Ночь
15 сентября 2015 г. в 16:48
В общем так, дорогие читатели! Если и дальше вы будете молчать, не писать отзывы и не ставить оценок, то стимул к написанию продолжения просто пропадает. Серьезно, пока вы не станете поактивнее, я не буду писать проду. С уважением, Enya_A.
***
В далеке слышались раскаты салютов, и темное небо освещалось цветными красками. На балконе было довольно холодно, поэтому я и Билл укутались в теплые клетчатые пледы. Мы сидели друг напротив друга и пили мартини с соком. В изящной, татуированной руке блондина тлела сигарета.
— Это Элли не знает меры. Она упала, когда шла в туалет.
— Я знаю, — вздохнул он, — Том уже уложил ее спать. Она и двух слов связать не может. Я уже жалею, что познакомил их.
— Да? И почему? — удивилась я.
— Не такая ему девушка нужна. А получается, что только такие и попадаются. — Билл прижал коленки к себе и сделал глоток алкогольного напитка.
— Такие уж обитают в ваших кругах, — пожала плечами я, — она обозвала меня кухаркой.
Каулитц-младший на секунду замер с бокалом в руке и похлопал длинными ресницами.
— Ева… Прости, прости ее. Я… Боже, как некрасиво.
— Все в порядке, -ободряюще улыбнулась я, — ты не должен извиняться за девушку своего брата.
— Просто… Я не понимаю таких людей, — он провёл рукой по взъерошенным белым волосам.
— Тебе и не нужно их понимать.
Настала непродолжительная пауза. Я сделала затяжку тонкой сигареты и сбросила пепел в пустую стеклянную пепельницу, которая стояла на столике рядом со мной.
Я повернула голову и посмотрела в огромное панорамное окно. Прекрасно, когда такой завораживающий вид полностью заполняет помещение. Ночью Лос-Анджелес особенно красив. Миллионы, тысячи огней освещают курортный город, они манят, завораживают собой. Я была счастлива сидеть здесь. В этом городе. С этими людьми.
— Все было очень вкусно, — наконец, нарушил тишину Билл, — особенно тот салат с ананасами. Он потрясающий.
— Да ладно? — усмехнулась я, — терпеть не могу салат с ананасами. Но знаю, что другим он нравится.
Нашу дружескую беседу нарушило тело, которое в буквальном смысле ввалилось на балкон.
— Вот вы где, — голос Тома был довольно пьяным, пиджак он снял, рубашка выправилась из брюк, а темные пряди выбились из пучка.
Брюнет плюхнулся на пол и тут же застонал от боли.
— Моя задница, больно…
— Ты напился, — равнодушно констатировал брат-близнец.
— Ой, а ты как-будто бы не… — он перевёл взгляд с него на меня и прищурился. Потом опять посмотрел на Билла. Мы переглянулись в непонимании, — а-а-а. Я вам помешал, да? У вас тут любовь, знаете ли… — пьяный Каулитц попытался встать с пола, но тут же рухнул обратно.
— Господи, что же ты несёшь, — блондин приложил руку ко лбу и покачал головой. — не позорься при гостях.
— Ой, один Билл у нас такой хороший и правильный, смотрите-ка на него, прямо идеал. Ева, ты бы с ним тр*хнулась?
— Заткнись уже! — прикрикнул Билл, от чего я дернулась.
— Том, да что с тобой? Ты не был таким придурком, когда мы пили вдвоем, — я встала с кресла, намереваясь уйти.
— Не утруждайся, — пробурчал он, кое-как поднимаясь с места, — уйду я. Приятного вечера, — наконец, когда он встал, он демонстративно поклонился нам и хлопнул дверью.
— Иди спать! — крикнул блондин в след ему, на что тот показал средний палец, затем махнул рукой, и удалился.
Я еще несколько секунд стояла и смотрела на Каулитца-младшего в непонимании. Тот лишь пожал плечами, мол, ну бывает.
Возможно и бывает, но я видела Тома таким впервые.
— Знаешь, наверное, я тоже пойду спать, чтобы он еще чего-нибудь не придумал.
— Я понимаю, — вздохнул он, — спокойной ночи, Ева. Ты хороший собеседник.
— Спасибо, — устало улыбнулась я, — могу сказать о тебе тоже самое.
***
Я вошла в гостевую спальню, и тут же остановилась у двери.
— Какого черта? Ты комнатой ошибся.
— Это мой дом. Где хочу, там и лежу, — пробурчал Том лицом в подушку.
— Замечательно. Незачем меня было звать в таком случае, — мне не нравился он таким пьяным и наглым, вся эта ситуация стала по-тихоньку раздражать.
— А что, тебе плохо? — наконец, он поднялся и сел на край кровати, скрестив руки на груди. — по-моему, ты наконец нашла себе парня, в лице моего брата.
— Господи! Опять ты за свое! Откуда это в твоей голове, — я прикрыла дверь, чтобы никто не услышал подобного бреда.
— Потому что когда я зашел, бл*дь, вы мило п*здели.
— А что, мне разговаривать уже ни с кем нельзя?
— Ты хотела тр*хнуть моего брата.
— Знаешь что, — я быстро побежала к нему и схватила за руку, пытаясь поднять с кровати, — иди спи со своей моделькой ненаглядной, вы как раз два сапога пара.
— Как и ты с Биллом, — усмехнулся он, а я все так же настырно тянула его за запястье обеими руками.
— Том, иди нах*й отсюда! — прикрикнула я, поражаясь собственной смелости. — иди спи к своей Элли, может, вместе прорыгаетесь от количества выпитого.
В один миг он встал с кровати и резко перехватил обе руки в районе запястий. На секунду я увидела какое-то сумасшествие в его взгляде. Пальцы вцепились в мои руки мертвой хваткой.
— Отпусти, мне больно, — я попыталась вырваться, ни от этого стало только больнее, — что за цирк, Каулитц? Хватит!
— Нет, — его лицо вдруг оказалось близко с моим, от чего сердце забилось быстрее. Я почувствовала запах парфюма и алкоголя, который в ту же секунду свёл меня с ума.
— Что ты хочешь от меня? — намного тише проговорила я, не отводя взгляда.
— Ты не будешь тр*хаться с моим братом, понятно?
Я закатила глаза и громко вздохнула.
— Я и не собиралась. Успокойся.
Том немного ослабил хватку, но все же не отпускал.
— Я не могу понять, — набралась смелости я, — кого из нас двоих ты ревнуешь?
— Это ты меня ревнуешь к Элли, — саркастическая улыбка расползлась по его лицу, от чего перехватило дыхание.
Я попыталась восстановить мысли и переживания, и прикрыла глаза, чтобы не видеть его так близко.
— Том, прошу тебя, хватит нести свой пьяный бред. Мы ведь друзья, помнишь? — я открыла глаза и увидела в его взгляде еле заметное тепло. Он успокаивался. Или трезвел.
— Ладно, проехали. — он тут же отпустил мои руки, и я потёрла покрасневшую кожу.
— Иди спать, прошу тебя. Я устала.
— Нет, — уже спокойно отрезал он, плюхаясь на большую кровать.
— Просто блеск! — негодовала я, —, а мне где прикажешь спать?
Том молча прикрыл глаза и похлопал по пустому месту рядом с собой.
— Отлично! — раздраженно процедила я и направилась к светильнику, чтобы потушить его, — спокойной ночи!
Я легла на свободный край кровати, не переодеваясь. Еще несколько минут посмотрев в черный потолок, я прикрыла глаза и погрузилась в царство Морфия.
***
Нежные тонкие пальцы осторожно касаются шеи, ключиц, ямочки между грудью. Мягкие прикосновения вызывали рой мурашек, из-за чего я издала приглушённый стон.
Господи, не останавливайся, прошу тебя, прошу…
— Черт! — я резко подскочила на месте и уставилась на Каулитца, — что ты делаешь?
— Твои бусы, — шепотом сказал он, и его глаза сверкнули, — они могли задушить тебя. Я хотел их снять.
— Ох, спасибо за заботу, — я щёлкнула маленьким замочком и осторожно положила их на прикроватную тумбочку.
— Ева, — уже без издёвок сказал мое имя он, — через неделю я уезжаю в годовой тур. Мы не увидимся почти год.
Я легла и повернула голову в его сторону.
— Поэтому ты здесь?
— Да.
— Я тоже уезжаю послезавтра. В Голливуд. Возможно, мы вообще больше не увидимся.
— Не нужно так говорить, — с горечью промолвил он, что удивило меня, — не думай, что я забуду тебя.
— Забудешь, — грустно улыбнулась я, — сколько у тебя еще таких подруг будет…
— Ни одной. Только ты. Я ценю тебя, правда.
Я не могла ничего сказать. Волнение застряло в районе солнечного сплетения, сердце выскакивало из груди. Его было слышно.
Я робко поддалась вперед, приподнявшись на локтях. Сильные руки притянули меня к себе, и я уткнулась в тёплую шею. Пряди волос щекотали мое лицо. Я осторожно погладила его ладонью по спине.
— Том… — вопросительным тоном промолвила я.
— Да, — отозвался он, перебирая пальцами мои волосы.
— Ты мне не просто друг, — прошептала ему на ухо я и сразу почувствовала какое-то облегчение. Тонкие пальцы перестали трогать мои волосы. Он замер. Был слышно стук наших сердец.
Я думала, что мне будет сложно признаться в этом. Признаться, в первую очередь, самой себе, а потом уже ему. Я долго отрицала это, я боролась с собой, но сейчас, когда я понимаю, что больше могу его никогда не увидеть, слова были сказаны сами собой. И я не жалела о них.
— Ева, — почти невнятно прошептал он мне в шею. Теплые влажные губы коснулись моей щеки, уха, шеи. Мне казалось, что в комнате кончился воздух. Мне было нечем дышать. Нежные поцелуи обжигали кожу, мое дыхание становилось громче, как-будто бы я задыхалась.
— Хватит, прекрати, умоляю… — я была бессильна. Я не могла ничего сделать, мне будто парализовало.
Поцелуи закончились, руки высвободили меня из объятий. Я открыла глаза и посмотрела на Тома, который резко поднялся с кровати и как-будто опешил.
Я открыла рот, чтобы хоть что-нибудь сказать. Но я не смогла. И он тоже.
… Он ушел.
***
На утро болела голова. Я подошла к зеркалу и провела пальцами по шее, пытаясь вспомнить прикосновения мокрых губ. На столике стояла маленькая коробочка, а рядом с ней лежала открытка. Я открыла ее.
«С Новым годом. Том».
В коробочке лежали красивые длинные серьги, усыпанные мелкими блестящими бриллиантами и синими сапфирами.
Я приоткрыла рот от удивления, и руки предательски затряслись, когда я взяла этот хрупкий, красивый подарок.
Мне никто никогда не дарил бриллианты.
Слезы сами закапали крупными каплями, словно начинающийся дождь.
Что-то подсказывало мне, что эти серьги — все, что осталось мне от Тома.