After Ever Happy

Звук трескающего дерева раздается по всему бару. — Гарри, остановись! — Голос Вэнса эхом раздается где-то позади меня. Еще треск, а затем звук бьющегося стекла. Эти звуки радуют меня, потому что усиливают жажду насилия. Мне нужно что-то сломать, причинить вред, даже если это какой-то предмет. И я это делаю. Крики прорываются в мое подсознание, возвращая меня из моего транса. Я смотрю вниз на свои руки, сжимаю обломок ножки дорогого стула. Я вглядываюсь в пустые лица встревоженных незнакомцев, ища одно лицо. Тесса. Её здесь нет, и в данный момент я не знаю: хорошо это или плохо. Она бы испугалась, начала бы беспокоиться за меня, охренеть как паниковать, звать меня, кричать моё имя так, что я не слышал бы собственных мыслей. Я роняю дерево на пол, как будто бы оно жгло мою кожу. Затем чувствую на плече чью-то руку. — Уведите его отсюда, прежде чем они позвонят легавым! — Майк говорит, его голос намного громче, чем я когда-либо слышал. — Отъебитесь от меня! — Я стряхиваю руку Вэнса со своего плеча и смотрю на него через алую пелену перед глазами. — Ты хочешь сесть за решётку?! — он шипит в нескольких дюймах от моего лица. Я хочу впечатать его в грёбанный пол и сжимать руки на его горле до тех пор... Но несколько женщин начинают верещать, и это отрезвляет. Я убеждаюсь, что избавился от плена чёрный ярости. Я осматриваю дорогой бар, отмечая вдребезги разбитые стаканы на полу, сломанный стул, испуганные выражения лиц посетителей, ожидающих продолжения погрома. Пройдёт всего несколько минут, прежде чем они начнут сетовать, что я нарушил их вечерний ритуал смывания астрономических сумм в унитаз. Я же мешаю им ощущать это счастье. Кристиан - на моей стороне снова, и я мчусь мимо официантки, нахрен, к выходу. — Садись в машину, и я всё тебе объясню, - он фыркает, прежде чем выходит из бара. Имея в виду, что копы действительно могут появиться в любой момент, я делаю то, что говорит Вэнс, но я не уверен, как себя чувствовать и что говорить. Несмотря на его признание, я не могу переварить всё это. Невозможность этого настолько смехотворна. Я сажусь на пассажирское сиденье, в то время как Вэнс садиться за руль. — Ты не можешь быть моим отцом, это невозможно. Это чёртов бред! — Смотрю на различные вывески с объявлениями об аренде и думаю: Тесса все ещё застряла в том чертовом парке, где я высадил ее. — У Кимберли есть машина, да? Вэнс смотрит на меня недоверчиво. — Конечно, да, — низкое рычание двигателя становится громче, поскольку мы гоним по трассе. — Я сожалею, что ты узнал это вот так. Но всё к этому и шло, — он вздыхает. Я молчу, зная, что потеряю ко всем ебеням контроль и потом просто не заткнусь. Мои пальцы впиваются в ногу; легкая боль держит меня на плаву. — Я тебе всё объясню, но ты должен сохранять свой рассудок, хорошо? — Он окидывает меня взглядом, и я вижу жалость в его глазах. Не надо меня жалеть. — Не смей, мать твою, говорить со мной, как с младенцем, — огрызаюсь я. Вэнс смотрит на меня, потом снова на дорогу. — Ты знаешь, что я вырос с твоим отцом, с Кеном мы были друзьями с тех пор, как я себя помню. — Вообще-то, я этого не знал, — я сердито гляжу на него. Затем отворачиваюсь, чтобы пялиться на пролетающий мимо пейзаж. — Как, собственно, и остального дерьма. — Так вот, это правда. Мы выросли почти как братья. — Ну и потом ты трахнул его жену? — Говорю я, прервав сказочку на ночь. — Послушай, — он почти рычит. Его руки белеют и сжимают руль. — Я пытаюсь объяснить тебе всё, поэтому, пожалуйста, просто дай мне договорить, — он делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. — И, отвечая на твой предыдущий вопрос, всё было совсем не так. Твоя мать и Кен начали встречаться в средней школе, когда она переехала в Хэмпстед. Она была самой очаровательной девушкой, которую я когда-либо видел. Мой желудок сжимается, когда я представляю губы Вэнса на маминых. — Но Кен просто перевернул её мир с ног на голову. Они проводили каждый день вместе, как Макс и Дэнис. Нас было пятеро, как вы говорите, в тусовке, — он вздыхает, теряясь в этих дурацких воспоминаниях. — Она была остроумна, умна и до смерти влюблена в твоего отца-мудака. И я не собираюсь прекращать называть его так, — он злится, пытаясь раскрошить пальцами этот чёртов руль. — Кен был умным, почти идеальным. Правда. Он поступил в колледж, получал полную стипендию, учился. Он был занят. Слишком занят для неё. Он часами просиживал за конспектами. И нас стало четверо, и отношения между мной и твоей мамой... Ну, мои чувства были неконтролируемы, а её только начали зарождаться. Вэнс делает короткий перерыв, чтобы включить фары и кондиционер, потому что воздух стал вязким и плотным. Мой мозг просто отказывается воспринимать эту информацию, и почти взрывается, когда мужчина опять начинает рассказ. — Я всегда любил ее, она знала. Но ещё она очень любила его, моего лучшего друга, — Вэнс сглатывает и откашливается. — Проходили дни, и мы стали близки. Не в сексуальном плане, конечно, но мы не сдерживали свои чувства. — Избавь меня, блять, от всех деталей, — я сжимаю кулаки на коленях, умоляя себя закрыть к чёртовой матери рот, чтобы он уже закончил начатое. — Ладно-ладно, окей, — он пристально смотрит в лобовое стекло. — Одно, другое, и у нас уже завязался полноценный роман на тот момент. Кен понятия не имел. Макс и Дэнис что-то подозревали, но не один из них ничего не говорил. Я умолял твою маму бросить его за такое пренебрежительное отношение. Я знал, что это полная херня, но я так любил её, — он хмурится. — Она была единственным спасением, единственным человеком, которым сдерживал меня от саморазрушения. Я волновался о Кене, но я не знал, как это. Как просто прекратить любить её, — Вэнс тяжело вздохнул. — И... — Выдавил из себя я после нескольких секунд молчания. — Да... Потом она сказала, что беременна. Я думал, мы сбежим вместе, она выйдет замуж за меня, вместо него. Я пообещал ей, что если она выберет меня, то брошу всё к чертям и буду с ней. С тобой. Я чувствую, как он смотрит на меня, но я отказываюсь взглянуть на него в ответ. — Твоя мама чувствовала, что я был не достаточно стабилен для нее. И я просто сидел с закрытым ртом, когда они объявили, что ждут ребёнка и немедленно поженятся. Какого хрена? Я смотрю на него, но Вэнс явно застрял в прошлом, потому что его взгляд был стеклянным. — Я хотел для нее самого лучшего и не хотел окунать её в грязь, рушить ее репутацию, заставляя рассказать Кену или кому-нибудь правду о том, что произошло между нами. Я твердил себе, что он наверняка должен подозревать , будто это не его ребёнок. Твоя мама клялась, что у них ничего не было уже несколько меясцев, — Вэнс слегка передёргивает плечами, как будто чувствует холод. — Я стоял там, в костюме, на их скромной свадьбе, когда был шафером. Я знал, что он даст ей то, чего не мог дать я. Я даже не собирался поступать в университет. Всё, что я делал, так это убивался по замужней девушке и вспоминал старые романы, которые никогда не станут реальностью. У меня не было ни планов, ни денег, а ей нужны были обе эти вещи, — он часто моргает, пытаясь избавиться от воспоминаний. Наблюдая за ним, я удивлён тем, что приходит мне на ум. Я чувствую, что вынужден что-то сказать. Я сжимаю кулак, затем расслабляю руку, пытаюсь сопротивляться своим мыслям по этому поводу. Затем я снова с удвоенной силой стискиваю руки в кулаки и не узнаю свой голос, когда спрашиваю его: — В общем, моя мать использовала тебя для развлечения и кинула, потому что у тебя не было денег? Вэнс издает глубокий возмущённый вздох. — Нет. Она не использовала меня, — он пристально глядит в мою сторону. — Я знаю, что всё выглядит именно так, но она должна была подумать о тебе и твоём будущем. Я был полным и самым настоящим фуфлом. У меня не было ни-хре-на. — А теперь ты типа миллионер, — я горько усмехаюсь. Как он может защищать мою маму после всего этого дерьма? Что не так с ним? Но потом что-то в голове переворачивается, и я думаю о моей матери, потерявшей двух мужчин, которые впоследствии оказались богачами, в то время как она работала до изнеможения и возвращалась в наш крошечный серый дом. Вэнс кивает. — Кто знал тогда, что у меня что-то получится . У Кена было всё. А у меня – нет… Некоторый период времени. — Тот самый, когда он нажирался каждую ночь, — мой гнев начинает овладевать мной снова. Я чувствую, что никогда не смогу сбежать от этого, острое жало предательства прошивает меня насквозь. Я провёл свое детство бок о бок с грёбанным алкоголиком, пока Вэнс жил крутой жизнью. — Это было ещё одной моей ошибкой, — говорит этот человек, в котором я был уверен. Я, блин, правда думал, что знаю его. — Я прошел через такую помойку после твоего рождения, но я поступил в университет и любил твою маму, ничего не требуя в ответ. Я просто был неподалёку. — До того, как? — До того, как тебе исполнилось пять. Это был твой день рождения, и мы устроили праздник. Ты прибежал на кухню и, громко крича, звал своего отца, — голос Вэнса подозрительно срывается, и я стискиваю не только кулаки, но и зубы. — Ты прижимал книгу к груди, и на секунду я забыл, что ты обращаешься не ко мне. Я больше не могу. Мой кулак жёстко опускается на приборную панель с жутким звуком. — Выпусти меня из машины, — я требую. Я не могу больше это слушать. Это настолько отвратительно. Это уже чересчур, и легче просто взять и сдохнуть, чем вникнуть в эту муть. Вэнс игнорирует мою выходку и продолжает движение по жилой улице. — Я потерял её в тот день. Я потребовал, от твоей матери, что та сказала правду Кену. Мне было больно смотреть, как ты растешь, и к тому времени я уже спланировал переезд в Америку. Я умолял её уехать со мной. Уехать вместе с моим сыном. Мой сын. Мой живот сводит спазм. Я должен просто убраться из этой машины, едет она или нет. Я смотрю на маленькие уютные домики, проплывающие мимо, и думаю лишь о физической боли, которая охватит меня за эти дни. Я об этом позабочусь. — Но она отказалась и сказала мне, что у делала какие-то тесты. Что ты не мой ребёнок вовсе. — Что? — Я усиленно растираю виски. Блять, да я готов разнести эту приборную панель к чёртовой матери, если это поможет. Я смотрю на него и вижу, что он быстро вертит головой то вправо, то влево. Затем я замечаю, с какой скоростью мы едем, и понимаю, что он просто игнорирует стоп-сигналы и светофоры, лишь бы я не сбежал из этой машины. — Она была в панике, наверное. Я не знаю, — он смотрит на меня. — Я знал, что она врет. Она признала, что не было никаких тестов пару лет спустя. Но в то время она была непреклонна; она велела мне оставить её в покое и извинилась за то, что заставила меня думать, будто ты был моим ребёнком. Я просто смотрю на свои белые кулаки. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. — Прошел ещё один год, и мы начали снова общаться, — он начинает говорить , но что-то в его тоне меняется. — Ты имеешь в трахаться</i>? Очередной тяжелый выдох вырывается из его рта. — Да. Каждый раз, когда мы были рядом друг с другом, мы совершали одну и ту же ошибку. Кен очень много работал, учился на магистра, а она сидела дома с тобой. Ты всегда был так похож на меня: каждый раз, когда я приходил, ты сидел, зарывшись лицом в страницы книг. Я не знаю, помнишь ли ты, но я всегда приносил тебе книги. Я отдал тебе свою копию Великого Гэтс... — Стоп!— Я теряюсь от обожания, звучащем его голосе, когда искажённые воспоминания туманят мой разум. — Мы повторяли всю эту чушь по кругу из года в год, и думали, что все вокруг ничего не замечают. Это была моя вина. Я никогда не мог приказать себе разлюбить её. Что бы я ни делал, она преследовала меня. Я переехал поближе к их дому, прямо через дорогу. Твой отец узнал. Я не знаю, каким образом, но стало ясно, что это так, — после паузы и поворота на другую улицу Вэнс добавил. — Тогда он начал пить. Я сижу, хлопая ладонями по приборной панели машины. Его голос даже не дрогнул. — Итак, ты оставил меня с алкоголиком, который стал таковым из-за тебя и моей матери? — Гнев в моем голосе заполняет машину, и я едва могу дышать. — Я пыталась убедить ее, Гарри. Я не хочу, чтобы ты обвинял её в чём-то. Я пытался просить её переехать ко мне, с тобой, но она не соглашалась Его пальцы зарываются в волосы и он очень сильно оттягивает их. — Его пьянство набирало обороты, и так продолжалось каждую неделю, но она все равно не признавала, что ты был моим сыном, поэтому я и ушел. Мне пришлось. Он перестает говорить, и когда я смотрю на него, его глаза наполняются слезами. Я тянусь к ручке двери, но он уверенно нажимает на кнопку блокировки несколько раз подряд, клик-клик-клик, словно эхо. Голос Вэнс осипший, когда он заговаривает снова. — Я переехал в Америку и ничего не слышал от твоей мамы в течение многих лет, пока Кен, наконец, не бросил ее. У неё не было денег, и она работала как проклятая. Я тут же начал отсылать ей деньги, не столько, сколько у меня сейчас, но достаточно, чтобы выжить. Я вернулся сюда и нашел дом для нас, нас троих, и я заботился о ней во время его отсутствия, но она становилась все более и более далекой. Кен присылал документы на развод, из какой-то дыры, куда сбежал, а она всё еще не хотела быть со мной, — Вэнс хмурит брови. — После всего того, что я сделал, я всё ещё был не тем. Я помню, как он приютил нас после того, как мой отец ушёл, но я никогда не думал об этом в таком масштабе. Я понятия не имел, что у него была интрижка с моей мамой или что я мог быть его сыном. Моё уже потрёпанное мнение о маме теперь измельчено на песчинки. Я потерял всякое уважение к ней. — И когда она вновь вернулась в ваш старый дом, я всё ещё поддерживал вас финансово, но я вернулся обратно в Штаты. Твоя мама начала возвращать мои чеки обратно каждый месяц и не отвечала на мои звонки, таким образом, я начал предполагать, что она нашла себе другого. — У нее никого не было. Она проводила каждый час каждого дня на работе, — свои подростковые годы я проводил один дома, вот почему я попал в неправильную компанию. — Я думаю, она ждала, что он вернётся, — говорит Вэнс быстро, затем останавливается. — Но он не приходил. Он пьянствовал год за годом, пока что-то не заставило его наконец бросить. Я не говорил с ним на протяжении многих лет, пока он не связался со мной, когда переехал в Штаты. Он был трезв, а я только потерял Роуз. — Роуз была первой женщиной после твоей мамы, на которую я мог смотреть. И которая не напоминала бы мне об Энн. Она была потрясающей женщиной, и она сделала меня счастливым. Я знал, что никогда не буду любить никого столь сильно, как твою маму, но я был доволен жизнью с Роуз. Мы были рады быть вместе, и я получал удовольствие от жизни, но я, похоже, проклят... Она серьёзно заболела. Роуз родила Смита, и я потерял её. Я не успеваю за мыслями. Смит. Я был слишком занят, пытаясь соединить все грёбаные части мозаики, и даже не подумал о мальчике. Что всё это, нахрен, значит? — Я думал, что этот маленький мальчик подарил мне ещё один шанс стать настоящим отцом. Он заставил меня встать на ноги после того, как умерла его мать. Я всегда вспоминаю тебя в детстве: он выглядит так же, как выглядел ты, только с более светлыми волосами и глазами. Я помню, Тесса утверждала то же самое, когда мы встретились со Смитом, но я этого не прежал этому значения. — Это... Полный бред, — это все, что я могу сказать. Мой телефон вибрирует в кармане, но я просто смотрю на свою ногу, как на какого-то призрака, широко распахнув глаза, и не могу заставить себя ответить на звонок. — Я знаю это, и мне жаль. Когда вы переехали в Америку, я думал, что мы сблизимся. Я поддерживал связь с твоей матерью, нанял тебя на работу в Ванс, и я старался быть настолько близко к тебе, насколько ты этого позволишь. Мы наладили отношения с Кеном, хотя там всегда будет вражда. Я думаю, ему было жаль меня после того, как я потерял свою жену, и к тому моменту он так сильно изменился. Я только хотел быть рядом с тобой. Я знаю, ты ненавидишь меня сейчас, но я действительно немного этого заслуживаю. — Ты врал мне всю мою жизнь! — Я знаю. — Так что моя мама и мой... Кен. — Твоя мама все ещё отрицает, — говорит Вэнс. — Даже сейчас она с трудом признает, что ты мой сын. И что касается Кена, у него всегда были подозрения, но твоя мама никогда не подтверждала их. Я верю, что он все еще надеется на небольшой шанс, что ты - его сын. Я закатываю глаза из-за нелепости того, что он сказал. — Ты говоришь мне, что Кен Скотт достаточно тупой, что думать, будто я - его ребенок после всех лет, которые вы с моей матерью протрахались за его спиной? — Нет, — машина приостанавливается, и он паркует её у парка, а затем серьёзно на меня смотрит. — Кен не глуп. Он полон надежд. Он любил вас, он все еще любит вас. И вы - единственная причина, по которой он прекратил пить и возвратился, чтобы получить свой диплом. Даже если он знал, что шансов нет, он сделал это ради вас. Он сожалеет о том всем аде, который пришлось преодолеть твоей матери, о том дерьме, через которое она прошла. Я вздрагиваю, потому что вижу те кошмары, которые постоянно снились мне. Я вновь переживаю то, что сделали те пьяные ублюдки с мамой много лет назад. — Ты проводил тест на ДНК? Как ты знаешь, что ты - мой отец? — Я не могу поверить, что спрашиваю это. — Я знаю это. И ты знаешь это тоже. Все всегда говорили, насколько ты похож на Кена, но я знаю, что это - моя кровь течёт в твоих жилах. Сроки не совпадают, он просто не может быть твоим отцом. Нет никакой возможности, что Энн она была беременна от него. Я сосредотачиваюсь на деревьях снаружи, и мой телефон начинает гудеть снова. — Почему сейчас? Почему ты говоришь мне это сейчас? — Я спрашиваю, и мой голос повышается, а терпение испаряется. — Потому что твоя мама стала параноиком. Кен что-то говорил мне две недели назад, просил забрать некоторые анализы крови, чтобы помочь Карен, и я принес их ей. — Тестирование на что? Что Карен делает со всем этим? Вэнс мельком взглянул на мой карман, затем на свой мобильный, который лежит на панели. — Ты должен ответить на звонок. Кимберли тоже мне названивает. Но я качаю головой. Я отвечу Тессе, как только буду вне этого автомобиля. — Я действительно сожалею обо всем этом. Я не знаю о чем, чёрт возьми, я думал, идя в её дом вчера вечером. Она позвонила мне, и я просто... Я не знаю. Кимберли должна быть моей женой. Я люблю ее больше, ещё больше, чем я когда-либо любил твою маму. Это - другой тип любви; она ответила мне взаимностью, и она для меня всё. Я сделал огромную ошибку, увидевшись с твоей мамой снова, и я потрачу всю свою жизнь, чтобы это исправить. Я не удивлюсь, если Ким уйдёт от меня. Ох, избавьте меня от этих соплей. — Да, Капитан Очевидность. Ты, наверное, не должен был пытаться трахнуть мою маму на прилавке. Он впивается взглядом в меня. — Она казалась испуганной, и она сказала, что хотела удостовериться, что её прошлое не встанет перед её свадьбой. А я просто не стану помехой, — он постукивает пальцами по рулю, чистый позор в его голосе. — Как и я, — говорю себе под нос и хватаюсь за ручку двери. Он дотрагивается до моей руки. — Гарри. — Не надо, — я стряхиваю его руку и выхожу из автомобиля. Мне требуется время, чтобы обдумать всю эту мешанину. Я был просто засыпан ответами на вопросы, которые даже не хотел задавать. Я должен дышать, я должен успокоиться, я должен убежать от него и добраться до моей девочки. До моего спасения. — Мне нужно, чтобы ты держался от меня подальше. Мы оба знаем это, - говорю я ему, и тут же ловлю странный взгляд на себе. Он смотрит на меня мгновение, затем кивает, оставляя меня на улице одного. Я осматриваю улицу и замечаю знакомую витрину за полквартала, я всего в нескольких кварталах от дома моей мамы. Кровь начинает стучать у в ушах, и я лезу в карман, чтобы позвонить Тессе. Мне нужно услышать её голос, она нужна мне, чтобы вернуться в реальность. Когда я смотрю на здание, ожидая ответа, демоны внутри меня запрокидывают головы и воют, маня обратно во тьму. Напряжение более сильное и более глубокое с каждым оставшимся без ответа гудком, и скоро я замечаю, как бегу через всю улицу. Заталкиваю свой телефон обратно в карман и открываю дверь, захожу в знакомую картину из моего прошлого.