Кровь от крови

Когда принц говорит об этом, он даже выглядит иначе. Не то, чтобы моложе. Но словно адекватнее. Удовлетвореннее. У него все еще нет ни то, чтобы Семи Королевств, но даже одного, самого маленького, или самой расшатанной крепости. Но он ведь уже нашел решение этой проблеме. Когда Ран слушает, его глаза темнеют от гнева. Ему дика сама мысль о том, что, прикрываясь памятью о величии собственной семьи в прошлом, можно так поступать с единственным родным человеком, оставшимся в настоящем. - Отдать... Свою родную сестру... Каким-то варварам? Может быть, Визерис просто не понимает, насколько абсурдно это звучит? Может быть, он делится этой идеей лишь затем, чтобы Ран сказал, что это... безумие? Так ведь только стоит вспомнить, кем был отец Визериса, и станет ясно, что мозги ему не вправить, даже если, допустим, через грудную клетку. - Она - Таргариен. И это накладывает на нее определенные обязанности. Я - Таргариен, а значит, мне принимать подобные решения, - судя по голосу, Визерис ждет одобрения. Ран, с точки зрения политики, никто, ниоткуда, или, даже "откуда он вообще?", и все-таки есть в нем что-то. И получить одобрение от человека, в котором это что-то есть, было бы очень приятно. Ран хмурит брови и складывает руки на груди. Ему сложно подобрать слова, и удивительно, что принц вообще хочет его выслушать. Тем важнее сказать хоть что-нибудь. - В таком случае, не логично ли держаться вместе? Сейчас вы думаете о том, как захватить Железный Трон, не более. Не о том, как удержать. Однако, если вам придется жениться на девушке из Вестероса, со временем от крови Дракона ничего не останется. И Таргариены уже не будут теми Таргариенами, которых помнят и чтут, и... Сколько лести. Сколько пафоса. Это Визерис уверен в том, что Баратеоны гнут страну в бараний рог. Рану же кажется, что страна эта просто счастлива избавиться от прежнего правителя. Даже если кажется, что достаточно было убить Безумного короля, и посадить на престол другого Таргариена. Даже если Визерису кажется, что он лучше отца. Отца его Ран знает лишь по рассказам, а вот самого принца - да вот же он, перед глазами. Его нервный, словно дергающийся, взгляд, его руки, не державшие меча, кроме как для пущей важности. - Не понадобится думать о чистоте крови, если у меня не будет армии, - возражает принц. Он с высоты своего положения понимает, что "за просто так" у него ничего не будет. И к цели своей нужно идти постепенно. И цену придется платить страшную, как и всем великим. И, уже тише, добавляет, - Думаешь, она не важна мне, Ран? Думаешь, я не смогу вернуть ее назад? Стоило бы самой Дейенерис хоть изредка говорить о том, насколько она важна собственному брату. Хотя... Конечно, важна. Какой лучший подарок можно преподнести, нежели последнюю девственницу валирийской крови? Она важна так же, как клинок редкой валирийской стали, и хоть бы Ран многое бы отдал за такой, разницу между "сестрой" и "мечом" он понимает как никто. И абсурд подобных сравнений, даже если это только сравнения. - Не сможете, - коротко бросает воин. Хотя хочется построить фразу иначе, спросить - а сможете ли? А отдадут ли? Слишком ценный дар, чтобы разбрасываться ей вот так легко. Как тому, кто дарит, так и тому, кто принимает подобное. Ран знает о том, что Таргариены раньше выдавали сестер за братьев. И у него тоже есть сестра. Его сестренка спит беспробудным сном уже не первый год, и он уже даже не знает, как ее разбудить. Не поцелуем же. Не помогло... Хоть он и любит ее самой искренней и самой чистой любовью. Все, что осталось в нем искреннего и чистого - все для нее. И тем более странно, почему Визерис, который видит свою сестру каждый день, способен так легко отказаться от нее. Впрочем, легко ли - он никогда не узнает. Ран - воин, Визерис - нет. Но Ран - не Таргариен. Величие Таргариенов, как и безумие Таргариенов, обошло его стороной. Боги не кидали монетку при его рождении. А еще Ран знает, что, будь у него выбор... если бы это помогло... он бы не раздумывая вышел один против дотракийского войска или позволил ему себя разорвать. Лишь бы уберечь Айю. А Визерис готов сам бросить свою сестру на растерзание. И кровные узы для него словно ничего и не значит. И словно что-то не так. В мире много людей со светлыми волосами. Да хоть те же предатели Ланнистеры, которые в родстве с Таргариенами не были, и теперь уже не будут. Визерис знает, что они все поплатятся. Старки, Аррены, а Ланнистеры - больше всех, потому что переметнулись к победителям, потому что его отец был сражен рукой Ланнистера, и это дело чести. Понятия о чести у Рана, безусловно, есть. Есть и характерный фиолетовый оттенок глаз, показатель либо генетического сбоя... либо чего-то другого. Но это такая дикая догадка.