НОЧНЫЕ ВИЗИТЫ

В понедельник утром мне пришлось очень пожалеть о двух прекрасных, неистовых, ненастных и диких ночах, что мы провели вмести с Эриком. Я была вынуждена признать, что не рассчитала своих человеческих сил, и теперь все мое тело ломило так, будто я посетила накануне тренажерный зал и по какой-то нелепой случайности задержалась в нем не менее, чем на пять часов. Казалось, что болело буквально все, каждая моя мышца, каждая косточка, каждая клеточка без исключения. От недосыпания и сбитого ко всем чертям режима меня слегка покачивало, а от голода, который я испытывала этим утром, мой желудок свело и стянуло в тугой требовательный узел. Само собой разумеется, что мы с Эриком не нашли времени на то, чтобы нормально перекусить. Мы могли бы заказать для меня что-то из ресторана «Фанктазии», а Нортман выпил бы донорской крови, но мы испытывали на тот момент совершенно другой голод. И мы утоляли его всеми мыслимыми и немыслимы способами. А когда у меня не оставалось сил, и я лежала, неспособная даже пошевелить пальцем, то Эрик давал мне свою кровь. И я с удовольствием принимала ее и в знак благодарности делилась с ним своей. В половине восьмого утра неуверенной поступью я поднялась вверх по лестнице и постучала в закрытую дверь. Элсид тут же открыл ее. Я кивнула ему вместо приветствия и направилась прочь из «Фанктазии», желая как можно скорее увидеть солнечный свет и добраться до ближайшей заправки, где можно будет купить Биг Мак и пару стаканов кофе. — Ты, что же, даже не удосужишься нормально поздороваться со мной? — Задал неуместный вопрос Герво, как только мы подошли к лифту. Это было совершенно некстати. Я не могла, да и не хотела сейчас вести с ним разговоры. Мое состояние оставляло желать много лучшего. А осознание того, что Элсид безропотно согласился стать моим «спасителем поневоле», не прибавляло ему баллов в моих глазах. Поэтому я честно сказала: — Извини, но я не хочу говорить с тобой, по крайне мере, не сейчас. Герво сразу понял причину моего раздражения. Он пристально посмотрел на меня и хмуро произнес: — У меня просто не было другого выхода. И еще, я не думаю, что ты предпочла бы смерть, случись тебе выбирать. — Конечно же, нет, но… я также не желаю трахаться с теми, кого подкладывает мне в кровать Нортман. Я в состоянии решать сама. И я слишком хорошо помню, как ты, Элсид, трусливо отказался заниматься сексом втроем, когда я была готова к такому, не совсем привычному для меня поступку. В тот раз ты строил из себя благородного рыцаря и источал благочестие. Но самом деле ты смалодушничал по неизвестной мне причине. Ты сдулся в самый неподходящий момент. В момент, когда этого требовали сложные обстоятельства. И я абсолютно не понимаю, что изменилось теперь. — На кону была твоя жизнь. — Коротко произнес Элсид, и на его скулах заиграли желваки. — А разве прошлый раз что-то было по-другому? По-моему, если мне, конечно, не изменяет память, тогда смерть грозила всем нам. Три жизни, как минимум, Герво, целых три! И мы все чуть не погибли из-за твоего ослиного упрямства. — Я признаю, что был не прав. — Угрюмый тон Элсида не предвещал ничего хорошего, а я была просто разбита и не хотела продолжать бессмысленный спор. — Достаточно. — Отрезала я. — Мне нет дела до твоих решений и запоздалых покаяний. Я не хочу возвращаться к этой теме. Никогда. Разговор окончен. К моему огромному облегчению, Герво не стал настаивать. И мы молча проделали остаток пути. Машина Макса уже ждала меня на парковке. — Привет, ты в порядке? — спросил меня приятель, как только я забралась внутрь его внедорожника. — Ага, — буркнула я и без сил откинулась на сидение. — Тяжелые выходные? — Не унимался Максимилиан. — Тяжелее некуда. — Неохотно призналась я. — Разборки с мужем? — Торопливо задал следующий вопрос мой друг. — Нет, тут как раз все в полном порядке. — Ответила я и почувствовала, что краснею. Мысленно произнеся несколько отборных выражений в адрес свой неуместной скромности, я постаралась собраться с мыслями и перестать думать о сексапильном муже-вампире и том, чем мы с ним занимались на протяжении двух последних ночей. — Что тогда? Ген? — Не унимался Макс. Машина остановилась у светофора, и друг внимательно посмотрел на меня. — Нет, ген пока под контролем. Можешь не волноваться об этом. — Мне не хотелось вдаваться в подробности, как именно был купирован мой приступ, и поэтому, опередив Максимилиана, я начала новую тему: — Мне приснился странный сон. — Ты хочешь сказать, что это он так подорвал твое здоровье? Никогда не поверю. Сок, ты выглядишь так ужасно, будто пробежала дистанцию марафона и потом еще пару суток была в запое или же тебя трахали сразу во все… — Я сделала предупредительный жест, чтобы Макс заткнулся. И когда убедилась, что его рот плотно закрыт, угрюмо сказала: — Мой сон на самом деле необычный. — Да брось, Жара, мне регулярно сняться нехорошие сны, а еще чаще кошмары, что при нашей с тобой работе вполне естественно. — Лицо Макса утратило жизнерадостность и стало напряженным. Я знала, что он почти не спит или спит, но крайне мало, и связывала это с его неблагополучным детством, которое моему другу пришлось провести в настоящей банде наемников, где крепкий сон мог стоить ребенку жизни. И, как следствие, его сновидения были полны темных призраков, которые преследовали его даже теперь. Поэтому поверить, что ему снились кошмары с участием зомби или демонов, я никак не могла. — Это был не кошмар. Меня мало чем можно напугать. Этот сон… он снится мне уже в третий раз. И там постоянно что-то меняется. Хотя, есть вещи, которые в нем неизменны. — Я замолчала. — У нас около десяти минут, и я готов выслушать твой рассказ. — Тут же заинтересовался Максимилиан. — Хорошо, но сначала давай заедем на заправку и купим гамбургер или еще что-то. Я такая голодная, что, мне кажется, я спокойно съем сейчас слона. — Отлично, я только «за», ты же знаешь, систер, что я люблю повеселиться, особенно пожрать. — Беззаботный смех приятеля, последовавший за этим избитым высказыванием, заставил меня улыбнуться. Спустя двадцать минут машина Максимилиана припарковалась рядом с участком. Я торопливо доела второй Биг Мак и запила все кофе. — Может, стоит поговорить о папочке с этим твоим стажером. Как там его? Томом! — Предложил Макс и ловко выхватил у меня из рук наполовину полный стаканчик. — Я думала над таким вариантом, но, если честно, то даже и не знаю, насколько это будет уместно. Ты, что же, серьезно считаешь, что слуга Люцифера, бракованный демон, станет вести задушевные разговоры со мной и палить в них своего господина? — Почему нет? Ведь ты родное дитятко этого самого господина и ты вправе знать хоть что-то про своего «обожаемого» отца. Что-то такое, чего нет в книжках и глупых фильмах. — Ладно, я поговорю с Бауэром. А пока, Макс, ответь мне на один вопрос. Ты встречался хоть раз с агентом Ферлито? — Да, припротивнейший гавнюк. Привыкший совать свой прыщавый нос в чужие дела, а сам никогда наверняка вблизи даже зомбака не видел. От него за милю несет благополучием, Гарвардским университетом и мамкиными булочками. — Постой, причем тут булочки? — Насторожившись, спросила я, и слегка наморщила лоб. — Как причем? Этот молокосос точно таскает их в своем дорогущем кожаном портфеле, в контейнере для ланча. — На лице Максимилиана отразилась брезгливость. — Молокосос? — Не поверила я своим ушам. — Агенту Ферлито никак не меньше полтинника. — С какого хрена? Этому выскочке верняк нет и двадцати пяти лет. И я не удивлюсь, если узнаю, что его папочка сидит в конгрессе и всячески… — Я больше не слушала Макса. Если Ферлито, с которым встречался мой друг, молод и зелен, то кто же тогда допрашивал меня? И почему этот кто-то выдавал себя за агента ФБР? Зачем ему это? Почему мнимый Ферлито предстал в моем сне в образе деда и что за игру затеял этот старый фейрийский хрен? Я смотрела на сидящего напротив меня Бауэра. Мне было необходимо поговорить с ним об отце, но беда заключалась в том, что я понятия не имела, с чего лучше начать наш разговор. Помолчав около минуты, я наконец-то решилась: — Том, — сказала я, — мне хотелось бы, чтобы ты рассказал о своем… хозяине. Бауэр лукаво улыбнулся. — Что конкретно тебя интересует, госпожа федеральный маршал? — спросил стажер, и все его тело подалось вперед. Острые темные глаза впились в меня, словно желая прочесть мои сокровенные мысли. — Ну, например, мне бы хотелось узнать, способен ли он являться кому-то во снах? — начала я осторожно. — Если ты уверенна, что видела именно его, то, да, конечно, он может легко проделывать подобные фокусы. И еще много чего, неподвластного твоему разуму. Я задумалась. Мне тут же вспомнилось лицо темноволосого незнакомца и его черные, полные пугающей безысходности глаза. И его взгляд, вызвавший в моем сознании в прошлый раз такой ужас, какого я никогда не испытывала ранее. И у меня не было больше сомнений, что незнакомец был самим Люцифером. — А… он может прийти в этот мир? — заикаясь, выговорила я. Мне показалось, что Том на секунду замешкался. — Нет, по крайней мере, не в ближайшее время. Если конечно для этого не будут созданы все предпосылки. — После небольшой паузы ответил стажер. — Хорошо, я поняла. Извини, что задала глупый вопрос. Это ведь даже детям известно, что для того, чтобы Люцифер ступил на нашу землю, необходимо собрать множество артефактов, уничтожить воинство ангелов и открыть врата ада. И тогда начнется главное сражение добра со злом. Губы Бауэра расплылись в широкой улыбке. Его голова запрокинулась назад, и он начал громко смеяться. — Что тут смешного? Разве я не права? — Обиженно спросила я. Том, сидевший напротив, выпрямил спину и стал серьезным. — У тебя шаблонные представления о своем отце. На самом деле все совершенно не так. — Что значит это твое «не так»? — Например, мало кто знает, что мой господин, с позволения вашего Бога, может приходить на землю на одни сутки раз в сто лет. И последний раз он был тут около двадцати семи лет назад. Я мысленно выдохнула. Похоже, мне не грозило встретить папочку в ближайшем будущем. — Слава Богу, выходит я его не уви… — Решила я озвучить свою радость. И тут же замолчала на полуслове. Я зависла. В моей голове будто что-то щелкнуло, перевернулось и разные стороны пазла неожиданно подошли друг к другу и сложились в общую картину. «Около двадцати семи лет назад… Мне сейчас двадцать шесть, прибавляем девять месяцев и получаем…». Вероятней всего на моем лице отразилась растерянность. Том встал со своего места и, подойдя ко мне, коснулся плеча. — Что тебя так расстроило? — Я… я была уверенна, что моя мама никогда не встречалась с… ним воочию. Что ее обманом заманили в какую-то секту, и там опоили и при помощи магии… ну… ты сам понимаешь. Я отвела взгляд в поиске подходящих слов. — Все было совсем не так, Соки. Но… я не вправе говорить с тобой на такую деликатную тему. — Бауэр замолчал. Я посмотрела в его темно-карие глаза и упрямо мотнула головой. — Нет, Том, ты расскажешь мне всю правду, причем немедленно. Резкий звук сирены заставил меня вздрогнуть. Я протянула руку и взяла свой сотовый. Неприятный рингтон стоял на нем как сигнал звонка, исходящий от руководства. Хорошо поставленный голос дежурного торопливо сообщил мне о необходимости срочно направиться в Шрифпорт в связи с чрезвычайной ситуацией, которая возникла в городе. Я хотела сказать, что занята расследованием дела инкассаторов, что не должна выезжать на все происшествия без исключения, что не могу оставлять Новый Орлеан без защиты, но на другом конце уже повисла тишина. Дверь моего кабинета резко открылась, и на пороге возник Макс. — Тебя тоже вызвали? — спросил он деловым тоном. — Да. — Ответила я, нервно захлопнув ящик стола. — Ты думаешь, что это слишком рискованно для меня? — Мой голос предательски дрогнул. — Нет, не знаю, не уверен… Но, я готов быть рядом и в случае необходимости отразить любую атаку, если, конечно, ты… — Макс замолчал и устремил свой тяжелый взгляд на Тома. — Можешь быть свободен, — бросила я Бауэру. Стажер все понял и без лишних слов покинул помещение. Когда дверь за ним закрылась, я сказала: — Я не знаю, как долго на этот раз не проявится мой ген. Я не могу гарантировать, что буду в порядке. И это просто ужасно. Я федеральный маршал, Макс, который обязан беспрекословно выполнять приказы, и еще я отвечаю за безопасность людей. Именно этим должна быть занята моя голова, но вместо этого я думаю о том, как выпутаться из сложившейся ситуации. Я реально боюсь, что меня накроет очередной приступ, и я подведу других маршалов или, что гораздо хуже, из-за меня кто-то погибнет. — Я обессилено уронила голову на свои ладони. — Что если мы возьмем с собой твоего Квина? — У меня нет на это никакого морального права. Макс, сколько еще я, по твоему мнению, смогу использовать бедного парня, будто он вещь, бездушная сексуальная игрушка, которая всецело принадлежит мне? И как я объясню старшему нашей группы, почему притащилась на боевое задание в сопровождении ликантропа? — Этические проблемы ваших отношений с Квином тебе придется решать самостоятельно, а вот вопрос о твоем эскорте я возьму на себя. Ты же знаешь о моей плохой репутации. Если понадобится, то я скажу, что мальчишка со мной, и никто не посмеет задавать мне глупых вопросов, типа на хрен он мне сдался. И кто кому из нас сует этот самый хрен в рот или задницу. Мне наплевать на то, что станут говорить за моей спиной. Особенно если ты спокойна и прикрываешь эту самую спину. — Макс широко улыбнулся, но его глаза при этом остались серьезными. — Хорошо, если ты готов скомпрометировать себя ради меня, то так тому и быть. Это твой выбор. — Ох, да у меня есть еще одно условие. Жара, извини, но про командировку ты сообщишь своему клыкозавру самостоятельно. Разговаривать с твоим разъяренным вампиром мне как-то не хочется. — Максимилиан изобразил на лице огорченную гримасу. — Договорились. Давай не будем больше терять время зря, сейчас я в срочном порядке забронирую нам билеты на ближайший рейс, а потом мы поедем ко мне домой, за Квином. Я позвоню ему из машины и скажу, чтобы он собрал все самое необходимое. И я очень надеюсь, что он не пошлет меня ко всем чертям и что Мэрлотт в состоянии справиться с местными делами самостоятельно. — Жара, — позвал меня Макс, уже взявшись за дверную ручку. Я повернулась. — А вот мне интересно, твой сумасшедший дядюшка увяжется вслед за нами? — Понятия не имею, — честно призналась я, — но, знаешь, мне бы очень хотелось думать, что Варлоу и Зверь-невидимка останутся в Новом Орлеане и не станут осложнять нам охоты. Я бегом поднялась в свою спальню и, открыв дверь, застыла на пороге. На моей кровати было аккуратно разложено мое оружие, а на кресле лежала чистая одежда. Я шагнула в комнату и горячие руки Квина обняли меня за талию. Я повернулась, и мой лоб уперся в мускулистую грудь юноши. — Что ты станешь делать, если я откажусь лететь? — Спросил тигренок и, наклонив голову, поцеловал мой лоб. — Ты не поступишь так со мной. — Прошептала я и, схватив его за футболку, притянула Квина к себе еще плотней. Юноша ничего не ответил мне. Он лишь улыбнулся и, склонившись еще ниже, коснулся губами моего рта. Я подалась вперед и ответила на его поцелуй. И, как ни странно, это совершенно не казалось мне неправильным. Волна восхитительного тепла поднялась внутри меня и затопила мое сердце. — Я скучала, — прошептала я и положила руку на грудь Квина. Его тело тут же отреагировало на мое прикосновение. Хорошо прокаченные мышцы крупного хищника дрогнули и стали на ощупь почти каменными. — Я знаю, — ответил юноша и вновь поцеловал мои губы. Я улыбнулась и посмотрела в глаза Квина. — Почему ты снял линзы? — спросила я, зачарованная его тигриными глазами. — Мне так проще. — Честно признался он и, игнорируя мои протесты, стянул с меня куртку. — Переоденься, Соки, у нас еще есть время до рейса. — Тоном, не терпевшим возражений, приказал Квин. Я нехотя согласилась и торопливо сняла блузку и джинсы. Я совершенно забыла про следы от укусов, которые остались у меня в паху и о синяках от пальцев Нортмана, на своих бедрах, и вспомнила про них, лишь, когда увидела, как ладони Квина сжались в кулаки, и услышала неприятный хруст его костей. — Немедленно прекрати обращение, — выкрикнула я и порывисто обняла юношу. — Соки, почему ты с ним? Почему позволяешь ему делать подобные вещи? — Расстроено спросил Квин. Его дыхание было тяжелым, и я чувствовала, как трудно ему дается повиновение. Он был зол и потерян, а его внутренний зверь рвался на волю. — Наверное, потому что люблю его. — Честно ответила я и прижала к себе тигренка.