1:05 и внутренняя осень.

      Карета скорой помощи мчит измученную женщину в клинику, где были оговорены роды. Схватки становятся всё сильнее, сил становится всё меньше... Она уже устала дышать, устала испытывать боль и слышать это глупое: "Как ты себя чувствуешь?" - Долго там ещё? Вы хотите, чтобы она родила прямо в машине? - возникал Филипп, не зная, как поступать в данной ситуации. - Филипп, прекрати ныть! - прикрикнул доктор, которому уже изрядно надоел болгарин, прыгающий по салону машины, словно вот-вот родит сам. Брюнет успокоился, держа за руку Аллу, которая сжимала его пальцы всё сильнее, чувствуя подступающую схватку. - Я не думала, что так получится... Извини, - переводя дыхание, жалобно посмотрела на Филиппа прима. - Алл, ты не виновата, вообще-то! За что извиняешься? - не понял её болгарин. - За всё прости, - вымолвила она, - Ааа! Как больно! Машина остановилась у входа в клинику. Пугачёву на носилках донесли до больницы, отправив прямо в палату. Она была одета в домашний халат, потому что чисто физически не успела переодеться, её атаковала боль. Родильную быстро подготовили, выгнав Филиппа из зала. - Филь, мне страшно! - последнее, что успел услышать болгарин, перед тем, как дверь захлопнулась прямо перед его лицом. Он занервничал, на его лбу проступили капельки пота, руки похолодели, из глаз предательски покатились непонятные слёзы. Он мог только отдалённо слышать, как кричала его жена, как её успокаивали доктора, но не более. Тем временем в палате царила напряжённая атмосфера, которая очень пугала уставшую рыжеволосую женщину. Ей казалось, что ещё один толчок, и она потеряет сознание. Схватки длились уже довольно долго - около восьми часов, но врачи ничего не предпринимали, надеясь, что Алла родит сама. Пока она ещё была в состоянии тужиться, пытаясь дать новую жизнь, они надеялись на то, что она сильная, что справится. - Она теряет сознание! - прокричала медсестра. - Давай, Алла, ты справишься! - повторял доктор, не замечая, как силы её покидают. Поняв, что рыжеволосая женщина не приходит в себя, Иван Константинович решил делать кесарево. - Анестезиолога вызвать нужно, - суетилась какая-то женщина в синем врачебном халате. - У нас нет на это времени! Ребёнок прошёл уже четверть пути! Он задохнётся, если не начать доставать прямо сейчас! - кричал доктор. - Но это же дикая боль! - воскликнула медсестра. - Пока Алла без сознания, ей не будет так больно! Скальпель! Женщина послушно подала врачу инструмент, зажмурившись от предстоящего зрелища. "Скальпель!" - это всё, что донеслось до Филиппа из этого разговора. От перенапряжения он упал в обморок, создав вокруг своей персоны дикую панику. Из кучи красной жидкости, Иван Константинович вынул маленького ребёночка, который тут же закричал. Этот детский крик озарил палату. - Мальчик, - улыбнулась медсестра, принимая ребёнка. Доктор заметно занервничал, но старался сохранять профессиональную холодность ума. Ему нужно было привести Аллу в сознание, как бы больно не было ей ощущать то, что её наживую прооперировали. Он ввёл порцию обезболивающего внутривенно, зная, что это облегчит её муки. Прима уже долго находилась без сознания. - Адреналин! - закричал Иван Константинович, - Быстро! Давление падает, сердцебиение слабеет! В этот момент сознание Аллы было погружено во что-то необыкновенно странное. Перед её глазами было очень много людей в белых одеждах, они не выражали ни доли эмоций - ни сострадания, ни радости... Сплошное безразличие. Она шла по узкому белому коридору, не чувствуя абсолютно ничего, кроме свободы... Свободы от всего... Ей не было ни холодно, ни жарко; ни тоскливо, ни радостно... Наверное, она стала такой же безразличной, как и все люди вокруг неё. Примадонна не думала о том, что это ненормально, что так не должно быть. Она даже не думала о том, где она, зачем, почему всё так светло и безразлично... Она видела, насколько бледны её руки, которые были будто бы хрустальные и полупрозрачные, но даже это её ни капельки не коробило. Вдруг она увидела огромный поток света, который поглотил весь этот белый мир отстранённости от эмоционального существования. Навстречу Алле выбежал маленький мальчишка, глаза которого так кричали, что он её самый родной. - Мама! Мамочка! Пойдём скорее! - потянул он её за руку своими маленькими пальчиками. Она повелась на его манипуляции, почувствовав жёсткие покалывания на своих ладонях, а затем - дикую боль в районе живота. - Разряд! Ещё разряд!