Пособие по воспитанию родителей

До сегодняшнего дня каждый год, когда приходило время маминого большого московского концерта, нас на три дня отдавали бабушке Нине на попечение, которая только рада была целых 72 часа наслаждаться обществом меня и Влады. Папа в этот период нервничал больше мамы, по сто раз звонил в концертный зал и спрашивал все ли готово. В том году вообще маминого гитариста дядю Пашу вылечил собственноручно, чтобы он к выступлению был как огурчик. Поэтому маме приходилось волноваться еще и за папу. Вот такой вот замкнутый круг. В этом году родители посчитали, что мы достаточно подросли, чтобы первый раз всей семьей полюбоваться маминым выступлением. Больше всех обрадовалась Влада, которая вечно ходила хвостом за мамой, стараясь во всем ей подражать, даже рисунок на ноге такой же нарисовала. Мама такое творческое проявление сестры не оценила и заставила немедленно стереть. Папа только посмеивался тогда с видом: "Твоя дочь". Утро перед концертом было нервным: мама в спешке собиралась на генеральный прогон, папа просто суетился. И только мы с сестрой сидели за своим изрисованным детским столиком в ожидании завтрака и вечернего действа. - Дим, каша на плите, конфет много не давай, а то знаю я тебя. Пару раз эти маленькие жулики тебе улыбнуться, и ты готов им фабрику конфетную подарить, - натягивая сапоги, давала указания мама еще сонному папе. Мы же с Владой недовольно переглянулись: мама даже в такой день не забывала все держать в строгости. - Платье Влады висит в ее шкафчике, а рубашка и брюки Владика на стульчике в его комнате. Запомни, пожалуйста, и не перепутай. Не хочу увидеть дочь на концерте с бабочкой, а сына в юбке, - засмеялась мама. Уж она-то знала, что от папы можно всего ожидать. Ему бы самому сегодня случайно в мамином платье не прийти. - И, да, шапки и шарфы не забудь. Там холодно сегодня. Вух, ну кажется все. К обеду твоя мама приехать должна, думаю, вы справитесь. Только до этого времени дом не спалите. Ладненько? - папа, выслушав все указания, кивнул, а сам, небось, уже и забыл, что там про кашу в начале было. - Поль, ну что ты, в самом деле?! Мы с Владиками справимся, даже не переживай, - папа потянулся к маме, чтобы поцеловать ее на прощание. Они всегда так делали. Мы в такие моменты с Владой закрывали глаза, чтобы не видеть всех этих нежностей. Вроде взрослые люди... - Ну, все, до вечера. Жду вас и очень люблю, - мама послала нам воздушный поцелуй, уже полностью готовая стоя на пороге, не решаясь оставить нас одних. - Все будет ок, ма, - крикнул я, махая ей рукой на прощанье. Ну, в самом деле, у папы есть мы, а мы уж за ним присмотрим. Что так волноваться то?! Мама заулыбалась и быстро выбежала за дверь, а через пять минут мы услышали звук отъезжающей маминой машины. Папа, как и должен был, накормил нас кашей, правда немного остывшей, но все-таки накормил и даже уговорил запить все полезным морковным соком взамен на две конфеты в обед. Ну, как тут не согласиться, обмен, как нам показалось, вполне равноценный. После проконтролировал, чтобы мы хорошенько почистили зубы и умылись. - Ну-ка покажите свои белые зубки? - зачем то попросил папа, сидя на коленках напротив нас в ванной. Я сразу запротестовал, ну негоже настоящему мужчине, то есть мне, в такие детские игры играть. Влада же тоже поначалу шутку не оценила, но потом папа применил стопроцентно действующий прием: - Влада, покажи, как улыбается мама, - тут моя сестра и засветила свою полость хорошо вычищенного рта. Эх, наивная девчонка. Папа только этого и ждал. После он помог нам переодеться из пижам в одежду, в которой можно было бы ползать по полу в гостиной, и вытащил ящик с игрушками, которые тут же все оказались высыпанными на ковер. В этот раз я решил строить город будущего, а Влада замок русалочки. Папа в это время домывал остатки посуды и убирал стол после нашей утренней трапезы. Там, конечно, были просто произведения искусства, нарисованные пальцем с помощью каши. Вот только ни мама, ни папа никогда наших стараний не оценивали, а зря. Когда Владе надоел замок русалочки, она перебралась ко мне, мой город будущего ее явно восхищал больше. Папа позже тоже к нам присоединился, только вот его больше привлекал телефон, нежели наши постройки. Он, конечно, восхищенно охал и ахал, при этом гаджет из рук не выпускал. Маме, наверное, пишет. В таком неспешном ритме, а главное без происшествий, мы дожили до обеда, ползая по корову и по папе, который кажется, был только этому рад. Ровно к часу приехала бабушка Нина. Даже и не знаю, кто обрадовался больше: мы или папа. Бабуля поцеловала всех троих, снимая свою заснеженную шубу. - Вижу, дети целы. Это хорошо, - глядя на папу, пошутила бабушка. Он только цокнул, забирая у нее верхнюю одежду и вешая ее обсохнуть на вешалку. - Мам, ну что ты, в самом деле. Поля тут с утра нотации читала, теперь ты со своим ехидством, - пробубнил папа, разбирая пакеты с гостинцами, которые привезла бабуля. - До сих пор, сынок, понять не могу, как Полечка согласилась от тебя рожать. Ну, замуж это я еще могу понять, тут от любви большой, ну, а детей, от такого оболтуса, это просто немыслимо. Мне кажется за тобой самим глаз да глаз, - мы с Владой крепко закрывая рты ладошкой, хихикали. Папа, сложив руки крестом, недовольно переводил взгляд с бабушки на нас. - И вы туда же. Эх, предатели, - сказал он, уже обращаясь только к нам. Мы с сестрой только пожали плечами, мол, на правду не обижаются. Но на самом деле в этом была вся прелесть нашего папы, что он мог вместе с нами рисовать себе усы краской на лице, рыть подземные переходы на заднем дворе, качаться на качелях и угонять наши самокаты. Без папы было бы совсем скучно, нам точно, а уж маме как бы скучно было… Бабушка Нина сварила нам куриный суп, а папа достал обещанные конфеты, но только две, как и договаривались. В общем, праздничный получился обед, как и положено в такой день. После они с бабушкой вдвоем уговаривали нас поспать хотя бы часок, ведь вечер обещал быть долгим. Мы с Владой долго и упорно совещались и решили, что просто полежим с закрытыми глазами, и это устроило обе стороны. Очнулся я уже, когда за окном чуть стемнело, рядом посапывала сестра, а в кресле с книжкой в обнимку спала бабуля. Пока мы дрыхли, папа успел съездить маме за цветами, и теперь нашу кухню украшала огромная корзина белых роз, наверное, больше нас с Владой раза в два. Папа решил сегодня побить все рекорды примерного домохозяина, и когда я спустился вниз, он усердно выглаживал свой парадный костюм на вечер. Когда мама не успевала закидывать вещи в машинку, мыть посуду или гладить, это приходилось делать папе, он при этом всегда шутил, мол, журналисты и знать не знают, как свое свободное время проводит Дима Билан, а он тут носится с прищепками, повязанным фартуком и прихватками в зубах. - Пап? - протирая еще сонные глаза, позвал я. - Да, сын, - опустившись на коленки, поравнявшись со мной ростом и ласково зачесывая мои взъерошенные ото сна волосы, отозвался он. - Кажется, мы немного опаздываем, - время я еще не совсем понимал, но то, что когда на улице темнеет - это значит уже поздно, знал хорошо. Папа тут же кинул взгляд на настенные часы: - Вот черт! Мама буди Владу, мы опаздываем, - крикнул он, подойдя к лестнице, ведущей на второй этаж. - Я бы очень удивилась... - пробурчала сверху бабушка чуть погодя. Дальше началось самое интересное: папа одевал нас, доглаживал свой костюм, искал свои ботинки и пытался делать это одновременно. Пока бабушка заплетала Владе косу, папа укладывал свою челку, а потом и мне модную укладку намутил. - Одно лицо, - гордо прокомментировал он, глядя на нас в зеркало. Мы действительно сегодня были похожи, как две капли воды: в одинаковых темно-синих костюмах, белых рубашках, только у меня еще была бабочка в тон костюму. Папа в этот раз даже разрешил подушиться его одеколоном. В общем, я почувствовал себя настоящем мужчиной. Подмигнув себе в зеркало, я, засунув руки в карманы, мерил гостиную шагами. Папа почему-то в этот момент снимал меня на видео и громко смеялся. Когда бабушка с Владой были готовы, мы дружно вместе с корзиной цветов, которая заняла место между мной и сестрой, погрузились в машину. Я не понимал, зачем тащить цветы туда, если мама все равно повезет их обратно. Но папа объяснил, что так делать положено, и таким образом мы показываем свое уважение и симпатию артистам, выступающим на сцене и то, что проделанная работа была не зря. В общем, очередные взрослые шутки, которые мы с Владой пока понимали с трудом. Когда мы все-таки добрались до концертного зала по заснеженным дорогам, там уже собралось столько народу, сколько мне еще видеть, наверное, никогда не приходилось. И папа гордо заявил, что все они пришли ради мамы и ее группы. Там же мы встретили деда Колю, который, по словам опять же папы, являлся главным фанатом маминой группы, а еще мамину и папину подругу, а по совместительству мою крестную Катю. Она никогда не пропускала ни одного концерта родителей. Когда мы сфотографировались своей неполной в настоящий момент семьей, папа пощелкал нас вдвоем с сестрой и усадил по обе стороны от себя. - А мы к маме не пойдем? – дергая папу за руку, поинтересовалась Влада. – И где бабуля Света? - Маме сейчас не до нас, не будем ее отвлекать, она сейчас и так волнуется, будем отсюда ей посылать своих хорошие эмоции. А бабушка Света сейчас там ей помогает, – объяснил папа. - А почему бабушке Свете можно, а нам нет? – продолжала свой допрос сестра. - Ну, это бабушка Света и этим все сказано, - многозначно сказал папа, и Влада больше вопрос не задавала. А меньше чем через минуту в зале погасили свет, и на сцену вышли сначала мамины ребята, а потом и сама мама. Мы тут же дружно зааплодировали вместе с остальным залом, а мама, сложив руки, наклонилась, таким образом, поблагодарив всех. Она была сегодня как царевна с тех картинок из книг, которые мама сама же читала нам перед сном: пышное платье, красивая прическа и красивая корона на голове. Позже папа поправил меня и сказал, что это кокошник. Влада тут же запросила такой же. Родители очень переживали, что мы не высидим концерт полностью, но мы были настолько увлечены тем, что происходит на сцене, что когда мама попрощалась со всеми и убежала за кулисы, я даже не понял, что это все. Я еще во время концерта поймал себя на мысли, что хочу научиться играть на гитаре так же, как это делал дядя Паша, а Влада, ерзая на своем кресле, старалась повторять за мамой все движения, даже головой также трясла, отчего ее синий бантик вскоре растрепался. Но ее это волновало мало, она так же, как и я была увлечена концертом. Папу уже в самом начале пригвоздило к креслу, и он после каждой песни повторял, какая невероятная у нас мама. Когда зрители стали расходиться, мы всей своей большой компанией тоже отправились поздравлять маму с удавшимся концертом, буквально таща взрослых, и просили их поторапливаться. В маминой гримерке везде стояли цветы, и я с ужасом думал, что теперь они займут все место в гостиной, и плакала моя войнушка. Мама даже нас сначала не заметила, потому что разговаривали с каким-то дяденькой, который держал в руках микрофон, и что-то с любопытством спрашивал у мамы, а рядом с ним стоял такой же большой дяденька только с бородой и большой камерой на плече. - Маааам, - хором с сестрой позвали мы, и тут же все взоры стали обращены к нам. Бабушка Света сразу поймала нас в капкан своих крепких объятий, принимаясь долго и упорно тискать. Сколько я ни старался объяснять, что я уже взрослый мужчина и не нужно мне этих их нежностей, бабуля все равно при каждом удобном случая старалась потеребить мои большие щеки, а потом еще и чмокнуть каждую. Фу. Только дед всегда понимал меня и при встрече просто жал мне руку по-пацански. Мама быстро распрощавшись с этими незнакомыми мужчинами, присела возле нас: - Привет, мои зайки, - обнимая нас одновременно, сказала она. – Вы сегодня такие красивые, слушались папу и бабушку? – поправляя Владе развязавшийся бант, поинтересовалась она. - Так точно, - отчеканил я, как учил меня дед, когда мы оставались у них на две недели, пока у родителей были затяжные гастроли. - Мои умнички, - чмокнув Владу в ее пухлую щеку и взъерошив мне волосы, похвалила мама. Сестра стащила с маминой головы кокошник и довольно нацепила на свою голову, он был ей правда немного великоват, но кого это волновало?! Она даже шапку потом с трудом согласилась надеть. Ох уж эти девчонки… Когда очередь дошла до папы и огромной корзины цветов, мы с сестрой нашли себе отличное занятие и начали проверять мамины пакеты с подарками. И надо признать нашли много полезного, например, всякие шоколадки и множество других вкусностей. После того, как мама все-таки наобнималась с папой, а мы с Владой на двоих уплели пару плиток молочного шоколада, пусть и чумазые, но довольные начали собираться домой. И опять эта огромная корзина цветов поселилась между нами на заднем сидении, только теперь уже вместе с папой. Ни у кого из родителей сил вести машину не было, поэтому вез нас в этот раз водитель. А в багажнике покоилась гора цветов и подарки, которые мы еще до конца не исследовали. На половине пути до дома папа уснул и только по счастливой случайности не лицом в цветах. Мама, повернувшись к нам лицом с переднего сидения, долго смотрела на посапывающего папу и почему-то улыбалась. Он вроде не был смешным во сне. - Ваш папа сегодня молодец, - зашептала она, убирая его непослушную челку с глаз. Нет, все-таки в нашей семье не двое детей, а трое. Папа тоже был маминым ребенком, только большим.