Будущее не за горами, Аюдзава

Я - Мисаки Аюдзава. Она же - дьяволица. Она же - президент студсовета. Она же... Стоп. А почему, собственно, мужененавистница? Мальчики, это вы меня ещё злой не видели! А то, что ругаю постоянно, так это ж от БОЛЬШОЙ любви! Вы ж, идиоты, пропадёте без меня! А то, что редко прислушиваюсь к вам, так прислушиваюсь же! Ну? И вообще, не могу я быть абсолютной мужененавистницей по одной "белобрысой" причине, которая идёт мне навстречу. А как обворожительно улыбается, гад. Нет слов. - Президент... - Нет её, - бурчу я себе под нос и, не удостаивая его взгляда, прохожу мимо. Знаю, если сейчас остановлюсь, то не дойду до комнаты совета. А, если ещё и покраснею (а я обязательно это сделаю, как же ж нет?), то не смогу туда зайти - стыд-то какой! Жуть. Но существо, не подозревающее о моих далеко идущих мыслях, уже идёт рядом. Усмехается и подозрительно косится в мою сторону. Лишь бы ничего не сказал. Обязательно же что-нибудь похабное, пошлое... Похотливый извращенец! Мы спускаемся по лестнице, заворачиваем на третий этаж. Комната совета уже маячит на горизонте. Что ж ты молчишь? Вот сволочь. Скажи что-нибудь! От негодования я сжимаю руки в кулаки и недовольно поджимаю губы. Почему. Он. Молчит?! Сложно что-нибудь сказать? Ну и молчи, козёл. Все вы, мужики, одинаковые. Я незаметно смотрю в его сторону. Ну же, особенный, ляпни что-нибудь? Он разминает шею и нетерпеливо вздыхает. Это ещё что? Теперь чувствую себя погано. Ощущение, что силком его за собой таскаю, он, бедненький, скучает. - Аюдзава? - Что? Судя по его удивлённому лицу, на котором в мгновение ока появляется довольная улыбка (не хочу признавать, что она далеко не довольная - нежная, ласковая, влюблённая, но никак не довольная), сказала я это слишком радостно. Подумаешь, совсем и не обрадовалась тому, что он наконец заговорил. Ни капельки. - Ну что?! - не выдерживаю я. И сколько можно вот так на меня смотреть? Экспонат, что ли? - Да ничего особенного, - его тон, неожиданно, скучающий и лицо непроницаемое. - Ты на физ-ру сегодня идёшь? - Конечно. - Аюдзава, какая же ты обязательная! - восхищается парень, а кулак так и просится стукнуть его по светлой макушке. - Учись, пока жива. На его лице появляется загадочная улыбка, смысл которой мне никогда не удавалось понять. - О чём задумался? - Планы на будущее: ты, дети, отправленные к бабушке, бурная ночь... - Ты! Усуи! - я отчаянно краснею, скриплю зубами. Картина "Приплыли". - Побудь серьёзным хоть немного! - Раз уж ты так просишь - вернёмся к серьёзному и более насущному, - протягивает парень. - В мужской раздевалке погром, так что переодеваться будем в женской... Мои глаза на лоб лезут. Опять погром? Какое ещё переодеваться в женской?! Девушки! Там же девушки! - Ага, счас! Разбежались! На улице переоденитесь! - Не волнуйся, Аюдзава, увидеть тебя без одежды я никому не дам, - от этого проникновенного шёпота у самого уха, сердце заходится галопом и в горле пересыхает. - Зайдём в укромный уголочек и... Я отталкиваю его. Усуи ухмыляется моей реакции. Вот же... - На улице. Это моё последнее слово, - я закрываю дверь в студсовет перед его носом. - А будущее ведь не за горами, президент! Подумай о нём! Кричит он с той стороны, и на меня оборачиваются присутствующие ученики. Я закрываю багровое лицо руками и усиленно трясу головой в стороны: нет, нет, нет! Не бывать этому! А сердце прерывистой дробью выстукивает: да, да, да. Не отвертишься!