1:05 и внутренняя осень.

      Это был уже второй день, когда Алла не появлялась дома. От этого Филиппу всё время было тревожно и страшно за неё. Он часто думал о том, как она там, с кем, как себя чувствует, чем занимается, много ли курит... Но болгарин боялся даже позвонить ей, чтобы не усугубить и без того плачевное состояние. Обычно в свой день рождения примадонна не могла много смеяться и радоваться, она с трудом выдерживала шквалы лестных поздравлений и удушающий запах букетов. Сегодня, как казалось Филиппу, ей было в миллион раз тяжелее, чем обычно, но он решился позвонить жене, предварительно отправив на адрес, где проживала Алина, букет цветов и красивый золотой браслет с сине-зелёными камнями, которые были под цвет глаз его обожаемой супруги. Он очень нервничал, когда слышал гудки в трубке, ожидая отклика. - Алло, - послышался женский голос. - Привет, Алин, - проговорил Филипп, стараясь сглотнуть собственное замешательство. - Здравствуй, Филипп, - последовал моментальный ответ. - Как она? - съёжился болгарин, внезапно ощутив холод. - Переживает, курит много, - сказала Алина, заметно расстроившись. - Она нас сейчас слышит? - озадачился Киркоров. - Нет, сейчас не слышит, - замешкалась женщина. - А где она? - Просто в другой комнате. - Там мой подарок Алле курьер привезёт, - разъяснил Филипп, - Ты можешь позвать её к телефону? - Я попробую... Если она захочет разговаривать, то позову. Подожди немножко, - проговорила Алина, отходя куда-то вглубь дома. Алина приоткрыла дверь светлой комнаты, увидев, что Алла снова сидит и курит. Вид у неё был не самый отличный: впалые щёки, осипший от постоянного курения голос, сутулая спина, потухший взгляд. - Ты снова не спала всю ночь? - спросила женщина у своей подруги. - Не спала, - даже не обернувшись, произнесла прима. - Алл, тебя к телефону... - Кто? - оборвала рыжеволосая женщина, надеясь что именно он, Филипп, ей звонит. - Филипп... Алла потушила сигарету, бросив её в пепельницу, где уже лежало около пятнадцати окурков. Прикусив губу, она поднялась с места, направляясь к телефону. - Привет, - еле слышно прошептала она в трубку. - Привет, Аллочка, - чуть ли не плача, начал болгарин, - С днём рождения... - Сегодня уже пятнадцатое? - немного удивилась прима, - Спасибо. - Курьер привезёт тебе подарок. Хочешь, я приеду? - с потаённой надеждой заговорил Филипп. - Я заберу подарок, хорошо... - промямлила Алла, - А приезжать не нужно... Я не хочу, чтобы тебе было больно на меня смотреть. Я приду в себя, и всё будет хорошо, я обещаю... Я петь буду, Филь... Только, когда смогу... Эти слова разбудоражили воспалённое сознание болгарина. Теперь она уже не говорила о семье, она думала лишь о том, что нужно возвращаться на сцену, потому что это единственное, что её спасало от жизненных передряг. Алла обманывала зрителя, постепенно заставляя обмануться и себя. Ей приходили в голову отличные версии собственной жизни, в которые она постепенно начинала верить. Великое лицедейство вытаскивало её из пропасти самых серьёзных проблем. С одной стороны, это был не самый плохой выход из ситуации, а с другой - он хотел видеть её счастливой рядом с собой, а не с миллионами зрителей. - Ты уже хочешь вернуться на сцену? - скидывая поток мыслей, спросил мужчина. - Мне не с чем, пока что, возвращаться... Нет песен новых, - ответила примадонна, теребя пальцами телефонный шнур. - Алл, возвращайся домой. Мне тебя так не хватает, - скрепя сердцем, выговорил Филипп. - Я не могу... Ты только знай, что я тебя люблю. Я просто себя ненавижу... - нервно вздохнула Алла. - Нет, не нужно так. Я тебя больше жизни люблю... Слышишь? - чуть громче и импульсивнее стал говорить болгарин. - Филь, ты видел диагноз. Если ты захочешь уйти, я пойму, - почти плача, прошептала прима. - Я только тебя люблю... Я не смогу тебя никогда отпустить... Не говори ерунды... Я приеду! - прикрикнул встревоженный брюнет. - Я тебя поняла. Не нужно приезжать... Тебе звонили насчёт интервью каких-нибудь? Если да, то отказывайся, пожалуйста. Я не хочу об этом говорить сейчас, - продолжила Алла, будто бы не замечая его эмоций. - Я отказываюсь... Алл, так нельзя, - снова проговорил Филипп, - Возвращайся... - Я подумаю... После этого разговор оборвался, и в трубке Филипп услышал только настойчивые гудки сброшенного вызова. *** - Алл, тебе привезли букет и коробочку какую-то. Это от Филиппа. Я расписалась в листке. Иди, забирай, - улыбаясь, позвала подругу Алина. - Уже? - потирая ладони, подошла к подарку Алла. Огромный букет из самых разных роз вызвал у неё особенный восторг, потому что среди её серого существования в депрессии эти цветы были лучиком радости и надежды на то, что когда-нибудь снова всё будет хорошо. Она открыла коробочку и увидела изящный браслет. То, что камни были красивого цвета её глаз, она тоже заметила, приложив украшение к своему бледному лицу. - Какой он у меня хороший, - улыбнулась прима, показывая Алине браслет. - Он тебя очень любит. Филя так переживает, а ты из дома сбежала, - немного по-матерински отчитала приму подруга. - Я просто не могу видеть, как его глаза наливаются жалостью, когда он на меня смотрит, - раздражённо выпалила Алла. - Алл, ну, ты же уже не девочка, действительно. И не такое переживала. Ты измены тому же Болдину прощала, а теперь ты не можешь выдержать любви? - не понимая раздражения подруги, прикрикнула Алина. - Не кричи. Я знаю, что я взрослая дура. Я не хочу портить ему жизнь. Понимаешь, я не смогу родить ему ребёнка. Никогда! - сжимая всю волю в кулак, ответила рыжеволосая женщина. - Он тебя любит, несмотря ни на что. Цени это. Вот ты вернёшься на сцену, его снова будет душить ревность. Ты уйдёшь от него, а он снова будет бегать за тобой. Ты скажешь ему, что не любишь, он снова будет добиваться твоей любви. Знаешь, почему? Потому что ты ему нужна! - рассудительно промолвила Алина. - Может, ты и права... Я ведь люблю его... И мучаю его тоже я... - прошептала примадонна, - Я подумаю... Мне нужно время...