Лучшие во всем (кроме любви)

-Уйди с дороги, грязнокровка. - Холодный грубый голос проник почти в каждую клеточку девушки, вызывая воспоминания. Шесть лет в Хогвартсе. Одно и то же грязнокровка, заставляющее её глаза гореть огнем ярости. Огонек не загорелся. Грейнджер просто прошла мимо, кинув Малфою дежурное: " пошел к черту". И так несколько недель. Все изменилось за два месяца, и они оба это понимали. -Нет уж подожди. - Драко схватил Гермиону за локоть, развернув её лицом к себе. - Кем ты себя возомнила, Грейнджер? Никто не смеет посылать меня. -Это у тебя слишком завышенная самооценка Малфой. Не смотря на твою миловидную внешность, внутри ты... слизняк. -Слизняк? - Драко отпустил её руку. -Будь добр, избавь меня от своего общества. И Гермиона удалилась, оставив разозленного Малфоя наедине со своими мыслями. *** Дни тянулись бесконечно долго. За стенами Бругмансии выпал первый снег. На его фоне темнота замка казалась Гермионе еще более угнетающей. Девушка поежилась. Прошло только три месяца с тех роковых событий, перевернувших её детское сознание, как на неё навалились новые переживания. Саймон. Её милый друг. Помогающий, оберегающий, любящий. В этом и проблема. Уже две недели Грейнджер задается одним вопросом : почему? Почему та комната преобразилась? Разве не сама девушка должна решить, нравится ей Гласкер или нет? -Решить? - Усмехнулся внутренний голос. - Да ты в своих чувствах разбираешься хуже, чем в Астрономии. И снова правда. Наверное, комнате действительно видней. Вот только... Почему её не покидают мысли о Малфое? Почему она смотрит на него? Ищет в толпе учеников? Почему ей, в минуты их короткой встречи взглядами, кажется, что он смотрит именно на неё? Почему... В загадках Редла было больше ответов, чем здесь. И, почему-то, я боюсь узнать ответы на все свои вопросы. Гермиона слезла с подоконника, закрывая окно. Холодно. Девушка посильнее закуталась в школьную мантию, ничуть не согревающую, и отправилась в комнату. Личная жизнь, это, конечно, важно, но уроки никто не отменял. Если бы только девушка знала, что за ней наблюдают. Драко стоял за углом, прислонившись плечом к холодной стене. Он любил это место: тихое, спокойное. Заваленный разным хламом, давно не используемый этаж. И ОНА. Неизменно на своем месте у третьего окна справа. Как всегда приходит в восемь, открывает окно и садится на подоконник. Черт, Драко даже знает, когда она улыбнется, читая одно и тоже письмо, присланное друзьями за три месяца. Он знает, когда именно по её щеке скользнет слеза, когда она погладит колдографию друзей. Он знает о ней все. И, черт возьми, Драко наконец-то понял, что с ним. Каждый день Малфой следил за гриффиндоркой. Двадцать восемь дней с их поцелуя слизеринец не может думать ни о чем и ни о ком, кроме нее. Кроме этой храброй гриффиндорки, вечно заправляющей непослушную прядь за ухо. Никто никогда не залезал так глубоко в душу к Драко, как она. И от этого было еще больнее. Было больно отпускать её в чужие руки. Но если комната решила, что она его любит. Любит. Чертово слово, не дающее спать. -Это необычная комната. Она может преобразиться в то, что ты пожелаешь, но при одном условии. -Каком? -Ты должна быть влюблена. И объект твоей любви должен находиться в этой комнате. И зачем я вообще пошел за ней? Что я надеялся там увидеть? Идиот. Лучше бы меня там не было. Не было. И что бы изменилось? Ничего... или? Я там был! Значит, значит она может быть влюблена в меня. Или я так сильно хочу в это верить? В любом случае, я не успокоюсь, пока не проверю. *** Гермиона медленно шла к своей комнате, когда знакомый голос её окликнул: -Грейнджер, стой! - Малфой стремительно приближался к испуганной девушке, застывшей от его слов. Когда Драко практически достиг её, Гермиона рванула в свою комнату, захлопнув дверь прямо перед парнем. -Грейнджер! - Рука поймала только ручку двери. - Грейнджер. *** -Грейнджер, ты действительно уверена, что я испугаюсь твоей палочки? - Драко вопросительно поднял брови и усмехнулся. - Я не думал, что ты такая наивная. -Ты вообще редко думаешь. Что тебе от меня надо? - Гермиона все же опустила палочку, что стало роковой ошибкой. Слизеринец в один шаг преодолел расстояние, разделяющее их. Девушка попыталась отступить, но в результате оказалась зажатой между холодной стеной и не менее холодным человеком. Горячим. Малфой вдохнул её аромат: неизменные мед и мята. Драко ненавидит мед так, как ненавидит грязнокровок, вот только находясь в непосредственной близости к Гермионе этот аромат дурманит, затуманивает. Ненависть сменяется...желанием? Гермиона застыла, когда Малфой провел носом по её шее, шумно втягивая воздух. Сердце застучало сильнее, когда его рука опустилась на талию, а губы накрыли другие, теплые. Голова отказывалась анализировать происходящее. Ноги подкашивались, и, ища опоры, руки девушки обняли шею слизеринца. Разве можно назвать это поцелуем врагов? -Ты сейчас пойдешь со мной, Грейнджер... - тяжело дыша, произнес Драко. -Нет... - очень тихо. Малфой даже не усышал, схватив её за руку и тем самым отрезвив её сознание. Гермиона резко выдернула руку и, прошептав: " не прикасайся ко мне" щелкнула пальцами, трансгресировав в свою комнату.