В одной клетке

00.00. Время на часах остановилось. Девушка потрясла рукой в надежде их воскресить, но попытка успехом не увенчалась. - Чертова батарейка, - подумала она и пошла дальше по одной из пустынных улиц ночного Лондона. Пройдя пару кварталов, она свернула в маленький переулок и остановилась около небольшого двухэтажного дома. Поднявшись на второй этаж, она остановилась перед дверью и стала шарить в сумочке в поисках ключей. - И все-таки есть минусы у незримого расширения, - бормотала она себе под нос. В конце концов, она огляделась по сторонам, щелкнула пальцами и тихо прошептала: - Акцио ключи, - из сумочки в ту же секунду вылетела связка. Девушка поймала ее и, еще раз оглядевшись, открыла дверь и вошла в квартиру. Ровно год ее не было в этом доме. - Ничего не изменилось, - сама себе констатировала этот факт девушка, как будто что-то могло измениться в доме, где никто не жил, только престарелая соседка заходила пару раз в неделю поливать цветы и протирать пыль. Несколько секунд она постояла около двери, затем сняла осточертевшие за день туфли на высоченной шпильке и, вздохнув с облегчением, прошлась по мягкому ворсу ковра. Затем щелчком пальцев она разожгла камин и утонула в мягком бежевом кресле. Надо сказать, что вся квартира была выдержана в теплых тонах, от бежевого до коричневого, и сейчас в отблесках огня играли переливами стены и мебель, словно огонь в камине, излучая тепло и уют. Посидев немного, девушка зашла в ванную. Она сняла ставшие за год привычными строгую приталенную рубашку и юбку-карандаш, мягко облегавшие ее тело, открывая взору все соблазнительные изгибы, но бывшие достаточно строгими, дабы не вызывать ненужных мыслей. Затем она распустила волосы, которые были заплетены в изящную французскую косу, и они мягким золотисто-коричневым шелком заструились по ее плечам и спине. Настроив нужную температуру, девушка шагнула под приятно-теплые струи воды, которые снимали усталость и напряжение. Выбравшись из душа, она закуталась в мягкое махровое полотенце и направилась к себе в спальню, открыла ящик комода из светлого ореха и извлекла оттуда красивейший спальный комплект, состоявший из черных шелковых шортиков и практически невесомого пеньюара, красивое белье было ее маленькой слабостью, затем она упала на кровать, даже не потрудившись разобрать ее и устремив глаза в зеркальный потолок промолвила: - Добро пожаловать домой, мисс Грейнджер, - она закрыла глаза и отдала себя в руки Морфея. Спустя год после окончания школы чародейства и волшебства Хогвартс она, выпускница Всемирной Магической Академии, освоившая за год программу трех лет, и получившая диплом экстерном, она, завоевавшая мировое признание, славу и звание «Первая палочка мира среди женщин», самая выдающаяся волшебница современности по версии журнала «Ведьмополитен», она, безукоризненно овладевшая безпалочковой магией, обладательница титулов «Мисс магия» и «Открытие года», несравненная Гермиона Джин Грейнджер, вернулась в свою маленькую квартирку в центре Лондона и засыпала, чувствуя себя абсолютно счастливой. Завтра ей предстоял поход в Министерство магии, где ее несомненно ждала прекрасная должность и уважение коллег, - жизнь удалась, - такова была ее последняя мысль перед тем, как провалиться в сон. Она спала тихо и спокойно, волосы разметались по персиковому шелку покрывала, который практически не отличался от ее нежной кожи, она едва заметно улыбалась во сне, как вдруг она резко открыла глаза с чувством, что за ней кто-то пристально наблюдает, Гермиона заметила в углу комнаты едва различимый силуэт, это был мужчина, и, как ей показалось, на мгновение, в свете уличных фонарей, пробивавшемся сквозь окно у него были невероятно белые волосы, словно нетронутый снег, мерцавшие во мраке ночи, она потянулась к светильнику и зажгла свет, в комнате никого не было. Списав все на сон, она потушила свет и закрыла глаза, вот только уснуть уже не получалось, призраки прошлого стали мелькать в ее голове. Тот же мужественный силуэт, снежно-белые волосы, глаза цвета стали и завораживающий полушепот, пропитанный ненавистью, грудь снова сдавило ранее привычное чувство опасности, она снова почувствовала тот же выброс адреналина, который испытывала неоднократно, сталкиваясь взглядом с этими стальными глазами, она напрягла слух ей показалось, что вот сейчас она услышит этот голос, он снова скажет: - Грязнокровка, - пропитывая это слово особой ненавистью и дурманящим запахом его одеколона. Но в комнате стояла гробовая тишина, от которой начинало звенеть в ушах. Девушка недовольно фыркнула: "Привидится же", забралась под одеяло, и свернулась калачиком. Постепенно ее стало окутывать тепло, и она снова забылась безмятежным сном.