1:05 и внутренняя осень.

      Алла кое-как нажала на дверной звонок, вскоре услышав шаги за дверью. Открыла Люся, удивившись представшей перед ней картине - прима всё держала в руках: и пакет с конфетами, и свою сумочку, и, самое главное - Никиту. - Он же тяжёлый, - произнесла домработница, забирая мальчика к себе на руки, - Что ж вы его таскаете? - И что? Я не хотела его будить, он так сладко спит, - улыбнулась Алла, изобразив, что ей ничуть не тяжело, что она за этот день совсем не устала. - Куда его отнести? - спросила Люся. - А, неси ко мне в спальню. Филиппа всё равно нет. Хочу, чтобы Никитка рядом был, а то проснётся и не поймёт, что не дома, раскапризничается, - снимая обувь и проходя на кухню, проговорила прима. Люся ушла вглубь квартиры, а Алла села в кресло на кухне и закурила. Сейчас её мысли были похожи на большие весы. Понимая, что очень хочет ребёнка, она уже была готова вдребезги разнести это чёртово зеркало... Но очень боялась ошибиться. Разбив зеркало, она останется жить здесь, и ничего уже нельзя будет исправить... Также, как и вернуться обратно в будущее... Скучала ли она по Максиму? Нет! Скорее, по его спокойствию и холодной рассудительности. Этого ей сейчас не хватало. Сделав последнюю затяжку, Алла смяла сигарету о край хрустальной пепельницы. На улице уже стемнело, создавая полумрачную атмосферу. Последние деньки августа опаляли сознание примы чем-то горячим. - "Уже несколько месяцев я снова живу в своём прошлом, будучи осязаемой голограммой..." - раздавалось в мыслях уставшей женщины. Убрав конфеты в шкафчик, Алла пошла в гостиную комнату, чтобы навестить злополучное зеркало. Ей стало интересно, что же всё-таки там было написано. В комнате было прохладно, от этого прима ощутила небывалую лёгкость. Она слегка отодвинула зеркало от стены, увидев на краю рамы надпись: UI NIMIUM PROPERAT, SERIUS ABSOLVIT - Интересно, что это значит? - прошептала вслух прима, проводя подушечками пальцев по неровной выгравированной надписи. Она взяла с полки блокнот и ручку, умело переписав слова, чтобы когда-нибудь разгадать их значение. - Какой это язык? Латынь? Или, может, древний какой-нибудь? - задавала сама себе вопросы примадонна. Вдруг в комнату зашла Люся. Алла вздрогнула от неожиданности, выронив из рук ручку и блокнот. - Что ж так пугаешь-то? - вскрикнула рыжеволосая женщина. - Я не хотела напугать.... - виновато промолвила домработница, - Я Никиту уложила в вашей спальне, как вы и просили. - Люсь, как ты думаешь, я уже стара для семьи? - с какой-то неловкостью спросила прима. - Нет! Вы что такое говорите? - всплеснула руками Людмила. - Я не только о замужестве. Я о детях, - прикусив губу, ответила Алла. - Всё в порядке, - промолвила женщина, подходя к рыжей бестии, - Вот Филипп приедет, и сами всё решите... - заметно обрадовалась Люся. - Да, пожалуй, так. - Я пойду приберу вещи Никиты, а то, пока я его несла, из его карманов столько карамелек вывалилось! - рассмеялась женщина и поспешно удалилась вглубь квартиры. Для дальнейших раздумий Алла создавала себе уютную атмосферу, чтобы никакие факторы не влияли на её осознанный выбор. Она решила дождаться Филиппа, чтобы убедиться или разубедиться в том, что у них будет крепкая семья, что он не возьмёт работу в жёны, стараясь получить славу, забираясь на вершину мироздания. Подняв с пола блокнотик и ручку, Алла направилась в спальню, предварительно улыбнувшись своему отражению в зеркале. Никитка мирно спал, немного посапывая, на половине кровати, где обычно почевал болгарин. Скучает ли она по нему? Наверное, да. Она бы сейчас очень хотела поцеловать Филиппа и спросить, что ему важнее - семья или сцена? Но задать данный вопрос было некому. Немного позже прима переоделась в ночнушку и отправилась умываться. - Алла, какая ты забавная! - стоя в ванной комнате и смотря на чёрные круги под глазами от туши для ресниц, воскликнула прима. Вспомнив, что Никита спит, она виновато прикрыла рот ладошкой, состроив удивлённую гримасу. Тщательно смыв макияж, Алла снова вошла в спальню, стараясь не шуметь. Всё вокруг уже было тихо, даже Люся легла спать. Осторожно устроившись рядом с Никиткой, прима предалась игрищам коварного Морфея.