Круги

Элен протянула стаканчик с горячим кофе Жозе и успокаивающе погладила его по плечу. - Все будет хорошо, вот увидишь. Просто она перенервничала со всеми этими событиями. Жозе глотнул кофе, поморщился, отставил стаканчик в сторону и, вскочив на ноги, снова принялся нарезать круги по приемному отделению. - Все, больше не буду вас слушать! Соберу ее вещи и отправлю к чертовой матери к своим родителям в Прованс. А вы тут…сами как-нибудь! Элен вздохнула. Вообще-то, она была очень даже за предложение Жозе. Бенедикт была на четвертом месяце беременности, и все эти треволнения были ей абсолютно ни к чему. - Ты забываешь одну важную вещь. - Какую? - Спросить Бенедикт. Мне, почему-то, кажется, она не сильно хочет к твоим родителям в Прованс. Жозе собрался было что-то возразить, но ему помешал Николя, внезапно ворвавшийся в приемное отделение с выражением крайней обеспокоенности на лице. - Элен? – он тут же бросился к девушке и аккуратно обнял ее за плечи. – Что случилось? С тобой все в порядке? Как Бене? - Все хорошо, Николя. Просто у Бене стало тянуть живот, и мы слегка запаниковали. - А она где? Все хорошо в итоге? - Да кто же знает? - Жозе подошел к другу и протянул руку для приветствия. – Ее уже час как на обследование увезли, а в этой чертовой больнице невозможно ни у кого добиться никакой информации! Элен закатила глаза. - Выдохни, Жозе. Ее нет всего 20 мин. Николя чмокнул Элен в щеку и, пользуясь моментом, тихо спросил: - Правда ничего серьезного? - Не знаю. – Элен подняла на него глаза. – Но я ужасно испугалась. Николя кивнул. - Я позвонил Этьену, Кристиану и Лали. Все уже на пути сюда. Элен кивнула и не смогла скрыть улыбку. «Все уже на пути сюда». Как когда-то, десять лет назад. Девушка кинула незаметный взгляд на стоящих рядом с ней молодых мужчин. Турбулентность последней пары месяцев – их с Николя воссоединение; ужасно глупое исчезновение Кристиана и Джоанны; радость за друзей, которые, наконец-то, снова доверились друг другу; неожиданное счастье Лали и Мэта; беременность Бенедикт; благотворительный фонд; война, объявленная ими папарацци (они же теперь, как никак, входили в ближний круг известной рок-звезды) – все это объединило и сплотило их снова. Они снова почувствовали себя «бандой», почти как тогда, в университете. Только теперь они повзрослели и знали цену этой дружбе. В дверях появилась дежурная медсестра. - Вы отец? – Она ткнула пальцем в Жозе и тот от неожиданности аж подпрыгнул. - Нет! – Ответ вырвался у парня инстинктивно, прежде чем он успел подумать. - Тогда вы? – Медсестра обратила свой взгляд на Николя. - Нет, не он! – В голосе Жозе послышались нотки ревности. – Я отец! Я! Что с ней, доктор? Все в порядке? А ребенок? - Успокойтесь, папаша. Пойдемте со мной, вас доктор ждет. Все в порядке с вашей женой. Элен еле дождалась, когда эти двое уйдут, и тут же прыснула в кулак. - Нет, ты видел, каков гусь? Николя улыбнулся в ответ. - Ага, хорош. Но как быстро реагирует! Николя притянул Элен к себе и пригладил слегка взъерошенные волосы. - Ох, Господи, я, наверное, ужасно выгляжу, да? - Глупости. Ты всегда выглядишь прекрасно. Вернулся Жозе, растерянный и радостный. - Все в порядке. Ребенок, сказали, крупный. Точно пацан будет! Бенедикт положили пока в этот, как его…схрон. - В схрон? – Николя удивленно приподнял бровь. - На сохранение, гений! – Элен уже устала смеяться, даром что какой-то час назад сама чуть было не умерла от страха. - Можно к ней? Хоть спросить, что привезти, ты же, наверняка, не догадался… - Ну прям уж… - Жозе обиженно скривил губы. – Все спросил, все записал, поехал за вещами. Вы пока не уезжайте, ребят. Не хочу Бене одну тут оставлять. Николя ободряюще обнял друга. - Не уедем. Не переживай, не останется твоя Бенедикт одна. Тут сейчас толпа народа будет. *** Джоанна положила трубку и перевела взгляд на две пары уставившихся на нее с тревогой глаз. - Бенедикт попала в больницу. – Ее голос все еще чуть дрожал от волнения. – Но, вроде, ничего серьезного. Пока оставили на недельку на сохранение. - Что случилось? – Синди отложила какую-то бумажку, которую вертела в руках все время, пока Джоанна разговаривала по телефону. – Как же она умудрилась? Ведь говорили же ей, надо поберечься! - Сама ничего не поняла. – Джоанна вздохнула. – Ты же знаешь наших ребят, Синди. Кристиан так тараторил, что я с трудом успевала вообще смысл улавливать. Синди кивнула с улыбкой. - Ну не будь к нему так строга, дорогая. Он, наверняка, просто очень волновался. Мэт, все это время молча следивший за беседой, громко хмыкнул. Джоанна погрозила ему пальцем и шутливо замахнулась на него толстенной папкой с документами. - Я попозже позвоню Элен, она точно сможет нормально объяснить, что там у них произошло. Мэт поднял руку. - Вношу рациональное предложение. Я позвоню Лали. Она точно в курсе всего. - Ой, вот уж нет, - Джоанна попыталась принять строгий вид, - Ты сейчас уйдешь ей звонить и пропадешь опять на два часа. А нам еще, между прочим, сегодня все регистрационные документы приготовить надо. Не знаю, как ты, а я хочу побыстрее тут все закончить и рвануть обратно, в Париж. Мэт даже спорить не стал. Он тоже последние две недели мог думать только о том, как вновь ступит на французскую землю. Синди незаметно улыбалась, глядя на них. Она ни секунды не жалела о том, что почти год назад позволила своим чувствам взять верх и ввязалась в эту авантюру с парижским филиалом. Она смотрела на сидящую за соседним столом молодую женщину – и видела перед собой счастливую, влюбленную, уверенную в себе Джоанну. Ее счастье сочилось из каждого движения рук и каждой улыбки, счастьем лучились ее глаза, и даже в том, как непослушно падала на лоб золотистая прядь волос – было счастье. *** Джоанна позвонила ей рано утром и сказала, что хотела бы зайти. Синди заказала в номер кофе, справедливо решив, что говорить им будет лучше в приватной обстановке. Сегодня истекал трехдневный срок, который она дала Джоанне, чтобы та как следует подумала и решила, чего она хочет. Судя по тому, что ей удалось разузнать у Элен, какое-то решение Джоанна приняла… Синди не собиралась принимать ничьей стороны. Она просто твердо решила навсегда остаться в жизни своих племянников. Но ей достаточно было мимолетного взгляда на Джоанну, чтобы понять, что девушка, в отличие от нее когда-то, выбрала дать своим чувствам второй шанс. И, судя по тому, как сияли ее глаза, ничуть не жалела об этом. - Мы решили, - улыбаясь и потягивая ароматный кофе рассказывала Джоанна, - что не будем тащить в будущее наше прошлое. Как будто мы впервые встретились три месяца назад в аэропорту, незнакомые друг другу люди. Синди понимающе кивнула. - Но? - Но я сидела в его гостинной, слушала, как он разговаривает с Полин, и не могла избавиться от мысли – а вдруг она права? Вдруг моей любви к нему больше не хватит на то, чтобы еще раз простить. Вдруг я, правда, просто буду сбегать каждый раз, как только на нашем пути будут возникать трудности? Синди отставила свою чашку в сторону и внимательно посмотрела на сидящую перед ней девушку. - Я не думаю, что он тебя куда-нибудь теперь отпустит, дорогая. Джоанна подняла на нее удивленный взгляд. Синди пожала плечами. - Я многого о вас двоих не знаю. Но я в состоянии послушать его песни и сделать выводы. – Она улыбнулась и подмигнула племяннице. – Но если ты, вдруг, захочешь сбежать, то мой дом всегда открыт для тебя. - Спасибо, Синди. – Джоанна обняла тетку. – Спасибо тебе за все. Как только за Джоанной закрылась дверь, Синди – «генерал в юбке», бесчувственная стерва и робот – исполнила в номере победный танец и кинулась звонить Элен, чтобы успокоить всю их честную компанию. Она чувствовала себя настоящим заговорщиком – молодой, дерзкой и счастливой. *** Кристиан никак не мог сосредоточиться на работе. Они писали новый альбом, и сегодня надо было отслушать уже записанный материал, но он его мысли были где угодно, только не в музыкальной студии. Он ужасно скучал по Джоанне – после месяца, проведенного в бесконечном счастье, ей и Мэту пришлось улететь обратно в Штаты, чтобы зарегистрировать их фонд по всем правилам еще и там. Они болтали по телефону каждый день, он ежечасно отправлял ей смс с признаниями в любви, и вообще – вел себя, как влюбленный подросток. Если их переписка когда-нибудь попадет в руки папарацци, его реноме брутального рокнрольщика можно будет навсегда похоронить за плинтусом. Кристиан усмехнулся. Его репутационные потери волновали его в данный момент меньше всего. Это было даже удивительно, сколько всего важного теперь было в его жизни, о чем он постоянно волновался, за что переживал и чему радовался. Он давно, очень давно не ощущал вокруг себя столько цветущей пышным цветом жизни. Он всегда знал, что Джоанна была центром его вселенной, но он совершенно забыл, какой огромной и разнообразной эта вселенная может быть. - Але, Земля вызывает Кристиана, Земля вызывает Кристиана! – Рик, их звукорежиссер, легонько толкнул его в плечо. – Ну ты где опять, старик? - Блин, прости. Что-то не могу никак собраться. - Понимаю, но нам нужно двигаться дальше, иначе мы не сдадим вовремя альбом в релиз. Надо ли мне объяснять тебе, чем это нам грозит? Кристиан покачал головой. Ани уже навешала ему подзатыльников еще на прошлой неделе. - Ты прав, Рик. Давай по кофейку – и за работу. Мне еще в больницу к подруге надо успеть. *** Лали налила гранатовый сок в стакан и с лицом, не терпящим возражений, протянула его Бенедикт. Та вздохнула и послушно сделала пару глотков. - До конца! – Лали уперла руки в боки. - Ну не лезет он уже в меня, Лали! Ты сегодня четвертая, и каждый приходит с пачкой этого чертового гранатового сока. - Выкинь к чертовой матери все пачки и пей мой. У меня – свежевыжатый. Я сегодня полдня окучивала продавца из нашей фруктовой лавки, что бы он мне его сделал. Даже не буду тебе рассказывать, что он с меня за это потребовал! Бенедикт аж поперхнулась. - Господи, что? Ну рассказывай теперь, я же спать не буду! Лали указала пальцем на стакан. - А вот ты допей – расскажу. - Ну Лали! Я допью, честное слово! Но попозже, иначе он у меня сейчас из ушей полезет. Лали состроила недовольное лицо, но тут же смягчилась и устроилась рядом с подругой на кровати. - Больше не смей меня так пугать, слышишь! - Не буду. Честное слово. - Вот тото же. А то ишь чего удумала! Я хочу здоровую крестницу. - Почему ты решила, что это девочка? – Бенедикт погладила рукой едва заметно округлившийся живот. - Конечно, девочка! Она вырастет, и мы будем брать ее на наши девичники, и вообще – будем с ней лучшими подружками. Бенедикт рассмеялась. - Хорошо, что тебя Жозе не слышит. Он уже мечтает о сыне. Лали фыркнула. - Да пусть мечтает. А у нас будет девочка. Бенедикт снова расхохоталась в голос. - Так, ты давай мне, не уводи разговор в сторону. Что ты там пообещала нашему лавочнику за мой свежевыжатый сок? Лали пожала плечами, лицом демонстрируя полное безразличие. - Ах, мелочи. Ужин всего-то. - Что??? – Бенедикт практически забыла, что ей прописан постельный режим, и практически вскочила с кровати. - Спокойно, Бене. – Лали усадила подругу обратно и поправила ей подушки. – Ничего такого не произошло. Поужинаю с человеком, доставлю ему радость. А он нам каждое утро будет сок приносить. - А как же Мэт, Лали? Щеки Лали вспыхнули. - А мы с ним ничего друг другу не обещали. Мы за свободные отношения. - Глупости какие. А то я не вижу, как он на тебя смотрит. - Он и на Джоанну так же смотрел раньше. - Не так. Не спорь. Не так. Лали вздохнула и расправила несуществующие складки на юбке. - Может, ты и права. Но я пока не готова. Бенедикт погладила подругу по руке. - Конечно ты готова. Просто пока еще боишься. Но ты заслужила это счастье, Лали. Лали не спорила. Может быть, и правда, пришло и ее время быть счастливой? *** Вечером они снова все встретились в палате у Бенедикт и хохотали до коликов, когда выяснилось, что на ресепшене в приемном покое каждый из них представился ее братом или сестрой. А потом – когда Бенедикт показала свою тумбочку с годовым запасом гранатового сока и зеленых яблок. А потом – когда Кристиан позвонил Джоанне, а она подключила Натали с сыном, и маленький Арно делился своими впечатлениями от первого в его жизни родео. А потом – когда Лали рассказывала о том, как прошел ее ужин с хозяином фруктовой лавки. Они вообще теперь так много и так часто смеялись, как будто стараясь наверстать упущенное. Кто бы мог подумать еще год назад, что жизненные круговерти снова сведут их вместе, столкнут лбами, заставят посмотреть своим страхам в лицо и признаться в своих слабостях, научат их снова быть счастливыми? *** *** Она шла к нему босиком по песочному пляжу – в ее волосах сияло закатное солнце, белое шелковое платье развевалось на ветру, а в глазах отражалось море. Она шла к нему, невероятно прекрасная, светлая, любимая – она шла к нему. Он не сводил с нее глаз, боясь моргнуть, или – что еще страшнее – проснуться. Но она не исчезала, а каждый шаг приближал ее к нему, пока, наконец, она не оказалась совсем рядом. И тогда он взял ее за руку, притянул к себе и прошептал ей на ухо: - Я тебя больше никуда не отпущу, слышишь? Вернулся я в начало нашей повести, Где каждый день случались чудеса, Где не было ни трудностей, ни горестей, Где полыхали радостью глаза, Где каждое случайное свидание Вдруг падало подарком дорогим. Всё позади: обиды, испытания. И мне не важно, что там у других. Заменены детали неисправные. Всё крепче связь и всё прочнее нить. Есть ты и я. И только это — главное. Всё остальное можно починить.