Алый ураган

- Куда тебя везти? - Эльза назвала адрес, и Жерар изумлённо вскинул бровь. - Я думал, ты едешь домой. - Когда я задерживаюсь допоздна, то ночую на дружественной территории. Ночью редкий таксист согласится ехать в мою родную глушь. Фернандес кивнул и сел вслед за Эльзой на заднее сиденье. Она отодвинулась от него в самый угол салона, и от этого у Жерара резко ухудшилось настроение. - Расслабься. Я не собираюсь увольнять тебя за то, что ты случайно коснёшься меня плечом. - Слава Богу, но лучше не рисковать. Не мог бы ты заверить это письменно? Тьма скрыла гордую улыбку на губах Жерара Фернандеса. Да, это она, его секретарша. Вечный бой. Вечное соперничество. Не язык, а жало. - В понедельник соответствующий документ будет у тебя на столе. - Я очень на это рассчитываю, - некоторое время они ехали молча, а потом Эльза сказала. - Здесь налево, пожалуйста. Высадите меня на углу. Здесь два шага до дома. - Я всегда провожаю своих дам до дверей. Она хотела сказать, что она вовсе не его дама, но вместо этого только коротко бросила: - Спасибо. Жерар был вне себя от злости. Надо же такое брякнуть! Он не хочет, чтобы Эльза Скарлетт считала его обычным волокитой и бабником, не хочет - и всё тут! Они вместе дошли до самого дома, Эльза достала из сумочки ключи и повернулась к боссу. - Спасибо, что довёл до дома. Он покачал головой. - Ещё остаётся подъезд и коридор. Она усмехнулась. - Вряд ли на меня набросится безумная уборщица с тесаком для рубки мяса. Такие вещи не встречаются в домах, где на лестничных клетках лежат ковры. - Никто не знает своей судьбы. Вперёд! - У тебя потрясающее самомнение и привычка командовать. В лифте Жерар первый заговорил. - Итак, подруга дала тебе ключ. Почему ты не поселишься опять с ней? Не нравятся её парни? - Что ты! Дело не в этом. - Тогда в чём? - Эээ... Лифт бесшумно остановился на третьем этаже. Мягкий ковёр заглушал звук их шагов. У двери Жерар настойчиво повторил: - Так в чём дело? Эльза устало потёрла глаза. Вот пристал, настырный начальник! - Дело в том, что я нужна дома. Мой брат ещё совсем мальчишка и несколько необуздан. А моя мать нуждается в уходе. Она отперла дверь. Жерар Фернандес, не дожидаясь приглашения, шагнул внутрь. Уверенно прошёл к журнальному столику, включил настольную лампу, затем повернулся к Эльзе и спросил: - Подруга дома? Скарлетт сбросила туфли, прошла по коридору и бросила взгляд на дверь комнаты Люси. - Не думаю. Её комната открыта. Наверное, она сейчас у своего жениха. Он, бедняга, всё надеется уговорить её уехать с ним. Жерар немедленно перешёл с шёпота на нормальный голос. - Это тот, который финансовый аналитик и по уши в тебя влюблён? - мигом догадался Фернандес. - Да, я соврала тогда, но нисколечко не жалею об этом, да и Люси в курсе... - То есть, на самом деле никакого жениха у тебя нет? - Разумеется, нет, - резко ответила Эльза, поскольку разговор стал выходить за всякие рамки приличия. Хотя ещё совсем недавно она сама говорила на более откровенные темы, но не желала, чтобы сейчас Жерар упрекал её в чём-либо. - Отлично. Тогда угости меня кофе и расскажи свою историю до конца. - Кофе в такой час?! Ты же не заснёшь! - Ха-ха. Посмотри на меня. Трепет зародился где-то на затылке, пробежал по позвоночнику, заставил дрогнуть колени... Ночь, мужчина, запах кофе и никого в целом мире... Она не будет думать о том, что уже вообразило её глупое тело, тело девочки, тело перепуганной нимфетки... - Ладно. Ваш выбор, босс. Тебе ворочаться без сна. Меня потом не обвиняй. - Не буду. - Хорошо, тогда прошу на кухню. Они прошли в кухню, и Жерар внимательно наблюдал, как она ищет кофе, наполняет чайник водой, ставит его на огонь... - Ты не слишком хорошо ориентируешься здесь, да? Эльза неожиданно замерла и печально сказала: - Я не оставляю надежды однажды вернуться сюда. - Когда мама перестанет нуждаться в тебе? - Да. - А где твой отец? Умер? Уехал за границу? Сидит в тюрьме? - Почему в тюрьме-то? - Потому что это он должен заботиться о матери. Если он этого не делает, значит, его нет рядом. Если его нет рядом, на это должна быть весомая причина. Эльза усмехнулась. - Причина не очень весомая. Примерно с меня ростом и размером, а также возрастом. Постарше года на три. Господи, почему я это тебе рассказываю? Жерар посмотрел на пылающее личико, растерянные и сердитые глаза, закушенные губы, и тихо произнёс: - Может, потому, что тебе нужно с кем-то поговорить? Эльза отвернулась и с некоторым остервенением занялась кофе. Заговорила она только тогда, когда они уселись за стол. - Не знаю, что на меня нашло сегодня. О подружке моего отца я вообще никогда не говорила. Мама давным-давно велела не упоминать её имени, вот я и не упоминала. Ты мне в минералку подлил чего-нибудь? - Конечно. У меня всегда с собой опий. Жерар смотрел на неё серьёзно и невинно, до тех пор, пока она не улыбнулась. Слабая тень улыбки, но всё же лучше, чем ничего. - Прости. Глупо было. Такая ночь... - Да, ночь странная. Если бы она сидела чуть ближе, он сейчас мог бы взять её за руку. Но она была далеко. Смотрела на него удивленными и смертельно усталыми глазами, словно не понимала, как это она впустила его в дом... - Даже в бреду не могла себе представить, что буду сидеть с тобой в три часа ночи на кухне и пить кофе. Вообще-то Жерар тоже не мог себе этого представить. Раньше. Теперь ему хотелось одного: чтобы эта ночь не кончалась, и чтобы Эльза рассказала ему историю своей жизни. Только не молчание. За ним всегда следует прощание. - Что ж, кофе! О, божественный Калди! - Кто это? - Человек, который подарил миру кофе. - Разве это был не сэр Уолтер Рейли? - Что ты! Английские пираты понятия не имели, какое сокровище они везут на родину. Дай мне. Я сделаю. Эльза заворожённо наблюдала за тем, как сильные пальцы осторожно помешивают воду, бережно всыпают кофе и почти мгновенно подхватывают маленький чайник с огня... - Похоже, ты не впервые этим занимаешься? - Это моя специальность. Мой конёк. Перестань метаться, сядь и рассказывай. - Ну, я... Слушай, Жерар, а как же несчастный шофёр? - О, вот уж о нём ты не волнуйся. Чем дольше он проторчит у тебя под окнами, тем больше получит. Сейчас тройной тариф. Рассказывай. Эльза смущённо покачала головой. - Не знаю, с чего начать. Я вообще не верю, что начала этот идиотский разговор. - Он не идиотский, а ты его уже начала. Представь, что это не я, а попутчик в поезде. Им всегда легче излить душу, потому что утром вы расстанетесь навсегда. Итак, я тебе помогу. Двадцать пять лет, живёшь дома, но хотела бы из него уйти. Выглядишь на миллион. Друзья считают тебя бывалой роковой женщиной, а ты - девственница. Она бросила на Жерара быстрый взгляд, но он не смеялся. Он был абсолютно серьёзен. И чертовски хорош. Эльза вздохнула и кивнула. - Да. - Тебя это тяготит? - Да... пожалуй. - Почему? - Ты сам сказал. Меня считают другой. - Не понимаю. Эльза нахмурилась. - У меня есть друзья. Хорошие друзья. Старые друзья. Они считают, что знают обо мне всё. А на самом деле... Получается, что я их всю жизнь дурачу. Хотя и не хочу этого. Но как только я хочу рассказать им, они меня не слышат. Получается, что я всю жизнь живу во лжи... Жерар кивнул и нервно заёрзал на стуле. - Понимаю. Но попробуй взглянуть на это с разных сторон. У тебя до сих пор не было мужчин. Ты их избегаешь. Почему? Травма? Психическое потрясение? - Вот, и ты туда же. Я не избегаю мужчин. Я не боюсь их. У меня много друзей-мужчин. - Тогда что? - Если я, например, сейчас скажу это Люси, она немедленно вообразит, что я пережила страшную трагедию. А это не так. Ни один мужчина меня не обижал, не причинял мне боль, не ранил меня. Ни физически, ни морально. Просто... у меня с ними никогда не доходило до секса. Некогда было. Жерар лишился дара речи на некоторое время, а потом пролепетал: - Не... доходило... до секса?! Некогда?! Эльза кивнула и безмятежно посмотрела ему в глаза. - Я всегда была чем-то занята. - Но, позволь, а сами мужчины куда смотрели? Они что, тоже всегда были заняты? Я уж не говорю о гормонах... Скарлетт поёжилась. - Видишь ли... они всегда начинали думать, что у меня появился кто-то другой. - Я сейчас с ума сойду, Эльза! С чего они это брали? И почему у тебя действительно не появлялся кто-то другой, раз они такие идиоты? - Я всегда куда-то спешила. Родители разошлись, когда у меня были экзамены. Из университета я неслась домой, потому что мама... она замкнулась в себе, и надо было кормить сестру и брата, убираться, стирать, чинить крышу! И так всё время, каждый день, каждый год! Парни в университете думали, что меня кто-то ждет дома, друзья считали, что у меня кто-то есть в университете... В этом были уверены и сестра, и брат, и Люси. С мальчиками я всегда дружила, их было так много, что никто не брал за труд разбираться, что и с кем меня связывает. - А ты сама? - Я же говорю, я была занята. - Знаешь, на свете не так много девушек, которые заняты настолько, что не замечают, как мужчины выпрыгивают из штанов при их появлении. Эльза растерянно посмотрела на Жерара. В глазах вдруг закипели слёзы. - Может, я просто... бесчувственная? Фернандес неожиданно подался вперёд и коснулся её щеки большим пальцем. Эльзу словно током ударило. Зрачки расширились, ресницы задрожали, и предательская влага прорвалась наружу. Жерар тихо произнёс: - Тогда почему ты плачешь, Эльза? - Это просто... от усталости! - И от безнадежности. От тоски. От отчаяния. Она отпрянула от него. Кулаки сжались сами собой. - Нет! Я не отчаялась! Я никогда не отчаивалась! И я не устала от жизни. Слышишь?! - Конечно. Именно для этого ты и кричишь на меня. Чтобы я услышал тебя. Ты должна докричаться. Она задохнулась, глядя в серьёзные зелёные глаза своего босса. И внезапно смертельно устала от себя. Напротив неё сидит мужчина, при виде которого женщины сами укладываются в штабеля, если он только пожелает. Воплощение мужественности, сексуальности, притягательности, красоты, ума, обаяния и чёрт его знает, чего ещё. Любая уже была бы в его объятиях. И только Эльза-Дурочка, Эльза-Психопатка, Эльза-Хреновая Артистка сидит напротив и орёт на него дурным голосом. Она уронила голову на руки и глухо произнесла: - Я устала. Жерар встал, обошёл стол и обнял её, силой подняв на ноги. Эльза уткнулась носом в его плечо и зажмурилась. Всего одну секундочку! Просто постоять вот так, вдыхая запах мужчины, упиваясь ароматом его одеколона, смешанным с ароматом его кожи, ощутить силу его мышц, замереть в этих уверенных, властных руках... Какая разница, что потом! Какая разница, что стоит она криво, скособочившись, вся превратившись в сплетение локтей и коленок! Типичная маленькая девочка, перепуганный утёнок, которому страшно и сладко рядом с неизвестным и желанным до дрожи, и хочется всё большего, но именно поэтому и ведёт она себя всё глупее, и стыдно, стыдно, стыдно, а ещё горько и обидно до слёз, что сейчас всё это кончится, навсегда кончится, и останется только мучительная дрожь в коленях... Её обнимали. Её даже целовали. Много, много раз. Но никогда она не чувствовала себя обнаженной в руках мужчины. Эльза всхлипнула. - Прости. Ты не попутчик. И не мой психотерапевт. Ты не должен... - Да брось... Вторая рука обвилась вокруг её талии. И Скарлетт просто и тихо сказала: - Скажи мне, как друг. Что со мной? И что мне делать. Жерар замер. Секунды превратились в каменные глыбы размером с огромные камни. - Я скажу. Ты переживаешь из-за того, что не стоит переживаний. Просто сделай это. - Как? - Легко. Скажи одному из своих мужчин, что он этого достоин. Разве важно, кто это будет? - Действительно. Эльза знала, что это важно, но не знала, почему. Голос Жерара звучал спокойно, почти безразлично. - Если хочешь ещё один совет, то... найди незнакомца. Того, кто не дорог и не важен. Просто сделай это с ним и уйди навсегда. - Легко сказать... Она закусила губу до крови. Нет! Она больше не будет плакать на глазах у Жерара Фернандеса. Все возможные ошибки она сегодня уже совершила, за что и поплатилась. Получив в высшей степени мудрый, практичный и холодный совет от человека, привыкшего решать свои проблемы быстро и одним махом. - Спасибо за совет. Я подумаю над этим завтра. А сегодня... не стоит больше заставлять ждать несчастного шофёра. Она высвободилась из его рук и посмотрела на него взглядом Эльзы-Светской Львицы. Сказка кончилась. Больше они не смогут сидеть на кухне и разговаривать о том, о чём нельзя говорить ни с родными, ни с друзьями, ни с кем. Кроме Господа Бога. Жерар Фернандес так не думал. Он ответил ей мрачным и страшным взглядом, в котором горело тёмное пламя. А потом мрачно и страшно привлёк её к себе и впился в её рот поцелуем, от которого кончилось дыхание. Так не целуют девушку, с которой трепались о жизни в половине четвёртого утра. Так не целуют девушку, которая изливала вам свою душу. Так не целуют девушку, с которой работают... Она вырвалась чудом, отлетела к холодильнику и посмотрела на него взглядом, полным ужаса. - Эльза... - Почему ты это делаешь?! Босс усмехнулся жестокой и страшной улыбкой. - Не волнуйся. Последствий не будет, - он подошёл к ней и властно провёл большим пальцем по её припухшим от поцелуя губам. - И не переживай насчёт бесчувственности. Ни малейших признаков. Повернулся и ушёл. Эльза осталась стоять посреди кухни. На следующее утро, то есть через полтора часа после инцидента, Жерар Фернандес мчался по лесу, вгоняя свою ярость кроссовками в землю. Он был зол, взбешён, разъярён, и ничто не могло заставить его остыть. Почему он сделал это? Эльза - его сотрудница. И что ещё печальнее - личная секретарша. Чёрт, он бы вышиб с работы любую сотрудницу за бутылку шампанского и дурацкий трёп о срывании одежд, а сам!.. Сам поступил гораздо хуже. Эльза ему доверилась, а он её предал. Жерар застонал, потому что перед глазами стояла аловолосая девушка, прижимающая пальцы ко рту. Словно пытающаяся стереть, содрать с губ его поцелуй... Ногу пронзила острая боль. Отлично! Подвернул ногу - беги дальше. Стайер умеет бежать даже со сломанной ногой. Главное - испугать боль, загнать её в землю, не дать ей овладеть вашей ногой. Что он посоветовал Эльзе Скарлетт? Найти любовника на одну ночь? А почему не купить искусственный член? Не снять мальчика по объявлению? Неужели это его голос говорил эти идиотские, холодные, грязные слова? Да. Его. Это он сказал. А потом предал её. Боль не желала уходить в землю. Она жгла, раздирала, выкручивала и терзала, и Жерар остановился, не в силах сделать ни шага. Но мысли его были далеко. Надо всё исправить. Посмотри правде в глаза, парень. Ты сам нарушил собственные правила, и сделал это задолго до того, как она открыла тебе свою душу. Жерар с трудом шёл, приволакивая ногу. К дому. Туда, где он с сегодняшнего дня начнёт платить по счёту за предательство. Вечером в воскресенье Жерар был вынужден отвести одной своей клиентке бумаги. Поэтому сразу после пробежки он заехал в офис, доделал всё, что надо, и уже под вечер отправился по данному адресу. Жерар выключил зажигание и несколько минут посидел в тишине и покое, наслаждаясь отдыхом. Неделя выдалась на редкость напряженной. Встречи, разговоры, опять встречи. И все время люди, люди, люди. Толпы людей. Тысячи и мириады. Назойливые, глупые, пошлые, неостроумные, но чертовски важные люди, просто неинтересные люди, люди симпатичные, но абсолютно ненужные... Вот и сейчас ему предстоит войти в дом, где происходит идиотская вечеринка, где хихикают пустоголовые девицы, а парни с масляными глазами приглашают их на танец с одной мыслью: скорее бы в койку... Стоп, Жерар. Людей нужно любить. Во всяком случае, не нужно их ненавидеть. Особенно незнакомых. Особенно до того, как увидел их своими глазами. Кроме того, его никто не заставляет веселиться и резвиться вместе со всеми. Он здесь по работе. Бизнес есть бизнес. Жерар выключил двигатель машины и поставил её на ручной тормоз. С соседнего сиденья он достал свой пиджак и надел его. Хорошо, что галстук он оставил у Мелди. При мысли о Мелди стало совсем тошно. Нет, она не вносила посильной лепты в неприятности и сложности этой недели, напротив, она старалась быть покладистой и милой, но Жерар уже точно знал: скоро всё закончится. Мелди несчастлива с ним, а он почти ничего не испытывает к ней. Девочка храбрится, но ему не нравится приносить другим одни разочарования. Лучше уж сразу... Господи, как же это сразу видно, когда женщина начинает рассчитывать на нечто большее, чем просто отношения! И так же хорошо видно, когда женщина готовится прекратить эти отношения. Она просто перестаёт задавать вопросы, на которые боится получить неприятный ответ. Взять хоть сегодняшний вечер. Жерар сам сказал, не подумав о последствиях, что едет на вечеринку в совершенно незнакомый район города. Могла Мелди спросить, к кому и зачем он едет? Могла. Но не спросила. Потому что знала, что он не берет её с собой. Потому что считала хозяйку вечеринки своей соперницей и заранее сдавалась. Поэтому Мелди просто сидела напротив него в ресторане, задавала интеллигентные вопросы о бизнесе, который ей совершенно до лампочки, улыбалась и соглашалась, что им стоит увидеться в воскресенье. А в зелёных глазах стыл страх. И дрожал голос. И она не задавала вопросов. Да, всё верно, пора заканчивать эту историю. Самое поганое в ней то, что Мелди замечательный человек и попросту не заслуживает всего этого. Нельзя же вечно кормить её надеждами, да ещё и зная наверняка, что они бесплодны. Он с самого начала знал, что у них нет будущего. Самое смешное, что и она это знала. Что поделать, женщины становятся забывчивы, когда влюбляются. Особенно, когда влюбляются в мужчин, которые их не любят. Прости, Мелди. Ну не понимает он любви, не знает он, как это: любить! Почему она не могла согласиться на простой здоровый и безмятежный секс? На дружбу? Жерар с отвращением посмотрел на своё отражение в зеркале. Его раздирали противоположные чувства по отношению к любовнице: желание бежать подальше от этих испуганных зелёных глаз и жалость к хорошей женщине, ничем не заслужившей такой участи. Всё! Всё? Всё. Вперёд, мистер Фернандес. Бесстрастное выражение на лице, холод в сердце, папка в руке - и на вечеринку к своей клиентке.

***

Жерар открыл глаза и некоторое время ошалело смотрел в потолок. Чужой потолок. По потолку разливалось солнце, в его лучах плясали пылинки. Жерар повернул голову. Странно. В постели рядом с ним должна была быть женщина, но её не было. Вот же она! Мелди. Зябко завернувшись в зелёное кимоно - его подарок, привезённый из Японии, - она стояла у открытого окна и о чём-то думала. У Жерара всё похолодело внутри. Он ещё не видел её глаз, но знал, что в них. Боль. Обида. Страх. Ну почему, Мел, почему! Почему ты не можешь просто заниматься любовью и получать от этого удовольствие? - Мелди, я... Кажется, я проспал. Пора ехать. - Конечно. И всё. Ни слова больше. Ни упрёка. Ни слёз. Жерар никогда не лгал Мелди. Ни разу в жизни. С самого начала он постарался максимально точно объяснить, какими будут их отношения. Тогда её это вполне устраивало. Со временем всё изменилось. Их расставания проходили всё более напряжённо и грустно. Глаза девушки становились все серьёзнее и печальнее. Короче говоря, Жерар уже довольно давно понял, что пора заканчивать. Рубить концы, поднимать якоря и отчаливать от этого берега. Он прекрасно знал самого себя и не питал никаких иллюзий. Меняться он не собирается. Мелди же слишком хороша для того, чтобы хладнокровно причинять ей боль. Жерар одним упругим движением поднялся с постели и отправился в ванную. Мелди даже головы не повернула. Раньше они принимали душ вместе... - Трудная выдалась неделя? - Неделя обычная. Меня немного выбила из колеи глупая девица. Пришлось её увольнять, она рыдала, а я от этого зверею. Ничего. Всё позади. С понедельника приходит новая сотрудница. - Бедный Жерар. - Смеёшься надо мной? Мелди грустно покачала головой. - Нет. Я смеюсь над собой. Он не успел ничего ответить. Озадаченно вытирался, натягивал трусы, причёсывался... Мелди не смотрела на него. Голос её звучал отстранёно, вежливо, но абсолютно равнодушно. - Мел, послушай... - Значит, скоро в путь? Маршрут интересный? - перебила она его. - Неплохой. Брюссель, Амстердам, Льеж, потом Париж, - ему ничего не оставалось, кроме как подыграть, сменив тему. - Звучит шикарно, хотя я знаю, что на самом деле тебе придется созерцать только аэропорты этих прекрасных городов, а также гостиничные номера. Кстати, в Париже сейчас дожди. Тебе не надоело? Неужели никогда не хотелось остановиться? Жерар тихонько вздохнул. Началось. Он спиной чувствовал, когда наступает время подобных вопросов, и ненавидел его. Не хочешь остановиться, Жерар? Не пора ли присмотреть тихую гавань, в которой можно отдохнуть, оглянуться на пройденный путь, свить гнёздышко и начать выводить... кого? Цыплят? Гусят? Крысят? Давай, я буду твоей половинкой, Жерар? Мы построим дом, а потом семью, или наоборот, но главное - давай жить вместе. Жерар тихо произнёс: - Нет. Я никогда не хотел остановиться. Это не приходило мне в голову. Мелди! Я такой... вечный странник. Ты ведь всегда это знала. - Я знала, но, может быть... - Послушай, я вырос в большом доме. Полно народу, соседи заходят пропустить рождественский стаканчик, перед домом большой сад, в котором каждый из членов семьи отвечает за какой-нибудь куст или грядку... Все знают всё про всех. Все держатся друг за друга. Вся жизнь спланирована на десять лет вперёд. Именно тогда я и понял, что это - не для меня. Это было жестоко, но необходимо. Мелди работала в большой телекомпании, была одной из ведущих новостных программ, её ценили, но в душе - в душе она мечтала только об одной карьере: домохозяйки. Маленький домик, садик, муж, трое детей, собаки, тихие вечера в кругу семьи. Жерар понял это давно, именно с тех пор и поселилось в нём желание как можно скорее развязать этот узел. Мечта Мелди была мила и достойна всяческого уважения, но такой дом не мог бы стать его домом. Жерар медленно застегнул шёлковую рубашку бирюзового цвета. Мелди произнесла вяло и безжизненно: - Красивый цвет... - Да. Он знал, что она так не думает. Изысканная, тонкая натура, Мелди никогда не понимала его пристрастия к цветному шёлку, к ярким расцветкам. А Жерар не мог представить без них жизни. Белые сорочки хороши в офисе, более того, там они только и хороши. Но как прожить без яркой охры, изумрудной зелени, густого шафрана? Цвета солнца и зелени, цвета джунглей, цвета жары... Бирюза неба Индии, бирюза океана. Этот цвет всегда волновал его, заставлял вспоминать о дальней стране, где прошла часть его детства. Жерар иногда думал, что нынешнее его состояние сродни тому, что испытывает тропическая птица, которую перевезли в какой-нибудь зоопарк в северной стране. Она прыгает по блекло-зелёным веткам, ежится от холода под жиденькими лучами тусклого и чужого солнца и не понимает, куда исчезли все яркие краски. И люди ему казались блёклыми и какими-то плоскими, словно движущиеся картинки. В этом мире он может быть только одиночкой, и Мелди придётся с этим смириться. Она как раз предпринимала мужественную попытку сделать это. - Всё нормально, Жерар. Давай не будем об этом. Как новая девушка? Ты её уже видел? Жерар нахмурился. - Да. Она - самая обычная, никак особо не выделяется, у неё всё под контролем, к тому же я успел ей нахамить, так что она от души меня ненавидит. - Ты уверен, что именно это поможет вам сработаться? - По крайней мере, она в меня точно не влюбится. Он сказал и прикусил язык. Именно так у них с Мелди всё и началось. До телевидения она пыталась работать в юридической компании, попала к Жерару и довольно быстро влюбилась в него. Он ответил взаимностью. Странно, но тогда его совершенно не раздражало, что эти большие зелёные глаза с собачьей преданностью провожают каждое его движение, а на милом личике постоянно расцветает улыбка, едва он посмотрит в её сторону. Жерар смешался, Мелди отвела глаза. - Жерар... - Прости, я сморозил... - Нет, нет, всё нормально. - Что ж, хорошо. Жерар в отчаянии посмотрел в зеркало. Поникшая девушка в зелёном кимоно, а над ней высокий и бесстрастный молодой человек в бирюзовом шёлке... Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись... Она судорожно вздохнула и быстро произнесла, стараясь не замечать, как он украдкой пытается посмотреть на часы: - Тебе пора идти, иначе попадёшь в пробку. - Ты чудо, а не женщина. Всё понимаешь. - Да. Я знаю. Мелди проводила его до дверей молча. Только когда он уже взялся за ручку, она вдруг осторожно тронула его за плечо. - Жерар... - Да, дорогая? - Спасибо тебе. - За что, Мелди? - Ты безукоризненно вежлив. Твои манеры безупречны. Я ведь вовсе не твоя дорогая, и пришло время сказать об этом вслух. Жерар едва набрался храбрости посмотреть Мелди в глаза. Милое личико было бледным, но решительным, в зелёных глазах стояла безбрежная тоска, но Мелди не плакала и ни о чём не просила. Он был благодарен ей за это. И восхищался ею. - Ты так считаешь? - Знаешь, это глупо, наверное, но... я дала себе самой обещание сегодня ночью. Если ты встанешь и посмотришь на часы, я порву с тобой. Ты посмотрел. Теперь моя очередь. - Мелди... Прости. - Не надо. Просто всё кончилось. - Я не об этом. Прости, что причинил тебе боль. - Нет, Жерар, не надо. Это не только боль, это и счастье. Было. Я могла бы любить тебя вечно, да только ты меня к себе не подпускаешь. Возможно, ты прав. Возможно, ты просто не можешь любить. В любом случае это конец. Я встречу кого-нибудь. Не сейчас, позднее. Ты понимаешь, о чем я? - Да. Понимаю. - Но я больше не хочу терзаться и терзать тебя. Я хочу быть свободной. Мне нужна свобода, чтобы завязать другие отношения. Те, которые не принесут боли, хотя, возможно, не принесут и такого счастья. - Мы можем остаться друзьями? - Наверное. Но некоторое время нам не надо видеться. Это Жерара удивило и даже задело. Сейчас Мелди была сильной. Это было непривычно и неожиданно. - Хорошо. Как скажешь. Позвони мне, когда захочешь увидеться. Выпьем по бокалу вина... Она грустно улыбнулась. - Конечно. - Мелди... Неожиданно Жерар почувствовал, как в нём закипает гнев, но Мелди приложила холодные пальчики к его губам. - Не надо. Молчи, Жерар Фернандес. Ты хорошо знаешь себя, ты знаешь и меня. Не оскорбляй нас обоих ложью. Жерар молча наклонился и поцеловал её дрожащие губы. Странно неловким и холодным вышел этот поцелуй, хотя всего несколько часов назад они занимались любовью. - Я надеюсь, ты найдешь то, что тебе нужно. - Я и тебе этого желаю, принц. Оставайся принцем, хотя не всем удаётся это пережить. Она закрыла дверь, не дождавшись, пока он выйдет за ворота. Жерар шёл и злился, неизвестно, на что. Он любил одиночество. Любил лес. Любил горы, да и природу в общем. Любил книги. Большинство его девушек ненавидели либо одно, либо всё сразу. Он не шёл у них на поводу, никогда в жизни не шёл. Мелди была очаровательной женщиной и очень хорошим человеком, а он её обидел. Ранил её сердце. Но ведь иначе ничего всё равно не вышло бы? Неужели так будет продолжаться всю жизнь... Наверное, надо просто избегать хороших девушек, потому что он не может измениться, а они не обязаны это терпеть. Тогда что же взамен? Случайные связи? Быстрый секс? Его дед, не Фернандес, а тот, другой, давным-давно умерший, но по-прежнему любимый, сказал ему однажды: - Ты должен быть очень внимателен, маленький внучёк! Не ошибись однажды в выборе. Некоторые мужчины - а мы с тобой мужчины! - созданы для одиночества. Жерар усмехнулся. Он с раздражением пнул ногой колесо машины, вскинул голову к небу и вновь зажмурился, радуясь солнцу. Всю дорогу Жерар убеждал себя, что ему очень нужно на работу, но мерзкий внутренний голос только презрительно хмыкал. Они оба - Жерар и его внутренний голос - знали правду. Он ехал, чтобы увидеть Эльзу. Две сотрудницы приветствовали его радостными воплями и дружескими улыбками, Эв помахала со своего места, но Эльза не подняла глаз. Кивнула и торопливо пошла к своему столу. Кто-то из менеджеров что-то говорил Жерару, а он хотел только одного: догнать её, посмотреть ей в лицо... - Эв, какого чёрта вы дёргаете меня за рукав?! - Мистер Фернандес... Эв изумлённо взглянула на босса, пожала плечами и пошла на своё место. Жерар устыдился. - Эв? - Да, мистер Фернандес? - Простите. Я сорвался. Извините меня. Она улыбнулась. - Не стоит. У всех бывают тяжёлые дни. - Спасибо. Она ободряюще улыбалась ему до обеда, но в небольшое кафе вошла без тени улыбки на лице. - Девочки, Вулкан накануне взрыва. Эльза, ты поэтому боишься к нему подходить? Скарлетт торопливо отпила кофе со льдом. - Да. Он здорово нервничает из-за... доклада. - Но ты сделала всё в лучшем виде! Полли, ты же знаешь. Эльза спасла доклад, если уж говорить начистоту. Все материалы подобраны, нет ни малейшего пробела, всё откомментировано, все сноски, ссылки, цитаты, выкладки... Мистер Фернандес никогда себя так не вёл раньше. Уж ты-то, Эльза, это знаешь. Какое бы ни было у него настроение, он всегда был способен оценить хорошую работу. Полли медленно процедила: - Я вообще его таким не видела. Эв с жаром кивнула. - Я думала, он меня по стенке размажет. У него глаза бешеные. Эльза беспомощно повторила: - Это всё доклад... - Чушь! Эв, скажи ей. Он сделал тысячу докладов на тысяче переговоров. Самое большее, чем он рискует на этот раз, - это то, что вместо двадцати миллионов у него останется девятнадцать. Кстати, держу пари, что он ещё вообще ничего не прочитал. Он ведь всегда делает это накануне поездки. - Именно, - подтвердила Эв. Эльза вернулась из кафе чуть позже и хотела зарыться в бумаги, чтоб хоть как-то отвлечься. Завидев её, Полли, которая пришла с обеда раньше остальных, с загробным видом сообщила: - Пожарный топорик и багор в подсобке. Он хочет с тобой поговорить. Немедленно. - Со мной? Эльза побледнела. Полли задумчиво посмотрела на неё и сказала: - Не знаю, что ты ухитрилась сделать, но советую смотреть в пол и со всем соглашаться. Удачи. В случае чего - кричи. Девочек бить нельзя. Скарлетт вошла в кабинет Жерара на ватных ногах. О, где ты, Эльза-Артистка, Эльза-Клеопатра, Эльза-Мисс Самоуверенность?! Почему ты исчезла в неизвестном направлении именно в тот момент, когда ты на самом деле нужна? Босс даже не взглянул на неё. Кивком указал на кресло и углубился в чтение бумаг. Понемногу Эльза стала чувствовать себя лучше. В конце концов, не она приперлась к нему ночью пить кофе, не она вызвала его на откровенность, не она полезла к нему обниматься и... Стоп. Не думать. Не вспоминать. Это не я, а это - не он. - Мне обязательно здесь сидеть, или вы меня вызовете позже, когда дочитаете? Жерар не посмотрел на неё. Только глухо произнёс: - Я прошу у тебя прощения. - Что?! - Когда мы встречались последний раз, я тебя поцеловал против твоей воли. За это я прошу у тебя прощения. Я не имел права это делать. Имел! Имел! И не только право, но и обязанность, но она никогда ему об этом не скажет... - Обычно мальчики не извиняются передо мной за поцелуи. - Я не мальчик. Я твой начальник. Это было... неэтично. - Господи, как занудно это звучит. Жерар поднял голову и странно улыбнулся. - Согласен. Но это правда. Я твой начальник, ты от меня зависишь. Наши шансы были не равны. Мне следовало об этом помнить. Эльза вдруг поняла, что гнев и смятение, терзавшие её все эти два дня, улетучились. - Я тоже виновата. Не следовало говорить тебе... всего, что я наговорила. - Я сам предложил... - Неважно, что чувствовал ты. Важно, что чувствую по этому поводу я. Я просто использовала тебя, вроде как телефон доверия для полуночников. - Безликий и чужой голос в ночи? Вот спасибо. - Не безликий, но чужой. И ты не обязан был... - Эльза? Я лишний в твоей жизни, да? Она оторопела. В голосе Жерара звучала боль. Почему ей стыдно? - Жерар... Я думаю, это потому, что у нас с тобой... нет истории. Он откинулся в кресле. Из глубины зрачков полыхнула ярость. - Объясни! - Хорошо. Только не кричи, я боюсь. Пойми, если бы я рассказала это тому, кто знает меня тысячу лет, он бы либо не поверил мне, либо обиделся, что его столько лет водили за нос... - Незнакомец безопаснее, потому что нечего терять, да? - Ну, в общем, да. Я просто перегнула палку и вообразила тебя психотерапевтом, потому и спросила совета... - Психотерапевты не дают советов. - Да? А что они делают? - Они слушают. Иногда задают правильные вопросы. Эльза опустила глаза. - Хорошо. Что бы ты сказал мне, будь ты действительно моим другом? Жерар иронически усмехнулся. - То есть, представить, что у нас с тобой есть история? - Да. Он помолчал несколько секунд, а затем решительно подался вперёд. - Хорошо. Если ты помнишь, я дал тебе совет. Похоже, ты его не оценила... - Ты сказал, что я беспокоюсь о том, что не стоит беспокойства... Ещё он, Жерар Фернандес, посоветовал найти незнакомца и лишиться невинности, но этот совет она вспоминать не хочет. У неё нет сил. Жерар покачал головой. - Не совсем, но можно и так. Так вот, я думаю, что ты должна задать себе вопрос: почему ты переживаешь. В девственности нет ничего постыдного. Мы все приходим в этот мир девственниками. Эльза смущённо хихикнула. - Я никогда об этом не думала... - Так подумай! - Но я... - И неважно, что об этом думают твои друзья. - Я знаю, важно только то, что думаю я, но я... Я думаю, что я просто фригидна! Она выпалила это и почти умерла на месте. Жерар Фернандес, её босс, смотрел на неё с живым интересом. Словно рассматривал какую-то диковинную зверушку, случайно забежавшую к нему в кабинет. Потом произнёс: - Может быть, ты просто ни разу не была влюблена?.. Для многих это важное условие близости. - Никого из моих знакомых это особенно не смущало, почему же должно смущать меня? Тебя это останавливает? Жерар молчал чуть дольше, затем медленно произнёс: - Нет. Отсутствие любви меня не останавливало. Раньше. Возможно, теперь будет останавливать. - Вот как... Эльза взвилась из кресла и зашагала по комнате. Угораздило же её влезть во всё это! Кто тянул за язык, кто?! Кому какое дело, с кем ты спишь, с мужчиной или с плюшевым мишкой? Зачем Жерару Фернандесу размышлять над горькой судьбой её запоздалого девичества? - Эльза, не заводись. Придёт время, и ты просто пройдёшь через это. Ничего особенного. Этап жизни. Через него все проходят... - Bay! Спасибо, брат!!! Так переспи со мной, и я пройду через это! Жерар ухмыльнулся. - Для многих мужчин это предложение было бы огромной честью. - Да, для тех, кто коллекционирует трофеи. Сколько девственниц я трахнул? Неужели меньше, чем мой друг? Или другой друг? Прохожий? Надо наверстать. Что ж, мне, видимо, следует ориентироваться в своем выборе именно на таких... - Эльза, мужчины вовсе не все такие. Для многих из нас это не трофей... Это... знак доверия. Уважения. Любви, наконец. Скарлетт яростно посмотрела на Жерара. - Уважение? Твои женщины уважали тебя? - Я надеюсь, что да. - И сколько среди них было девственниц? - Ни одной, насколько я помню... то есть, надеюсь, что... да нет, я знаю точно... Господи, я бы никогда... - А, не хочешь прослыть собирателем трофеев? Вот именно! Так всё и происходит. Теперь понял? И мне не выйти из этого круга, если только в Амстердам, в квартал Красных Фонарей! Жерар забарабанил пальцами по столу, затем вскочил и зашагал по комнате. - Должно же быть какое-то решение... - Нет его! Я его ищу уже семь лет, а его нет! Я нащупываю дорогу, а все парни, едва заслышав о девственности, возносят её до небес и открещиваются, как от чумы! - Так не говори ему! - Отличный акт доверия! - Эльза, но выход всё равно есть. Он должен найтись и найдётся. Просто подожди и... Она взглянула на него с невыразимым презрением и отчаянием. - Знаешь, на кого ты похож? - На кого? - На пожилого опекуна. Не можешь помочь и начинаешь кормить меня советами о терпении и мудрости жизни. Знаешь, что? Если ты ещё раз вздумаешь меня поучать, я возьму клюшку для гольфа и вышибу тебе мозги. Клянусь, я это сделаю. Психотерапевт хренов! Глаза Жерара превратились в угли, на красивом лице заиграла опасная ухмылочка. А потом раздался его голос. Убийственно тихий и вежливый. Голос просыпающегося вулкана. - Что ж, я по крайней мере что-то сделал в жизни, потому и поучаю на основе своего, пусть ничтожного, но пережитого опыта. Но не ною, что жизнь не удалась только потому, что на деревьях не растет ветчина. А ты? Красивая штучка, возомнившая, что весь мир создан ради того, чтобы тебе приятнее было расстаться с невинностью! Господи, как же я устал от красивых дур, которые только и делают, что носятся со своей ранимой натурой. Кого они ранят при этом по дороге, им плевать... Эльза знала, что это конец, но водоворот ярости уже кружил её, засасывая на самую глубину, и остановиться не было никакой возможности. - О, простите, простите, великий мастер юриспруденции, что смертная посмела отвлечь вас идиотскими размышлениями о своей жалкой жизни! Конечно, по сравнению с тайными интригами ваших клиентов - это такая чушь! - Ты не права! Она повернулась и пошла к дверям. На пороге обернулась и тихо закончила: - Ты можешь называть это нервами. Истерикой. Глупостью. Но для меня это останется вопросом этики. Жерар взорвался. - Этика! Охренетика! Это просто, как кирпич! Это вопрос не этики, а практики! Надо просто взять - и сделать!.. Эльза быстро вернулась к столу и посмотрела прямо в оливковые глаза своего начальника. В её голосе зазвучали хрипловатые и насмешливые нотки, от которых у Жерара мгновенно повысилось давление. - Отлично. Вот оно, решение. Ты - практик. Ты знаешь о сексе всё. Ты это и сделаешь. - Я? В кабинете сгустилась тишина. Острая, как осколок бутылочного стекла. Вязкая, как осенний туман. Страшная, как одиночество на кладбище. Карие глаза против зелёных. Насмешка и боль против ярости и растерянности. Эльза первая усмехнулась. То есть, первая и единственная. Выпрямилась. Вызывающе качнула бёдрами. Облизала губы кончиком языка. - Ну так что? Выходит, это вопрос не только практики? И вышла из кабинета, не дождавшись ответа. Когда он вышел из ступора, оказалось, что началась пресс-конференция. Телевизионщики и журналисты роились по всему зданию, всюду пылали прожектора, змеились провода. Жерару было наплевать на всё. Включая завтрашний отъезд на переговоры, доклад и всё остальное. Он шёл, словно слепой, и искал глазами Скарлетт. Это стало его навязчивой идеей. Если бы кто-нибудь спросил его, зачем ему Эльза, он бы не смог ответить. Возможно, для того, чтобы придушить её своими руками. Не забыть поблагодарить организатора той вечеринки? О да! И его тоже придушить. И распустить сотрудников. И поехать в госпиталь, чтобы медсестра, которая дежурила в прошлый раз, когда он заходил к деду, наконец-то сорвала с него одежду и умерла счастливой, потому что её тоже надо придушить. Её, кстати, в первую очередь. С неё всё и началось. Незаметно прошёл остаток дня, он погрузился в работу с головой и настолько забылся, что очнулся только когда был поздний час и практически все ушли из офиса. В том числе и Эльза, которая незаметным образом оставила проделанную работу у него на столе. Он посмотрел на стопку бумаг, лежащих на углу, и решил незамедлительно поехать к своей секретарше домой и рассказать, что нашёл решение к её проблеме. У него не было права ехать к ней. У него не было повода ехать к ней. У него не было даже её телефона. У него вообще ничего не было. Только безумная надежда, что она дома. И что она откроет дверь.