Там высоко

Ария и Хелависа - Там высоко (послушайте, пожалуйста)

      Тело медленно падает, еще секунда и... Тишина. Кто это? Почему она лежит здесь? Эта девушка в белом платье? Она очень похожа на меня. Боже, это же я! Вокруг толпятся врачи... Куда они меня везут? Больница? Операционная? Нет, не надо, я не хочу обратно. Здесь так хорошо, все прекрасно и так легко. Нет, только не кислород. - Мы спасем ее, - приговаривала медсестра в холле. Кто та женщина с размазанной тушью? Мама? Что она тут делает? Ее слезы текут по щекам. Мамочка... Ты должна понять меня. Я обнимаю ее, но она меня не чувствует и даже не видит. Я ничего не могу поделать. - Это бесполезно, мы не вернем ее, - раздаются голоса в операционной. - Девочка молодая, она выкарабкается, - раздается голос главврача. Нет. Я не хочу. Мне нравится быть такой. Такой легкой и безмятежной, видеть все, что происходит вокруг. Я медленно вышла из больницы, стремительно оказалась на большой дороге, а вокруг поля и невероятно красивая река. Как бы было приятно сейчас нарвать ромашек, искупаться в жаркий летний знойный денек в прохладной речке, но теперь я не человек, а лишь душа... Куда податься? Очень странно. Все, что я хотела, так оно и получилось, но отчего-то грустно. Мамины слезы. Мама... Я мигом возвращаюсь в больницу. Мама сидит в холле на коленях, у нее истерика, я ничего не могу сделать, даже обнять ее... Так хочется прижаться к ее теплым рукам, быть рядом с ее сердцем, хочется поцеловать и сказать, что все хорошо, но я не могу. Потому что меня больше нет. Зачем? Зачем я так с ней? Все о чем я думала последние часы сбылось, но я не подумала о ней, о родном человеке... Я больше не могла смотреть на нее... Мамочка моя. Я почувствовала поток теплого ветра, который поднимал меня все выше и выше. Почему мое тело не слушает меня? Я хочу обратно, к родным, к полям и ромашкам, к лету и зиме, к теплой летней речке... Хочу ходить босиком по росе и плести венки из васильков, бегать с друзьями... Что я наделала? Тем временем поток поднимал меня выше и выше... В глаза ослепительно сверкнул белый свет. Я попала в какой-то невероятный мир. Здесь были странные маленькие детки с крылышками, мое белое платье вмиг стало черным. Здесь все было белое, только я, я одна была в черном. Я шла по нежному ковру из облаков. Вдруг я услышала слова: - Все, кажется, мы больше ничего не можем сделать, - после этих слов я услышала дикий вопль. А я все шла и шла. Казалось не будет конца. Но тут мелькнуло лицо седого старичка. Он сидел на стуле, а рядом сидели детки-ангелы. - Здравствуйте, где я? И кто вы? - я ошарашенно взглянула на седовласого мужчину. - Ты высоко, девушка. Очень высоко. Тебе не стоит знать, кто я. Но я хочу поговорить с тобой. И у меня только один вопрос: зачем? - Я думала, что так будет лучше всем, - я поняла, что он хотел знать. Смутилась и опустила голову. - Но потом ты поменяла решение, не правда ли? - старик сурово глянул своими умными глазами. - Я видела мою маму, побывала на поле, где бегала в детстве. - Доченька моя, ты понимаешь, что ты никогда больше не увидишь маму, никогда не будешь радоваться светлым лучам солнца на земле? - Я понимаю, - тут я не выдержала, слезы хлынули из глаз. - Я не знаю, как я буду жить дальше. - А ты не будешь жить, ты больше не живешь. В голове промелькнули все годы: школа, первая влюбленность, первый поцелуй, дружба, родители, бабушки и дедушки, все... Создавалось впечатление, будто я открыла огромную книгу своей жизни и прочла ее в один миг. - Нет! - истерика охватила меня. - Нет, я не хочу!!! - Но ты сама выбрала свой путь, - сказал старик. - Нет! Я не могу! - я села на колени и тихо заплакала, понимая, что все. - Я поняла, жизнь - это то, что нам дается сверху и мы не в праве прерывать ее по каким-то глупым и несносным причинам. Это нелепо. Мы живем для того, чтобы делать мир лучше, чтоб окрасить его яркими цветами. И умирать мы должны достойно - тихо. Я такая глупая! Как я вообще могла такое сделать? Я виню себя не за свою смерть, а за горе и хлопоты родителей и врачей. Я встала и пошла обратно, старик смотрел мне вслед прожигающим взглядом. - Девушка, ты молодец! Но почему вы всегда осознаете все слишком поздно? - Я виновата. Простите меня... Старик взглянул усталым взглядом, как будто слишком часто разговаривал с такими самоубийцами... - Что ж... Мои ноги одолела тяжесть. Я почувствовала, что падаю стремительно, прямо как с той высотки. Падая я вижу свое тело, которое стоит на очереди в морг, а рядом маму, которую невозможно узнать. На ноге бирка. Темнота, я медленно поднимаю веки и вижу маму. - Доченька! - мама трясущимися руками трогает мое лицо. - Врача, срочно! Ко мне подбегает делегация врачей, медсестра в это время тихо прячет бирочку с пальца в кармане своего медицинского халата. - Это невозможно, - врачи в шоке. - Я просто все поняла, - тихо, еле слышно, сказала я. Когда мне исполнилось пятьдесят лет - умерла моя мама. Всю жизнь она опекала меня. И вот сейчас я стою в поле васильков и ромашек, солнечные лучи греют мои плечи, смотрю высоко в небо и думаю: "Как хорошо, что моя мама под защитой старичка." За спиной раздался голос: - Бабушка! А мы пойдем плести венки?