Крылья

Дрожащими руками я срезала герб за гербом. Сначала с Петры, похожую на сломанную куклу. Она смотрела ввысь, но уже ничего не видела. С парня, чье имя я не помнила, но знала, что он, как и я, новичок. Смерть не выбирала, она просто молча забирала всех и не смотрела на возраст и пол. Перед ней все равны. Как мы возвращались домой, я смутно помню. Возможно, мне стало плохо от вида крови, от ее запаха, который вызывал неприятный металлический привкус во рту. Открыв глаза, я увидела, что нахожусь не в седле, а в повозке, рядом с ранеными. Запах крови все еще окружал меня, а от тряски еще сильнее затошнило. Единственное, чего хотелось, это сесть. А вот узнать, что происходит я не желала, боясь узнать настоящее число погибших. От мыслей о миссии меня отвлек тот факт, что повозка стала мчаться быстрее. Стал слышен топот, который нельзя было спутать ни с чем. Я и забыла, что мы до сих пор на их территории. Краем уха я уловила вдалеке голос Леви, который отдавал приказ сбросить трупы, и крики других солдат, пытающихся помешать приказу. Возможности встать и увидеть происходящее у меня не было, но я догадывалась, зачем это. Как только мы скинем тела, они отстанут от нас. Неужели титанам мало? Я вновь провалилась в сон. Проснулась от сильного толчка, известившего о конце пути. Но к моему разочарованию, я увидела лишь небо и, наконец, приподнявшись на локтях, нашла подтверждение моей догадки. Небо, поле, вдалеке виднелся лес — значит, мы еще на территории стены Марии. Долго валяться я не собиралась. Соскочив с повозки и оглядевшись, я рассматривала людей, делая выводы. Я не видела половины отряда, не видела свертки, в которых лежали тела. Скорее всего их все же отдали титанам, пока я была в отключке. Постояв так минуты три, я отправилась к возу с провизией, где были бесхозные лошади, среди которых я узнала свою. Вдалеке я заметила капрала, разговоривавшего со светловолосым парнем, вроде его зовут Рон. Развязывая чей-то сложный узел, я краем глаза обнаружила, что Леви дает Рону лоскут, похожий на герб, что я срезала с одежды трупа, в лесу. В глазах парня я замечаю слезы, и что он, не стесняясь, плачет. Словно боясь, что заразится, капрал быстро разворачивается и пытается уйти от парня быстрее. Но встретившись со мной глазами, меняет курс и теперь идет ко мне. Словно девица, застуканная за подглядыванием, я в панике пыталась развязать этот чертов узел, но не успела. Чьи-то руки меня грубо оттеснили, и тут же через секунду поводья были в чужих руках. Резко повернув голову, я носом задела плечо чистоплюя. От неожиданности и от страха, что получу по шее от капрала, я отскочила на метр, ожидая от него грубости. Или, не дай Бог, обвинения в том, что он видел…час назад? - Ты десять минут назад валялась словно дохлая муха, а сейчас лезешь на коня? — сказал капрал, смотря на меня своим фирменным взглядом. - Со мной все в порядке, - сказала я довольно грубо, хотя и не было причин. Я просто хотела вновь сесть на лошадь и в этот раз сделать что-то полезное, а, отдыхая на полу телеги, это было невозможно. Капрал, не изменяя своим привычкам, просто пожал плечами и дал мне в руки поводья, но уходить явно не собирался. Воспользовавшись ситуацией, я задала вопрос, хоть и знала почти наверняка ответ. - Это не один из гербов, что я срезала? -спросила я, наблюдая за тем, как он, гладит мою лошадь. — Ему нужнее. Не стоит говорить об этом ни ему… , да и никому вообще, — спокойно ответил он, закончив на этом разговор, и отправился к своей кобыле. Я смотрела на его отдаляющуюся фигуру в плаще и подумала, что у чистюли хоть и не благородное происхождение, зато есть благородное сердце, которое он отчаянно прятал. Что было неудивительно… Звон колоколов всегда провожает и встречает разведчиков, извещая горожан о нашем отбытии и прибытии. Медленно со скрипом ворота открывались, и впереди я уже видела рой ос. И если в тот раз, когда мы отправлялись в путь, были слышны бодрые напутствия и иногда насмешки, то в этот раз было по-другому. Да, было меньше издевательств… Зато проклятий было много. Мой дед не очень любил рассказывать о временах, когда он был в разведчиках. Мне приходилось долго упрашивать, клянчить, а иногда просто устраивать сцены, лишь бы он рассказал о людях с крыльями свободы. Я не замечала тогда, как менялось его лицо. Обычно спокойное и доброе оно превращалось в хмурое и угрюмое. В тот момент и до сегодняшнего дня я просто не понимала почему. Я рассматривала взбешенные лица, слышала их крики о том, что их налоги опять в желудке титана, а иногда этот гул пронзали крики. Крики матерей и отцов, жен и детей. Они то и дело раздавались время от времени. - Не смотри, не слушай, - прозвучал рядом знакомый голос, — Иначе сойдешь с ума. Я и не заметила, что Леви оказался рядом со мной. Он шел рядом, уставившись прямо перед собой взглядом, не выражавшим абсолютно ничего. Но еще хуже стало, когда к нам подошёл мужчина. Отец Петры. Я поняла, что не смогу это выдержать. И вновь, как трусиха, я направила лошадь вперед, где меня ждала подруга. Но легче не стало. Мы сидели на кроватях напротив друг друга и молчали. Я разглядывала свои сапоги, стараясь не возвращаться в тот лес, в тот город, к той девочке. И к той истеричке. Аня то и дело смотрела на меня с любопытством, и если бы не другие находившиеся рядом люди, она бы уже задала сто вопросов. То и дело хлопали двери, слышен был топот и ругательства, в основном исходящие от ветеранов. Новичков решили оставить в покое, чтобы мы побыли в тишине и успокоились. Но не всех это устраивало. Микаса вместе с остальными девчонками из сто четвертого отряда решили присоединится к хаусу, наверное, для того, чтобы заглушить плохие мысли гамом толпы. Мы же с Аней остались. Как только дверь закрылась, Аня тут же выпалила: — Не могу поверить в то, что у тебя крылья! Как так получилось? Давно они у тебя? Кто пришил тебе крылья? А ты понимаешь птичий язык? А у тебя…- не успела Аня протараторить следующий вопрос, как я закрыла ей рот, не потому что ее услышат, а потому что вопросы пошли глупые. — Я все расскажу, - произнесла я и постепенно убрала руку. Теперь самое трудное. Мой дед тоже попался в свое время моему «дяде». Он рассказал ему все. Но что делать мне? Запретов у нас на это нет. Даже если я ей расскажу о поселении за стенами, которые скрыто от глаз людей, о том, что крылья у меня выросли лет с четырнадцати (как и у всех жителей), и что я сильнее и быстрее человека (правда, когда ты притворяешься человеком, толку от этог никакого) за это мне ничего не будет. Главное - не говорить и не показывать туннели. Но все же есть люди, которым это не нравится. И это не жители моей деревни… Это люди, которые живут за стенами и терпеть нас не могут. Если они узнают, что ты «бывшая крылатая», тебя ждет смерть. А крылатых за стенами предостаточно, и почти у всех одна причина отказываться от крыльев и жить как люди. Таких как я, что отправляются за стены ради вступления в развед отряд мало. А если быть точнее, их почти нет. Аня заметила, как я задумалась, и уже начинала хмуриться. А я приняла решение. Мой дядя хоть и на коляске, но он сильный. А вот Аня… Меньше знаешь, крепче спишь. Лучше бы ей не знать о подробностях. Пусть легенда станет правдой. — Я такой родилась. Никто не ставил эксперименты и не пришивал мне крылья, — сказав это, я вспомнила девочку, что была в том заброшенном городке. — Дядя нашел меня в подземном городе и удочерил. И я не понимаю птичий язык, — на этой фразе я попыталась улыбнуться, но получилось вяло. - Мне кажется ты мне не все рассказала, - недоверчиво и с обидой произнесла Аня. — Просто много чего произошло, и все смешалось в голове… Прости, я устала… Но я могу надеяться, что ты никому не скажешь? — с надеждой спросила я и увидев улыбку Ани, поняла, что моя тайна будет в сохранности. Не успела я расспросить Аню о капрале, о том, говорил ли он с ней пока я была в отключке, в двери показалась голова со светлой шевелюрой. Я узнала Армина и хотела уже сказать, что Микаса ушла, как он ошарашил меня новостью. Меня ждет капрал, причем срочно. Сообщив волю чистюли, Армин тут же исчез. - Думаешь, он по поводу твоих крыльев? — спросила меня Аня. Но я не успела ответить, как Армин снова показался в дверном проеме. Он, значит, меня ждет? - Стой, - прошептала подруга, одновременно рыская в сундуке, — рубашка. Одень мою, твоя порвана и это может стать доказательством. Отыскав рубашку, почти похожую на мою, она сунула ее мне прямо в руки. Не раздумывая, я кинула улику под матрас. К тому моменту, когда я закончила переодевание, парень вновь напомнил о себе. Мне оставалось лишь последовать за ним. Кабинеты начальства находились на другом конце замка, и времени, чтобы задать вопрос без лишних ушей, было предостаточно. Как только мы прошли столовую, я осторожно, подбирая слова, спросила юношу, сколько времени прошло с того времени, как мы вышли из леса. Меня спасло то, что я была в отключке и вопрос не был странным. Услышав ответ, я успокоилась. Но как только мы начали приближаться к нужному кабинету, волнение и страх вернулись. И даже мысль, что улик у него не было, не успокаивала. Рассказал ли он Эрвину? Или Ханджи. Только открыв дверь, я узнаю. Не успела я принять бесстрашное лицо, как дверь распахнулась, чуть не задев меня. Я вовремя увернулась, но поздно. Всю смелость как рукой сняло. Сказав про то, какая я бестолочь, капрал, как истинный джентльмен, пропустил меня и только после этого зашел в кабинет, направляясь к столу, который уже был завален бумагами. Приказав закрыть дверь, он повернулся ко мне лицом и молча начал разглядывать, думая о чем-то своем. За окном послышались крики, но Леви словно не слышал, продолжал впиваться в меня взглядом. Мне иногда кажется, что так он пытает людей. Словно думает, что я возьму и расскажу ему все. Я решила не отставать от него. Только сейчас я заметила, что на нем нет привычной формы. Вместо нее белая растянутая кофта с широким воротом, через которую я видела его мыщцы. Черные штаны, как и верхняя часть одежды, были тоже свободными. Просто, но со вкусом. Сглотнув, не зная почему, я встретилась с его серыми глазами, в которых заметила раздражение. Ооо… Сколько минут я на него пялилась? Не думал ли он о том, что я его раздеваю глазами? От этих мыслей мои щеки вспыхнули, а уже через секунду все лицо было красным. Я слишком долго пялилась на него. А если точнее, на его одежду… - Раздевайся, — произнес капрал, опуская взгляд на мою грудь… Наверное, он хотел увидеть мою спину. - Что? - я попыталась изобразить удивление. Хорошо, что румянец еще не сошел с лица. - Ты что, еще и тупая? Я сказал снимай одежду или мне самому это сделать? — с угрозой произнес он, глаза стали черными. Он оперся на стол, словно устал стоять и продолжил свое занятие. То есть раздевал меня мысленно. Я знала. Знала, что он так сделает. Капрал должен был проверить меня, чтобы удостовериться, что он не сошел с ума. Но он не знал одного. Раны от крыльев затянутся и спина вновь будет чистой. Но раздеться перед ним молча я не могла. Это будет еще подозрительнее. Любая девушка будет в шоке от такой просьбы. Скрестив руки, Леви выжидающее смотрел на меня, но уже через минуту, сорвавшись с места и задев бедный стол, он мигом оказался возле меня. Капрал схватил одной рукой мою руку так сильно, что я ахнула, а другой потянулся к куртке, пытаясь ее снять. Понимая, что за это мне попадет, я тоже не осталась в долгу. Когда ему удалось снять один рукав, я дождалась удобной позиции и прицелившись, врезала ему в пах коленкой. Ногу поднимать было проблематично, а ударить коленкой было самое то. Эффект был. Он не закричал, но по лицу было понятно, что ему больно. Лицо исказилось гримасой боли и гнева, мне стало страшно. Это слишком. Я переиграла. И не успев сказать, что выхожу из игры и я разденусь, как он и хочет, Леви накинулся на меня. В этот же момент мои ноги от страха подогнулись, и я упала вниз. И он вместе со мной. Не успели мы оба опомниться, как рядом с нашими лицами показались сапоги. Забыв на секунду о драке, мы посмотрели вверх. Очки блестели, а на лице было написано смущение. Не успела Ханджи спросить, как Леви уже выгонял ее за дверь. Щелчок. Я понимала, что пока не поздно нужно закончить этот спектакль. -Зачем? — сказала я, поднимаясь с пола, — Вы извращенец? — У меня бы не встало на тебя, — спокойно произнес он так, словно драки не было, — Я хочу убедиться, что мне не привиделось. Тяжело дыша, я пыталась придумать что-то обидное, что-то саркастичное, но, к счастью, подоспел здравый смысл, который и уберег меня от побоев. Хотя нет… показалось. - Не знаю, что вам там привиделось, - как можно искреннее произнесла я, - Кроме топика ничего интересного на мне нет. Ну, для вас. У вас же не встает. К счастью или к сожалению, капрал пропустил это мимо ушей. Облокотившись на дверь, он просто ждал. Вздохнув, я начала быстро расстёгивать пуговицы, от волнения то и дело путаясь. Закончив с последней, я посмотрела на Леви, который жестом приказал повернуться к нему спиной. Пожав плечами, я выполнила приказ и сняла кофту. Холодные пальцы коснулись лопаток. Вздрогнув от его прикосновений, я ощущала, как его руки скользят по спине, как они касаются меня… От такого я вновь покраснела, а в голову полезли мысли…не совсем приличного характера… - Одевайся, ты еще и глухая? — раздался его голос над ухом, заставив меня спуститься с небес на землю. Он хоть и пытался, но скрыть раздражение и досаду ему не удалось. Пока я пыталась застегнуть пуговицы, Леви уже стоял возле окна и смотрел вдаль. Я чувствовала его замешательство и даже стало жаль его. Он теперь думает, что он псих. Хотя то, что его застукала Ханджи, еще хуже. - Мне казалось, что у тебя другая рубашка, - произнес капрал, не отрываясь от разглядывания пейзажа. - Вы точно извращенец, раз интересуетесь моей рубашкой и то, что за ней, - пробурчала я. К счастью, и это он проигнорировал. Не успела я застегнуть и половину пуговиц, как стук в дверь известил нас о новом госте. Пока капрал шел к двери, я ускорилась с застегиванием рубашки, но не особо успешно. - Леви, почему ты закрылся? И что с Ханджи… — раздался энергичный голос Эрвина, который тут же замолк при виде меня. Я застыла на месте, боясь пошевелиться. Лицо опять предательски покраснело и начало гореть. Настолько сильно, что можно было спалить эту комнату вместе с противным чистоплюем. Закончив с последней пуговицей, я поняла, что куртка валяется на полу, ближе к двери. - Кажется это твое, - растерянно произнес Эрвин, поднимая мою куртку. Не дожидаясь команды, я резко развернулась и, выхватив куртку из рук командира, выскочила из кабинета. Вылетев в коридор, я помчалась так быстро, словно титаны гнались за мной, попутно сбивая всех с пути. Аппетита не было и не только по причине нервного расстройства из-за последних событий. Еда, была настолько отвратительной, что могла убить крыс в нашей комнате. - Кажется, еда была до нашей экспедиции лучше…- печально констатировал факт Артур и, поковыряв ложкой нечто, вышел из-за стола. Он был не единственным, кто решил остаться голодным. Говорят, что после провала отряд кормят как свиней. Как только он отошел, я тут же рассказала Ане о случившемся. Выслушав меня, она спросила лишь об одном: - Как ты жива после этого? Это уже слишком: говорить капралу такое. А еще меня пугает мысль, что Ханджи и Эрвин могли подумать…ну, это… - Что он совсем с катушек съехал от одиночества, - закончила я фразу Ани, - Нужно избавиться от той рубашки. Он заметил, что рубашка не моя… - Тихо…к тебе идет Эрвин… - снизив голос, произнесла подруга. Повернувшись к командиру, мне с трудом удалось поднять на него глаза. После такой сцены… - Жду после ужина у себя…капрал хотел, чтобы ты вылизала всю столовую…но я уберег тебя от этой участи, - произнес Эрвин и посмотрел в сторону капрала, который уже был поспокойнее и как ни в чем не бывало пил свой чай, странно держа чашку в руке. На меня он не смотрел. - Есть капитан…и спасибо, — это все, что я смогла ответить. Он же не мог ему сказать? Или мог? Только к десяти часам вечера замок успокоился. Но даже в тишине капрал не мог никак сосредоточиться на бумагах. Вот уже десятый раз мужчина читает отчет, который когда-то написала Петра, но никак не мог понять, о чем он. Мыслями он был в лесу. Бросив бесполезный листок, он откинулся на спинку кожаного кресла. Закрыв глаза, он ясно увидел ее. С белыми крыльями, как у птицы, но в сто раз больше. Он видел, как она с легкостью отталкивается от земли, как вонзает в тело титана клинки. И как с помощью крыльев она приземляется на землю, тревожа опавшую листву. И глаза. Испуганные, как у загнанного зверя, который понимает, что его скоро прикончат. Голос. Голос, лепечущий о том, что она из подземелья… И темнота… Скорее всего, эта рыжая треснула его по голове. А теперь они обе дурят его. Поднявшись с кресла, он подошел к окну. И вот знакомая картина. Девушка в белой пижаме, с распущенными волосами, бредет в сторону леса. Оторвавшись от окна, Леви посмотрел с сомнением в сторону письменного стола. Вернувшись к рабочему месту, его рука опустилась на ручку ящика, и на секунду он задумался. Не торопясь и словно боясь, капрал выдвинул ящик. На книгах лежало доказательство. Белое чуть растрепанное перо, в длину около сорока сантиметров, оно было единственной уликой, доказывающей, что это было правдой. Захлопнув ящик, он направился к двери.