разрешите взлет

      Так хорошо начавшийся день закончился скандалом. После ужина, убрав со стола и вымыв посуду, Таня положила перед мамой машинописный бланк.       — Подпиши, пожалуйста.       — Что это?       — Разрешение на занятия в аэроклубе.       — Аэроклубе? — в ужасе переспросила Наталья Евгеньевна. — Таня, ты что?.. А если… Если у тебя, ну не знаю… Парашют не раскроется? Что ж я одна делать-то буду?       — Мам, а когда я в интернате жила, по сборам да соревнованиям моталась, ты не одна была? Когда ты меня в шесть лет за ручку на гимнастику отвела, ты не думала, что я могу с брусьев упасть и шею себе сломать? А теперь… Теперь мне шестнадцать, и я хочу сама решать, какой будет моя жизнь. Разобьюсь? Ну и ладно! Все лучше, чем со сломанным позвоночником годами лежать в кровати, как Елена Мухина. Мама, пойми, я жить хочу! Понимаешь, жить! А не существовать. К чему-то стремиться, чего-то добиваться. Так меня приучили за десять лет. И это уже не исправить.       — Господи, Таня! Ну почему ты не можешь просто жить, как все?       — Как все?! Все матерей своих видят каждый день, а не две недели в году, да и то, если повезет! Все в 10 лет в куклы играют, а я вкалывала как проклятая на тренировках! Мне на одноклассниц моих смотреть тошно! Ничего им не надо! Одни шмотки да косметика на уме. Да и мальчишки не лучше. Не-ет! Я как все уже никогда не буду! Кстати, и по твоей милости тоже!       — Таня, доченька, да сколько же ты будешь меня этим попрекать!       — А пока не надоест! Кстати, а это идея! Насчет пацанов… Возьму на подхват Пятиэтажного с дружками-пэтэушниками и поставлю на уши весь микрорайон. А там и весь город! Вот слава будет!       — Думай, что говоришь!       — А я думаю! В гимнастику — нельзя, в аэроклуб — нельзя, в хулиганки — тоже нельзя… А чего можно-то? Слушай, а давай я сопьюсь? Только выпивку ты будешь покупать, мне ведь не продадут…       — Дура! — Наталья Евгеньевна вышла из кухни, от души хлопнув дверью.       Утром Таня не сказала ей ни слова. Вообще. То же повторилось и вечером. И на следующий день тоже. На третий день Наталья Евгеньевна сдалась. Когда-то она — будем смотреть правде в глаза — бросила дочь в этом чертовом спортивном интернате. И если ей суждено пережить Таню и остаться одной, значит такова цена. За все надо платить.       Таня как раз завтракала перед уходом в школу, когда мать положила перед ней подписанное разрешение…       Медкомиссию Таня прошла без проблем. Гайморитом она не никогда не болела, медицинская карта за последние полгода у нее была вообще чистая — ни одного обращения, зрение в порядке, анализы в норме — что еще медицине нужно? Ах да, возраст. Но тут Таню спасло ее чемпионское прошлое. Физик, узнав, что она после уроков собирается пойти по врачам, посоветовал захватить с собой «корочки» мастера спорта международного класса.       — Есть, — объяснил он — старое правило. Вообще прыгать с парашютом можно с 17 лет, а тем, кто имеет спортивный разряд — с шестнадцати. Почему так — понятия не имею. Сам удивлялся, когда пришел в аэроклуб…       Председатель медкомиссии, действительно, сначала заикнулся было о возрасте, но увидев удостоверение, даже присвистнул от удивления. Как бы там ни было, заветная бумажка с заключением «Годна к парашютным прыжкам» была у Тани в кармане.