Спорный момент

Я проснулась от того, что солнечный луч настойчиво бил мне в глаза, ослепляя даже сквозь веки. Со стоном закопавшись поглубже в одеяло, я несколько минут полежала, проматывая в памяти события предыдущей ночи. На мгновение накатило чувство стыда, но тут же сбежало под натиском неизвестно откуда взявшегося ликования. Парня в комнате не было, но постель еще сохранила его тепло, из чего можно было сделать вывод, что он в ванной комнате. Я села, осматриваясь. Мин Хо жил в довольно просторной студии, вся обстановка которой состояла из двуспальной кровати, прикроватной тумбочки, маленького кухонного гарнитура, стула, встроенного в стену шкафа-купе и столешницы, тянущейся вдоль большого окна на всю стену. В интерьере были использованы только два цвета — черный и белый, а мои джинсы выделялись на фоне царившего абсолютного порядка грязным пятном. Все поверхности были чистыми и блестящими, и как-то сразу с негодованием вспомнился тот бардак, который парень перманентно разводил у меня дома. Почему-то захотелось хорошенько его за это укусить. Дверь ванной открылась и на сцене появился владелец студии. Несмотря на то, что за время нашего сожительства я не раз имела возможность любоваться картиной «Мин Хо в трусах», раньше я не особо-то задумывалась, как выглядит Мин Хо БЕЗ трусов. -Гхм…- парень склонил голову к плечу, — Мэри, ты покраснела? -Нет, — быстро ответила я. -Ладно, — пожал плечами он, но было ясно, что ни капельки мне не поверил. Пока он колдовал с кофейником, я откинула одеяло… и столкнулась со следующей проблемой. -Мин Хо?.. Он повернулся ко мне и тут же в смущении отвел глаза. Потом хмыкнул, улыбнулся и извлек из шкафа белую рубашку, бросил ее мне. -Боже мой, словно невинная девица, — фыркнула я, но рубашку тут же натянула. Не смотря на видимую браваду, мы оба чувствовали себя неловко. -Давай позавтракаем что ли? — с фальшивой бодростью предложила я, выбравшись из постели, и рванула на себя дверцу холодильника. Заглянув в его глубины, я медленно закрыла ее, так же неторопливо развернулась и уперла руки в боки. У русских это называется «мышь повесилась», но даже эта идиома не могла описать всей мощи представшей передо мной картины. Холодильник был почти пуст, не считая пары яиц, и банки консервированного тунца. Но не это повергло меня в трепет — на нижней полке обитало… Возможно, во времена мамонтов сие «нечто» было полуфабрикатом из ближайшего круглосуточного магазина. Потом его попытались приготовить на огне в жерле вулкана, а неудачу скрыть во хладе пришедшего за этим ледникового периода. Много испытаний пришлось на век полуфабриката, но в холодильнике у Мин Хо он явно обрел второй дом и принялся бодро эволюционировать. -Это мы, значит, носом вертим? — прошипела я, — полуфабрикаты нам, значит, не нравятся? Не умею готовить? Пустой холодильник? Да как у тебя вообще хватило нахальства мне мозг выклевывать? А ничего, что у тебя там лапша переживает расцвет цивилизации, и скоро дойдет до этапа промышленной революции?! -М-м-м-м… -протянул он, отступая под защиту обширной постели, — может кофе? Откупившись от меня горячим кофе, Мин Хо позорно ретировался в душ, а я взялась за организацию какого-никакого, но завтрака. Выбор был в принципе невелик, так что дело ограничилось холостяцкой яичницей. Из ванной доносился шум воды и немелодичное насвистывание, а я примостилась с чашкой у окна, когда протренькал входной звонок. Я одернула рубашку, натягивая ее пониже ягодиц. Не выпуская чашку из рук, босиком прошлепала к двери и рывком ее распахнула. На пороге стоял немолодой мужчина в сером костюме и полюбившемся мне еще в прошлую встречу полосатом зеленом галстуке. -Ой, аджоси, вы ли это?! -фальшиво обрадовалась я. Губы сами собой растянулись в зверином оскале, который трудно было бы спутать с улыбкой, — а что это вы тут делаете? Он подарил мне взгляд, исполненный искреннего и незамутненного отвращения. Меня не отпускало ложное чувство дежавю: это уже было. Вдоволь полюбовавшись на мои голые ноги, он процедил: -Где Мин Хо? -Ой, а действительно, где же он? — сладко пропела я, — не об это ли я вас спрашивала не более, как позавчера? Что же вы мне ответили тогда, не припоминаете? -Что ты тут делаешь? -А я вас об этом же хотела спросить, — промурлыкала я, прислонившись к косяку, и не позволяя ему пройти. Наша беседа все больше напоминала одесский разговор, где отвечают вопросом на вопрос. -Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — боднул воздух мужчина. Но мне после прошедшей ночи море было по колено. Я легко оттолкнулась от косяка, сделала шаг к гостю, вторгаясь в его личное пространство. Тот предсказуемо отшатнулся. -А как же к вам обращаться, аджоси? Объясните необразованной хамке, я же иностранка, мне мозгов в принципе не дано. Как же мне обращаться к лживому ничтожеству? А? Может, у вас, корейцев, для геев и любителей инцеста, есть определенный именной суффикс? — каждая новая фраза сопровождалась очередным шагом. Наверное, если глядеть со стороны, это было презабавнейшее зрелище — взрослый крупный мужчина, отступающий под натиском миниатюрной растрепанной девицы, тыкающей его указательным пальцем в грудь. -Зачем вы пришли, что вам вообще здесь понадобилось? -Я пришел проведать Мин Хо! — взвизгнул он, — отстань от меня, сумасшедшая женщина! Но я не могла так запросто заткнуться: -А он не желает вас видеть! -Это не твое дело! -Интересно, чье же оно тогда? -Да какое ты вообще имеешь право за него решать?! -Я С НИМ СПЛЮ! — рявкнула я, вконец выведенная из себя. Теперь, когда это не было ложью, я без особых угрызений совести пустила в ход этот козырь. -Что-о-о?! — завопил он, переходя в ультразвук. Вены у него на лбу вздулись, лицо побагровело от ярости. -Нет, а вы что думали, мы тут плюшками балуемся?! Я тебе святую праведницу напоминаю? Он молча хлопал губами, как выброшенная на сушу рыба. Потом как-то странно дернулся и неожиданно влепил мне пощечину. — Не смей поливать грязью моего… Дверь ванной комнаты распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Мин Хо даже не вытерся — с волос его капала вода, ручейками стекая по обнаженной спине, груди, плечам, вокруг бедер обмотано полотенце. -Ты переходишь все границы, — он произнес это совсем негромко, но в студии резко похолодало, а у меня встали дыбом на затылке волосы. -Я слишком долго тебя терпел, — ледяным тоном сообщил парень, — но ты не понимаешь по-хорошему. Убирайся, иначе я убью тебя. -Ты не поступишь так, — дрожащим голосом возразил визитер. -Осмелишься проверить? — угроза в голосе стала настолько явственной, что я внезапно поверила — и правда убьет. Зять мгновенно сдулся. -Она никогда не будет любить тебя так как я! — выкрикнул он на последок и ретировался. Мин Хо повернулся ко мне и выражение его лица изменилось на встревоженное. -Как ты? Сильно больно? Может, приложить лед? -Все в порядке, — я потерла саднящую щеку, — он бьет, как девчонка. Что, гхм… не совсем противоречит действительности. -Я за тебя страшно испугался. -Слушай, можно вопрос? — и, не дожидаясь ответа, спросила, — ты так уверено сказал, что можешь убить его… Ты же не серьезно? Парень пожал плечами и легкомысленно улыбнулся: -А, думаешь, смог бы? Я молча покачала головой — после всех его разнообразных сторон жизни я была совсем не уверена, что угроза была пустой. Завтрак проходил в гробовом молчании. Неловкость, чуть отступившая при знакомстве с холодильником, вернулась и принялась за нас с новыми силами. Когда молчание, разряженное лишь стуком столовых приборов о посуду, достигло апогея, Мин Хо не выдержал: -Мы же взрослые люди! -Верно, — согласилась я. -Мы не сделали ничего предосудительного! -Именно. -И не должны испытывать неловкость! -Да. Последовавшая за этим пауза затянулась — я успела наполовину опустошить тарелку с приготовленной мною на скорую руку яичницей. -Тогда почему же мне так неловко?! -Аналогично. Мы переглянулись и рассмеялись. Оказывается, не я одна такая дурочка. Приятно. -И как нам с этим жить? — шутливо поинтересовался у уже немножко расслабившейся меня Мин Хо, имея в виду прошлую ночь. Я хмыкнула: -Если следовать правилам приличий, то после всего, что между нами было, ты просто обязан на мне жениться. -Значит, женюсь, — невозмутимо согласился он и продолжил трапезу. Я подавилась куском, и он участливо добавил: -Похлопать? -Не надо! — выдавила я, все еще откашливаясь. Парень наблюдал моя смятение с видимым удовольствием. -Не надо жениться или хлопать? -И то, и другое, — я, наконец, восстановила дыхание, — но буду иметь в виду. -Надеюсь, это не угроза? — вздернул он бровь. -Надейся. Шутки сами собой прекратились. Я торопливо доела, и собралась на выход. -Ну, я, тогда, пойду? — я уже открыла дверь, но задержалась на пороге. -Тебя поцеловать на прощание? — иронично и участливо уточнил парень. -Иди в задницу! — бодро огрызнулась я, стремясь скрыть смущение. Именно этого я и хотела, но теперь сама устыдилась эдакой глупости. -Да я уже понял, что ты любишь изощрения в постели, — не остался в долгу он. Я продемонстрировала ему средний палец, и выбежала из студии, напоследок хлопнув дверью в детской злости на саму себя.