1:05 и внутренняя осень.

Утром, когда Алла открыла глаза, Филипп уже сидел рядом с ней и ждал, когда же проснётся его любимая. Он указал взглядом жене на прикроватную тумбочку, на которой красовался красивый поднос с бутербродами, кофе и белой орхидеей. — Доброе утро, любовь моя, — широко улыбаясь, произнёс Филипп. Алла хотела сказать в ответ «доброе утро», но голоса не было, был какой-то хрип. Супруги занервничали. — Да у тебя жар! — констатировал темноволосый мужчина, прислоняясь губами к её покрывшемуся испариной лбу. Женщина снова попыталась что-то сказать, обильно жестикулируя руками, но, увы, попытка оказалась тщетной. — Люся! — закричал болгарин так громко, что Алла зажмурилась от неожиданности. — Хорошо, что Люся приехала рано утром, — уже тише, но по-прежнему настойчиво, произнёс мужчина. В комнату зашла женщина средних лет. В руках у неё было недочищенное яблоко. Этот крик оторвал её от домашних дел. — Что случилось? — немного недовольно спросила Люся, хмуря брови. — У Аллы голос пропал, и у неё жар, — наивными глазами посмотрев на Людмилу, указал на проблему Филипп. — Ох, как же так? Это всё погода, погода… — пробормотала себе под нос Люся, поймав на себе потухший взгляд Аллы. — Я сейчас заварю травы лечебные… Всё пройдёт… Люся с озадаченным видом вышла из комнаты. Алла встала с кровати, и у неё закружилась голова. Оперевшись на плечо мужа, она еле устояла на месте. — Аллочка! Ляг в постель! Нельзя вставать! — подскочил болгарин. Жена его не послушала и направилась в ванную комнату. Алла посмотрела в зеркало, увидев там такую беспомощную себя: красные от полопавшихся капилляров глаза, впалые щёки, затуманенный рассудок. Её бледное лицо болезненно сияло, отражая свет. «Почему так? — раздалось в её голове. — Вчера же всё было хорошо… Ах, нет… Я подскочила ночью из-за кошмара. Стоп. Всё!» — немного встряхнув головой, прервала поток перебивающихся мыслей Пугачёва. Она открыла в кране воду, набирая в ладони живительную жидкость. Струйки воды стекали с её белых рук, наполняя влагой сухую от обезвоживания кожу. Один жест, и капли воды уже ударились об её лицо. Умывшись, Алла спустилась вниз и увидела Люсю и Филиппа, которые открыто беседовали о её состоянии здоровья. Рыжеволосой женщине захотелось разозлиться, но она мгновенно поняла, что это просто болезненная паранойя. Садясь рядом с мужем за стол, Алла жестами показала ему, что хочет, чтобы он принёс блокнот и ручку. — Сейчас сделаем! — отчеканил Филипп, быстрым шагом направляясь в свой рабочий кабинет, где он мог легко найти и то, и другое. Буквально через минуту, болгарин с довольным видом спустился вниз и положил на стол нужные находки. Алла широко улыбнулась, увидев на обложке блокнота их с Филиппом совместную фотографию. «Очень мило. Я люблю тебя», — написала Алла на первой страничке блокнотика. — Я тебя тоже очень люблю, — обняв жену, прошептал Филипп. Люся наблюдала за всем этим, неприкрыто умиляясь. Она поставила на стол блины, сметану, вишнёвое варенье, шарлотку и лечебный чай для безголосой Аллы. — Приятного аппетита, — произнесла Людмила и удалилась в другую комнату, чтобы разобрать походные чемоданы молодожёнов, которые до сих пор стояли в их спальне возле стены. — Кушай, моя хорошая, — с некоторыми нотками жалости произнёс Филипп. Алла кивнула головой, мысленно пожелав мужу приятного аппетита. Плотно позавтракав, Алла почувствовала излишнюю слабость и, написав в блокноте «Пойду прилягу…», — поднялась на второй этаж. В комнате было на удивление тепло. Люся закрыла шкаф, оповещая о том, что все вещи разобраны. Между женщинами возникла неловкая пауза — Алла не могла ничего сказать, а Люся испытывала чувство вины за то, что великая певица не могла произнести ни слова. Оттого и молчала. Смирно улыбнувшись, Людмила сделала вид, что вспомнила что-то очень важное, и вышла из комнаты. Алла легла в постель, предварительно взбив подушку руками. «Как я беспомощна… — пронзила её сознание глупая мысль. — Но потерять голос лучше, чем потерять его» — вспоминая ночной кошмар, подумала примадонна. Она боялась уснуть, думая о том, что этот сон мог повториться. Она не нуждалась в повторе, она помнила каждую деталь, каждый звук, запах и образ, которые привели её в ужас. Алла прокручивала в голове этот сон, постоянно хмуря брови и покусывая губу… Она идёт по тёмному лесу куда-то вдаль. Ей очень холодно и страшно. Сознание пронзают тихие, но жуткие голоса. Пахнет гниющей листвой. На её руках вздулись вены, чётко прорисовывая под кожей голубые дорожки, похожие на эти почти голые ветви мёртвых деревьев. Светит одинокая луна, на фоне которой кружат летучие мыши. По телу пробегают мурашки, приводя Аллу в оцепенение. Вдруг перед ней появляется яркий свет, который буквально заглатывает её, рисуя перед ней какие-то непонятные картины, похожие на фрагменты её жизни. Вот она разбивает о стену пустой бокал, вино из которого она три секунды назад влила в свой организм. Теперь она рисует на клетчатом листочке смерть. А сейчас — целует молодого мужчину, совснм не похожего на её любимого Филиппа. Это Максим. На его губах кровь. Он резко поворачивается к продрогшей от ужаса Алле: «Я заберу его. Навсегда. Ты будешь моей! Моей!» — кричал прообраз её мужа из будущего. Затем, всё испарилось. Пустота. Только еле слышен ветер, окутывающий её нервы, горло, запястья… По лицу бьёт запах гниющей осени… — Алла, всё в порядке? Я думал, что ты уже спишь. Я принёс тебе таблетки и сироп от боли в горле. Если к завтрашнему дню у тебя не появится хотя бы возможность тихо что-то говорить, то поедем в больницу, — садясь на край кровати и передавая супруге лекарства, сказал болгарин. Глаза примадонны отливали стеклянным блеском, отражая череду воспоминаний о прошлом сне. Голос Филиппа вернул её в реальность. Принимая лекарства, Алла улыбнулась, нежно задев ладонь любимого мужа. Она взяла в руки блокнот с шариковой ручкой и написала: «Как хорошо, что ты у меня есть», нарисовав внизу надписи сердечко. — Хорошо, что ты у меня есть, мышка моя, — сказал Филипп, проводя рукой по её волосам. — Тебе нужно отдыхать. Попробуй поспать. Сон — лучшее лекарство. А я пойду бумаги разберу в кабинете. Болгарин поцеловал в щёку свою болеющую жену и вышел из спальни.