1:05 и внутренняя осень.

      Всё вокруг неимоверно быстро движется, опаляя тонкие плечи рыжеволосой женщины жгучим сквозняком. Слышен звон церковных колоколен и тихие разговоры прихожан. В руках Аллы три светлых тонких восковых свечи. Она нервно перебирает их пальчиками, подходя к красивой иконе Божьей Матери с Иисусом на руках. Ей кажется, что взгляд Девы Марии направлен прямо на неё, от этого по спине пробегает странная дрожь. В её голове нет ни единой мысли, кроме просьб о ребёнке, которого она в будущем так и не смогла родить. Чем ближе она подходила к искрящейся золотом иконе, тем тревожнее становились её несмелые шаги и сильнее дрожали руки. Светлый платок так и норовил упасть с пышных кудрей на пол, поэтому Алла постоянно его поправляла. Нежные губы искривлялись то от волнения, то от тёплой улыбки, создавая неопределённое выражение лица. В светлых глазах отражался свет восковых свечей, осколки надежды пронизывали её сознание чем-то острым, но от этого ей не было больно, скорее - неуютно. Она вплотную подошла к иконе, припав лбом к доске с молитвой. Слёзы сами покатились из больших глаз, оставляя обжигающие солёные линии на щеках. Только завеса ресниц чуть прикрывала её больное состояние. Правой рукой она прикоснулась к младенцу на иконе, ощутив своими пальцами маслянистую неровность. - Дай мне ребёночка, Святая Мать всего живого... - шептала Алла, с трудом размыкая свои губы. Её душили настойчивые рыдания и приторный запах ладана и благовоний. Дрожащей рукой примадонна поставила горящую свечу на золотой поддон, искренне надеясь, что её самую настоящую и заветную просьбу услышат те, кто могущественнее и сильнее обычного человека. Ещё несколько минут она смотрела на покатые фигуры на иконе. Ей очень понравились нарисованные розы, которые были цвета холодного заката. Алле показалось, что эта икона несёт в себе что-то по-осеннему необычное и таинственное. В голове промелькнула мысль о том, что нужно поставить свечу за упокой Виктории Марковны, которая умерла совсем недавно, и за здравие своих родных и горячо любимого мужа. Она повернулась и вздрогнула - за её спиной стояла женщина, которая была в необычной для храма одежде. На ней была обветшалая чёрная мантия, в руках красовалась деревянная берёзовая клюка, седые пакли волос свисали из-под серого платка. - "Уж не смерть ли?" - с ужасом пробежало в сознании примы. Старушка искоса на неё посмотрела, взяв хрупкую женскую ладонь в свою морщинистую руку. - Ты, дочка, ребёнка просишь? - хриплым голосом произнесла загадочная женщина с клюкой. - Да... - ответила Алла, ощутив некое онемение и почувствовав лёгкое покачивание, напоминающее состояние транса. Бабулька ехидно и очень громко рассмеялась, оттолкнув руку примадонны. Алла не понимала, почему никто на это не реагирует, ведь в храме нельзя громко разговаривать, тем более, так истошно смеяться. - У вас что-то случилось? Говорите тише, - неловко сказала рыжеволосая женщина. - У меня? Ничего! А вот у тебя... - прищуриваясь и не отводя своего взгляда от силуэта напуганной женщины, говорила старуха, - Как ты можешь родить ребёнка, если тебя не существует? - Не существует?! - повысив тон, почти крикнула прима, - Но я ведь здесь! Все могут меня потрогать, услышать, увидеть! - Так-то оно так, но, фактически, в этом времени тебя уже нет, оно прошло... - продолжала свой загадочный разговор старушка, - Себя здесь держишь только ты. - Что? Как это вообще? - прошептала Алла, прикрыв рукой свой рот. - Но я знаю, кто может тебе помочь! Иди к шаману по имени Мариман. Ты найдёшь его возле реки, которую прежде никогда не видела. В ней течёт сладкая серебристая вода, а на поверхности растут синие кувшинки, которые неспешно перемещаются по воде. Ты узреешь последние лучи заходящего солнца, под которыми разглядишь красивый дом. Там и ищи Маримана, - прохрипела старушка, ударив своей деревянной клюкой по блестящему полу. Тревожно зазвенели колокола, люди стали быстрее и шумнее перемещаться по храму от одной иконы к другой. Алла недвижно стояла, ощущая что-то мягкое и ватное под ногами. Не выдержав происходящего вокруг, она упала в обморок. Две восковых свечи скатились с ладони, издавая глухой звук, платок упал, освобождая золотистые рыжие кудри, лицо побледнело... *** - Не существует! Мариман! Река! - повышенным шёпотом говорила Алла, метаясь с одной стороны подушки на другую. - Мышка, проснись! Всё хорошо... Ты дома... Я рядом... - протяжно и тревожно произносил Филипп, касаясь своей прохладной ладонью бледной женской щеки. - Что? Это был сон? - тяжело дыша, прикрикнула Алла, привстав в постели и подаваясь вперёд, чтобы обнять кареглазого мужчину. - Да... Что-то страшное? - касаясь своими губами её виска, спросил Филипп. - Нет... Не страшное. Мне просто приснилось, что меня тут не существует, - испуганно смотря на край одеяла, ответила прима. - Не беспокойся... Видишь, я тебя обнимаю? Значит, все мы живы! - утвердительно сказал Филипп, пытаясь утихомирить тревожные мысли жены. - Да, живы, - прошептала Алла, коснувшись своими губами губ болгарина, - Филь, мне нужно найти реку, в которой текут сладкие воды, там синие кувшинки и закат... - боясь забыть сон, быстро произносила примадонна. - Что? Чушь какая! - засмеялся Киркоров, - Это был просто сон, мышка моя, не бери в голову. - Киркоров, я серьёзно! - крикнула прима, слегка ударив кулаком в мужскую грудь. - Найдём... Обязательно найдём, - стараясь уловить какой-то подвох, успокаивал свой истеричный смех болгарин. - Я знаю, что это очень странно звучит, но и мне тут очень тяжело. Мне приснилась старушка, которая сказала, что мне поможет Мариман. Он там живёт, - опуская взгляд вниз, произнесла Алла. - Живёт? Что это за долина рек? Не бывает рек со сладкой водой! Ты это понимаешь? - обдумывал слова рыжеволосой жены Филипп. - Значит, бывает! - с некоторой долей раздражения прикрикнула прима. Филипп уже был готов покрутить пальцем у виска, но решил не придавать особого значения глупому, как ему казалось, бреду. Он потрепал своими пальцами рыжие кудри и сильнее обнял жену. В этом молчании они сидели уже несколько минут. Вдруг из гостиной комнаты послышался звук разбитого стекла. Удивлённая пара побежала в комнату, но там было всё по-прежнему спокойно и тихо. Зеркало задорно отражало первые солнечные лучи, хрустальная ваза тоже не была тронута разрушением. - Мистика какая-то, - прошептал Филипп. - Или коллективные галлюцинации, - уже ничему не удивляясь, ухмыльнулась Алла, направляясь в ванную комнату с диким желанием принять прохладный душ. Этот случай заставил Филиппа не относится так предвзято к словам жены. Он думал о том, что она может оказаться права. Мало ли в мире рек и шаманов... В комнату зашла Люся, которая проснулась от непонятного шума. - Что случилось? Что-то разбили? - сонно потирая глаза, спросила домработница. - Нет, просто странный грохот услышали, пришли - а тут всё тише воды, ниже травы, - проговорил Киркоров. - Чего вы так рано проснулись? - задала ещё один вопрос Люся. - Люсь, проснулись, и проснулись, - пытаясь отогнать от себя мистические нападки, ответил Филипп. - Ладно. Что вам на завтрак приготовить? - Оладушек хочу, - подумав о том, что неплохо бы поесть, сказал мужчина. - Хорошо. Скоро всё будет, - улыбнувшись, отчеканила Люся и пошла на кухню. *** За завтраком всё было по-обычному, за исключением того, что Алла и Филипп задумывались о чём-то своём. Болгарин думал о том, что в их квартире могут быть призраки или полтергейсты, а рыжеволосая женщина вспоминала детали своего воспалённого сна. Как странно складывалась её жизнь здесь. Она нуждается в помощи и, непременно, её найдёт.