внутренний карман сумки, документы, паспорт. –Вот оно, - Хватаю упаковку таблеток, поднимаюсь с колен, направляюсь к трясущемуся телу, по путно освобождая серебряный блистер, от упаковки. Таблетка между пальцев, нужно поймать момент, когда он закричит. Пока им движет неимоверная сила, ладони стучат по паркету. Мычание, откуда-то из затуманенного сознания, накрывающего с головой, лишающее разумно мыслить. Но, он сейчас и не может мыслить. На глазах вуаль, белой пеленой накрывает голубые глаза, в миг, делая их мутными. Оглушающий, громкий крик. Таблетка, ему на язык, заглатывает, почти давится. Зажимаю рот рукой, чтобы не смел выплюнуть. - Глотай… - Снова мычание. И так продолжается почти пятнадцать минут. Судороги прекращаются, постепенно. Резкие и неосознанные дергающиеся движения конечностей, через раз. Трибузон начинает действовать намного быстрее, чем напроксен. Проблема в том, что у Джареда слишком быстро развивается толерантность к этому препарату. Он снимает боль, но после нужно, чтобы он принимал через каждые два часа колхицин и так каждый раз, когда я не успеваю вовремя дать ему таблетки. Постепенно он успокаивается, холодный пот проступает на лбу. Холодная кожа, так не естественно лежащее тело на полу. Его давление сейчас опускается. Медленно дышит, глаза закрыты уже десять минут. Просто без сознания, а затем он уснёт и проспит большую часть времени. Виноват в том, что не успел. Слишком долго копался, искал грёбаное лекарство. Без всякого труда подарил своему брату деформацию сустава. Он ведь не покинет меня так скоро, чтобы прийти в себя ему понадобиться как минимум два дня. Быстро же моё желание побыть одному, перестаёт быть таким желанным. Заставляя чувствовать ответственность. Приподнимаюсь над братом, аккуратно завожу правую руку под колени, вторую руку завожу за шею. С усилием поднимаю его тело, когда он полностью расслаблен, кажется, что его вес увеличивается раза в два. Несу обездвиженное тело в комнату. Рассматриваю в этот момент его лицо, слишком спокойное. Постоянно такое. Снова отмучился, победил силой воли, справился. Молодец. Кладу, на кровать. Снимаю, ботинки, укрываю тёплым пледом. Самое время наложить ему компрессионную повязку. Самое мать его время… Устало вздыхаю. Просто потому, что самое время…

***

«Blakely Law Group», филиал основной компании. Почти в каждом штате коммерческая компания имеет свои отдельные филиалы. Основное здание находится в Лос-Анджелесе. Однако, Blakely давно оправдали себя. Теперь эта фирма имеет безграничную власть и работает с самыми богатыми и знаменитыми людьми. Так же они имеют особую систему для обычных граждан, которые не меньше богатых нуждаются в помощи. Адвокаты и юристы, проработавшие в этом месте, становятся на одно место с самыми неприкасаемыми людьми, как верховные судьи. Почему я выбрала Blakely? Потому, что я знаю одного человека, который будет давать объективную оценку и комментарии к договору Шеннона и соответственно моему договору. Только вот, я уже битый час выхаживаю из стороны в сторону, перед главным входом. Дневное солнце начинает дарить своё тепло, но этого всё равно не достаточно. Холодный ветер, заставляет немного продрогнуть. Не значительно, но всё же. Страх перед человеком, которого я не видела уже около пяти лет. Ничего не слышала о его жизни в последнее время. Приятное волнение пробегает мелкими мурашками вдоль позвоночника, прячу руки в рукава кожаной куртки, захватывая запястья холодными пальцами. «Ладно. Была не была». Быстро поднимаюсь по ступенькам, автоматические двери на которых изображены весы правосудия, открываются, как только я приближаюсь к ним. Просторный холл, большая часть внутренней отделки сделана из мрамора. Всё слишком выдержанно и пусто. Прохожу через арку метало искателя, ещё сильнее сжимаю в руках две папки. Взяла на себя смелость, красиво уложить договор Шеннона в папку и попытаться распрямить сложенные листы. Информационная табличка висит перед лифтом, чтобы было удобнее найти нужного человека и на каком этаже он сидит. Питер Коулман – главный адвокат. Седьмой этаж, кабинет двести четырнадцать. Да, именно Питер. Так странно будет увидеть его сейчас, когда прошло столько времени. Что меня связывает с этим человеком? Много чего из того, что Кортни лучше не знать. Мы были, как это сказать помягче, самой скрытной парой. Не показывали своих романтических отношений на людях. За пределами трейлерного парка старались не отходить друг от друга ни на шаг. Это всё было сумасшествием. Питер был первым красавчиком и самым настоящим мужчиной. Умный, хитрый, но при этом добрый и всегда стремился к правосудию. Его суждения всех проблем, имели более логичное, и взвешенное рассуждение. С ним никто не спорил и не старался лишний раз вступать в дискуссии. Он мог разговаривать на любые темы, даже если чего-то не знал. Исходил из пяти минутного разговора между людьми. Делал быстрые и незамедлительные выводы. Старался выходить из сложных ситуаций с минимальными потерями или вообще без потерь. При всём его характере и удивительном сочетании не сочетаемого, с Кортни он никак не мог найти общий язык. Они так же ругались и ссорились, в какой-то момент возненавидели друг друга. Если кто-то посмеет после очередной ссоры Питера и Кортни, высказать своё недовольство, Питер подходил к трейлеру и разбивал окно, а сверстникам разбивал лица, если чувствовал, что кто-то перегибает палку. Его почти невозможно вывести из себя, но если кому-то успешно получалось это сделать, то этот человек быстро жалел об этом. Когда мы были детьми, Кортни всегда старалась защищать меня. Она ограничивала моё общение с Питером и со всеми мальчишками, которые старались подражать ему. Все хотели быть похожими на него. Это считалось не нормальным, что ребёнок не ищет индивидуальности, а хочет быть похожим на идеального, золотого мальчика. Многие родители запрещали общаться с Питером, только по тому, что этот парень не оставлял особого выбора. Ставил вопрос ребром. Заставлял делать выводы и учиться понимать жизненный приоритет. У него всегда была цель в жизни, он никому не говорил об этом. Питер окончил школу, с самыми лучшими оценками, чем у кого либо, он подал документы в университет, при этом пустил байку, что он не собирается поступать. Он просто всем наврал, что хочет всю жизнь прожить в трейлерном парке и прожигать в этом месте свою молодость. Жениться на местной девчонке, пить пиво и сидеть вместе со всеми за костром «Дружбы» обсуждать, как прошёл рабочий день. Долго скрывать своё поступление не получилось, из университета пришло письмо, что его берут с руками и ногами. Слух распространился очень быстро. А, Питер сказал: «Мне плевать, поступил и поступил». При всём своём очаровании и умении быть в центре внимания, он продолжал жить в трейлерном парке. Удивителен тот факт, что мы прожили почти всё детство в одном месте, но так и не общались ни разу. Виделись редко, но нам было всё равно. Нас не интересовало существование друг друга. Когда я поступила в университет, то узнала об этом от своего отца. С грозным лицом, он сидел за столиком и держал в руках конверт. Тогда я поняла, что это палка двух концов. Либо он скажет «Ладно. Я помогу тебе. Можешь идти учиться. Флаг в кулак». Или же свершено противоположное «Никакого университета. Ты не с магнатами живешь». Он вздохнул и сказал «Хрен с тобой. Иди, учись». Отец знал, что на тот момент я отлично играла в покер. Но, никогда не разговаривал со мной по этому поводу, избегал разговора и кричал, стоило мне сказать слово «карты». В один из теплых вечеров я возвращалась с учёбы, гуляла с новыми друзьями из университета. Я, полностью окрылённая подхожу к своему трейлеру. В надежде, что завтра расскажу Кортни, что впервые почувствовала себя самой счастливой. Неуверенно поднимаюсь на одну ступеньку перед дверью, поворачиваю голову в сторону трейлера Кортни. Питер разговаривал с друзьями и громко смеялся, я понимаю, что нагло смотрю на него, при этом в голове не проносится ни одной мысли. За всё, то время, я увидела его с ещё одной неприятной стороны. Он перехватывает мой взгляд, смотрим друг на друга, пока его друг, что-то ему говорит. Подмигивает и улыбается, оголяя ряд ровных зубов. Не отвечаю на этот жест. Быстро отвожу взгляд и забегаю домой. Питер не играл в карты. Считал, что это игра для опустившихся ниже плинтуса людей. Таковой, он считал меня. Его бесил и раздражал тот факт, что родная мать, воспитывает меня лучше, чем родного сына. Уделяет мне больше внимания, чем ему. В лицо, он никогда не высказывал мне подобных вещей. Скорее всего, он смирился с этим явлением. В любом случае, перед ним никогда не стояли препятствия в виде, запретов и наказаний. Он никогда не знал, что это такое. Его жизненный иммунитет начал формироваться слишком рано. Понять для себя чего он хочет от жизни, не составляло ему труда, он просто стремился и двигался. Наше общение с Питером началось очень странным образом. В выходной день, я хотела попросить у Кортни одно из её красивых платьев. Мы с друзьями из университета собирались на вечеринку, и это было по-настоящему интересно и интригующе. Уже ближе к её трейлеру я почувствовала, что-то не то. Мои ноги в низу будто налились свинцом, странная тянущая боль. Не придаю значения, расправляю плечи и уверенно вдыхаю и направляюсь к её двери. Стучу. Никто не открывает, прислушиваюсь, не прислоняясь к двери. Возможно, её нет дома. С такой мыслью, пожимаю плечами, закусываю нижнюю губу и спускаюсь вниз. Немного расстроена, но ладно. Возьму что-нибудь из своих вещей. Как только правая нога ступает на землю, дверь сзади открывается, тихонько скрипя. Улыбка на моём лице появляется сразу же, поворачиваюсь. Перестаю улыбаться сразу же, как только вижу голого по торс Питера. Черные джинсы, немного спущены вниз, открывая не глубокие, но подкаченные косые мышцы паха, уходящие глубже. Замечаю на его руках татуировки, немного, но они уже были. Не застёгнутый чёрный ремень. Небрежно запутанные темно-каштановые волосы. - Ты что-то хотела? – Грубый вопрос, заставляющий поникнуть и потеряться в своих мыслях. - Мне нужна Кортни. Где она? - Я откуда знаю, где она. Это же твоя мамочка, а не моя, - Его обида и ненависть ко мне понятна как дважды два. Я не оправдываю его поведение. Я просто его понимаю. - Понятно. Извини, что потревожила, - Разворачиваюсь к нему спиной. Секунду стою не подвижно, рассматривая, как народ принимается за свои выходные дела. С неприятным послевкусием от недоразговора возвращаюсь домой, прекрасно ощущая на себе, пристальный взгляд Питера, до конца провожающий до моего трейлера. Хлопок двери, слишком громко. Заставляющий повернуть голову в сторону его трейлера. Отец заключает сделку со спонсором, начинается турнир. Дома он не появляется, живёт в самом дорогом отеле Вегаса. Спонсор предоставил ему, презентабельный номер. Собственно, а зачем ему возвращаться в этот отстойник. Всё логично. Немного обидно, что он не хочет, чтобы я присутствовала на его игре. У меня не было даже маленькой возможности увидеть, как он играет и обыгрывает своих противников, как умело заставляет спасовать. Я должна была готовиться к зачету. Валяясь на шезлонге и штудируя учебник по челюстно-лицевой хирургии. Сто раз перечитывая один и тот же обзац. - К чёрту, - Со злостью закрываю учебник и кидаю на столик. Нервно грызу ногти, рассматривая зелёную не скошенную траву. - Тяжёлый день? – На автомате поднимаю свою голову, встречаясь взглядом с Питером. Не удивляюсь, что он вот так просто подходит и спрашивает что-то. Для него это в порядке вещей. Только вот, мы с ним не общаемся и вообще не дружим, какой резон узнавать, как прошёл мой день? - Нет. Всё нормально, - Резкий ответ. Потому, что не хочу посвящать его в свои дела. - Твой отец двадцать минут назад начал турнир и уже успел убрать двоих игроков, не прилагая особых усилий. Почему ты не с ним? – Слишком нагло ставит меня перед фактом и спрашивает свои вопросы. - С чего тебя начало интересовать, почему я не со своим отцом? Ты вроде куда-то шёл, вот и иди. - Успокойся. Ты чересчур нервная, тебе не кажется? Видимо моя мать привила тебе несносный и до жути дерзкий характер, - Похотливо улыбается. Он полностью спокоен и уверен в своих словах, почему-то в этот момент мне показалось, что он располагает к себе. - Что тебе нужно, Питер? – Лишний раз поддаваться на его чары не хочу. Но понимаю, что краснею. - Пойдем. Ты должна увидеть, как играет твой отец, - Протягивает мне руку. Он приблизился слишком близко, вот теперь я могу разглядеть его лицо. Итальянские черты лица, немного впалые скулы, тонкие губы, орехового цвета глаза. Достаточно ли этого чтобы понять, что он мне нравится? Да, кажется достаточно. - Зачем ты тащишь меня туда? Он будет против моего присутствия на этой игре и вообще против моего присутствия на турнире, даже в качестве зрителя. - А, кто сказал, что он увидит тебя? Мы проскочим незаметно. - Нам нет двадцати одного, нас не пустят, - Смеётся над моими словами. Заставляя любоваться его красотой в этот момент. - Я тебя умоляю. Ты думаешь, у меня нет знакомых в сфере казино. Я, как раз пишу работу на тему спонсорства и казино. Этот турнир, как нельзя кстати подвернулся под мою руку. Так, что поехали, - Ни секунды не раздумывая, кладу свою руку в его широкую ладонь. Тысяча мурашек проходится по всему телу, только от соприкосновения наших рук. Заставляет довериться ему и следовать за ним. Ничего подобного раньше не испытывала, даже такое незначительное прикосновение, казалось слишком сильным и тёплым. Вот и сейчас, стою как вкопанная, перед его дверью в кабинет. Вспоминая это прикосновение, оно ведь такое незначительное… Но, именно оно дало начало нашим отношениям. Таким непонятным и настолько интересным. Необъяснимое притяжение друг к другу. Только Кортни не должна была знать об этом. Иначе, она бы не простила мне, что я начала встречаться с её сыном, который не оправдывал надежд своей матери и был упёртым, что лишний раз не хотелось подходить к нему и просить его о чём-то. Питер принял всю серьёзность и мою любовь к его матери. Не стал спорить, дал понять, что так будет на самом деле лучше. Всё таки, мне есть за что сказать ей спасибо. Внутри нашего городка мы держались нейтрально и не подходили друг к дургу, старались не смотреть друг на друга. У нас это неплохо получалось, мы привыкли к этому. Проходя мимо друг друга, каждый со своей компанией, не упускали случая невесомо и так нежно коснуться руками, только чтобы никто не видел. А затем, расходились каждый по своим делам. Короткий стук в дверь. Нерешительный стук в дверь. - Да... – Кричит через закрытую дверь. На секунду показалось, что он нервничает. Открываю массивную дверь в его кабинет. Замечаю его, как он разговаривает по телефону, я оказалась права, он напряжен и что-то доказывает по телефону, не смотрит в мою сторону. Нет времени обращать внимания на человека, который к нему пришёл. - Я же сказал, что пока у меня на руках не будет нужного документа, мне нет смысла начинать работать над этим делом. Сколько бы вы не предложили денег, это не исправит общую ситуацию. Вы хотите выиграть этот суд или проиграть… - Тёмно – синий пиджак, аккуратно висит на спинке кожаного декоративного стула. Расстёгнутая на несколько пуговиц белая рубашка, открывает участок его тела, невооруженным глазом замечаю татуировку на груди. Закатанные до локтя рукава, так красиво открывают его сильные руки, так же покрытые татуировками. Если бы я не знала, что этот человек адвокат, то с уверенностью бы сказала, что это обычный, хипстреский недоносок. Часы на левой руке, дополняют этот строгий образ. Солнечный свет попадает на металл, от чего появляется яркий блеск. Запах мужских духов и кофе. Полностью мужская и серьёзная атмосфера. Разглядываю его самого, как он изменился. Теперь это не тот самый, на вид легкомысленный мальчик, который не обременяет себя ничем. Теперь это мужчина, которому возраст только к лицу. Щетина, подчеркивающая его скулы, острый подбородок. Модная прическа, открывающая его широкий лоб. Хмурит брови, немного поджимает губы. - Короче говоря. Вы поняли мои условия, я не собираюсь церемониться и делать всю работу за вас. Это не мои проблемы, - Нервно кладёт трубку, ударяя об пластик. Собирается с мыслями, после тяжелого разговора. Поднимает голову, и снова я смотрю в эти глаза, полные усталости, но не утратившие былой доброты. Не верит своим глазам, стараясь понять, не привиделась ли ему вся эта ситуация. - Лоис? – Приятное удивление. Встаёт из-за своего стола, направляясь в мою сторону. Улыбка, по которой я соскучилась. Теперь этот мужчина стал намного выше и физическая подготовка у него на уровне. Это так же не может не привлекать внимание. - Привет, Питер, - Останавливается рядом со мной. Даже через такое незначительное расстояние, чувствую запах его духов. Приятных, свежих, дурманящих сознание. Обнимает. Прижимает к себе, близко и крепко. Запускает руку в волосы, вдыхает мой запах. Мы скучали друг без друга, наверное сильнее, чем могли ожидать. Мы не ожидали. - Господи! Это так странно, снова видеть тебя, - Не своим голосом произносит свои слова. Спокойно, только спокойно. Бросаю папки на пол, глухой шум о покрытие ковра. Позволяя себе прикоснуться к широкой спине, так же наслаждаться этим запахом в его крепких объятиях. Пальцами, немного вдавливая его кожу через льняную ткань рубашки. Ощущая напряжение его мышц. - Мне нужна твоя консультация, как лучшего специалиста, - Нарушаю молчание, которое казалось вечностью. Слышу его усмешку. - Как всегда умело возвращаешь на землю, - Отстраняется от меня, но не выпускает из своих объятий, внимательно рассматривая моё лицо. Вспоминает, каждый контур. - Почему именно ко мне? Мы не виделись, больше пяти лет. Я не верю, что это ты. - Потому, что кроме тебя мне больше не к кому обратиться. - Тебе повезло, что ты успела застать меня здесь. Через три дня я улетаю в Лос-Анджелес, - Выпускает из своих объятий, засовывает руки в карманы, демонстрируя широкую грудь, медленно вздымающуюся от каждого глубокого вдоха. - Это касается предстоящего турнира… Недовольно поджимает губы. - Ясно, - Его внимание привлекают две чёрные папки, валяющиеся на ковре, движением головы указывает на них. – Я так полагаю, это договора двух сторон. То есть, тебя и спонсора. - Да. - Что же, - Наклоняется, подбирая папки, не спеша направляясь к своему столу. - Если, ты занят и у тебя нет времени, то можешь не заниматься этим. Я пойму, - Не отвечает мне, усаживаясь на широкое кресло и открывая первую папку. - От чего же у меня нет времени на своих друзей, - Не отрывая взгляда от белых листов, вытаскивает из папки. – Присаживайся, Лоис. Не стесняйся. Мы сейчас всё обсудим и поговорим по этому поводу, - Жестом руки предлагает сесть напротив него.- Итак, с чего это ты решила участвовать в турнире? Насколько я знаю, ты обещала самой себе, что никогда в жизни не будешь этим заниматься. - Я всё-таки решила попробовать, - Глупый ответ, такое чувство, что жизненные силы иссякли и турнир моя последняя надежда на восстановление. - Твой отец будет недоволен, когда узнает, - Шокированная таким заявлением, даже не хочу принимать и осмысливать, то, что он сейчас сказал. - Как он узнает об этом? Ты общаешься с ним? – Отрывается от бумаг, без намёка на улыбку, с полной серьёзностью дела смотрит на меня, как на допросе. - Я работаю с ним. Уже не один год. Мне придётся сказать ему, он никак не сможет помешать твоему участию. Просто, он будет недоволен. Кстати, меня это тоже не радует. - Зачем тогда берешься изучать эти бумаги? - Затем, что ты взрослый человек. Тебе решать, что нужно делать и чего не нужно делать. Я не могу навязывать своё мнение, - Холодность его слов немного обижает, но всё же, он говорит по факту, нет смысла доказывать и учить меня, как нужно действовать дальше. - Хорошо… - Значит так, - Переворачивает скрепленные листы. – Пропустим общее введение, оно одинаковое для двух сторон. Ещё один вопрос, ты в курсе с кем ты связываешься? - Да. - То есть, ты отдаешь себе отчёт, что любая твоя провинность или нарушение даже самых незначительных пунктов может повести за собой судебное разбирательство? У тебя могут отнять все деньги, плюс ко всему наложение штрафа в крупном размере? – Поняла и приняла всю важность этих слов. - Да. - Твой договор составлен на полную неприкасаемость, но при этом ничего не сказано, о том, чтобы сохранить твои деньги. - Я не подумала об этом. - А зря. Если, спонсор захочет судиться, что он непременно сделает, то ты останешься ни с чем. Грубо говоря, твоё участие в турнире будет проходить на голом энтузиазме. В то время, как договор Шеннона Лето, полностью соответствует правилам казино и ваших сторон. - Как исправить эту ситуацию? – Задумывается над вопросом, быстро изучая договор Шеннона. - Составить идентичный договор, только ко всему прочему, добавить твои вышеперечисленные правила и правила касающиеся твоих денег. - Но, он не собирается вкладываться в меня. - С чего ты взяла? Он отдаёт казино почти пятьсот тысяч долларов за участие. На этих деньгах будет строиться система турнира, с каждым твоим выигрышем сумма увеличивается почти в десять раз. С твоего выигрыша, он получает больше половины вложенной суммы за тебя. С чего бы ему говорить не опытной девушке, что с тебя он получит больше чем, ты думаешь. На этом складывается обман. И, он это прекрасно знает. - Значит, в случае моего выигрыша, я получаю основную сумму, но не полностью? - Да, можно сказать и так. Учитывай, тот факт, что одну четвёртую часть ты отдаешь казино, это при любом раскладе. Далее, половину выигрыша отдаешь спонсору. Представитель получает твой выигрыш и вложенные деньги в казино. Получается, что всемирную известность получаешь ты, а он в свою очередь получает большую сумму денег, намного больше, чем ты можешь себе представить. Задумываюсь над тем, что сказал Питер. Нервно кусаю нижнюю губу. - Понимаешь, Лоис, - Выдыхает, чтобы сказать мне ещё один большой минус всего договора. – Его документ составлен профессионально. Более того, его составлял человек из моей компании. А, значит, этот человек осведомлён о системе казино более чем профессионально. - Ты сможешь мне помочь? Или не реально вписать туда правила для казино? - Можно, но не факт, что казино согласится на твои условия, - Откидывается на широкую спинку кресла, не выпуская при этом бумаги из рук, продолжая внимательно вчитываться. – Дело в том, что казино не любит, когда слаженную систему начинают разрушать, правилами игрока, который не имеет веса в общей политике и не имеет понятия, каким образом они забирают деньги. Проще сказать, им нет смысла отдавать непонятному человеку, все свои деньги. - Статут Шеннона Лето имеет для них вес… - Да. Он знаменитый человек, его брат знаменитый человек. В любом случае, всё, что связанно с его деньгами и правилами для казино, идёт только в плюс, своего рода это чёрный маркетинг. - Получается, что Шеннон неприкасаем при любом раскладе? - Ну… - Качает головой. – В любом договоре есть лазейка. Или же, ты можешь составить очень серьёзный договор, который, как я сказал ранее, полностью изменит политику вашей игры между тобой, казино и спонсором. - Нужно добавить правила. - Или, не соглашаться с половиной того, что указанно в его правилах. Вычеркнуть одни правила, но добавить свои. Грубо говоря, ты делаешь ход конём. Его бумаги уже заверены юристом, ты находишься в выигрышном положении, но только сейчас. Другое дело, как пойдёт дальше. Но, даже если, ты составляешь оптимальные условия, полностью подтверждающие тебя, как игрока и не последнего человека, стоящего в общей системе. - Влияние моего отца, - Как, какое-то озарение приходит быстро и на секунду, кажется спасением. Но, тут же вызывает смешок Питера. - Лоис, твоего отца ненавидит каждое казино Лас-Вегаса, если они узнают, что ты его дочь, тебе просто откажут в участии. Объясняя это тем, что доченька недалеко ушла от своего отца. - Каким образом, он умудрился обхитрить казино? - Даже я не знаю, каким способом, у него получилось это сделать. Одна из моих догадок, что, он оказался в нужное время в нужном месте. Нашёл договор, фотографической памятью изучил настолько быстро, что даже успел провести свой анализ этого дела. На основании полученной информации, составил один из самых чётких договоров. Когда спонсор надумал судиться, то твой отец прекрасно знал, что уже находится в самом выигрышном положении. У него даже ничего не дрогнуло, когда ему пришла повестка в суд. У казино так же ничего не вышло, ни одной лазейки, он подмял каждого под себя и получил намного больше той суммы, которую выиграл. До сих пор, копия его договора находится в первом политическом суде Лас-Вегаса, лучшие адвокаты штата выискивают ту самую лазейку. - А если, они найдут ту самую лазейку? - Найдут и что с того? Прошло, почти десять лет, до сих пор ищут. Но, даже если… твой отец является миллиардером, он без труда выплатит неустойку, которая будет совершенно не значительна. Потому, что каждую минуту, он зарабатывает по несколько тысяч баксов. - Как скоро ты сможешь составить идентичный договор? - До турнира осталось меньше четырёх дней. Постараюсь сделать всё быстро и качественно. Но опять же, Лоис не факт, что казино согласится на твои условия. - Спасибо, тебе Питер. Не знаю, как отблагодарить тебя, - Наконец серьёзная гримаса сходит с лица, дарит то самое тепло от его улыбки. - Как насчёт свидания? Мы так давно не виделись. Я скучал по тебе. - Свидание? Ты разве не женат? - Ты видишь на моём пальце кольцо, - Демонстративно, поднимает левую руку вверх. – Ты знаешь, как я отношусь к женитьбе и ко всей этой чепухе с браком. Мне дорога моя свобода. - Ну, да. Как можно было такое забыть, - Смеюсь, вспоминая, как он сказал то же самое, когда окончил университет, а на следующий день уехал из Невады, никому ничего не сказав. - Хорошо. На свидание с тобой я согласна. Как-никак, ты уехал и даже не сказал, в каких отношениях мы состоим. - Считай, что ничего не закончилось. Только теперь мы более взрослые и рассудительные. - Мне стоит бояться твоих заявлений? - Тебе вообще ничего не стоит бояться. Я же знаю, что ты хитрая стерва. Даже в наших отношения позволяла себе быть намного выше. - Но, ты же не поддавался. - Я – адвокат и юрист. А, это значит, что на такие вещи у меня выработан иммунитет. - Кто из нас ещё стрева? - Точно не – я, - Громкий звонок телефона Питера, так некстати разорвал всю идиллию разговора. Кладёт руку на телефон, но не спешит брать. – Твоя задача сейчас, ненадолго отсрочить предоставление своего договора. Нужно время, немного, но нужно. Меньше чем через два дня, я предоставлю всё необходимое в твои руки. Оставь свой номер, чтобы я смог позвать тебя на свидание, - Снимает трубку и снова со всей его серьёзностью вступает в дискуссию. Недолго смотрю на него, как умело он отвечает на вопросы, без всякой запинки. Ни одного лишнего слова, у него всё доведено до профессионализма. Неудивительно, почему мой отец работает с ним. Нужно сообщить Шеннону, что наша сегодняшняя встреча откладывается. А, у меня нет его номера телефона. Нужно что-нибудь придумать, в конце концов, Марк поможет мне с решением этой проблемы. Я хочу на это надеяться. Беру маленький блокнотный листочек, быстро выписываю цифры своего номера. Кладу листочек под руку Питеру. Кивает головой «Спасибо». Провожает взглядом до двери, поворачиваюсь к нему и улыбаюсь.