история о Лизе

Головная боль все больше и больше бесила. Еще больше бесила неизвестность. Я не знала, что с Никитой. Я действительно любила этого парня, но почему-то когда я думала о нем, начинала грустить по непонятной себе же причине. Я все еще в гребанной больнице, но чувствую себя прекрасно. Все еще пью какую-то дрянь. Все еще терплю чёртовы уколы. Все также ненавижу врачей и таблетки, которые они приносят. Прошло всего четыре дня после того, как я проснулась, но я чувствую бодрость во всем своем теле. Кроме мозга, этот все еще думал, что он болеет, поэтому я лежу на кровати с закрытыми глазами. Вот дерьмо! Пришла мама. Опять скажет, что врачи какую-то фигню поставили. - Лиза, ты спишь? - тихим голосом спросила мама - какой ответ ты хочешь услышать? - я расплылась в улыбке при виде ее - как ты себя чувствуешь? - как всегда заботливый голос и чуть заметная улыбка - хорошо, как Никита? - снова я задаю этот вопрос и сейчас снова пойму, что мать переводит тему - врач сказал, что ты идешь на поправку - ну нет! Это уже слишком! Я не собираюсь терпеть это больше! - как Никита? - я все еще спокойно спрашиваю - у тебя волосы растрепались, хочешь косу переплету? - да что с ним? Он не приходит в себя? Поэтому ты мне не говоришь? Боишься меня расстроить? - в этот раз я уже психанула - Лиз, он...- мама посмотрела на меня с сожалением и с грустью в глазах - он... ему плохо? - он мертв - выдавила из себя мама. Ее слова будто гром прозвучали в моих мозгах. Кажется она говорила еще что-то но я не слышала, мне стало плохо. Грустно. Страшно. Все мое хорошее настроение исчезло, осталась боль. Слезы покатились по щекам. Мне казалось, что в этом виновата я одна и никто другой. Не какой-то бухой водитель, не какие-то врачи, а именно я. Он помогал мне, поселил во мне веру, пробудил любовь, рассказал о многом. Он не мог умереть! Не мог! Он бы не посмел меня оставить! Он мой бойфренд и мы должны были умереть в один день! Он столько сделал ради меня. Он бы понимающим, добрым, спокойным и главное для меня то, что он пробуждал во мне желание жить. Жить ради него. Желание думать о нем по утрам. Желание прожить с ним жизнь так, чтобы все завидовали. Воспоминания о нем вызывали слезы. Я хотела ощущать его объятия. Глаза закрылись мир отошел на задний план и я не хотела жить. Я кричала про себя. Сознание расплылось и я вырубилась. Мне десять лет, он стоит рядом. Он обнимает меня, не говоря ни слова, я чувствую его тело и плотнее к нему прижимаюсь. Зеленоглазый красавчик десяти лет смотрит на меня и улыбается. Я счастлива. Так и должно быть. Мы лежим на траве и мне плевать на все. Я чувствую его присутствие и улыбаюсь. Ничего больше мне не надо. Просто чувствовать его прикосновение и находиться рядом с ним. Он мне нужен. Мне нужны его советы. Мне нужен понимающий взгляд. Мне нужно спокойствие исходящее от него. Мне необходимо видеть его. Я не вижу. Я лежу одна в палате и смотрю в потолок. Что произошло. Это был сон? Где мама? Жив Никита? Что вообще происходит? Я хочу видеть его! Я нуждаюсь в нем! Мой взгляд падает на капельницу. Мне перестали их колоть уже два дня как! Зачем она? Страх за Никиту и за наши отношения превышал все возможные страхи. Дышать сложно воздух не поступает. Головная боль. Темнота. Пищание какого-то аппарата. Восклицания врачей. Головная боль. Яркая вспышка гнева. Опять темнота. Снова свет. Яркий всплеск беспомощности и ненависти ко всему миру. Боль в груди. Темнота. Страх. Ярость. Грусть. Осознание ситуации. Никита действительно мертв. Я на операции из-за очередного сердечного приступа, мама убита горем по этому поводу. Жизнь удалась! Больше сказать нечего! Темнота и снова боль. Как же мне нужен Никита. Я снова лежу в палате, но в этот у меня две нет сил даже просто не верить. Я устала. Мне надоело все это я готова умереть. Единственное, что меня радует, это родители. Особенно мама. Я рада, что именно она моя приемная мать, а не кто-то другой. Она меня понимает и верит мне. Я люблю ее за все, что она для меня сделала. Однако сейчас даже печаль матери не отговаривает меня. Я выдергиваю все шнуры капельницы из своих вен. Больно, очень больно и неприятно, но я встаю на ноги и пытаюсь найти окно. Дрожащими руками я открываю форточку. Холодный зимний воздух не имеет никакого отношения к мурашкам по коже. Холод на сердце. Я поворачиваюсь и вижу его, он стоит в свой обычной одежде, но что-то не так, он не улыбается, а в глазах боль. Смеющиеся глаза теперь не светились и того самого добра, которое исходило от него с самой нашей первой встречи тоже. Он пытался что-то сказать, но ему было больно. Он шевелил одними лишь губами, но я не понимала. Однако через две минуты я все-таки услышала - живи - еле слышно, сложно воспринимаемое и просто неадекватное. Я закрыла форточку и легла на кровать. Мышцы болели, но я просто уснула. Впервые за все это время. Я даже не удивилась