After Ever Happy

Тесса Я подарила еще одну искусственную улыбку, еще одному безликому незнакомцу и пошла дальше, благодаря каждого из них за участие. Похороны были короткими; по-видимому, эта церковь относилась недоброжелательно к наркоманам. Несколько натянутых слов и фальшивых похвал – вс., что было сказано. Оставалось всего несколько людей; еще несколько наигранных благодарений и вынужденных эмоций, похожих на соболезнования. Если бы я еще раз услышала, каким великим человеком был мой отец, думаю, я бы закричала. Думаю, я бы закричала прямо в той церкви, стоя со всеми мамиными друзьями, которые пришли поддержать нас. Многие их них даже никогда не были знакомы с Ричардом Янгом. Почему они были там, что наврала им мать, что они стояли и молились за него? Это не значит, что я не считаю, что мой отец был хорошим человеком. Я не достаточно хорошо его знала, чтобы точно судить о его характере. Но мне известны факты, и те факты, что он оставил нас с матерью, когда я была ребенком, и что он вернулся в мою жизнь лишь несколько месяцев назад, по случайности. Если бы я не была тогда с Гарри в тату салоне, вероятно, мы с отцом никогда бы не встретились. Он не хотел быть частью моей жизни. Он не хотел быть отцом или мужем. Он хотел жить своей собственной жизнью и делать выборы, которые касались его и только его. Это нормально, но я не могла понять это. Я не могла понять, почему он убежал от всех его обязанностей только для того, чтобы стать наркоманом. Я помню, каково мне было, когда Гарри упомянул о том, что мой отец употреблял наркотики; мне было трудно в это поверить. Почему я могла смириться с тем, что он был алкоголиком, но не с тем, что он был наркоманом? Я просто не могла объять это. Думаю, я пыталась сделать его лучше, в мыслях. Я постепенно понимала это, потому что, как часто говорил Гарри, я была наивной. Я была наивной и глупой, продолжая попытки найти хорошее в людях, когда они все пытались доказать мне обратное. Я всегда наивная, и мне от этого очень плохо. -Дамы хотят пойти к нам, когда мы уйдем из церкви, поэтому мне нужна твоя помощь в подготовке, до того момента, как они придут, -сказала мама после последних объятий. -Кто эти дамы? Они хоть знают его? – отрезала я. Я не могла контролировать манеру своего голоса, поэтому почувствовала себя виноватой, когда мать нахмурилась. Вина отошла, когда она оглядела церковь, чтобы убедиться в том, что никто из ее “друзей” не слышал мой резкий голос. -Да, Тереза. Некоторые знают. -Думаю, я могла бы помочь, -прервала нас Карен, когда мы вышли на улицу, -если вы не против, конечно. Мать улыбнулась. Я была так благодарна присутствию Карен. Она была всегда такая милая и доброжелательная; казалось, даже мама отдавала ей должное. -Это было бы замечательно, -мама еще раз улыбнулась и присоединилась к толпе на лужайке церкви, помахав незнакомой мне женщине. -Ты не против, если я тоже пойду? Если против, то ничего страшного. Я знаю, Гарри тут и все такое, но после того, как он…, -сказал Зейн. -Конечно, ты можешь пойти. Ты был за рулем в течение всей дороги сюда, -я ничего не могла сделать, но начала осматривать парковку в поисках Гарри после упоминания его имени. После всего, я заметила, как Лиам и Кен садились в машину, но, как бы я не вглядывалась, я не видела Гарри с ними. Хотелось бы мне получить возможность поговорить с Кеном и Лиамом, но они все время сидели вместе с Гарри, и мне не хотелось их разделять. Во время похорон я боялась, что Гарри расскажет Кену всю правду о Кристиане Вэнсе прямо перед всеми. Гарри чувствовал себя плохо, поэтому он хотел, чтобы кто-то еще чувствовал себя так же. Я молюсь, что Гарри достаточно порядочен, чтобы дождаться подходящего времени, чтобы раскрыть тяжелую правду. Я знаю, что он воспитанный; глубоко внутри Гарри неплохой человек. Он просто плох для меня. Я повернулась к Зейну, который собирал пушинки со своей красной кофты на пуговицах. -Ты хочешь пойти пешком? Это не длинная дорога, идти минут двадцать. Он согласился, и мы успели уйти до того, как мама смогла бы затолкнуть меня в маленькую машину. Я не могла принять мысль о том, чтобы находиться с ней в замкнутом пространстве в тот момент. Терпеть ее становилось все труднее. Я не хотела быть грубой, но я знала, что мое разочарование росло с каждым прикасанием рук к ее прекрасно завитым волосам. Зейн нарушил тишину десятиминутной прогулки по маленькому городку: -Ты хочешь поговорить об этом? -Я не знаю. Ничего из того, что я скажу, не будет иметь смысла, -я тряхнула головой, просто чтобы Зейн не понял, какой сумасшедшей я стала за последнюю неделю. Он не спрашивал о моих отношениях с Гарри, и уже за это я была ему благодарна. Все, что касается меня и Гарри не подлежит к обсуждению. -Попробуй, -предложил Зейн с теплой улыбкой. -Я не в настроении. -Ты не в настроении из-за того что расстроена или из-за того, что ты безумна? – дразнит меня он, игриво касаясь своим плечом моего, пока мы ждем зеленого света светофора, чтобы перейти улицу. -И то, и то,-я попыталась улыбнуться, -в основном, из-за того, что расстроена. Это неправильно, что я злюсь из-за того, что мой отец умер? – я ненавидела то, как звучали мои слова. Я знала, что это неправильно, но, казалось, что все было в порядке. Злость – лучше, чем ничего, поэтому злость – это выход. Именно то, что мне было нужно. -Это нормально чувствовать себя так, но, в то же время, немного неправильно. Не думаю, что тебе нужно злиться на него. Уверен, что он не понимал, что делает, - Зейн посмотрел на меня, но я отвернулась в сторону. -Он знал, что делает, когда приносил наркотики в квартиру. Конечно, он не знал, что умрет, но знал, что была вероятность этого, и единственное, о чем он заботился – найти дозу побольше, -я проглотила вину, которая пришла вместе со словами. Я любила отца, но мне нужно было говорить правду. Мне нужно было дать чувствам волю. Зейн нахмурился: -Я не знаю, Тесса. Не думаю, что это было так. И я не думаю, что мог бы быть злым на того, кто умер, особенно если он – мой родитель. -Он ничего не сделал для меня. Он покинул меня, когда я была ребенком. Зейн точно знал это? Я не была уверена. Я так много разговаривала с Гарри, который знал все обо мне, что иногда я забывала, что другие люди могли не знать многого из того, что знал он. -Может быть, он ушел, потому что знал, что так будет лучше для тебя и твоей мамы? – сказал Зейн, пытаясь успокоить меня, но это не сработало. От этого мне лишь захотелось закричать. Я устала слышать это ото всех подряд. Все эти люди были уверены, что хотели лишь лучшего для меня, хотя утверждали, что мой отец бросил меня, думая, что делает это для моего же блага. Какой неэгоистичный мужчина, покидает своих жену и дочь на произвол судьбы. -Я не знаю, -я вздохнула, -Давай просто больше не будем говорить об этом. И мы больше не говорили. Мы молчали до тех пор, пока не пришли к дому моей матери, и я пыталась игнорировать раздражение в ее голосе, когда она отчитывала меня за такой длинный путь домой. -Карен здесь, чтобы помочь, -сказала она, когда я прошла мимо нее и вошла на кухню. Зейн стоял в неловком молчании, не зная чем помочь. Но моя мать протянула ему коробку крекеров, разорвав крышку и молча указав на пустой лоток. Кен и Лиам уже были заняты работой: они резали овощи и фрукты и складывали их на лучший мамин поднос. Тот, который она берет, когда хочет произвести впечатление на людей. -Да, тебе очень повезло, -пробормотала я. Я думала, что весенний воздух сможет остудить мой гнев, но ему не удалось. Кухня матери слишком маленькая и душная, и, к тому же, в ней полно женщин. -Мне нужен воздух. Я вернусь, просто стой на месте, -сказала я Зейну, когда мама спустилась в холл. Я была благодарна, что он столько времени ехал сюда, чтобы меня утешить, но разговор с ним у меня не клеился. Я была уверена, что когда мне станет легче, я смогу взглянуть на это по-другому, но тогда я хотела побыть в одиночестве. Задняя дверь открылась со скрипом, я проклинала себя, надеясь, что моя мать не прилетит во двор, чтобы утащить меня обратно в дом. Солнце освещало грязь, лежащую на крышах теплиц. Темные, влажные пятна покрывали землю, но мне все же удалось найти несколько чистых сантиметров, чтобы стоять. Последним, чего я хотела – испортить дорогие туфли, которые мать не могла себе позволить. Я заметила какое-то движение, и уже начала паниковать, пока Гарри не появился передо мной. Его глаза были ясные, и круглые тени падали на бледную кожу. Обычный цвет кожи. -Извини, я не знала что ты тут, -говорю я быстро и отстраняюсь, сохраняя небольшую дистанцию между нами. -Я пойду -Нет. Все в порядке. Это же твое тайное место, помнишь? – он еле заметно улыбается, и даже его эта улыбка выглядит более реалистичной, чем эти бесчисленные искусственные лица, которые я сегодня видела. -И, правда, в любом случае мне надо идти. Я хватаю дверную ручку, но он тянется, чтобы остановить меня. Я дергаюсь, когда его пальцы касаются моей руки, ощущение как будто весь воздух из моих легких в один миг испарился. Он тут же оправляется, обходит меня и придерживает дверь так, чтобы я не смогла выйти: -Почему ты пришла сюда? Скажи мне, -тихо требует он. -Я просто….-я прикладываю усилие, чтобы рассказать ему…. А после моего разговора с Зейном я потеряла всякое желание обсуждать свои мысли по поводу смерти моего отца. - Ничего такого. -Скажи мне Тесса, -он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я вру, и я знаю его достаточно, чтобы знать -он не отпустит меня, пока я не расскажу ему правду. Но могу ли я доверять ему? Я смотрю прямо на него, и фокусирую свой взгляд на его новой рубашке. Он наверно купил ее специально для похорон, потому что я знаю, как выглядят все его рубашки, и он точно не мог одеть что-то из вещей Ноа. Не то что бы раньше он носил его вещи, но все-таки… -Тесса, -шепчет он. Верхняя кнопка на его рубашке расстегнулась и его галстук изогнулся. Я отошла от него на шаг. -Я думаю, мы не должны делать это. -Делать что? Говорить? Я только хочу знать, от кого ты постоянно прячешься? Я от всего прячусь. И он первый в этом списке. Я хочу высказать все мои чувства Гарри, так просто опять вернуться к нашему обычному шаблону отношений, но я не хочу больше играть в эти игры. Я не хочу еще один раунд. Он победил, и я соглашаюсь с этим. -Ты и я, мы оба знаем, что ты не покинешь это теплое место, пока не расскажешь мне все, так что давай побережем время и силы. Просто скажи. -Все это он говорит шутливо, но я видела дрожащее отчаяние за его зелеными глазами -Я сумасшедшая, -я, наконец, призналась. Он просто кивнул. – Конечно, ты сумасшедшая. -Я имела в виду, что я на самом дела сумасшедшая. Я просто в бешенстве. -Да, тебе следовало бы быть в бешенстве. - Я посмотрела сквозь него. -Мне следовало бы? -Да, черт побери. Я был тоже очень взбешен. -Я не думаю, что он понял, то, что я говорила и имела в виду. -Я злюсь на моего отца Гарри. Я так на него злюсь. -Я проговорила и ждала, что ответит он. -Я тоже. -Ты тоже? -Черт побери, да. И тебе следовало бы. У тебя есть абсолютное право беситься на него: мертвого или живого. Я не могу сдержать смех, смотря на серьезное выражение лица Гарри, когда он говорит такие смешные слова. -Тебе не кажется неправильным то, что я не могу больше грустить, потому что я чертовски зла на него за самоубийство? -Я закусываю нижнюю губу и после паузы продолжаю: -Это то, что он сделал. Он убил себя, и он даже не подумал о том, как это повлияет на всех. Я знаю, что это эгоистично с моей стороны говорить такое, но это то, что я чувствую. -Мой взгляд падает на грязный пол. Мне стыдно говорить такие вещи, подразумевать их, но сейчас мне намного лучше. Я надеюсь, что эти слова останутся здесь, в этой теплице, и я надеюсь, что если мой отец где-то там, он не слышит меня. Пальцы Гарри касаются моего подбородка и приподнимают мою голову вверх. -Хей, -говорит он, я не вздрагиваю от его прикосновения, но благодарна ему, когда он убирает руку. -Не надо стыдиться своих чувств. Он убил себя, и никто в этом не виноват, только он сам. Я видел, как ты была чертовски рада, когда он вернулся в твою жизнь, и каким он был идиотом, отвергая это ради наркотиков. -Тон Гарри суров, но его слова, именно то, что мне надо услышать прямо сейчас. Он тихо смеется, "Но я единственная, с кем можно поговорить, так?" Он закрывает глаза и медленно качает головой вперед назад. Я быстро меняю тему разговора подальше от наших отношений. -Я не хочу проявить неуважение к нему. -К черту это. -Гарри рассекает воздух между нами загипсованной рукой. -Ты имеешь полное право чувствовать себя так, как ты себя чувствуешь, и никто не сможет сказать, что это неправильно. -Я хочу, чтобы все так себя чувствовали. Я вздыхаю. Я знаю, что доверяя Гарри, поступаю отчасти неправильно, я должна быть осторожной с ним, но он единственный человек, кто на самом деле меня понимает. -Я серьезно, Тесса. Ты не позволишь никому из этих идиотов заставить тебя чувствовать себя плохо за то, что ты чувствуешь. -Хотелось бы, чтобы все было так просто. Я бы хотела быть как Гарри, не волноваться о том, что кто-то думает обо мне или как другие люди чувствуют себя, но я не могу. Я просто не смогу так. Я чувствую как другие, даже когда не должна, и хотелось бы думать, что в конечном итоге эта черта не погубит меня. Забота является хорошей чертой человека, но она приносит мне слишком много боли. За те несколько минут, пока я была в теплице с Гарриом, мой гнев почти исчез. Я не уверена, что заменило его, но я больше не чувствую жгучую ярость, только устойчивую жгучую боль, которая, я знаю, будет еще долго моим компаньоном. -Тереза! -Голос моей матери звучит во дворе, и мы с Гарри вздрагиваем. -У меня нет задачи рассказывать это кому-то, в том числе и ей. Ты это понимаешь, не так ли? -Его глаза ищут мои, и я киваю. Я знаю, что он не скажет, и часть меня хочет освободить его от толпы этих болтливых женщин, которым и дела нет ни до кого. -Я знаю. -Я киваю еще раз. -Мне жаль…Я просто...-Дверь открывается, и моя мать заходит в теплицу. -Тереза, пожалуйста, иди в дом. -Она изо всех сил старается замаскировать свой гнев, но ее выражение быстро исчезает. Гарри смотрит на сердитое лицо моей матери, прежде чем пройти между нами. -Я как раз собирался уходить, -Я не могу сдержать смех, смотря на серьезное выражение лица Гарри, когда он говорит такие смешные слова. Воспоминание о том, как мама застала его в моей комнате в общежитии несколько месяцев назад, всплывает в памяти. Она была так зла, и Гарри выглядел побежденным, когда я оставила е. и Ноа. Эти дни кажутся такими далекими сейчас, такими простыми. Я понятия не имела, что ждало впереди, никто из нас не знал. -Что ты здесь делаешь? Спрашивает она меня, когда я иду через двор до крыльца.