***
— Ты проходи-проходи, — произнёс Васильев, включая свет в комнате. В квартире было тихо и холодно. — Я прохожу, — отозвался борт-инженер, — куда в комнату или на кухню? — На кухню, — Васильев, — она в последнее время самое обитаемое место. — Так что у вас произошло? — через какое-то время спросил Гена, когда они уже сидели за столом и медленно, но верно напивались. — Да ничего интересного, — махнул рукой Васильев, — просто моя… жена сошла с ума. — Ни с чего? — Ни с чего, — согласился Серёга, — всё нормально было, Ген. Жили как все нормальные люди. Работа, дом, ребёнок. А ей всё мало было. Говорила, что… отдаляемся. А где мы отдалялись? Я лично так и не понял. А после Америки, представляешь… приехали домой, всё как обычно было. Сели ужинать. И тут её как будто подменили. Стала цепляться к словам…, а потом просто встала и сказала, что ей нужна… пауза, чёрт её побери. Что она устала. И ушла. — А сын? — Сын со мной, естественно. Я этой кукушке его не отдам. Хорошо, что моя мама всегда рядом, за Витей присмотрит на первых порах. — А Волохов что по этому поводу думает? — Да ты слышал, — отмахнулся Васильев, — он меня скоро из компании выживет. Сожрать готов, ей Богу. А я не могу понять — моя вина тут в чём? Что не попытался её удержать? Извини, не тот у меня характер. — Ну, — усмехнулся Сапронов, — ты знал, на что шёл. — А моя вина тут в чём? У неё все условия были! Я её что ли заставлял на работу выходить? Нет, не я. Хорошо всё было. Волохов ну взрослый мужик, ну сам же был в такой ситуации. Хотя, если совсем тяжко будет — уволюсь. — А как же Маруська? — Ген, а ты считаешь, это нормально? — Васильев закусил огурцом, — что она вот так вот уходит? — Зато честно, — пожал плечами Геннадий и налил себе ещё, — а не как у меня. Когда ты в своём подъезде идёшь в квартиру, а тебе навстречу мужик. Бежит, бледный весь. А дома жена… в халате и кровать разобрана. — Ну, а зачем ты с ней был? — непонимающе поинтересовался Сергей, — я бы после первого раза развёлся. — Да не знаю я… детям мать нужна. Да и самому как-то… одному не хотелось быть. — По мне, так это лучше, чем с этой гулящей… дрянью! Ну ничего, Юлька же лучше? Гена улыбнулся. Упоминание о его нынешней девушке всегда вызывало улыбку у бортинженера. — Лучше. Хотя и разница у нас, прямо скажем… — Ну, что-то я не замечал, чтобы это вас как-то напрягало. Когда мы к морю ездили, всё в порядке было. — Да нет, всё хорошо, — кивнул Гена, — только немного переживаю, что рано или поздно эта разница вылезет мне боком. — Ты главное себя не настраивай. Жениться на ней будешь? — Буду! Я придумаю, как сделать предложение и женюсь. — Ген, ты уже несколько месяцев думаешь. Даже такой ангел, как Юля, столько терпеть не сможет. — А он нужен этот штамп, по большому счёту? У вас с Маруськой до него всё хорошо было. — Да дело разве в этом? Тебе решать, конечно. Но я бы в любом случае на ней женился. — Делать-то ты что сейчас будешь? — Напьюсь и спать лягу. Сапронов усмехнулся. — Я про Маруську. — Да не знаю я. Я ж её люблю, дуру. Но простить… нет, не смогу. Да, ты прав — зато честно, зато не измена. Но неужели я для неё всегда был развлечением? А может так оно и было. Назло отцу, назло всему миру. Назло той же Наталье… — Да перестань, — Сапронов с удивлением на него посмотрел, — а про Наташу ты чего вспомнил? — Да, — отмахнулся Сергей, — может быть, останься я тогда с ней… по -другому бы всё получилось. — Один фиг — Игорь бы тебя из компании выпер, — усмехнулся Сапронов. — У него на тот момент уже Елена была. Не слишком ли? — обозлился Серёга. — Да ты серьёзно, что ли? Если бы Наташа не уехала, он бы развёлся. — Если бы да-ка бы, — передразнил его второй пилот, — Маруська весёлая была, без каких-либо напрягов. А Наташа да. Ну, оно и понятно. Маленький ребёнок, и я тут без кола без двора. А сейчас я в такой же ситуации. — Не руби с горяча, может быть с Марусей всё образуется. — Да я не рублю, — махнул рукой Васильев, — но понять её, наверное, не смогу. Сама выросла без матери, и тут такое… — Смотри, — усмехнулся Сапронов, — вернётся к тебе через двадцать лет. — А я её прям сижу и жду. Нет, если она захочет видеться с сыном, и он тоже, то, пожалуйста. Но не через двадцать лет, нет. — Серёг, я тебе ещё раз говорю, нормально всё будет. Ну побесится чуть-чуть и успокоится. Просто время ей дай, хорошо? Одумается. И ты ведь её любишь. — Да я уже ни в чём не уверен, Ген. Вот такой поступок… чего угодно мог от неё ожидать, но только не такого. Думал, родные души… Ладно, если вернётся в ближайшее время, то прощу… А, вот если попросит развод, то всё. Станем оба свободными людьми, уговаривать её никто не будет. Хватит уже. А там… просто уеду и всё. Пусть живёт новой жизнью. Ничего, и с любовью, и с прочим справимся. — Яблоко от яблони… — философски произнёс Гена. — Вот кому ещё сейчас от Игоря достаётся, я уверен. — Думаешь? — Да как пить дать. Наташа бы нашла нужные слова, но точно не Лена. Да что мы за них переживаем, не маленькие ведь уже, разберутся. — Ну, а если не разберутся, — рассмеялся Гена, — то я точно в другой экипаж перейду. Вот знаешь, передумал я Юльку куда-то к нам устраивать, судя по статистике. Пусть дома сидит, за детьми приглядывает. — С танцами покончено? — Да вот очень хочу, чтобы было покончено. Натерпелась она из-за этого… — Да с другой стороны, зато вы встретились. — Это да. Она ж мне тогда свой телефон оставила, а я домой вернулся… и порвал… бумажку порвал. Показалось, что с Людой всё наладилось. Но, только показалось. А потом встретились в аэропорту… да ты и сам всё прекрасно знаешь. Ладно, засиделись мы что-то. Я поеду, Серёг. Юлька дома ждёт, да и вообще. А ты держись… — Я тебе озвучил мнение по этому вопросу, — пожал плечами Васильев и поднялся. Геннадий вызвал такси и через какое-то время уже подъезжал к родному дому. В глубине души он был поражён поступку Маруси. Он знал эту девушку намного дольше, чем Сергей. «Никогда бы не подумал, что Маруська способна на такой поступок. Ведь ещё вчера совсем девчонкой пришла в экипаж, а сегодня уже такое… выкидывает» — Ген, чего так долго? — поинтересовалась Юля, которая ждала его в прихожей, — нормально приземлились или с самолётом что-то? — С чего ты взяла, что что-то случилось? Привет, — он поцеловал её в щёку, — просто поехал к Серёге, мы с ним засиделись, разговорились. — Да предчувствие у меня плохое было, сейчас всё хорошо, ты же дома. А чего к Серёже поехали? — Да у них там с Марусей, — Гена внимательно посмотрел на девушку, — или ты уже в курсе? Юлия покачала головой. — Ушла она от него, в общем. Дети спят? — Да, конечно. Гена направился на кухню. — Подожди, как ушла? А Витя как же? — девушка направилась за ним. — Сын остался с ним. Гена вкратце рассказал девушке обо всём. Он был удивлён, что Маруся сама не поставила подругу в известность. Ну или ему только казалось, что он знает Васильеву. — Ты знаешь, я ей обязательно завтра позвоню, — после долгой паузы сказала Юлия, — нет, не буду лезть не в своё дело и так далее. Просто поговорю с ней. Да и мне тоже нужно развеяться, сижу здесь, как в темнице. — Юль, ну что ты начинаешь, — покачал головой Гена, — давай завтра сходим куда-нибудь? — Давай ты куда-нибудь сходишь с мальчишками, а я позову Марусю развеяться? — улыбнулась девушка, — сходим в старый-добрый «алмаз» — Юль, ну ты опять? — Просто посмотреть, — девушка рассмеялась, — по девчонкам соскучилась… — К нам точно не хочешь? — Ну, а что я там буду делать, Ген? Танцы — это красиво… — А как же форма бортпроводницы? Я думал, что это многих девушек привлекает. — Привлекает, — кивнула Юлия, — но ведь это опасно. Геннадий усмехнулся. — Как ты уже могла убедиться, танцы — это тоже… опасно, в каком-то смысле. Девушка рассмеялась. — Просто мы тогда думали, что это шанс на лучшую жизнь… Но зато мы с тобой встретились, разве это не здорово? — Здорово конечно, но всё-таки. — Ген, ну вот пойду я к вам работать, а дети с кем будут? Мне с ними очень весело и интересно. Я на своём месте, а если тебя беспокоит то, что я сижу у тебя на шее, то… — Юль, ну о чём ты? Совсем не беспокоит. — А что ты тогда поднимаешь эту тему? — Да боюсь, что тебе здесь скучно станет… — Гена, — Юля положила свою ладонь на его, — не бойся, я никогда не стану такой, как твоя жена. Меня устраивает моё положение. — Хочешь в аэропорту пассажиров регистрировать? Девушка рассмеялась. — Нет, не хочу. Столько людей мелькает, шумно. — А в клубе не шумно? — В клубе я как-то себе отдавалась… Ген, я ещё подумаю и скажу тебе об этом, хорошо? Иди спать, а я наберу Марусю. — Поздно уже… — Не думаю, что она спит, — Юля улыбнулась, — иди спать, ты устал. Бортинженер покачал головой и вышел из кухни. Девушка потянулась за телефоном и набрала лучшую подругу. — Алло, — через секунду раздалось на том конце, — слушаю… — Марусь, привет, это я… — Юлька, — голос девушки был очень радостный, — как я рада, что ты позвонила! Слушай, давай встретимся? Приезжай прямо сейчас… — Ну ты что, я сейчас не могу…, а завтра могу. — О, отлично, я как раз выходная, — протянула Васильева, — поехали в «алмаз»? Наташка скучная совсем стала, не хочет со мной ехать, представляешь… — Ты пьяная там что ли? — Нет, ты чего… ну, если только чуть-чуть. Где завтра встретимся? А главное во сколько? — Я тебе ещё позвоню, но думаю вечером… мне Гена сказал… про вас с Серёгой… — Ну, значит мне не придётся об этом говорить. — Постой, ты всё окончательно решила? — Юля, — в голосе Маруси слышалось раздражение, — я устала после рейса, я хочу отдохну-у-ть! — Ты же только что хотела куда-то поехать, — непонимающе спросила Юля. — Хотела, но ты мне отказала, и мне прям резко спать захотелось. Завтра позвоню тебе, когда высплюсь. И уже тогда мы с тобой на всю ночь затусим, хорошо? Девушка улыбнулась. — Хорошо. Спокойной ночи… Маруся повесила трубку, даже не ответив. Юля положила телефон и покачала головой. У неё произошедшее с трудом укладывалось в голове. «Просто не может быть, чтобы так обернулось. Я-то считала их идеальной парой» — Ген, — девушка зашла в спальню. Мужчина открыл глаза. — Юлька, я сплю. — Да ты спи-спи, — Юлия села на кровать, — я просто сказать хотела, что завтра мы с Марусей всё-таки встретимся, развеемся. — Сильно не напивайтесь, — усмехнулся Гена и погасил свет, — ложись спать. — Не будем напиваться, — девушка легла рядом, — просто посидим, поговорим… — В «алмаз» поедете? — Ну да, как обычно. Ты встретишь нас, — девушка засмеялась, — пьяненьких? — Давай завра это обсудим, — Гена прижал к себе Юлию, — спокойной ночи. — Я люблю тебя, — прошептала девушка. Сапронов с нежностью поцеловал её. — Я тоже тебя очень сильно люблю. Юлия счастливо улыбнулась и закрыла глаза. Вопреки словам Серёги, ей не нужно было никакое замужество. Девушка была рада тому, что живёт с любимым мужчиной, что нашла понимание с его детьми. А потом, через какое-то время, можно подумать и об общем ребёнке. «Когда для себя поживём» — решила девушка, обнимая мужчину. В её голове даже не появились мысли о том, что у них с Геной может закончится всё так же, как и у Маруси с Серёгой. «У нас всё будет по-другому» твёрдо подумала Юлия и постепенно начала погружаться в сон.***
— А потом я подумала, что… устала. Хочу какой-то другой жизни… не знаю, не хочу об этом больше говорить, — прокричала Маруся, старясь быть громче музыки. — Но потом ты что будешь делать? — Юля помешивала коктейль соломинкой и с интересом смотрела на подругу. — Да вот когда это потом наступит, тогда и разберёмся, — пожала плечами девушка, — что там Генка, с предложением не торопиться? — Мы на эту тему не разговаривали. — Смотри, останешься без мужика, — рассмеялась Васильева. — Марусь, да ты пьяная совсем, — покачала головой девушка, — когда следующий рейс? Девушка выпила очередную рюмку и махнула рукой. — Ты не переживай, протрезвею! Бармен, — девушка помахала рукой симпатичному молодому человеку, — повтори, пожалуйста. Парень улыбнулся и через пару минут перед Марусей стояла новая рюмка. — Ты где живёшь сейчас? — У Наташки, слушай, пойдём потанцуем, как в старые-добрые? — Если что, там Танька квартирантку ищет… — Да не, я потом к отцу перееду, когда он остынет. Будем как в старые-добрые вместе жить. Слушай, нам это обязательно обсуждать? Мы же веселиться сюда приехали или как? — Марусь, просто если что — я рядом, хорошо? — Юлечка, конечно, мы же подруги, — девушка крепко обняла её, — ты самая хорошая… стриптизерша, которую я только встречала, — Васильева усмехнулась. Юлия улыбнулась ей в ответ. — Марусь, ты иди танцуй, если тебе этого хочется, ладно? — А ты как же? — А я не хочу. — Юлька, да ты чего? Ты не хочешь танцевать? — Васильева пошатнулась, но удержалась на ногах. Девушка улыбнулась и махнула рукой. — Я люблю танцевать, но не вот так под безумную музыку… да и тебе уже хватит, по-моему. — Какой ты занудой стала, ужа-а-ас, — протянула Маруся и рассмеялась, — тогда сиди и… жди меня здесь. Просто жди-и-и. Убедившись в том, что Юлия согласна сидеть, попивать слабоалкогольный коктейль, Васильева пошла в гущу толпы. Мысли о Серёге, об отце, о сыне — всё это осталось позади, за стеной выпитого алкоголя. Девушка танцевала, наслаждаясь громкой и энергичной музыкой. Периодически перед ней появлялся симпатичный высокий блондин. Маруся заказала себе ещё алкоголя и через пару рюмок сама подошла к нему знакомиться. — Меня Маруся зовут, — с улыбкой сказала она, смотря на него. — Контастантин, — нахально произнёс он, — а по паспорту ты Мария? — Да, но меня так никто не называет, ты можешь быть первым, — продолжала заигрывать девушка, — например, угостить девушку чем-нибудь? — А что же девушка хочет? — Вина, — уклончиво ответила Васильева, — красного… — Просьба будет выполнена, — он подвёл девушку к бару, — а чем ты по жизни занимаешься, Маруся? — Смеяться будешь, когда узнаешь, — пожала плечами девушка и отпила из бокала. — Ну почему же смеяться? Ты рассказывай. — Я… стюардесса. Константин с ухмылкой посмотрел на неё. — А разве у вас там не должно быть… режима? Маруся расхохоталась. — Режима? Вот он, — девушка залпом допила вино, — наш режим. А ты кто по жизни? — Студент экономического, — махнул рукой Константин, — не так интересно. — И сколько же тебе лет? — усмехнулась Маруся. Парень провёл рукой по её коленке. — Двадцать два. — У, — девушка внимательно посмотрела на него, — вернуть бы мои двадцать два… — А сколько тебе лет? Васильева засмеялась и встала со стула. — У девушек такого не спрашивают. — А ты красивая, — он тоже поднялся и подошёл к ней, — хочешь, я тебя кое-куда провожу? — Проводи, — Маруся улыбнулась и взяла его за руку. — Марусь? — Юлия подошла к подруге, — может быть поедем уже? — Знаешь, ты езжай, хорошо? А я пока останусь тут, у меня дело новое намечается, — девушка хитро посмотрела на молодого человека. Блондинка взяла подругу за руку и отвела в сторону. — Юль, ну что ты делаешь? — недовольно протянула Маруся, — куда ты меня потащила? — Никуда я тебя не потащила! Ты что творишь? — Что я творю? — Ты вообще с ума сошла? Ты замужем, ты его едва знаешь! — Что ты несёшь, я больше не замужем, — Маруся демонстративно сняла кольцо с безымянного пальца и аккуратно убрала в карманчик на Юлиной футболке, — забери себе, может быть, когда Генка созреет, пригодится. Всё, пока! Васильева развернулась и направилась к своему кавалеру. — Марусь! — окликнула её Юлия, но брюнетка демонстративно взяла Константина за локоть и удалилась. Девушка покачала головой и вышла из клуба. Ей стало безумно противно от лучшей подруги. Юлия вызвала такси и уехала в сторону дома. А вот Маруся наоборот, продолжала времяпрепровождение. — Слушай, здесь так душно, — девушка была уже прилично пьяной, но продолжала вливать в себя коктейли, — пойдём на улицу, прогуляемся? — А твоя подруга? — Подруга ушла домой, у неё дети, семья… — А у тебя есть дети или семья? — У меня, — протянула Маруся и посмотрела на него, — у меня есть отец. — А мать? — А мать… нехорошее слово на «б», — засмеялась девушка, — ты со мной всерьёз хочешь мою семью обсуждать? — Поехали ко мне, — смело сказал он и взял её за руку. — Прям так сразу? А как же… конфетно-букетный период? И куда к тебе-то? В общагу? — Как ты плохо обо мне думаешь, у меня есть квартира… родительская, но они в командировке… Васильева в очередной раз засмеялась. — Ну раз так всё срослось… то поехали. На улице у девушки закружилась голова и она присела на ступеньки. — Ты чего? — парень потрогал её за плечо, — плохо что ли? — Да голова что-то… всё нормально, сейчас поедем, не переживай, — Маруся попробовала встать, но у неё это у неё не получилось. — Слушай, может тебе врач нужен? Накурилась? — Да ты что, с ума сошёл? Нет… Васильева прикрыла глаза и откинулась, прижавшись к холодной стене. Только сейчас до неё дошло, что она вышла без верхней одежды, а на улице середина февраля. Когда девушка снова посмотрела на улицу, на неё накатилась свинцовая усталость. Мимо проезжали машины, из клуба слышалась музыка и чьи-то вопли. — Кость, — окликнула она своего нового кавалера, но ответа не услышала. Девушка обернулась и никого не увидела. «Чёрт побери» — обозлилась она и с трудом, опираясь о ступеньки, поднялась. Маруся забрала свою куртку и вышла на улицу. Её мутило, перед глазами всё расплывалось, но тем не менее она чувствовала стыд. Васильева прошла пару метров и стала копошиться в сумочке в поисках телефона. Юля уже не брала трубку, Васильева чертыхнулась. Она же просто хотела отдохнуть, выпить пару коктейлей… Маруся поёжилась и набрала номер Наташи. Подруга ответила буквально сразу. — Наташенька, — проговорила плаксивым голосом Васильева, — забери меня, пожалуйста… — Марусь, у меня нет машины, и ты прекрасно об этом знаешь. Вызови такси и приезжай. — Я не могу… — Я заплачу, — голос Стебельцовой стал раздражённым, — это не проблема. — Мне плохо, Ната-аш… я, кажется, перепила… — Господи, я сейчас позвоню твоему отцу, пускай забирает и выводит тебя из запоя! — Нет, не надо папе, — Маруся протрезвела почти в секунду и ей стало ещё холоднее, — он меня убьёт! — А вот надо! Пускай посмотрит на плод своего воспитания! — Наташ, пожалуйста… — Ладно, сейчас приеду. Ты в алмазе? — Да… я рядом. Стебельцова положила трубку, а Васильевой стало ещё хуже. — Девушка, развлечения не интересуют? — рядом с ней нарисовался какой-то паренёк, весьма странной наружности. — Молодой человек, идите… куда шли, — с трудом проговорила Маруся, однако ухитрилась улыбнуться своей фирменной улыбкой, — меня уже ничего не интересует. Гопник пару секунд оценивающе на неё смотрел, а позже махнул рукой и пошёл дальше. Через полчаса приехала Наташа на такси. Женщина осуждающе посмотрела на подругу и затащила её в машину. Маруся попыталась как-то оправдаться, но Стебельцова не слушала, а лишь просила водителя ехать быстрее. — Наташ, ну скажи что-нибудь, ну пожалуйста, — уже дома умоляла её Васильева, сидя на скамейке в коридоре. — Что сказать, Марусь? Что ваша семья страдает от алкоголизма и передаёт это будущим поколением? — Зачем ты так… — А как, Марусь? — Стебельцова прошлась туда-сюда и повысила голос, — у вас у всех одно решение проблемы — напиться. И не говори, что это не так! — Не кричи, Аню разбудишь, — проворчала Маруся и поднялась. — Про Аню надо было вспоминать, когда ты пьяная из клуба звонила! Ладно, проехали. Как ты себя чувствуешь? — Хреново… ой… — Васильева оттолкнула Стебельцова и забежала в туалет. Наталья закатила глаза и ушла на кухню. — Хотела выспаться, — пробормотала она, глядя на часы. Следующий час она отпаивала Марусю. — Прости меня, — в очередной раз принялась лепетать девушка, — я не хотела так сильно… — Что уже об этом говорить, — Наталья протянула ей стакан с водой, — тебе надо поспать. И постарайся не напиваться до рейса. — Я не буду… я вообще, — девушка прижала руки к животу, — больше пить не буду. Наталья снисходительно улыбнулась. — Что-то я не уверена, что ты вообще пить не будешь. — Не буду! — Я буду счастлива. Ну так что, я звоню Игорю? Глаза Маруси расширились от ужаса. — Пожалуйста-а, не надо. Он меня убьёт. Заберёт к себе и заставит жить под замком. А я не хочу туда. Ты не переживай, я обязательно разберусь с квартирой… — Да живи уже у меня, — махнула рукой Наталья, — вместе всё-таки веселее. А почему ты не хочешь вернуться к отцу? — Да маму я не хочу видеть, — Маруся села на диване, — я вроде бы… смирилась, но сейчас… так злюсь на неё. — Ты злишься не на неё, — медленно произнесла Наталья, — ты злишься на себя. — Прости? Стебельцова поднялась со стула и отошла к окну. — Ты понимаешь, что поступила неправильно. На подсознании, а твоя мама просто является живым напоминанием. Маруся молчала. — Конечно, ты имеешь право на неё злиться, ненавидеть. Но именно сейчас ты поступаешь в точности так же, как и она. Не могу понять, как ты так можешь? Васильева устало посмотрела на подругу. — Наташ, ну не надо меня воспитывать. Я уже устала оправдываться перед всеми вами. Это моя жизнь и моё решение. Хочу начать всё с чистого листа! Я же не лезу в твою жизнь, в Анину… — Ладно, — Наталья выключила свет, — постарайся заснуть, хорошо? — Хорошо, — проговорила Маруся и позже, еле слышно, добавила, — мамочка. Стебельцова сделала вид, что не услышала и вышла из комнаты. Наталья заглянула в комнату к дочери — Анечка уже сладко спала. Женщина улыбнулась и ушла к себе. В комнате было прохладно, несмотря на закрытое окно. «Почему я всегда должна решать чужие проблемы?» — подумала Стебельцова и подошла к окну. На улице было темно, шёл снег. Женщина вздрогнула от мысли, что Маруся достаточно долгое время просидела у клуба. «Ещё заболеет, возись потом с ней. Если Игорь про всё это узнает, в восторге не будет» При мысли о Волохове, Стебельцова ощутила безумную печаль. «Как же это всё несправедливо…» Раз в какое-то время она позволяла себе подумать о нём, повспоминать их отношения. Потом опять закрывалась. Слишком долга она не могла предаваться своим воспоминаниям, это угнетало. Её угнетали те шесть лет, когда Наталья чуть ли не в каждом рейсе видела его, старалась сохранять рабочие отношения. Ему, кажется, делать это было намного проще. А когда его дочь пришла к ней в бригаду, Наталья на своей шкуре ощутила чувство юмора судьбы. И уже когда они помирились и почти сошлись… появилась его жена. «Всё так глупо получилось…» Наталья прокручивала в голове события пятилетней давности… «Интересно, а если бы Елена не вернулась… как бы всё получилось…» (Для тех, кому это интересно, рекомендую смотреть сериал) Всё равно где-то в глубине души она не могла смириться с тем, что между ними всё кончено. Может быть ей действительно следовало забыть всё, что между ними было, найти кого-то другого. Но ничего не получалось. Наталья поудобнее устроилась на кресле и погрузилась в воспоминания. Серёга, с которым она начала встречаться исключительно назло Волохову. Но когда они с Марусей в это полезли, Наталья не выдержала. Ей тогда безумно надоело, что эта семейка лезет в её жизнь. Но потом вроде всё прошло. Но даже отъезд в другой город не спас её! И сейчас она злилась на себя больше, чем на Елену. «Господи, Наталья, о чём ты только думала? Как можно было ей довериться? Как она хорошо строила из себя подругу… Стебельцова легла на кровать и закрыла глаза, понимая, что всё равно уснуть сразу не получится.***
Зоя убрала два пальца с запястья Волохова и что-то записала на одном из бесчисленных листов бумаги, которыми был завален весь её стол. — Я могу быть свободен? — спокойно поинтересовался Игорь. — Когда у тебя плановый ВЛЭК? — женщина отложила документы в сторону и внимательно посмотрела на Волохова. — Через пару месяцев вроде бы, — мужчина махнул рукой, — а что, проблемы какие-то? — Ну, может быть мне только кажется. — А что конкретно тебе кажется? — Мне не нравится твой пульс и давление, в принципе тоже. Сердце не беспокоит? — Нет, ты что. Всё в порядке, — пожал плечами Игорь, — погода, может быть? Зоя усмехнулась. — Погода… этой отговорке сто лет. Ты же понимаешь, что если это продолжится или ухудшиться, мне придётся… я не смогу тебя допустить. — Слушай, ну не начинай ты эту ерунду, — Волохов поднялся, — ничего не продолжится и не ухудшиться. Ты лучше бы мою жену не допускала. — А она здесь причём? Летит сегодня? — Нет, у неё выходной. Но если ты ей скажешь, что у неё проблемы со здоровьем, тебя она послушает. — А они есть, проблемы? — Зоя улыбнулась, — или ты хочешь её запереть дома? — Она говорит, что всё в порядке, но… не верю я ей, в общем. — Хорошо, — врач пожала плечами, — я посмотрю её, когда у неё следующий рейс? — Понятия не имею. — Отличные у вас отношения. Тебе самому бы тоже отдых не помешал. — Как только, так сразу. Я могу быть свободен? — Ну, сегодня тебе повезло, — Зоя пожала плечами, — скажи, пусть заходит, если кто-то ждёт. — Слушаюсь, — Волохов усмехнулся и вышел из кабинета. В коридоре он столкнулся со своим зятем. Сергей хотел было уже протянуть руку для приветствия, но Игорь прошёл мимо. Васильев опустил руку и пожал плечами. В который раз за последнее время в его голове появилась мысль о переводе в другую авиакомпанию. — Ну, что, как ты? — сочувственно спросила Зоя, смотря на второго пилота. — В порядке, — пожал плечами Васильев, — ничего страшного не произошло. Дверь кабинета в очередной раз открылась, и Сергей обернулся. Маруся, роясь в сумочке, прошла в глубь. — Я тут помаду не оставляла? — поинтересовалась она и остановилась, увидев мужа. Зоя обвела глазами помещение. — Ты знаешь, не вижу. Зачем ты её вообще здесь могла достать? — Да, ты знаешь, — Маруся выпрямилась и отвела взгляд от Серёги, — что-то доставала из сумочки и могла забыть. Значит забыла где-то в другом месте. — Может быть. Что-то ещё хотела? — Нет, — Маруся отступила на пару шагов назад, — нет, больше ничего не хотела. Извините за беспокойство. Девушка быстрым шагом вышла из кабинета, хлопнув дверью. На пару минут повисла тишина, а позже Зоя усмехнулась и принялась считать пульс второго пилота. — Ты по-прежнему самый здоровый член экипажа, — улыбнулась женщина, проведя необходимый досмотр, — можешь быть свободен. — Спасибо, до свидания, — Васильев даже не улыбнулся и, надев пиджак, покинул кабинет. Врач глубоко вздохнула, покачала головой и вернулась к своим документам. Сергей решил выпить чашку кофе перед долгим рейсом. Уже подходя к столам, где лётный состав мог прекрасно провести время перед полётом, он увидел Наталью. Женщина что-то сосредоточено отмечала в листе бумаге, лежавшим перед ней. — Привет, — он остановился перед ней. Стебельцова подняла голову и улыбнулась. — Привет, присядешь? Васильев облегченно вздохнул. С ней всегда было очень легко разговаривать, Наталья всегда могла найти нужные слова. — Над чем трудишься? — поинтересовался Сергей, кивнув на лист бумаги. — Да так, документацию по рейсу смотрю. Чтобы в полёте не возникло каких-либо проблем. — А какие могут возникнуть проблемы? — Васильев отодвинул чашку и внимательно посмотрел на неё. — Уж не думаешь ли ты, что только в кабине могут возникнуть проблемы? — Просто интересно, что может возникнуть в салоне… связанное с документацией. — Ты так говоришь, как будто никогда не работал в салоне, — Наталья прищурилась, — или тебе напомнить, как это было? — Пожалуй не стоит, — Сергей усмехнулся, — но я всё равно не припомню каких-то проблем с документацией. — Чтобы начать это понимать, нужно проработать старшим бортпроводником несколько лет. Ты действительно хочешь говорить об этом сейчас? — Просто хотел завязать разговор. — Ты как всегда, — Наталья улыбнулась, — начал не с того. Как там твой сынишка? „Твой. Даже не ‚ваш‘ — подумал Сергей, однако вслух сказал совсем другое. — Всё хорошо, спасибо. Пока он живёт у моей мамы, на следующие выходные я поеду туда. — Послушай, — Наталья непроизвольно взяла его за руку, — я могу на неё повлиять, если ты захочешь. Васильев усмехнулся. — Ты не хуже меня знаешь, что это бесполезно. И я не хочу, чтобы кто-то за меня что-то просил. Не нужно унижаться перед ней. — Она может меня послушать, — перебила его Наталья, — когда она тогда улетела к тебе на север, то… — Ко мне на север, увы, прилетел совсем другой человек. Наташ, я не хочу об этом говорить. Прошло много дней, и что-то я не заметил её раскаяния. — Тише, — Стебельцовой стало неуютно из-за окружающих их взглядов, — Волоховы не понимают того, что они делают. Ты это знаешь не хуже меня. Нужно набраться терпения. Просто подождать… она одумается. Должна одуматься, я так полагаю… Но, ты можешь не пытаться сейчас вернуть её. Сделаешь только хуже. — Наташ, я не собираюсь ничего ждать, перестань, — отмахнулся Сергей и сделал очередной глоток кофе, — это бессмысленно. Если всё станет совсем хуже, я просто уйду из этой компании. Я не собираюсь возвращать человека, который способен на такой… низкий и подлый поступок. И кстати, тебе я тоже не рекомендую здесь задерживаться. — Что? — Наталья качнула головой, — ещё раз? — При твоём трудовом стаже ты уже давно могла бы перейти в авиакомпанию намного лучше этой. — Знаешь, я никогда не думала об этом… — Ну ты же где-то работала, когда уезжала… — Да, но эта авиакомпания прекратила своё существование, к сожалению. Незадолго до моего возвращения в Москву. — Зачем ты тогда вернулась именно в Аэрус? — Серёж, — Стебельцова смотрела словно сквозь него, — всё, чтобы я сейчас не сказала, будет выглядеть как нелепая ложь. — Ты же понимаешь, что так дальше нельзя. Нужно что-то менять. — Я подумаю над твоими словами, — Наталья посмотрела на часы, — нам пора идти. — Послушай, можно я задам один вопрос? — поинтересовался Сергей, когда они уже почти вышли из аэропорта. — Задавай. — То, что было пять лет назад… — О, нет-нет, — Наталья остановилась, — давай мы не будем об этом говорить. Просто забудь всё это, хорошо? Ты, кажется, сам сделал свой выбор тогда. Извини, мне нужно начать работать. Женщина последний раз посмотрела на него и поднялась по трапу в самолёт. — О чём это вы так мило беседовали? — поинтересовалась Маруся после взлёта, когда они предлагали пассажирам напитки. — Прости? — Наталья отдала молодому человеку сок и уставилась на подругу. — Я имею в виду Серёгу, — Маруся скептически посмотрела на неё. Наталья усмехнулась. — Просто мило побеседовали о нашей чудесной работе. А ты имеешь что-то против? — Да нет, — Васильева пожала плечами, — просто так спросила. Я думала, что женская солидарность — не пустой звук. — Девушки, а вы можете решать свои личные проблемы где-то вне самолёта? — раздался елейный женский голос с ближнего кресла. — Извините, — Маруся обратила на неё своё внимание, — вода, сок, газировка? — Просто воду, спасибо, — откликнулась пассажирка. — Марусь, о какой женской солидарности идёт речь? Я ведь знаю, что он ни в чём не виноват. Прекрати истерику. — Я не истер, — спокойно произнесла Васильева, — и ещё раз говорю, что мне абсолютно всё равно. У тебя своя жизнь и ты можешь общаться с кем хочешь. Только, пожалуйста, всякий раз, когда твое общение будет заходить слишком далеко, вспоминай об Анечке. Маруся вышла из кухни. Наталья сделала глубокий вдох и подавила в себе желание пойти за девушкой и наорать на неё. Через какое-то время на кухню заглянул бортинженер. — Кофе? — поинтересовалась Наташа. Гена кивнул, — мог бы подождать, я вот-вот собиралась кого-нибудь отправить с напитками к вам. — Я не могу долго находится в таком давящем молчании, — усмехнулся Сапронов и сделал глоток, — как будто и не было тех пяти лет. — Что уж поделать, — развела руками Наталья, — я думаю, вам всем надо писать заявления на переводы в другие экипажи, — медленно проговорила она и посмотрела на Сапронова. — Наташ, да ты чего… столько лет рука об руку… — А если так и есть? Работать в такой обстановке невозможно, — покачала головой Стебельцова и вышла из кухни. Туда заглянула Маруся. Девушка коротко взглянула на Геннадия, но ничего не сказала. ‚Пожалуйста, не надо выносить мне мозг‘ — мысленно взмолилась она, и это сработало. Геннадий оставил пустой стаканчик и вышел из помещения. Тем временем, Наталья столкнулась с Эмилией, которая выходила из бизнеса. — Наталья Александровна, — окликнула её девушка. — Да? Ты что-то хотела? — Помните, я говорила вам про увольнение… — Дорогая моя, ты не уволена, — Стебельцова мягко улыбнулась, — я вообще не знаю, откуда у тебя взялась эта мысль в голове. — Елена Викторовна… сказала… — Послушай, она даже не старший бортпроводник. Она не имеет права принимать никакие решения. Прошло почти две недели, у вас совпадали рейсы? — Нет, но… — Послушай, — Наталья взяла её за локоть, — никто тебя не уволит без доказательств. Даже Елена. — Но, мне казалось, что к её мнению… — Никто не прислушивается к её мнению, — одёрнула её Стебельцова, — прости, мне нужно работать. Женщина ушла в бизнес, а Эмилия осталась смотреть ей в след. Лицо девушки исказила ухмылка. ‚Это мы ещё посмотрим, кто кого. И это Дима ещё подумает, кто ему нужен больше. Я или эта старая кошелка‘ Самолёт постепенно снижался и через сорок минут они приземлились. ‚Слава Богу‘ — подумала Наталья. Это был разворотный рейс, и через пару часов они должны быть дома. Женщина вышла на трап и сделала глубокий вдох. У неё было несколько минут, чтобы постоять и подышать свежим воздухом. — Наташ, — раздался виноватый голос сбоку. Стебельцова обернулась — Маруся стояла в дверном проёме самолёта. — Что? — спокойно спросила Наталья и вновь отвернулась. Женщина смотрела, как солнце медленно скрывается за линией горизонта. — Я сказала лишнего… — Васильева сделала пару шагов и встала рядом. — Не отрицаю. У тебя с твоим отцом это семейное, — холодно сказала Стебельцова. — Неужели ты так сильно его ненавидишь? — устало спросила Маруся. Наталья усмехнулась. — С чего такие мысли? — Судя по твоим словам… — Марусь. Ненавидеть мне его не за что, любить, впрочем, тоже. Что ты ещё от меня хочешь? — Хочу, чтобы ты на меня не злилась, — Маруся развернула её к себе. — Я на тебя не злюсь, успокойся. Да, ты сказала неприятные для меня вещи. — Наташ… — Марусь, вернись обратно в салон. Мы скоро начнём загрузку пассажиров. — Не злись, — повторила Васильева и вернулась в самолёт. ‚Да как на неё вообще можно злиться? Маленькая девчонка, у которой ветер в голове не отгулял. Которая в силу своей неопытности портит жизнь всем остальным‘ — сделала вывод Наталья и через пару минут сама вернулась в самолёт. Весь полёт обратно в её голове всё время всплывали слова Серёги. ‚Может быть действительно бросить это всё к чертям? Что мне мешает пойти в другую, более престижную, более известную авиакомпанию?‘ Наталья никогда не думала о том, чтобы вот так поменять свою жизнь. ‚Да и для Анечки так будет лучше… если её мама наконец забудет о том человеке, который испортил всю её жизнь‘ Последней мысли Стебельцова откровенно испугалась. Она ещё никогда не позволяла себе так думать об Игоре. В глубине души она понимала, что всё ещё привязана к нему, что он всё ещё ей нужен. Хотя, за последние пару недель, после того разговора, он не сказал ей и полслова. А Маруся по-прежнему жила у неё, но Наталья к этому уже привыкла. ‚В конце концов, будет лучше, если она будет жить у меня под присмотром, чем с кем-то, кто будет напиваться с ней каждый вечер‘ Несмотря на отвратительный характер Маруси, Наталья относилась к ней хорошо. Они слишком много пережили вместе, чтобы ненавидеть друга-друга. Однако, в обратном рейсе, Васильева старалась не попадаться ей на глаза. К концу, Наталья уже забыла свою обиду и домой они приехали обе в хорошем настроении.