Ушедшим посвящается.

Настала ночь. Очередной рабочий день в ФЭС закончен. Все сотрудники давно закрыли свои кабинеты и разбежались по домам. Даже Тихонов, запрятав на всякий случай подальше свои печеньки, выключил компьютер, работавший без перерыва, наверное, недели две, и отправился спать к себе. Если только одни мигающие в темноте значки так и не включенной еще сигнализации работали в эту ночь. А в переговорной, во главе стола сидела начальник Федеральной экспертной службы. Полковник Рогозина. Галина Николаевна. Лишь она еще оставалась в своей, за годы работы ставшей ей родной, ФЭС. На столе перед ней лежали фотографии. Восемь фотокарточек. Восемь лиц. Столь знакомых, столь родных. Все они ходили по коридорам ФЭС, все они то и дело сталкивались с ней, говорили: «Доброе утро, Галина Николаевна!». И пусть утро тут редко бывало добрым, тем не менее, им всем удавалось создать более-менее спокойную обстановку. У каждого из них это получалось. И больше не получится никогда. Никогда не услышит их голосов. Никогда не увидит их добрых лиц. Рогозина берет в руки первую фотокарточку. Темноволосая улыбающаяся женщина с прекрасными добрыми глазами. Екатерина Гордеева. Майор милиции. Просто хороший человек. Всегда справедливая, всегда человечная. С ней всегда было как-то по-особенному легко. Казалось порой, что идет от нее тепло, настоящее, доброе, которое и заставляло верить в лучшее, верить в справедливость. При их работе лучшее только и приходилось искать, только и приходилось надеяться. А лучшее-то было рядом, в лице майора Гордеевой. Только этого не поняли. И справедливо ли все произошло?! Справедливо ли, что майора милиции застрелили при слежке за преступником?! Тот подонок, пытаясь уйти от преследования, загородил себя своим же маленьким сыном. Но ловить его было надо, во что бы то ни стало. И вот, оттолкнув от себя мальчишку, преступник целится и… Доли. Доли секунды. Мгновения. Ее там вообще не должно было быть. Гордеева должна была сидеть в оперативном автомобиле. Но то ли судьба ее толкнула, то ли сама ринулась на улицу, но за доли секунды успела выскочить и оттолкнуть мальчика. И попасть под пулю. Она погибла сразу. Пуля попала практически в сердце. Может, только в этом и есть справедливость. Она не мучилась. И она дала шанс на жизнь этому маленькому мальчику. Сколько же ему сейчас лет? И помнит ли он подвиг, совершенный ради него? Спустя несколько часов после случившегося мальчик, находившийся уже в ФЭС, подошел к Рогозиной и, подергав ее за брючину, спросил мягким, испуганным голосом: — А можно я поздороваюсь с той тетей, которая меня оттолкнула? Галина Николаевна так и не смогла ничего тогда сказать. Ничего не смогла ответить. Комок в горле мешал. А говорить дрогнувшим голосом, лишать ребенка надежды она не могла. Как и сказать о том, что тетя тут. В морге. Смахнув с глаз нахлынувшие слезы, полковник аккуратно положила фотографию и взяла вторую карточку. Алена. Офис-менеджер ФЭС. Казалось бы, что могло случиться с человеком, не имевшим, по сути, отношения к оперативно-розыскной работе?! Как и она могла пострадать из-за их работы?! Но, видимо, слишком многое в жизни играет один небольшой случай. Вырвавшийся из камеры преступник, вырубив Круглова и забрав у него пистолет, пытался сбежать из ФЭС, но его тут же окружили. И тогда он решил действовать, взяв в заложники Алену. Держа дуло пистолета около виска женщины, преступник медленно пробирался к выходу. Но там его уже ждал ОМОН. Сидеть двадцать лет за изнасилования девушек он явно не хотел. Мало того, что срок большой. Статья позорная. Заклюют его в колонии, как мошку. И еще не факт, что досидит, прибить могут легко. Решив, что выхода нет, отчаялся. Но просто так сдаваться не хотел. В истерии, поняв, что окружен, выстрелил в голову Алене прямо на глазах работников. Спустя секунду раздался второй выстрел. Спустя две на полу лежали уже два трупа. Протерев запелененные слезами глаза и глубоко вздохнув, Галина Николаевна отложила и эту фотографию. Черед третьей. И тут в сердце вновь что-то защемило. С фотокарточки на полковника смотрел улыбающийся Сергей Белозеров. Эксперт-криминалист… Борец за китов… Работящий, рассудительный сотрудник. И он пострадал из-за их работы. Тогда они пытались раскрыть дело об убийстве мэра одного из провинциальных городков, убитого кинжалом в сердце. Как выяснил Белозеров, кинжалу этому несколько веков. И с трудом нашли его тогда оперативники на одной из старых свалок. Стерты отпечатки, нет следов. Нет подозреваемых. И казалось тогда, что невозможно раскрыть это дело. И не раскрыли бы, если бы Сергей вовремя не обнаружил в рукоятке частицу перхоти, в которой сохранилась ДНК человека-убийцы. И это поистине чудо позволило найти преступника. Иначе бы никогда не раскрыли убийство. И не нашла бы убийцу, он уже готовился вылетать из страны. И громко кричал брат преступника, что убьет того, кто посадил его брата. Убьет. Того самого криминалиста. Спустя две недели после суда Белозерова нашли в лесопарке. С кинжалом. Прямо в сердце. Аккуратно продвинув к другим и его фотографию, Галина Николаевна вытерла слезы, тонкими линиями бежавшими по щекам, и взяла следующую карточку. Петр Сергеевич Ромашин. Судмедэксперт. Ему нелегко дался случай с вскрытием маленького сына знакомой семьи. Знал он, что семье угрожает опасность, знал слишком многое, но не мог рассказать. Служебная тайна. Странное понятие. Вскоре после этого он написал заявление об увольнении и уехал к дочери на север. Вот уже долгое время о нем нет известий. Ходили слухи, что он умер, не выдержав страшной ситуации. Но подтвердить этого никто не может. Потому что, как оказалось, у Ромашина нет никакой дочери. Дрожащей рукой положив карточку, Рогозина взяла следующую фотографию и глубоко вздохнула, глядя на изображение улыбающейся, совсем юной девушки. Татьяна Белая. Редкая птичка — баллист-трасолог. Сразу же пролетели в голове воспоминания о том, как Галина Николаевна брала ее в ФЭС. С очередной неудачной попытки сдать на права. Хотя, спустя несколько лет, долгожданные права она получила. И вскоре разбилась. ФЭС доказало потом, что исправность в автомобиле была искусственной, вождение Тани ни при чем. Специально были испорчены тормоза. И сделано это было сестрой осужденного по последнему делу, в котором принимала участие Белая. Отложив и эту фотографию, взять в руки следующую Рогозина сначала не могла. Что-то будто мешало внутри. Но, пересилив себя, аккуратно придвинула к себе. С фотографии на нее смотрела улыбающаяся блондинка. Такую же фотографию Галина Николаевна постоянно видит еще у одного сотрудника ФЭС. На фотокарточке — Елена Шустова, химик-программист. Жена Игоря Шустова. Тогда Игорь привез статуэтку птицы, как вещественное доказательство, якобы вроде на ней была кровь. Но это была вовсе не кровь убитого в том деле. Потом следствие доказало, что в том доме несколько лет назад была убита подруга подозреваемого. Потому и странным казалось то, что у трупа, который исследовали в ФЭС, не было ран. А истинная причина расследуемой смерти была в отравлении зарином, который был надежно замурован… в той самой статуэтке. И Елена, работая с птицей, невольно надышалась страшного ядовитого газа. Несколько дней она боролась за жизнь. Игорь не отходил от жены ни на шаг. Но ядовитые пары сделали свое дело. Елены не стало. Она ушла, не приходя в сознание. После этого Игорь несколько раз хотел уйти из ФЭС, но каждый раз Елена его останавливала. Шустов рассказывал потом Галине Николаевне о том, как Лена снится ему и говорит о том, что он должен работать и жить дальше. Только этим Игорь сейчас и живет. В очередной раз Рогозина смахнула слезы и взяла в руки следующую фотографию. Очаровательная, молоденькая улыбающаяся блондинка. Алла Семенчук. Референт ФЭС. Веселая девушка, умная в работе, но слегка простоватая в жизни. И пластику хотела себе сделать, и мужа-иностранца найти… Ничему этому не суждено было произойти. Все пошло совсем не так. Неверно. Неправильно. Как чувствовала тогда Галина Николаевна, что не надо было Аллу брать как приманку на маньяка. Что-то волновало ее. Но не придала тогда этому значения. А зря. Алла грамотно выполняла свою роль: прогуливалась в парке, теребя синий платок на шее. Спустя несколько минут маньяк дал о себе знать. Проследив за жертвой, напал на нее и стал душить. И хоть быстро Круглов с Лисицыным захватили маньяка, он успел придушить Аллу. Слишком сильно платок прилегал к сонной артерии, и слишком сильно маньяк душил. Девушка скончалась за несколько секунд. После этого случая ФЭС хотели расформировать. И сами сотрудники, и сама Рогозина хотели поскорее уйти и никогда не возвращаться. Но было решено оставить службу, и даже оставить во главе Галину Николаевну. Возвращаться каждый день и видеть пустующее место референта — наверное, это и было главным наказанием. Отложив фотографию Аллочки, хотела взять следующую карточку, но сразу так и не смогла. Тяжелая. Грустная. Последняя карточка. Изображение девушки. Темноволосая. Молодая. Совсем юная, казавшаяся для полковника совсем ребенком. Дарья Максимова. Программист. Ночами не спала, трудилась, «боец невидимого фронта». Брала образцы ДНК у преступников. Один из свидетелей, у которого она брала слюну, запомнил ее. Спустя два дня девушка возвращалась домой. А следом за ней шел тот самый свидетель. И когда Дарья зашла в темную часть парка, догнал и ударил ножом в живот. Девушку нашли утром случайные прохожие. Вызванные сотрудники милиции нашли в документах карточку ФЭС и позвонили Рогозиной. Преступника, который убил Максимову, нашли. Как оказалось, он и был убийцей по тому самому делу. Решил избавиться от той, кто могла доказать его виновность. Но его посадили. Его нашли. Его вернули. А Дарью, увы, не получится вернуть.

***

Галина Николаевна глубоко вздохнула, еще раз взглядом окинула фотографии сотрудников и собрала их вместе. На секунду приложила к сердцу, будто надеясь унять боль. Но не получится этого. Как и вернуть тех, кто ушел навсегда. Рогозина положила фотографии в папку, спрятала ее на полку, и, взяв свои вещи, выключила свет и направилась к выходу. В голове были лишь спутанные мысли, воспоминания и грусть. Сил не было. Лишь тяжесть в груди и тяжелое дыхание. И мелькали в сознании фотографии сотрудников, которых она больше никогда не увидит. А они ее видят. Они ходят ночью в родную ФЭС. Сидят на своих местах. И охраняют покой. И часто видят Галину Николаевну, которая смотрит на их фотографии и плачет. И они плачут вместе с ней. Они — не бывшие сотрудники. Они навсегда останутся настоящими. Они навсегда будут тут. Полковник идет домой. В ночной темноте, в свете фонарей сияют падающие снежинки. Сияют звезды на небе. Сияют слезы на глазах Рогозиной. И сияют слезы на глазах призрачных сотрудников ФЭС.