Странный сказочник

Смог над городом. Ещё бы! Чертит чёртова рука: пропасть лондонской трущобы велика и глубока. Вдоль по улице мощёной - в семь шагов до кабака. В рукаве - паук учёный, нож и карта Дурака. Незаметный, некрещёный, прибывший издалека - ОН ли чуткий навигатор, ощущающий корабль, словно собственное сердце под пятою сапога, иль пилот - и дирижабль оживает-ожидает не-ответа-не-привета у дубового крыльца? Или сказочник запретный, захребетный-христосмертный, что плетёт миров сюжеты без начала и конца... * * * У порога кабака ходят сыскари дозором. Проститутки на причале, грех укутавши ночами, подцепили моряка и букет индийских хворей. НенарОчитые гости, перебравшие пивка, изнывая в пьяной скуке, собираются в окружье подле чудо-очага. Сказочник ломает руки над истлевшими углями, чтоб не корчиться от стужи у слепого огонька, миг ещё, и с языка - вязь неслыханных историй... Работяги и бродяги, шлюхи, продавщицы устриц, даже шавки Скотланд-Ярда, подвизавшиеся тут, в черноте преступных улиц, к сказочнику потянулись и волнуются, и ждут. - Мы тебя готовы слушать, уши отряхнув от пыли - как бы жили, как любили, если б мир достался лучший... Растревоженные души отвлеки от горькой были! - Расскажи-ка нам о танцах, о языческих о танцах, о подлунных дивных танцах импов, брауни и фей! - О чудовищных младенцах, коими, не сомневаясь, подменяют злые феи человеческих детей! - Что ещё? Извольте, братцы... - как бы тут не рассмеяться. - О безликих о скитальцах расскажи нам поскорей! Или, может, о безумцах, оживляющих усопших, плоть бездушную смыкая с полюсами батарей, гальваническим ударом превращающих в чудовищ - кровожадных, беспощадных - и святейших капелланов, и безмужних матерей... Сказочник снимает шляпу. На лицо - седые пряди. Он, наверное, не старый, но остывший и усталый, выглядит гораздо старше повестей своих и слов, сотворивший не однажды тьму и дюжину миров... Говорит о Деве-Смерти (это истина, поверьте), и о призрачной карете, над проспектами летящей. Об ирландских белых дамах у забытых берегов. О лукавых лепреконах, прячущих свои дублоны в брюхо самых настоящих заколдованных котлов. Горькую вещает правду - скоро брат пойдёт на брата по приказу иль прикладу сатанинских голосов. Только ненависти рады, только ненависть - в награду... Он объял тревожным взглядом пустоту поверх голов: - Мир спасать Любовью надо. Завещаю вам Любовь. * * * Говорят, что на рассвете, после ночи страшных сказок, стали слушатели чище, стали выше и мудрей... Этому, друзья, не верьте, вероятно, это - сплетни. Разве можно просветленье сказкой выжать из людей? Дело кончилось попроще: патрулировали площадь два констебля невезучих и одна хромая лошадь. Головы с похмелья плющит; парни (вот забавный случай) завернули выпить виски в тот кабак, где были сказки, привязав кобылу близко к дому с фонарями красными в святом углу... ...Глянули, а на полу - работяги и бродяги, шлюхи, продавщицы устриц, даже шавки Скотланд-Ярда дружно мёртвые лежат! * * * Может, это и не правда. Люди ложью дорожат... А зачем вам правды надо? Говорят, что не бывало в жисть такого кабака, и что сказочник-бродяга не ходил издалека, и совсем его не стало - ведь его нарисовала на бумаге по лекалу чья-то чуткая рука... ...Только чокнутая Мэри, выходя с утра к причалу, причитала и кричала, заклиная в облаках странника с усталым взглядом, тронутым паучьим ядом. В рукаве его - Плеяды, нож и карта Дурака.