Спорный момент

Эпизод 23. Хоныч отстал, бросив через плечо, что ему нужно переговорить с председателем комиссии, а Мин Хо, железной хваткой сжав мой локоть, стремительно выволок меня из комнаты, одновременно не давая и споткнуться, и вырваться. -Отпусти! — дернулась я, но разъяренный парень проигнорировал эту попытку освободиться, увлекая меня все дальше и дальше от злосчастной комиссии. -Какого хрена?! — громко начал он, когда мы, наконец, оказались в вестибюле, осекся, и продолжил, понизив голос, — Мэри, какого хрена ты вытворяешь? Тебе так хочется вернуться в родную страну?! -Да я лучше уеду, чем буду работать с такими идиотами! — я со злостью попыталась вырваться, но его пальцы намертво вцепились, причиняя боль, — отпусти меня! -Ну уж нет! — прошипел бывший сосед, — а то ты еще какой-нибудь фортель выкинешь! Тебя нельзя оставлять одну ни на секунду! -А ты как будто можешь что-нибудь сделать! — приподняла я верхнюю губу в презрительной гримасе, — это не твое дело! Какая тебе вообще разница, что я делаю, и как я это делаю?! -Я тебе предложение сделал! — он снова сорвался в крик. Давешняя фифа на ресепшене резко повернулась к нам, привлеченная громким звуком. — Извините, мы будем потише, — фальшиво улыбнулся ей Мин Хо, — я сделал тебе предложение, — шепотом повторил он, — тебе не кажется, что уже это показывает, что мне не все равно? -И у тебя еще хватает наглости напоминать мне об этой дурацкой шутке, что вы вчера разыграли с этой белобрысой заразой?! — я рывком втянула в себя воздух, и со свистом выпустила его сквозь сжатые зубы, — да вас за такие вещи… Незаметно подошедший сзади Хон Ки опустил мне на плечо ладонь и удивленно возразил: -А кто говорил о шутках? Бывший сосед неосмотрительно расслабился, и этого было достаточно, чтобы я вырвалась, наконец, освободившись из плена его сильных пальцев: -Вы, оба, идиоты! Работать с вами в любом случае было бы настоящим кошмаром, и я рада, что не получу эту работу! Быстро, насколько позволяли каблуки, я рванула к выходу. Они вообще ничего не понимают?! Или все-таки дура здесь я? -Я был абсолютно серьезен, — донеслось вслед. Я резко обернулась. Мин Хо не сдвинулся с места — он так и стоял посреди просторного вестибюля, скрестив руки на груди, как символ самообладания и невозмутимости, — и могу повторить свое предложение. Ты выйдешь за меня? Злость клокотала в груди, но теперь уже ее объектом был не он, а я. Значит, не шутка? О боже… -НИ-ЗА-ЧТО, — медленно и отчетливо произнесли ставшие вдруг чужими губы. По внезапно онемевшим ногам побежали мурашки, звуки исчезли, а перед глазами запрыгали черные мушки. Последнее, что я увидела, прежде чем провалиться в темноту, было бледное лицо Хон Ки, искаженное гримасой ликования. Мне снился сон. Мин Хо, облаченный в пышное платье невесты, стоял на одном колене перед Хонычем, а тот яростно хлестал его пышным букетом, прилагая все свои силы. Вокруг них, вооружившись скрипками и волынками, водили хоровод съемочная группа Клауса и приемная комиссия. Над всей этой содомией с адским хохотом возвышалась фифа с ресепшена, вооруженная моим кухонным стулом. Хохот становился все пронзительней, заглушая скрипки, заставляя зажимать уши, и я проснулась. Белый потолок, больничная койка, аккуратная тумбочка, капельница. Левая рука, в которую воткнута игла, онемела и замерзла. Нещадно ломит затылок. В ногах, подложив под голову локоть, на сдвинутых вместе стульях скорчилась в неудобной позе долговязая фигура. С другой стороны, не выпуская моих пальцев, откинувшись на спинку стул и запрокинув голову так, что рот слегка приоткрылся, посапывает белобрысый. Умилительно до желания блевануть… черт! Я подавила тошноту и негромко выругалась. Я все же попала в больницу? Я в полной… -Мэри? — тихий хрипловатый голос у изножья. Мне вдруг пришло в голову, что я уже столько времени не слышала этих сонных интонаций, не видела этого растерянного взгляда, какой бывает у только что проснувшегося человека, и который так не свойственен обычному Мин Хо. Он сел, запустил в растрепанную шевелюру пятерню, потер глаза, поправил смявшийся воротничок рубашки. -Да? — настороженно отозвалась я. В памяти один за другим всплывали фрагменты нашей последней беседы. -Стыдно? — тихо поинтересовался парень, пересаживаясь поближе, — молчи, дурында. Добрый доктор придумал тебе оправдание, так что можешь не дергаться. Сотрясение мозга, оно сопровождается раздражительностью, и так далее… -Мне так… -Жаль? — невесело усмехнулся он, — брось. Давай забудем, ладно? Ты нас здорово напугала, когда грохнулась в обморок прямо у дверей. Я думал, что это моя вина, что я слишком сильно на тебя надавил, но потом врач сказал, что ты получила сотрясение намного раньше, примерно прошлым вечером. -О черт… Да, по всему выходит так, я сильно ударилась головой, а потом еще эта фотосессия, и недосып, и собеседование… — признала я. -И наш разговор, — закончил за мной парень, задумчиво глядя в стену, — ты, видимо, решила себя угробить напоследок? -Мне… — Давай-ка разберемся со всем недопониманием, что между нами возникло, пока ты никуда не можешь сбежать, и пока действует успокоительное, — он машинально перебирал прядки моих волос, и у меня в груди вдруг ёкнуло, — давай начнем с самого важного: мое предложение было тщательно взвешенным. -Не надо, пожалуйста, — слабо взмолилась я, — я не хочу даже слышать об этом. -Нет уж, придется, — качнул головой сидящий у моей постели парень, — потому что если мы не разберемся с этим сейчас, дальше будет хуже. Ты мой друг, ты дорогой мне человек, и я не хочу тебя терять из-за того, что у нас не хватило храбрости вовремя объясниться. Пожалуйста, не перебивай, потому что мне тоже страшно. Самое главное: мои слова о браке — это не шутка. В первую очередь, это деловое предложение. Я сказал правду — мне очень не хочется, чтобы ты уезжала, потому что в моей жизни очень мало близких людей, а второй такой сумасшедшей не будет. Когда я глядел на Акэйн и Чжун Хэ, никогда не мог поверить, что однажды найду человека, который будет мыслить со мной на одной волне. Встретив тебя, поверил, но не подумай, что это признание в любви, или попытка сделать тебя своей собственностью. Я уже понял, что ты боишься ограничений свободы, а может и еще чего-нибудь, что недоступно моему пониманию. Неважно. Рисковать, ожидая, когда тебе повезет с работой, при твоем взрывном характере было бы ужасно глупо. Фиктивный брак — это всего лишь сделка, он не будет тебя к чему-либо обязывать. -Но зачем именно так? Почему нельзя было просто поговорить об этом, как деловые люди? К чему было это кольцо? Мин Хо хитро улыбнулся, покачал головой: -Никаких чувств — только бизнес? На мой взгляд, любая женщина, когда ей делают предложение, должна запомнить это. — он наклонился поближе, только сейчас выпустив из пальцев прядь моих волос, — ведь это важный момент, разве не так? Или тебя так часто зовут замуж? -Нет…, но ведь и это всего лишь фикция. -Навсегда ли? Мэри — Мэри, ты ведь такая умная, но, когда доходит до выяснения отношений, настоящая дурочка. Ты ведь мое стихийное бедствие, знаешь об этом? Мы оба понимаем, что молнию нельзя удержать в банке. Я не жду от тебя чего-нибудь высокопарного, большой и чистой любви. Будь с тем, с кем пожелаешь, когда пожелаешь. Мне просто нужно знать, что близкий мне человек рядом, и брак решит эту проблему. А если когда-нибудь ты решишь, что настало время быть со мной, ну так что же — тогда мы и вернемся к этому разговору, и поменяем условия сделки. -Тебя действительно это устраивает? — негромко спросила я, — а если ты вдруг встретишь любовь всей своей жизни? Что тогда? Он усмехнулся: -Ты заботишься обо мне — как мило. Я оценил. Его губы прикоснулись к моему запястью, заставив вздрогнуть от пробежавших вдоль позвоночника мурашек: -А кто позаботится о тебе, Мэри? -Я так не умею. -Я знаю, дурында. Ты не умеешь просить о помощи, когда она тебе действительно нужна, не умеешь плакать, когда тебе больнее всего, и не умеешь отдаться на волю чувств, когда хочется любить. Я знаю. Мы немного помолчали, и я решилась озвучить не дававшую мне покоя мысль: -А если меня все же возьмут на работу? -Тогда ты со спокойной совестью сможешь забыть обо всем, как о страшном сне. Он ласково провел ладонью по щеке, непонятно чему усмехнулся, и поцеловал меня в лоб: -Ну так что, я прощен? Я молча кивнула. -Точно? -Точно. -Точно-точно? -Точно-точно-точно! — я рванулась вперед, обвив руками его шею, и зашипела от боли в руке с капельницей. -Дуреха! — ухмыльнулся он, -стихийное бедствие. Никогда не поймешь, какое у тебя будет настроение в следующее мгновение. А теперь давай, рассказывай, как ты попала на собеседование, а главное, на обложку журнала?.. -Почему именно я?! — взвыл Хон Ки, когда я, наконец, отворила дверь и пропустила его в квартиру, — почему Мин Хо не приходится отбывать эту постыдную повинность?! -Потому что он старый, немощный… Ай! — я получила по затылку свернутым в трубочку журналом. -. а, главное, мудрый! — добавил Мин Хо, не постыдившийся рукоприкладства, — давай сюда. Белобрысый вручил ему коробку с пончиками и повернулся ко мне: -Ну, теперь я прощен? Я лукаво улыбнулась и деланно суровым тоном сообщила: -Твои жертвоприношения будут приняты, смертный! — и уже обычным голосом добавила, — давай за стол, кофе уже сварен. -Кстати, а ты что здесь делаешь? — крикнул он вдогонку приятелю. -Ну не мог же я пропустить апогей твоего раболепия и унижения? — невозмутимо отозвался тот. -А ты не боишься опоздать в первый же день? — поделился сомнениями парень, скидывая обувь. -Не-а, — ухмыльнулась я, — мы же на мотоцикле. Я и тебя подвезу, красавица, — Хоныч громко фыркнул в ответ на кокетливое подмигивание, и плюхнулся на свой стул, потянулся к моей пачке сигарет, за что немедленно получил по рукам. -С каких это пор ты курить начал?! Приятель, втихую крошивший мои сигареты и тем самым пытающийся отучить меня от вредной привычки, скрестил руки на груди, делая вид, что не при делах. Я рассмеялась, с ногами забралась на подоконник, прижимая к груди коробку с пончиками. -А ты не боишься поправиться? — поддел Мин Хо, выхватывая у меня из-под носа самый аппетитный, и игнорируя возмущенный писк. -Ты намекаешь, что она может быть еще шире? — усомнился белобрысый, — вообще, идея привлекательная… -Это почему же? — угрожающе прищурилась я. -Тогда ты станешь шариком, который не сможет ни драться, ни царапаться. Знаешь, как лягушки, которых надувают через соломинку, — легкомысленно отозвался он, чувствуя себя под защитой широкоплечего Мин Хо, заслоняющего его от меня. -Да и не догонишь ты его, — добавил бывший сосед, и, воспользовавшись моим замешательством, спер еще один пончик. -Ах ты ж…- возмущению не было предела, — тогда… тогда. тогда я буду за тобой катиться! — и, выведенная из себя самоуправством приятеля, откусила понемножку от трех оставшихся. Хоныч, которому не удалось еще завладеть ни одним из им же принесенных пончиков, надулся. -Да ладно тебе! — рассмеялась я, глядя на его расстроенное лицо, — забирай. -Уже не надо! — гордо отказался он. -Ну вот и ладно! — не стала настаивать я, и вгрызлась в отвоеванную добычу, пока парни увлеклись обсуждением каких-то деловых моментов. Как вы понимаете, на работу меня все-таки взяли.