Три дня на счастье

      И вот новый пасмурный день заглядывает в Змиулан, не принося с собой облегчения. Тяжелые облака заслонили небо, льет дождь, временами огромной огненной часовой стрелой вспыхивает молния и хохочет гром.       Я сижу в камере у Миракла и читаю ему вслух. Положив голову мне на колени, зодчий дремлет, иногда по его губам блуждает улыбка. Пусть у меня уже затекла спина и язык устал, я читаю, ведь эти дня должны пройти замечательно! Внезапно случайная мысль пронзает меня, и я углубляюсь в воспоминания. - Ну что, мои хорошие, - с гадкой улыбкой говорит Хронос, - у вас есть еще силы жить дальше? - Есть, - твердо отвечаю ему я, - можешь не беспокоиться. Мы еще даже отомстим тебе, Хронос!       Но вот в коридоре раздаются голоса, и дух выходит, окинув нас испепеляющим взглядом. - Переживем, - натянуто улыбнувшись, опускаясь на солому, ободряет меня зодчий. - Еще два дня... - Два дня на счастье с тобой!       Я достаю часолист - ярко-зеленый, с черной каймой, открываю на развороте "Личный уголок". Перед нами - пещера с небольшим озерцем. Голубое ясное небо проглядывает через каменный купол, со стены свешивается маленький водопад, на каменистых берегах растут молодые деревья. - Как красиво, - выдыхает Миракл, оглядываясь вокруг. - У тебя определенно есть вкус. - Лиссе нравилось здесь бывать, - с горечью вспоминаю я. - Ну что, тебе здесь нравится? - Да, - зодчий подходит сзади и неловко обнимает меня за талию. - Что будем делать? - Предлагаю просто отдохнуть, - улыбаюсь я. - Например, искупаться.       Присев на корточки, я опускаю руку в прохладную воду. - Вода хорошая, - рассмеявшись, плечу водой на костюм зодчего. Тот, растерявшийся в первую минуту, приходит в себя и уже тоже плещет на мое платье. Так мы играем, смеясь, пока я, поскользнувшись, не падаю в озеро. Выплываю я оттуда уже в жалком виде - с волос струится вода, платье промокло до нитки и выглядит ужасно. Однако мое настроение превысило отметку 100, и я ничуть не расстроена. - Давай руку, - Миракл протягивает мне ладонь, за которую я рада ухватиться. Холод пробирает до костей. - Иди сюда.       Вытащив меня, он тут же эферит полотенце, которое тут же начинает виться вокруг меня, постепенно сменяя мой наряд с платье на махровое оранжевое полотенце. Миракл, кстати, давно стоит ко мне спиной. - Ты закончила, - деликатно спрашивает он, - можно поворачиваться? - Если тебя устроит мой внешний вид, - усмехаюсь я, - то можешь.       Он все-таки поворачивается. По лицу зодчего скользит улыбка. Подойдя ко мне, он осторожно заправляет влажную прядь за ухо. - Я так тебя люблю, Диара, - тепло и по-домашнему улыбается он. Таким я никогда не видела Миракла. - Сложно поверить, что твои сияющие глаза, в которых сейчас то и дело вспыхивает огонек, через два дня погаснут, наполнившись слезами. Неужели твое лицо, такое нежное и милое сейчас, станет заплаканным, и никто не узнает тебя? - Давай не будем об этом, - дрогнувшим голосом прошу я, - у нас еще два дня, незачем горевать раньше времени.       Зодчий улыбается, обнимая меня и зарываясь носом в мои еще влажноватые распущенные волосы. Великий Эфларус, почему в радости время летит, словно выпущенная из лука стрела? - Я вижу, я утомил тебя, - теплая ладонь Миракла ложится мне на щеку. Я снова слишком ушла в воспоминания. - Отдохни, раз устала. - Нет-нет, что ты, - нежно улыбаюсь я. - Просто кое-что вспомнила. - Что же ты вспомнила, моя красавица? - Наш вчерашний день в моем личном уголке, - я ласково провожу рукой по волосам зодчего, взъерошивая их. Тот не сердится, лишь в шутку укоряет: - Теперь я похож на сонного дикобраза, такой же злой и лохматый. У-у-у, сейчас я тебя уколю своими иглами! - сгребая меня в охапку, смеется зодчий, щекоча мою шею своей бородкой. - Ну что, я тебя убил? - Убил-убил, - соглашаюсь я, спешно поднимая руки вверх. - Пощадите, великий зодчий, я больше не буду! - Диара-Диара, - вдруг сползает улыбка с помрачневшего лица зодчего. - Как бы я хотел, чтобы этот день никогда не кончался! Ведь еще сегодня, завтра и - прощайте, Эфлара и Остала! - Не забывай, что у нас еще сегодня и завтра, - обнимаю я его. - Есть еще время. - Да, давай пока забудем обо всем, - крепко обнимает меня Миракл, - может, ветер еще переменится в счастливую сторону.       Поднявшись и подхватив меня на руки, зодчий принимается кружить по камере, словно танцует. Мы громко смеемся и плевать, что наш смех слышен за дверью, что стражники переглядываются, крутя пальцами у висков и Михримах, наэферившая вязание, изумленно поднимает голову от рукоделия, услышав смех своей госпожи - такой радостный и беззаботный, каким не будет уже никогда.